– Подозреваю, – я ответила размыто, чтобы этому запутавшемуся в политике бедняге еще забот не добавлять. – Но вам он будет предан до самого конца. И потомства не оставит – нечем ему оставлять славных маленьких седых демонят. Как пришел в этот мир один, так один и уйдет. Так есть ли разница, как его называть?
– Но ты точно чистокровная, – герцог не спросил, а утвердил.
– Со слов того, кто сам непонятно что из себя представляет! – не растерялась я. – Теперь и вы допрашивать собрались? Ну какой из меня демон? Вы, как и прочие, тоже за обычную красоту клеймить готовы?
Мейз устало покачал головой и произнес бесцветным голосом:
– Не знаю, кто из вас лжет, но вы оба небезгрешны. И не представляю, что с вами обоими делать. Если ты действительно выбралась из Мрака – правильно будет тебя немедленно убить. Если нет – отпустить. В графстве Соллар нет ни единого упоминания о твоем рождении. Склоняюсь к тому, что это правда, но полных доказательств у меня нет. Приказ о пытках я отдать физически не могу – из моих людей только у Арая рука бы не дрогнула. Ведь ты просто девочка, чуть старше моей Айлы. Пусть наглая, тщеславная, настырная, но обычная девочка. Я даже не смог приказать, чтобы тебя тихо убили, когда ты стала невестой императора, а уж упиваться твоими страданиями теперь, когда ты совсем беззащитна, я вовсе не готов…
Я от всей души посоветовала:
– Так не упивайтесь – отпустите!
Разумеется, мое предложение не нашло отклика:
– Прикажу, чтобы тебе принесли сюда мебель и книги, разрешу желающим тебя навещать, уберу охрану – этот барьер все равно непроницаем. Тяжело на сердце от мысли, что тебе придется так жить до конца дней, но утешусь тем, что сам хотя бы не добавил тебе страданий. Я уже написал несколько писем в различные ордены – попросил старых наставников явиться лично и проверить тебя. Поговаривают, еще остались несколько из тех, кто лично когда-то изгонял демонов во Мрак – они бы точно не ошиблись. Но никто не спешит отвечать на письма преступника, бунтаря и братоубийцы… – Мейз снова поник. – Подожду. Подожди и ты.
Вот мне и ожидаемые послабления. За первым последуют и другие – неизбежно. Просто больное место надо сразу беспощадно отсекать, но если начинаешь тянуть – пиши пропало, дальше сил уже не достанет. Я провожала герцога задумчивой улыбкой, соображая, на что именно из обещанного смогу рассчитывать. Уберет он охрану, как же. Из подвала солдафонов выпроводит, но они продолжат нести караулы снаружи, потому что их обожаемый генерал отдал четкий приказ – они искренне почитают Мейза, считают его новым императором, но настоящий повелитель у них только один. Не удивлюсь, что командиры приносили тому магическую клятву верности, какую раньше требовали от гвардейцев – даже если захотят передумать, не сумеют. И как никто из нас не разглядел в Арае Сэрсе такую долгосрочную стратегическую хитрость?
Сам он еще долго не вернется. Даже если договорятся с Нарегой, улажена будет только одна проблема, а их теперь скопилось и вооружилось несколько. Означает это лишь одно: я не имею права упустить свой шанс.
Первой из обещанных визитеров заглянула повариха. Вздыхала и вспоминала, как я при самом Саймоне Сто Девятом ее стряпню расхваливала: подавальщица Морушка тогда все слышала и на кухне рассказала, пожилая кухарка отчего-то прослезилась, как если бы почувствовала себя самым важным в мире человеком. Слишком близко к сердцу приняла, хотя ничего особенного я не совершила: мне хоть прачка, хоть Властитель Света – все едино. Очевидно, прислуге настоящую причину моего заточения сообщать не стали, чтобы не плодить преждевременные слухи, вот они и придумали себе разные объяснения, сойдясь лишь в одном мнении: даже после начала ухаживаний самого его величества я продолжала вести себя с ними как своя. Оттого-то за старой поварихой потянулись остальные: поддержать, развеселить разговорами, спросить, каково это – целый день побыть одиннадцатой императрицей. Слуги помочь мне не могли, но настроение подняли знатно. И являлись важным звеном цепочки: юная служанка, причесывая утром Айлу, не могла не рассказать, как же мне здесь одиноко. День, два, три – и в итоге добродушная девочка не выдержала и снова начала мне таскать из библиотеки книги, какие попрошу. Передавала через решетку и долго не уходила, пытаясь хоть пересказами событий меня развлечь. Хотя знала она немного: семья получала письма от отца, из которых пока ясно было только то, что он и Арай Сэрс до сих пор живы и до сих пор воюют за единственную корону, которая вдруг понадобилась уйме народа.
Вот эта особа уже могла приблизить меня к выходу на свободу. Я помнила прошлый промах, когда уговорила ее украсть заклинание из кабинета отца, поэтому теперь не спешила. Обмолвилась только:
– Какую страшную ошибку я совершила, Айла. Решила выйти за императора, хотя твой благородный брат предлагал то же. Получше бы тогда подумала, сейчас не оказалась бы в беде. Называлась бы твоей сестрой. Из меня вышла бы самая кошмарная герцогиня, но зато ни одного из вас я в обиду бы не дала.
– Знаю, – вздохнула она. – Но Миран сказал, что ты его никогда не сможешь полюбить.
– Не смогу, – признала я. – Однако искренне уважаю. А выскочила замуж за того, кого не любила и не уважала – прельстилась богатствами и положением, дурная моя голова.
Понимала, что рано или поздно обе герцогини сдадутся и тоже начнут прибегать хоть на пять минут. А мне была нужна не их помощь – они слишком преданны Мейзу, но характером на него очень похож только один человек в замке. И у того человека пока не хватает жизненного опыта, чтобы проявить должную осторожность.
Все свободное время я проводила в медитациях, которым когда-то учил Арай. Мгновенного эффекта не наблюдалось, он проявлялся со временем – и действительно, если хорошенько успокоить ум, то даже знакомые заклинания работают с большей мощью. Освоила я и несколько новых магических трюков – Айла принесла нужную книгу о безвредном колдовстве. Ничего подходящего для ломания стен и черепов, но для практики сойдет. Тренировалась тогда, когда оставалась в одиночестве, ведь многое получалось только с темным дымом.
И все же я его дождалась. Миран за это время как-то повзрослел, его черты еще сильнее заострились. Но взгляд стал глубже и серьезнее.
– Ваше высочество! – Я поднялась на ноги и встала перед ним. – Знала, что когда-нибудь вы придете.
Запутать его не получится – юноша сообразителен, а теперь еще и поборол свою влюбленность. Но я понимала, что без риска не выберусь, потому настроилась на него заранее. И Миран сразу подтвердил, что легкой добычей быть перестал, если вообще ею когда-то был:
– Не говори так, Ви. Я стану наследником престола только после того, как моего отца коронуют. Все подобные обращения пока неуместны. Называй по имени – в точности как тогда, когда отвергла мои ухаживания.
Я перестала улыбаться и, кивнув, шагнула к решетке, чтобы смотреть в его глаза прямо.
– Чувствую, что тебе я тоже чем-то насолить успела, Миран.
Сын герцога не стал отрицать:
– Лиена и мать считают тебя демоном. И я тоже почти в этом уверен. Арай никогда не врет – он не врал даже тогда, когда говорил отцу, что хочет перейти на службу в императорскую гвардию… Да, он далеко не обо всем говорит, но когда открывает рот – оттуда не течет ложь. Но несмотря на это знание, я точно знаю, что любая придворная барышня в сравнении с тобой мне покажется скучной и плоской. Ты походя сломала мое счастье – и с этим я смирился. Зачем же ты заливала о своих сожалениях сестренке? Решила, что теперь можешь соврать о любви ко мне и с моей помощью бежать от правосудия?
Как же он многословен! Ну хоть в этом остался прежним. Я вспомнила о риске, стряхнула с плеч боязливость и впервые за несколько недель перешла к правде:
– Нет, Миран, я по-прежнему тебя любить не могу. Как бы странно ни звучало, но мы с Араем наконец-то дошли до полной взаимности в желании слиться воедино, чтобы надежнее друг друга придушить. Это чувство так остро, что для других эмоций места не оставляет – особенно у него, кто про эмоции только в книжках читал. Но суть совсем не в этом. Я – чистокровный демон, мне на самом деле помогли выбраться из Мрака, когда мне было четырнадцать. Дома была война – там всегда война. Спастись из всего клана удалось только мне.
Глаза парня расширились, сам он покачнулся. Очевидно, не ожидал таких признаний и оттого сильно разволновался:
– Почему ты рассказала об этом мне?!
Я продолжила спокойно:
– Потому что ты характером полностью пошел в отца. Он никогда не относился к полукровкам как к прокаженным. И ты знаешь сам, что если он станет императором, то прекратит их гнобление. Рано или поздно он так же начнет относиться и к чистокровным – хотя бы к тем, кто ничего ужасного не совершает. Да и вряд ли нас в этом мире найдется много – не то количество, чтобы счесть угрозой порядку. На это уйдут годы или десятилетия, но так будет, потому что он несет Свет, а не горе, унижение и истребление. Я сейчас сочиняю, Миран?
– Не знаю… – собеседник смутился. – Возможно, так и будет. Папа мечтает о том, чтобы всем жилось хорошо, он любую чужую боль воспринимает как собственную. Но к чему ты клонишь? Неужели думаешь, что я тебя освобожу? Но тогда я предам его доверие!
– Да, предашь, – признала я без труда. – А заодно принесешь ему облегчение. Последний разговор с ним показал, что он обрадуется любому варианту, в котором ему самому не придется принимать жестокие решения. И когда-то он сам меня освободит – после завершения переворота, после коронации, после изменения отношений к полукровкам дойдет очередь и до единственной чистокровной, какую он знает. Я бы подождала, конечно, но ведь не выйдет. Если Арай погибнет – меня убьют. Если сюда явятся древние орденские настоятели – меня убьют. Я сижу здесь, ем пирожные, что Айла утром принесла, но фактически я уже мертва. Я призываю тебя к предательству, чтобы спасти собственную шкуру. Но спаси заодно и свои понятия о Свете, будущий император.
Я все сказала верно, но понимала, что сразу мнение не переломлю. Мне еще повезло, что Нарега отличался несговорчивостью – надолго отвлек от меня внимание главного надзирателя. Миран молча ушел – и мне оставалось только надеяться, что он вскоре вернется, поскольку долгое промедление означало бы конец этой тактики, а разработать новую я вряд ли успею.
Миран договаривался с собой целых девять дней – я тщательно считала по светлеющему окошку. И когда созрел, я встретила его с распростертыми объятиями, хотя из-за разделяющей нас решетки получилось не буквально. Юноша огляделся, никто ли не слышит, подошел ближе и заговорил тихо:
– Думаю, что ты права – нельзя приговаривать к казни только за кровь, которая течет в человеке. Судить можно лишь за поступки.
Все-таки я в нем не ошиблась! Будь тысячи лет назад таких разумных людей побольше – Свет не погрузился бы во Мрак, а несчастная овечка Нила вышла бы замуж за своего тощего Рейна.
Я не перебивала – так сильно опасалась пропустить хоть слово из продолжения, в котором наиболее отчаянно боялась услышать какое-нибудь «но»:
– Арай поставил ту же защиту, что в прошлый раз. Я объяснил все сестренке – она поддержала и вспомнила заклинание, которое тогда было написано для отца. Айла – чрезвычайно сообразительна, а ее память…
– Не отвлекайся, Миран! – поторопила я.
– Я хочу отпустить тебя, – признался, наконец, он. – Но только при некоторых условиях. Во-первых, ты вернешься во Мрак, никому не навредив. Ты не виновата, что родилась демоном, но тебе лучше быть там же, тогда никто не…
Я снова перебила:
– Так и собиралась поступить – у меня и в мыслях нет других путей, кроме как на родину!
Душой я не кривила, лишь промолчала о дальнейших планах. Миран удовлетворенно кивнул, поверив моему импульсивному ответу, и поставил еще одно условие:
– Во-вторых, ты должна мне подробно, под запись объяснить, каким способом демон может выбраться на Свет. Заключив эту сделку, я все же совершу доброе дело – и это немного сгладит гнев отца. В конце концов, это знание намного важнее, чем задержать одного чистокровного!
Я расстроенно развела руками.
– Не знаю я этот способ, клянусь Араевой печенкой! Я даже не представляю, каким образом мой старый учитель добыл это знание! Какая-то сфера, но я не представляю ее устройство, как и механизм ее запуска. Подозреваю, что конструкция очень сложная или требует особенного колдовства, иначе демоны додумались бы до нее раньше. Клятый крин, Миран, вы все спрашиваете о том, чего я не знаю! Ну неужели я не рассказала бы Араю, чтобы не сидеть в этом тупом подвале?!
– Сфера? – Он свел темные брови к переносице. – Я что-то слышал о разработке колдовских сфер в каком-то ордене…
– Миран! Мою сферу изобрели во Мраке – и только там я могу поинтересоваться подробностями. Неужели ты передумаешь из-за этого?
