Девятьсот страниц из жизни полковника Каганского. Книга 3. Танкист

– А наши талоны вам помогут?

– Ещё как помогут! – ответил он. – Ведь дорожники получают наш асфальт по точно таким талонам, и никто не будет разбираться в управлении на кого мы работаем, им нужны оплаченные талоны, по которым им перечисляют деньги! Так может мы договоримся на большие объёмы? – спросил я его.

– Если будет дизтопливо, то мы можем договориться на любые!

– Дизтопливо вам будет на первый случай уже завтра! Три тонны вам хватит?

– Хватит на три дня! – сказал начальник.

– А сколько вам надо топлива на тысячу кубов асфальта?

– Много! – сказал начальник, – Не менее 10 тонн!

Сделал первую асфальтную ходку на свой плац. Быстро разгрузили самосвалы и стадии немедленно разгребать его, укладывая равномерным 8—10 сантиметровым слоем, и тут же под руководством зампотеха полка Борисова стали его закатывать, имеющимися катками. Горячий асфальт укатывался хорошо и за одну ходку из 8 машин, мы заасфальтировали треть плаца. После разгрузки машин, я отправил их под руководством майора Лемешко обратно на завод и попросил его поработать ночью. За ночь мы заасфальтировали весь плац и переднюю линейку полка.

Дивизионное начальство в том числе и комдив ещё не знали о наших подвигах, но в шесть часов утра мы разгрузили последние восемь самосвалов на заднюю линейку и начали его разгребать и укатывать. В это время в спортивной форме появился комдив и, увидев содеянное остановил кого-то из офицеров и приказал ему:

– Каганского срочно ко мне! – но я уже видел эту картину, как кролик к удаву, сделав безразличное лицо, шёл к нему, злорадствуя и, торжествуя в душе за своё содеянное. Но сделать полностью безразличное лицо, я не сумел. Моё торжество выпирало наружу и, увидев его, комдив лишился дара речи. Глядя на меня, он правой рукой показывал на асфальт и свистящим шёпотом спрашивал меня:

– Что это такое?

– Товарищ генерал, докладываю, это асфальт! – в это время его прорвало, и он заорал:

– А почему этот асфальт здесь, а не на дивизионном плацу?

– Товарищ генерал, этот асфальт здесь лишь потому, что это была опытная партия, которую я побоялся везти на дивизионный плац, потому что там должно быть всё по науке, а у меня и так сойдёт! – генерал почему-то быстро успокоился и уже миролюбивым тоном спросил:

– А насколько вы там договорились?

– Товарищ генерал, я договорился лишь на то количество талонов, которые вы выдали!

– Там же не хватит на дивизионный плац!

– Товарищ генерал, я все свои способности исчерпал и добыть, что-либо ещё, я не в состоянии. Пока работает этот заводик, давайте будем асфальтировать ваш плац! А вы заставьте своих подчиненных искать асфальт, может они его найдут.

– Не учите меня, как управлять своими подчиненными! – внушительным тоном объявил мне генерал. Затем махнул рукой и удалился домой, а я подумал:

– Ну и слава Богу!

Так-как начальник завода обещал работать круглые сутки, я назначил старшим колонны самосвалов старшего лейтенанта Гвоздева и приказал ему возить асфальт до вечера, а вечером его подменит майор Лемешко и до утра, а утром опять поведет Гвоздев. К обеду я зашёл на дивизионный плац и с удовлетворением заметил, что довольно большой его кусок уже заасфальтирован и красиво укатан и, что руководит этой работой новый дивизионный топограф капитан Табачников.

Прикинул, что талонов на асфальт для плаца не хватает примерно на четверть, пошёл к командиру дивизии, доложился ему и попросил дать сто талонов для завершения асфальтирования плаца. Комдив молча достал из ящика сто талонов и протянул их мне, а рукой указал на стул. Я сел и стал ожидать, какого-либо подвоха. Но его не последовало, наоборот, доброжелательным тоном комдив стал объяснять мне значимость его проектов. Я молча кивал головой, что означало, что соглашаюсь с ним, а в какой-то момент, комдив вдруг замолк и внезапно меня спросил:

– Борис Алексеевич, а скажите в какой обуви ходит на работу ваша Валентина Фёдоровна в дождливую погоду? – от внезапности такого обращения у меня отвисла челюсть, примерно также, как у комдива сегодня утром, когда он увидел асфальт на нашем плацу. От внезапности я перезабыл, что он спросил и сказал: