Игра на выбывание

Словно отвечая ему, ходячие трупы затянули «песню» из ещё более унылых стонов, но с места так и не сдвинулись, неотрывно взирая на юношу, который теперь смело вышел из-за скрывавшей его стены.

– Нет-нет, даже не просите, я же сказал! – отрезал Гленус и для убедительности помотал головой.

В этот момент к нему вдруг пришло чёткое представление того, чего именно хотели мертвяки – поесть живого мяса… Причём это осознание появилось не от ума, а от той сокровенной связи, что соединяла его с ними. Когда-то он слышал страшные истории про кровожадных и ненасытных зомби, и, похоже, эти истории не так уж много привирали.

– Шли бы вы в свои могилы и не беспокоили больше живых, – уронил он, впрочем, совершенно не надеясь, что покойники его послушаются.

Но случилось чудо: мертвецы как-то по-человечески, будто живые, не то вздохнули, не то всхлипнули и… развернувшись, медленно заковыляли в сторону ближайшего переулка, что кратчайшей дорогой выводил за околицу.

Гленус так и застыл с отвисшей челюстью. Мертвецы не только его поняли, но и подчинились! Всё ещё не веря своим глазам, парень на негнущихся ногах приблизился к забору. Взявшись трясущимися руками за прутья ограждения, он долго следил за неуклюжими вихляниями покойников, пока те не скрылись в переулке напротив. Лишь после этого он вышел на улицу и рискнул осторожно проследить за ними. Нежить, не останавливаясь, продолжала молча топать по дорожке. Скрываясь в тени от случайных соседских взоров, Гленус проводил мертвецов до околицы и, удостоверившись, что они идут прямиком к кладбищу, решил возвращаться. Завтра он ещё сходит на погост, проверит…

Обратно Гленус шёл, сильно задумавшись. Этот случай с нежитью что-то перевернул в нём, как-то незаметно изменил его. Хотя сам Гленус не смог бы сейчас сказать, какие собственно перемены в нём произошли. К тому же он по-прежнему недоумевал, почему покойники снова явились к нему. А ведь они, в этом он почти не сомневался, пришли именно к нему. Как когда-то в ночь его рождения. Каким-то образом неизменно угадывая его местонахождение с изумительной точностью. Будто частичка Силы Гленуса, непроизвольно вложенная в них, стремилась обратно к Источнику, приводя с собой и мертвецов. Выходит, оживлённые и наполненные магической силой Гленуса, они стали чем-то вроде его питомцев, о которых он теперь должен заботиться, следить, чтоб не проказничали… Вот только ТАКИЕ «питомцы» совершенно не нравились Гленусу, и как предотвратить их новые визиты, он тоже пока не предполагал.

В ходе этих размышлений он почти готов был поверить в то, что у него есть магический дар, хотя его не совсем устраивали возможности, какие он открывал. Точнее, они его совсем не устраивали. В связи с этим парня теперь заботила лишь одна мысль: как научиться управлять этим Даром, пока он не вверг Гленуса и его семью в пучину несчастий. Что если мертвяки станут агрессивными и сожрут кого-нибудь из селян? Этого юноша не мог допустить, и решил завтра же поведать отцу о своих сегодняшних приключениях и открытиях.

– Только никому больше не говори об этом! – предупредил Паврус, когда Гленус рассказал ему о своих ночных похождениях с покойничками и о том, что ему ещё раньше сообщила Ютана.

Для этого разговора Гленус предложил отцу сходить до кладбища. Тот удивился, но, не говоря ни слова, стал собираться в дорогу, будто догадался, о чём пойдёт речь. Взяв по крепкой дубине-посоху, они вскоре уже взбивали ногами пыль основной дороги, ведшей к погосту. Было позднее утро, и солнце светило им прямо в лицо, обещая к полудню ещё большую, чем вчера, жару.

– А почему нельзя? – удивился Гленус. – Наоборот, надо всех предупредить, что зомби снова вышли из могил!

– Не вздумай! Первое их появление никого не обрадовало, и благополучие нашей семьи висело на волоске.

– Думаешь, нас могут выгнать из деревни?

– Хорошо, если только выгонят, – угрюмо заметил Паврус. – В прошлый раз мужики собирались и вовсе прибить того неизвестного некроманта… (Гленус скорчил мрачную мину) Если Тёмный Дар у тебя и в самом деле есть, сын, то посторонним это знать ни к чему. Время покажет, твоя Сила выгнала нежить из могил или чья-то другая…

– И что мне теперь делать? – кисло спросил Гленус.

Паврус пожал плечами.

– Живи, как жил раньше. Только не вздумай экспериментировать с мёртвыми, тем более не пытайся осознанно вызывать их к жизни. Если соседи это прознают – убьют.

Паврус сказал это настолько веско, что Гленус моментально уверовал в то, что всё так и произойдёт, вздумай он ослушаться.

– Ты меня понял? Не вздумай развивать свой Дар! – повторил отец, строго смотря сыну в глаза. И тут же поправился: – Разумеется, если его наличие у тебя, к несчастью, подтвердится.

– А если всё-таки он у меня есть? Почему я не могу попытаться освоить его? – недоумевал Гленус.

– Потому что пусть он лучше дремлет в тебе, иногда безобидно проявляясь, чем, пробужденный сознательно, выйдет из повиновения и погубит нас. Теперь ты понял?

– Не совсем, – признался парень. – Я всё равно считаю, что лучше научиться контролировать такие опасные проявления, чем пускать их на самотёк.

– Можешь считать, как угодно, но я запрещаю тебе заниматься самодеятельностью в этом направлении! – категорично заявил Паврус и, помолчав пару секунд, добавил: – Надеюсь, ты не будешь оспаривать решения отца?

– Даже не собираюсь, – помотал головой Гленус.

– Я рад, – с явным облегчением проговорил Паврус.

– Но у меня к тебе есть один вопрос.

– Говори.

– Вы с матушкой знали о том, что у нас в предках был Чёрный маг?

Паврус шумно вздохнул и задумчиво провёл рукой по волосам.

– Признаться, я ни о чём подобном раньше не слышал, – молвил он. – И не могу сказать, насколько правдива эта история.

Гленус кивнул и украдкой улыбнулся. Прошлое его семьи по-прежнему хранило свои тайны, но зато теперь он видел, что родители от него ничего не скрывали. Во всяком случае, он хотел в это верить.

Оставшийся путь до кладбища они прошли в молчании. Перспектива быть убитыми своими же соседями не навевала радостных мыслей. Оба будто физически ощущали, как смертельная опасность точно невидимым покровом накрыла их. К тому же опасность эта исходила не столько от мертвецов, сколько от самого Гленуса, а точнее – от его предположительно пробуждающегося колдовского дара. Оставалось надеяться, что односельчане ничего не узнают, хотя бы какое-то время. Это время им требовалось, чтобы определить, действительно ли Гленус обладает Тёмным Даром, и решить, что им предпринимать в этом случае дальше.

Внимательный осмотр кладбища не выявил явных следов выхода покойников из своих могил, но кое-что отец и сын всё же заметили. Так, на некоторых могилах земля оказалась чересчур рыхлой и немного вздыбившейся, будто что-то вспучило захоронения изнутри. Таких могил они насчитали семь – именно столько мертвяков и пришло к дому Ютаны. Причём нельзя было сказать, что эти погребения являлись свежими, некоторым, насколько помнил Паврус, шёл уже который год. И это обстоятельство озадачило его.

– Значит, они умеют самостоятельно зарываться, – тягуче проговорил он. – Удивительно! Теперь мне всё ясно…

– Что именно? – спросил Гленус, отвернувшись от него и внимательно разглядывая Высокую Горку – не скрывается ли там невольный или вольный наблюдатель их исследований.

– Я не говорил тебе, но на днях, в ночь твоих именин, я встретил недалеко от нашего дома трёх мертвецов…

Гленус изумлённо вытаращил глаза и резко обернулся.

– И ты нам не сказал – ни мне, ни матушке?! – почти возмутился он.

Паврус пожал плечами.

– Я был пьян и решил, что мне показалось. В этом меня убедило и изучение могил нашего кладбища – явных следов, как и сейчас, я не обнаружил. Тогда я не знал, что мертвяки могут закапываться. А в первое своё появление шестнадцать лет назад они этого не сделали, окочурившись с рассветом прямо у нас перед домом…

– Да, непонятно это, – согласился Гленус. – Хотел бы я знать, почему в тот раз они поступили именно так, а сейчас – залезают обратно и самостоятельно зарываются? И ведь с первого взгляда не скажешь, что кто-то тревожил эти могилы!

– К нашему счастью, кстати, – веско заметил Паврус. – Ладно, кое-что мы выяснили, теперь можем возвращаться. Надеюсь, мертвецы послушаются тебя и больше не будут выходить на «прогулки».

– Хотелось бы, – пробормотал парень и поёжился, вспоминая своё ночное приключение.

Едва они покинули погост, как Паврус вдруг остановился и придержал сына за рукав.

– Да, тут есть ещё одно обстоятельство, о котором ты должен знать… – молвил он.

Гленус с интересом повернулся к отцу.

– В ту ночь, когда ты появился на свет, ожили недавно погребённые охотники, – сказал Паврус. – А сейчас, если память не изменяет мне, похороненные в прошлые года – нынче-то в деревне у нас пока никто ещё не умер…

Гленус озадаченно почесал в затылке.

– Действительно, это несколько всё осложняет, – уронил он.

– Ещё как осложняет! – горячо поддержал его Паврус. – Теперь от судьбы можно ждать любых каверз. И в следующий раз ожить может даже кто-нибудь из наших пращуров…

Гленус потрясённо промолчал. Воображение живо нарисовало ему картину, как он общается со скелетами своих давно умерших предков. А это уже было явное посягательство на святыни рода. Но что он мог сделать? Ведь даже достоверно неизвестно, он ли виноват в пробуждении мёртвых. Парень встретился тоскливым взглядом с отцом и смог лишь неуверенно пожать плечами.

Но на этом их злоключения не закончились. Не успели они возвратиться в деревню и дойти до дома, как навстречу им попался староста, будто сидевший в засаде и ждавший именно их.

– А-а, прогуливаетесь, – протянул он и подозрительно оглядел отца с сыном, задержав взгляд на их увесистых дубинах и запыленных башмаках. – Далеко ходили?

– Да вот, печь в бане думаю перекладывать, камень присматривали для неё… – слукавил Паврус. – А ты чего весь такой серьёзный? Случилось что?

– Случилось… Тут до моего сведения донесли, что в деревне по ночам какие-то посторонние люди ошиваются… – Джорус сказал это совершенно спокойным тоном, будто говорил о какой-то бытовой ерунде, однако взгляда с односельчан не спускал. – Те, кто их видел, утверждают, что это чужаки, хотя близко к ним не подходили – наблюдали втихую издалека. Вы ничего такого не заметили?

Гленус похолодел. Что если кто-то мог видеть, как он крался по улице ночью за мертвецами? И ведь старался же идти в тени…

– Нет, – снова, не моргнув глазом, соврал Паврус. – Мы хорошо спали, и нам никто не мешал. А когда их видели?

Удивляясь невозмутимости родителя, Гленус затряс головой, подтверждая его слова. Но, в отличие от Павруса, от этих опасных вопросов его начал бить внутренний озноб, так что ему пришлось изрядно напрячься, чтобы не выдать себя. Поэтому и головой он закивал даже несколько энергичней, чем следовало. К счастью, староста, похоже, ничего не заметил или сделал вид, что не заметил.

– На днях. Сегодня ночью и позавчера, – ответил он.

– Нет, точно ничего не видели, – помотал головой Паврус. – А ты, значит, тоже их не видел?

– Не видел, – несколько смущённо развёл руками Джорус.

– И поверил бредням каких-то пьяниц, которым постоянно мерещатся то демоны, то ведьмы? – снисходительно осклабился Паврус.

– Они утверждают, что были трезвы, как стекло!

Паврус равнодушно пожал плечами.

– Ну, мы, во всяком случае, ничего не заметили.

– Ладно, – сдался Джорус и, прищурив глаза, ещё раз скользнул по селянам цепким взглядом. – Но всё равно глядите в оба. Сегодня я выставлю ночную стражу из добровольцев – поглядим, кто тут шляется у нас.

Но ни в грядущую ночь, ни в последующие мертвецы так и не появились в деревне, к разочарованию Долговязого Джоруса и к радости Гленуса и особенно его отца.

– Значит, они послушны тебе, – улыбаясь чему-то своему, подытожил Паврус. – Это обнадёживает.

– Будем надеяться, что ты прав, – Гленус не был столь категоричным и не спешил окончательно признавать наличие в себе могучего дара управляться с мёртвыми.

Однако Паврус, похоже, свято уверовал в то, что у его сына всё-таки имеется Тёмный Дар.

– В следующий раз, если эти твари опять вылезут из могил и ты с ними столкнёшься, сразу прикажи им убираться обратно, – проинструктировал он Гленуса.

– Разумеется. Лишь бы они меня послушались.

– Послушаются! – уверенно заявил Паврус, продолжая широко улыбаться. – Ещё как послушаются.

Приближения очередного полнолуния Гленус ожидал с волнением и страхом, тщательно скрываемыми за маской беззаботности. В то же время он поймал себя на том, что… ждёт его. То обстоятельство, что он, возможно, мог оживлять мертвецов, а также управлять ими, не давало парню покоя весь месяц. Ему не терпелось подтвердить или же опровергнуть факт наличия у него магического дара. Уже свыкшись с мыслью, что он, вероятно, всё-таки обладает им, Гленус, к своему удивлению, однажды понял, что был бы рад именно подтверждению у себя колдовских способностей, пусть и таких специфических.

Всех детей непременно притягивает всё волшебное. Кто ж из них не мечтал стать великим чародеем и творить всякие чудеса? Гленус в детстве мало чем отличался от своих сверстников, и, сколько себя помнил, магия всегда привлекала и его. И пусть он не мог метать молнии или огненные шары, зато оживление мёртвых – это ведь тоже своего рода волшебство. И скоро ему мог представиться случай окончательно выяснить, обладает он магической силой или нет.

В ходе совещания с отцом было решено не сидеть пассивно дома в ожидании прихода покойников, а самим подстеречь их вначале полнолуния ещё на входе в селение и попытаться отправить обратно на кладбище, пока с мертвяками не столкнулся кто-нибудь из местных.

Крильфиру они, по взаимному согласию, не стали посвящать в это дело, так же как и ранее оставили её в блаженном неведении насчёт посещения деревни мертвецами в прошлом месяце. Не то чтобы они ей не доверяли, просто не хотели лишний раз волновать.

В первую же ночь полнолуния, после того как уснула Крильфира, Паврус с Гленусом тихо выскользнули из усадьбы и крадучись выбрались за околицу. Отойдя от ближайших домов примерно на сотню шагов, они спрятались в густых кустах у дороги, ведущей на кладбище, и принялись ждать.

Ночь стояла безветренная. На чистом от туч небе, усыпанном мириадами звёзд, из-за близкого леса медленно всходила Селена, заливая окрестности голубовато-белым сиянием. Раньше Гленус любил такие белые ночи, было в них что-то особенное. Девушки назвали бы это романтикой, но он всегда ощущал нечто совсем другое, будто приобщался к какому-то таинству. Сейчас же, в связи с известными обстоятельствами, эти торжественные чувства больше не посещали его, а, наоборот – переполняли неприятным ощущением угрозы, тисками сдавливающей сердце.

К счастью, долго сидеть в ожидании им не пришлось. Примерно через полчаса на дороге появилось несколько человеческих фигур, медленно приближавшихся неестественной, дёрганой походкой.

– Пусть подойдут поближе, – шепнул Паврус сыну. – Затем прикажешь им вернуться.

Когда мертвецы находились от них на расстоянии не более пятидесяти метров, отец и сын могли уже сосчитать их и немного рассмотреть. Всего покойников было пятеро. Двое из них шли, тяжело подволакивая ноги или то, что там осталось от них. Третий неуклюже двигался, как-то невероятно наклонившись корпусом вбок. А оставшаяся пара ковыляла, запрокинув черепа едва ль не на спину. И у всех неизменно светились демоническим огнём провалы глазниц.

Гленус заворожённо смотрел на них. Он с восторгом и страхом думал, что это его Сила, быть может, оживила их, заставила покинуть свои могилы и прийти к нему. Однако эти соображения не помешали ему отметить, что мертвецы, а вблизи стало видно, что это скелеты без единого обрывка одежды или кусочка гниющей плоти, двигаются уже не прямо по дороге, а направляются к их кустам, что находились чуть в стороне от неё.

Паврус тоже обратил внимание на данное обстоятельство и выругался.

– Гляди, это скелеты! И они движутся к нам! – зашептал он. – Похоже, всё-таки именно ТЫ привлекаешь их…

Издавая зубами клацающие звуки, покойники как будто ускорили своё продвижение. И тут Паврус легонько хлопнул сына по спине, отчего тот, не ожидавший этого, сильно вздрогнул.

– Давай!

Не чувствуя под собой ног, Гленус выскочил из кустов.

– Стойте! – повелительно вскричал он и величественным жестом выставил перед собой руку.

Точнее, он собирался приказать повелительно и мощно, как это делали в подобных случаях настоящие герои из различных сказаний. Но, как это нередко бывает, в самый нужный момент голос дал петуха, и вместо грозного приказа у Гленуса получился тонкий писк. Да и жест рукой у него вышел каким-то жалким. А всё дело в том, что в последний миг он вдруг со всей ясностью понял, что сегодня пришла несколько иная нежить, которая вполне могла не подчиниться ему.

Впрочем, о последствиях своего смелого, но безрассудного поступка он также не успел подумать, потому что скелеты, уже приблизившиеся к нему на расстояние десяти шагов, вдруг остановились как вкопанные, не сводя с него мерцающих глаз. В засадных кустах раздался отчётливый сдавленный вздох – не то облегчения, не то испуга.

Это почему-то придало Гленусу отваги. Внезапно ощутив наплыв какой-то торжественности, он коротко откашлялся и уже ровным голосом совершенно чётко проговорил:

– Дальше вам нельзя!

В эти мгновения парень чувствовал непонятное бурлящее чувство в глубине своего естества, очень могучее чувство, которое готово было вот-вот прорваться наружу, не хватало лишь небольшого толчка. Но даже отголоски этой скрытой мощи вдруг наполнили его колоссальной уверенностью в себе. Стоя перед нежитью в ярком свете огромной Селены, сам себе он виделся сейчас грозным Тёмным Повелителем из какой-нибудь легенды, некромантом, командующим армией мертвецов. Всё происходящее начало казаться ему дивной мрачной сказкой, только творящейся в реальности.

И, будто следуя создавшемуся у него в воображении образу, Гленус властно указал рукой в сторону кладбища и бросил тоном, не терпящим никаких возражений:

– Вам не место среди живых! Возвращайтесь в свои могилы и не покидайте их впредь!

И скелеты вдруг… слаженно развернулись и послушно затопали обратно.

– Ну, дела! – неожиданно раздавшийся рядом восторженный голос отца вернул Гленуса к реальности; обалдело смотря вслед марширующим мертвякам, юноша даже не заметил, как тот подошёл. – Они действительно тебя слушаются! А как ты им это приказал! Ну, сын, не знаю даже, стоит ли поздравлять тебя, но магический дар у тебя есть. Правда, как сказала бы покойная Галагея, «Тёмный Дар», но тут уж мы не выбирали… Теперь нам нужно решить, что делать дальше. То, что тебе придётся скрыть его от других – это бесспорно…

– Даже от матери? – перебил его Гленус.

– По возможности. Не хочется пугать её снова – она и так едва пережила то давнее нашествие мертвяков, когда ты появился на свет, а что будет с ней сейчас, я и представить не могу.

– Но мы ведь ей когда-нибудь расскажем?

Паврус пожал плечами.

– Как знать.

Для собственного успокоения они решили немного проследить за мертвецами и поспешили за ними вдогонку. Быстро настигнув их, Гленус и Паврус сбавили темп, приноравливаясь к скорости движения механически шагающих скелетов, и пошли позади них на небольшом удалении. К счастью, никаких отвратных запахов от нежити не исходило, иначе эта прогулка для начинающего некроманта и его отца могла превратиться в сущую пытку.

На полпути от погоста Паврус вдруг остановился.

– Дальше не пойдём, – заявил он. – Как бы твоё появление не подняло всё кладбище…

– Ой, я об этом как-то не подумал… – пробормотал Гленус, ошеломлённый таким предположением. – А ведь я изначально хотел предложить устроить засаду именно там. Вот веселье было бы!..

– Отважный ты у меня парень, – хмыкнул Паврус.

…На следующий день Паврус сам посетил кладбище и выяснил, что на этот раз из могил вылезли уже другие товарищи. К счастью, никого из его усопших родичей среди них не оказалось. Но всё равно это открытие его несколько обеспокоило.

«Хм, это что ж выходит, – думал он, – пока они все нас не посетят, не угомонятся, так что ли? Но ведь там захоронены сотни людей! Тролль знает сколько поколений!»

Перспектива каждый месяц в полнолуние выходить за деревню и караулить очередных оживших «ходоков» его совершенно не прельщала. Он предпочёл бы сладко спать в тёплой и уютной постели в обнимку с драгоценной супругой, чем проводить «романтические» ночи с мертвецами. Паврус никогда ранее не отличался особой смелостью, но сейчас изумлялся сам себе, понимая, что другого выхода, как ежемесячная засада в кустах, он просто не видит.

– Да уж, Гленус, задал ты нам работёнку, – проворчал он.

Размышляя над тем, как бы это всё прекратить одним махом, Паврус впервые пожалел, что его сын не может ещё контролировать свой Дар. Однако советовать начать его тренировать он тоже не хотел – кто знает, что из этого в результате получится. А пока он решил удовольствоваться хотя бы тем, чего они уже достигли.

Их уловка с засадой сработала, и в следующие несколько ночей полной Селены мертвецы в деревне не объявлялись. Благодаря этому последний выход нежити для остальных селян прошёл незамеченным, и Паврус буквально сиял от радости.

Гленус тоже был доволен – теперь он уже наверняка знал, что владеет магическим даром. И пусть обладателей такого специфического таланта называли некромантами, юношу это почти не смущало. К тому же после смерти Галагеи в деревне не осталось других знахарей столь же высокого уровня, и Гленус отныне мог вполне справедливо считать себя единственным деревенским колдуном. Для полной уверенности в себе ему оставалось лишь научиться управлять своей Силой, чтобы она самопроизвольно не поднимала мёртвых. Однако на пути к этому перед парнем стояло весьма серьёзное препятствие – запрет отца. Ведь только нарушив его, он мог освоиться со своим Даром. А здесь Гленус сильно рисковал и пока не мог решиться пойти против воли родителя.