Молот империи. Часть 4
– Да хотела попрощаться! – воскликнула она. – Катерина… кхм-кхм… Её Императорское Высочество уже позвала меня. Но вот, я сегодня напекла.
– Пирожки? – я взвесил мешочек на руке. Он тёплый.
– Мяса нет, так что просто булочки. Несладкие, как ты любишь.
– Вот и отлично. Давай уже, езжай! Тут передовая, это не шутки.
– Уже еду! Только ещё минутку, можно?
– Что такое?
– Мы же вчера проверяли твой шагоход, – она посмотрела на меня. – Я тоже, я же его лучше них знаю. Всё с ним было хорошо, я проверяла!
– Риггер говорит, что крыльчатку на турбокомпрессоре нужно менять.
– Хм, мы же слушали турбины, всё было хорошо! Я же в команде с ремонтниками…
– Не бери в голову, так бывает. Уже почти заменили. Смотри, вон уже машина готова, Её Высочество скоро уедет.
– Сейчас-сейчас, только отдам.
Мария полезла в рюкзак. Мимо нас по грязному снегу шёл Артур, о чём-то глубоко задумавшийся. Он вздрогнул, когда Мария выскочила перед ним.
– Артур, я вам напекла сама! С повидлом, как вы любите. И для директора Кобаяши тоже, без сахара.
– Ох, спасибо, дочка, – учитель бережно взял мешок. – Ты заботливее, чем все мои бывшие жёны вместе взятые. А я как раз иду к старику Кичиро, а то он что-то вредничает. Не ест, не спит и нудит целыми днями.
– Всё! – вмешался я. – Мария, время вышло. Уезжай.
– Я хотела Янеку ещё передать!
– Давай мне! Сам отдам.
Убедился, что она села в машину с Громовой и подождал, когда колонна с машинами, грузовиками, броневиками и парой панцирников уехала на север.
Я поехал к Яну в госпиталь, надо понять, какое у него состояние. Императорских гвардейцев вокруг уже не было, только парочка со мной, включая не до конца выздоровевшего Сергея и тощего парня, который тащил переносную радиостанцию следом за нами. Остальные уехали с Громовой.
Зато было много гвардейцев Варга. Их намного больше, и преданы они лично Яну, хотя мои приказы выполняют. Возле госпиталя дежурил целый взвод стрелков. Госпиталь уже почти пуст, остались только легкораненые, кто вернётся в бой сегодня-завтра, более тяжёлых эвакуировали на север. Там будет тяжело, если мы проиграем, поэтому надо держаться изо всех сил.
Ян не спал, он сидел на койке, поджав ноги, и что-то черкал в своей записной книжке. Уже оделся в чёрный мундир с золотым украшением на груди в виде копья, герба Дома Варга, а у двери висела его тяжёлая кожаная шинель.
Он был настолько увлечён процессом, что заметил меня не сразу. Я кашлянул, он вздрогнул.
– Мне доктор запретил выходить до завтра, – торопливо произнёс он, будто оправдываясь. – И его не впечатлило, когда я сказал ему, что я Наблюдатель Великого Дома.
– И правильно он сделал. Отдохни, пока можно. Тут, кстати, тебе передача.
Я передал ему мешочек, который сразу он раскрыл, но есть не стал. В палате сразу запахло печёным.
Здесь было койки, заправленные синими одеялами. Ян сидел на одной, я рухнул на вторую и вытянул ноги. Не уснуть бы.
– Неплохо у тебя вышло, – сказал я, глядя в потолок. – Целое озеро, зимой, расплавил лёд. Ты выиграл нам время, Ян.
– Повезло, – он вздохнул и убрал записную книжку. – Спасибо, что разрешил эвакуировать людей на север. Если враги прорвутся, такое тут устроят.
– Не должны прорваться. Да и нам проще, когда гражданские не бегают под ногами.
– Там холодно, – с печалью произнёс Ян и потёр виски. – Прятаться будут в старых шахтах. Кланы кого-то заберут, мы же все одна страна, в беде не бросят. Но что будет потом?
– У меня есть планы на всё. Не забивай голову.
– Я не только об этом, – он поднялся и встал у окна. Пружины его кровати скрипнули. – Я же последний из рода Варга. Наследников нет, родственников тоже. Только совсем дальние родственники, вроде Климовых. Что будет, если меня не станет во время боя?
Ян внимательно посмотрел на меня. Во взгляде заметна тревога. Потом он вдруг усмехнулся.
– Что? – спросил я.
– Ты даже не стал меня утешать, – сказал он. – Другие бы начали говорить, что ничего не случится, что мы победим, что мы…
– Ян, я не люблю врать людям, которым отдаю приказы. Случиться может всё. Умереть можешь ты, могу я сам, этот бой может стать последним для любого. Всё, что от нас зависит – это планирование, реагирование на угрозу и способность мыслить трезво. И приказы. Люди верят тебе, они верят мне. И, помнится, ты давал слово Аните, что снова увидитесь. Так что не суетись раньше времени. Успевай отдохнуть последние дни. Или даже часы.
– Да, ты прав. Спасибо.
Ян вернулся на койку, взял одну булочку и зажал в руках. У него нет ожогов от его огня, а старые от сгоревшей перчатки почти прошли.
– Мне даже стало спокойнее, Рома.
– Ты лучше с Марком поболтай, может, он ещё зайдёт. Он-то любого успокоит, сразу легче станет. Дай мне одну, только без сахара.
Я взял тёплую булочку и задумчиво откусил. Захотелось разложить все булочки на кровати, чтобы показывали позиции войск, и подумать над манёврами. Потом глянул на Яна.
– Ты же постоянно что-то черкаешь, – сказал я, пересаживаясь к нему. – Сможешь набросать мне схему поля боя?
– Я с картами не очень.
– Да хоть примерно.
Ян открыл свою книжку ближе с конца и взял карандаш. Всего несколько линиями отметил озеро, город, оборонительные линии и даже расположение главных пушек и Исполинов. Я сразу сориентировался, что и где находится.
– А вы тут чего, рисуете? – спросил Марк, открывая дверь палаты.
– Да, – я бросил на него короткий взгляд. – Заходи и расскажи что-нибудь, пока мы думаем. Ты на всех действуешь благотворно. И угощайся, Мария напекла.
– Да, Марк, – Ян накидывал на лист позиции наших квадр. – Расскажи что-нибудь. Например, о том, как жилось за морем.
– Могу рассказать о самом море, – он сел удобнее. – Как плыл на корабле в первый и последний раз. На борту же был Зимин, который настоящий… что же с ним стало? – Марк задумался. – Надеюсь, он сюда не попёрся. И ещё будущая императрица. Я-то будто чуял, что она непроста, и держался от неё подальше… вы меня слушаете?
– Нет, – честно сказал я, думая над планом. – Но ты рассказывай, это помогает.
– Так вот, в один день капитан решил…
Дверь со скрипом открылась. Сергей, мой телохранитель, просунул голову в палату.
– Господин генерал. Разведка доложила, что основные силы врага выдвинулись со своих позиций. Полагают, что это всеобщая атака.
– Понял, – я поднялся и стряхнул крошки с колен. – По местам, пилоты! Будет жарко.
Глава 3
– Первый пилот Климов! – гаркнул я, выйдя на улицу. – Где опять твоя охрана?
– Да откуда я знаю? – Валентин пытался проехать через сугроб на коляске. – Такой дурдом, что никого не докричишься.
– Давай, помогу, – Марк взял коляску сзади и толкнул вперёд.
– Живо на позиции! – приказал я и добавил спокойным голосом: – Я бы вышел с вами, парни, да моя ригга в ремонте. Держитесь, буду наблюдать за вами сверху.
Я показал на гору, где был укрыт бункер с наблюдательным пунктом. Старый, времён моей молодости, хорошо замаскированный. Даже зная где он, сложно его найти. С него было бы видно всё, если бы не этот туман с озера, что появился после начала таяния льда. И хоть лёд уже перестал таять, видимость этот туман портил нам изрядно.
Зато вражеская авиация не могла толком действовать. Они всё равно метали бомбы, но не прицельно. Орудия противовоздушной обороны уже полчаса палили в небо, как-то определяя цели, а крылолёты сбрасывали свой смертоносный груз куда придётся.
Мы разъехались по позициям. Несколько часов у нас есть. Я сидел на заднем сиденье, продолжая раздумывать обо всём сразу.
Одна сброшенная бомба взорвалась так близко, что мою машину дёрнуло и она чуть не слетела в кювет. Но это ещё не общее наступление, оно пока не началось.
Ещё одна бомба упала рядом с особняком Риггера. Вовремя мы эвакуировали Громову. Очередная свалилась на оставленный артиллерийский завод, разрушив крышу. Повсюду пахло горелым игниумом, которым были набиты бомбы.
Моя машина остановилась к северу от города у туннеля, ведущего куда-то вглубь гор, там же был спрятан вход в укреплённый наблюдательный пункт.
Снаружи его не видно, зато внутри он набит оптикой, связью, а ещё у него толстенные стены, усиленные бронеплитами. Отец Рафаэля Риггера, которого я знал и про которого помнил, что у него была паранойя, строил этот бункер для себя и постарался на славу. Так что пару случайных снарядов переживём, да и прицельных тоже.
– Господин генерал, – мой адъютант Василий вытянулся, когда я вошёл. – Ремонтники говорят, что закончат работы с вашей риггой уже через три часа.
– Дуй к ним, жди, выходи сразу как закончат, – сказал я. – Пригони её сюда поближе, бомб не бойся. Будет надо, выйду на ней сам. Проверь ещё, что зарядили все снаряды, какие есть. И зипы, парень, не забудь про зипы. Три полных ящика, а не один!
– Есть! – Василий едва не задел потолок макушкой, так сильно выпрямился. – Разрешите идти?
– Иди.
В холодном бункере с крашенными бетонными стенами поставили стол, карту, а полковник Горностаев лично раскладывал на ней фишки и фигурки, обозначающие войска.
– С востока идут остатки армии Дома Чена, около тридцати боеспособных шагоходов-уланов, – доложил разведчик, поправляя очки. – Ведёт генерал Бао Чен, но с ними нет Печати Огня.
Ну что же, если этот генерал внезапно скончается, остатки его армии отойдут на родину. Править будет Ван Чен, а он сторонник изоляции. Хотя кто его знает, это он так думает сейчас. Что будет дальше, я не знаю.
– Где Печать Огня? – спросил Кичиро Кобаяши, которого я сегодня попросил мне помочь. – Вы её нашли? Нужно знать, где она находится.
– Или с основными силами, прикрываясь их радарами, или на ремонте. Основные силы – тридцать шагоходов, идут с юга. С озера угрозы уже нет. Разве что они пойдут по дну, – полковник засмеялся.
– Что в этом направлении? – спросил я, показав пальцем на проход северо-западу от нашей позиции. – Я вчера приказывал его усилить, чтобы никто не прорвался нам в тыл.
– Приказ выполнен, генерал, оборона здесь усилена.
– Проход скрыт, – сказал Кобаяши. – О нём знают только местные, так что слишком много людей ставить сюда нельзя, иначе ослабим другие направления.
– Держите это направление на контроле, полковник Горностаев, – я потёр подбородок. – Если что, отправим резерв панцирников им в помощь.
В основном здесь были молодые офицеры-штабисты, из стариков только Кичиро Кобаяши, если не считать меня, но я выгляжу младше своих реальных лет и считаю себя молодым. Артура я отправил на передовую, все остальные генералы тоже там. Но должен быть ещё один.
– Где маршал Дерайга? – спросил я. – Он обещал, что будет здесь.
Два офицера-штабиста переглянулись.
– Он передал, что у него обострились боли в поджелудочной, – с печалью в голосе произнёс один.
– Сильно болит, – добавил второй.
– Он передал, что скорее всего не доживёт до начала боя и ещё раз попросил прощения за случай с генералом Петраком. Никто не ожидал такого.
– Не вовремя он приболел, – сказал я. – Ладно, соедините меня с пилотами Исполинов. Жду от них отчёта.
У бетонной стены стояли телефоны и радиостанция с наушниками, настроенная на закодированный канал прямой связи с Исполинами и прочими войсками. Другие радиостанции шипели у стены напротив. Войска докладывали обстановку, через них же слышны звуки стрельбы и взрывов. Артиллерия уже стреляла с обеих сторон, и гигантские пушки городской обороны устраивали врагу настоящий ад.
Я подошёл к рации и надел на голову тугие наушники. Время проверки перед боем. У меня есть все отчёты, но мне всё равно нужно знать, насколько всё актуально.
– Ищейка на связи, – через помехи донёсся голос Валентина.
– Валь, статус машины и боезапас главного калибра.
– Готовы к бою. Восемь бронебойных с наведением и восемь без наведения. И двадцать Преисподних.
– Где ещё четыре снаряда? У тебя вместимость двадцать.
– Бракованные, – сказал он. – Выгрузили их утром, но новые сделать не успели.
– Понял. Придерживайся плана. Отключаюсь.
Сергей начал крутить ручки на радиостанции. В наушниках раздался громкий скрип.
– Ужас Глубин слушает, – донёсся спокойный голос Марка, и скрип исчез.
– Рад слышать, Ужас Глубин. Статус машины и боезапас главного калибра.
– Боезапас полный, орудия исправны. Но, Рома… можно говорить начистоту?
– Да, Марк, разумеется.
Он приглушил голос.
– Этот экипаж. Я не хочу жаловаться, но ребята совсем необстрелянные. Если выйду под огонь, могут запаниковать.
– Других нет, Марк. У нас меньше пилотов, чем ригг.
– Понимаю, – грустно вздохнул он. – Сделаю всё возможное, чтобы победить. И чтобы ребята вернулись. Они же теперь со мной.
– Верно. Конец связи, – я приподнял наушники и посмотрел на радиста. – Теперь с лордом Варга.
– Небожитель, слушаю, – раздался голос Яна. Он был в городе, его я слышал лучше всех.
– Ян, статус и боезапас?
– Готов к бою, – он устало вздохнул, совсем как старик. – Они не пройдут. А Рэгвард своё получит. Знаешь, ведь если бы не он, они бы не смогли пробиться. Слишком он хитёр.
– Удачи, Янек. Ещё поговорим.
– Да. Береги себя. Я рад, что мы с тобой познакомились, Рома. Конец связи.
Я подошёл к столу и посмотрел, что нового. Рация хрипела, стрельба становилась сильнее. Как и в прошлый раз, враг направил в бой Паладинов в первую линию, всех, что остались. И зря.
На востоке лезли Уланы и танки заморского экспедиционного корпуса. Валь берёг главный калибр, у него были пушки и поменьше, чтобы расправиться с таким противником.
На стол ставили всё новые и новые фишки. А это войска, выстрелы, бои. Где-то там люди, которые умирали на морозе. Когда смотришь на бой из ригги, другое впечатление, там я ближе. Здесь слишком далеко.
Зато я мог пользовать продвинутой оптикой. Отсюда видны трубы заводов Риггера, дальше оборонительные линии и стреляющие гигантские пушки. Туман мешает, но взрывы и огонь хорошо видны, как и силуэты боевых машин.
– Уже на дистанции огня, – докладывали разведчики. – Паладины уже близко.
– Показался Красный Дракон! Идёт следом за атакующим строем.
– Вижу Марионетку!
Печати Огня пока нет. Поступали всё новые отчёты. Все ждали приказа.
– Я обращаюсь ко всем войскам, – раздался уверенный голос Яна по рации. – Мы последняя линия обороны. За нами наши люди. Нужно продержаться как можно дольше. Мы не имеем права сегодня проиграть!
– Да! – завопили по рации, и она заскрипела. – Слава дому Варга! Слава империи!
– И ещё одно, – добавил Ян со злостью. – Келвин Рэгвард – мой.
– Они уже близко, – офицеры, стоящие за столом, смотрели на меня.
– Всем войскам, – чётко произнёс я. – Разрешаю открыть огонь из главного калибра!
Залп больших пушек донёсся даже через стены бункера. Я смотрел в оптику. Паладинов больше не видно, только дым и туман.
– Огневой контакт!
– У них Копья!
– Прорываются танки!
Как и всегда, вроде бы хаос, но тот, кто разберётся в нём, победит. У меня была оптика, у меня была рация и хорошая разведка. В тумане уже видны яркие вспышки игниумовых Копий. С двух сторон сражались ригги, почти как при осаде Мардаграда, очередная огромная битва, равной которой не было в истории.
Едва ли здесь было хотя бы десять тысяч человек, скорее всего не больше пяти. Но зато здесь десятки шагоходов.
Город уже начал гореть, когда до него начали долетать снаряды.
– Что на востоке? – спросил я.
– Армия Дома Чэн остановилась и стоит на месте. Не выдвигается и не пытается атаковать снова. У них большие потери.
– Хотят узнать, кто победит, – я усмехнулся. – Ищейка, смени позицию, пригодишься на юге. Они не поймут, что ты ушёл, там сильные глушилки.
– Есть! – ответил Валь.
Туман мешал авиации, но они воевали где-то наверху между собой, иногда были всполохи трассирующих. У нас мало крылолётов, но база врага было далеко, а наша совсем рядом и наших прикрывали пушки.
Пилоты шагоходов на земле тоже видели всё плохо, ведь внизу им мешал дым от пожаров и взрывов, помогали только рация и радар. Мне сверху было проще, но не всегда.
А ведь у меня же есть кое-что ещё. Как тогда, когда я смог увидеть шторм на море, и как в него попал флот. На больших кораблях, работающих на игниуме, тоже есть духи предков.
Но такой сильный – сейчас у меня. И он может смотреть туда, где я не вижу.
Я потянул за цепочку на шее и вытянул амулет Громовой с её духом предка.
– Ты знаешь, что мне нужно, – шепнул я.
Я бы хотел с ним поговорить, но не знал, как именно. Катерина могла говорить с ними, Ян тоже. Я почему-то нет, но мы понимали друг друга и без слов.
…Дальше стало странно. Я будто видел всё в оптику и слышал, как между собой переговариваются штабисты. Это мои глаза и уши.
И одновременно с этим видел кабину Ужаса Глубин. Марк сидел в кресле первого пилота. Второго пилота нет, только радист и канонир.
– Канонир, – крикнул он. – Целимся в ноги Марионетки! Там зубчатая передача между листами брони!
– А где она? – удивился прыщавый парень, вспотевший от волнения.
– Я наведу сам, – Марк вздохнул и посмотрел на сидящего неподалёку светловолосого парня. – Радист, соедини меня с Ищейкой…
Я встряхнул голову и смог сфокусироваться на себе самом. В оптику видны силуэты Ужаса и Ищейки. Они недалеко друг от друга, всего несколько километров.
Между ними остальные шагоходы оборонительной линии. Пока на востоке передышка, мы сможем справиться с главными силами врага, но резерв я пока в бой не пускаю.
Марионетка Великого Дома Нумер нагло наступала на наших. Она держалась вне сектора самых страшных орудий городской обороны. Красный Дракон от неё отстал, его я совсем не видел.
– Сфокусировать огонь на Марионетке, – приказал я. – Вывести её из строя!
Я снова видел кабину Ужаса, то, что внутри, и то, что вокруг. Предок, что показывал мне его, будто извинялся, что не мог показать другое место.
– С Ищейкой? А? Что? – Радист испуганно щёлкал какие-то тумблеры и не сразу смог справиться с задачей. Но справился.
– Ищейка слушает…
Сейчас я будто был рядом со входом в электрокамеру, видел всё через синюю дымку. Хотел бы посмотреть, что у Яна, но дух направлял меня только сюда. Будто что-то мешало направиться к Небожителю.
– Валь, долби его по коленям! – крикнул Марк. – Из всего, что есть!
– Понял, Марк!
Оба Исполина выстрелили разом, но Марионетка не упала, а ответила залпом из двух орудий. Ужас Глубин затрясся, под потолком загорелась красная лампочка тревоги.
– Правая рука вышла из строя, – доложил старший механик.
– Стреляем из всего остального!
Затрясся сильнее. Канонир вскрикнул и закрыл голову руками. Радиста стошнило. По броне били многочисленные снаряды, в кабине стоял звон. Марк, глядя на своих людей, покачал головой и закричал:
– Я вас отсюда вытащу живыми, вы поняли?! Но только не покидайте свои места или сдохнем все! Понятно вам или нет?! Продолжаем бой!
Меня будто выбросило из кабины. Я вспотел, это и мне давалось тяжело. Вызвать бы бурю, но предок не всемогущий. На это его не хватит. Он почти потух, но зато я увидел вблизи, что происходит, и смог скорректировать приказы.
Бой продолжался, Ищейка и Ужас стреляли по Марионетке. Ужасу доставалось хуже, весь огонь наступающие сконцентрировали на нём. Но Марк молодец, продолжал сражение, и очень удачно. Один раз он даже врезался во вражеского Катафракта, сломав ему ногу. Яркие всплески Копий мелькали в тумане, но толстую броню Ужаса они прожечь не могли.
Другие ригги стрелялись между собой. Танки, сунувшиеся на поле, несли огромные потери, но и шагоходам доставалось.
Ищейка вела огонь с дистанции. Очередной выстрел и Марионетка начала опасно наседать набок. Нога задымилась. Как же там должен стонать перегруженный металл.
Выстрелил Марк из левой руки, и вражеский Исполин грохнулся, подняв целое облако пыли и дыма. Минус один!
– Готов! – голос Валентина был настолько радостным, прямо как в академии, когда мы побеждали. – Марк, мы его сделали! Рома! Рома, ты видел? Янек, а ты видел?
– Не расслабляемся, парни, – сказал я. – Осталось немного. Выведем их Исполинов – остальные дрогнут и убегут! Уничтожить Красного Дракона! Огонь из всех орудий!
– Есть! – разом ответили Марк и Валентин.
Красный Дракон отходил, я его не видел. Большие пушки городской обороны стреляли по Паладинам. Предок больше не закидывал меня в кабину, чтобы я смотрел оттуда.
Оставшийся у врага Исполин продолжал стрелять. Он бил Ужасу Глубин по ногам, но снаряды почему-то не взрывались. Что там? Я не видел с такого расстояния.
– Он стреляет по мне чем-то, – раздался удивлённый голос Марка. – Я не знаю, что это, но…
– Печать Огня! – истерично закричали по рации. – Печать Огня пришла с северо-запада!
– Как это случилось, полковник? – я моментально развернулся к разведчику. – Как они смогли пройти оттуда? Я же приказал вам следить за этим направлением.
– Господин генерал, – полковник Горностаев побледнел. – Я лично отправил следить за теми рубежами лучших людей! Там были мои разведчики и первая мардаградская бригада, которой раньше командовал маршал Дерайга. Исполин не смог бы пройти мимо них незамеченным без боя!
– Но он смог.
Я вернулся к наблюдению. Печать Огня нагло приблизилась к нашим войскам. Как у него вышло? У нас же улучшенные радары и разведка. Мы следили за ним, глядя в одну сторону, а он будто нагло подошёл к нам со спины и похлопал по плечу.
Но ответ ясен. И он мне не нравился.
Предательство.
Кто-то предал нас и провёл Исполина мимо наших позиций.
Я расстегнул кобуру, предатель может быть везде. Возможно, даже в одной со мной комнате.
Но бой пока шёл, и сейчас мне нельзя отвлекаться. Зато заметив моё состояние, Сергей достал дробовик и с лязгом дёрнул тяжёлый затвор.
Штабисты уставились на него.
– Продолжайте работу. – сказал я.
Рация надрывалась от хрипов и помех.
– Там предатель! – кричал Валь. – Там мой брат! Я его, эту суку, сейчас…
– Валь, осторожно! – голос Марка хрипел. – Он стреляет по тебе!
Стало слишком светло. Из пробитого корпуса Ищейки, из толстого бока, вырвалась длинная струя яркого красно-оранжевого пламени, освещая окрестности.
– Валентин, отходи! – приказал я. – Немедленно!
– Он пробил мне топливный бак! Ублюдок пробил мне топливный бак!
– Валь, я прикрою! – крикнул Марк. – Только уходи!
Ищейка начала разворачиваться. Пламя всё ещё било ярким потоком. Метров двадцать. Если рванёт, Исполину конец.
Марк начал пускать ракеты по Печати Огня. Массивный Исполин пошатнулся, но тут в бой вступил Красный Дракон. Марк остался против них один. А ещё по нему стреляли обычные ригги, которые продвигались шаг за шагом.
Рация орала, даже мне было сложно что-то вычленить по ней. Врагов ещё больше, вместе с Печатью незамеченным прибыл целый корпус бронетехники. Они вели бой с нашей оборонительной линией.
Но ещё ничего не потеряно. Мы только начали.
– Небожитель, вступить в бой! – приказал я.
– Уже иду, – ответил Ян.
Красный Дракон вёл огонь издалека, но теперь уже по другой цели. Огромный Небожитель быстро шёл по полю через туман с заглушёнными радарами.
И хотя тридцатиметровую машину заметить легко, враги узнали о его появлении слишком поздно, только когда он начал палить.
Ракеты накрыли атакующий клин бронетехники и пехоты. Исполин Кэлвина начал поворачиваться к новой угрозе, нацеливая на неё пушки и ракеты. Ужас выстрелил по нему, и одна рука Печати опустилась вниз.
Но вдруг…
Ноги Ужаса почему-то загорелись, из сустава летели искры.
Это те ракеты, которыми стрелял Красный Дракон, они пережигали металл. Не так быстро, как Копья, но намного сильнее.
У них задержка в срабатывании, или сигнал на взрыв отдан по радио.
– Я не могу идти! – крикнул Марк. – Я… передачи перегреты. Там что-то плавится! Не могу сделать ни шага!
Такой же снаряд ударился в Небожителя, в самое основание правой руки, из которой Ян вёл огонь прямо на ходу в нарушение всех инструкций.
Из плеча вырывался огонь и дым, а Ян выстрелил.
Отдача была такой сильной, а правая рука так повреждена, что её вырвало, и она повисла на трубах и рукавах, пока под собственным весом. Огромная боевая платформа упала у ног Исполина.
– Ян, ты что делаешь? – спросил я.
Ещё одно нападение на юге, почти прорыв, мне пришлось отвлечься и дать команды. Когда вернулся к наблюдению, Ян был уже близко к Рэгварду.
Левая рука с гигантскими пальцами-манипуляторами поднялась и обхватила выступающую кабину Печати Огня.