Загадка Гайлена

Занимательный опыт

В 1972 году американский зоолог Джон Кэлхун провёл странный эксперимент, который назвал «Вселенная – 25». Результат упорных трудов озадачил сначала его университетских коллег, а затем и всю мировую общественность.

Началось всё с того, что Кэлхун решил создать в лаборатории «рай для мышей». Первым делом, была изготовлена такая надёжная клетка, откуда его подопечные не могли бы сбежать.

Это был открытый сверху металлический бак. Он оказался довольно большим. Имел размеры два на два метра, а его края поднимались до плеч мужчины среднего роста.

Внутри круглосуточно поддерживалась температура, очень комфортная для жизни лабораторных белых мышей. Имелось изобилие пищи, свежей воды, создано множество гнёзд для беременных самок.

Ни хищники, ни какие-либо инфекции туда попасть не могли ни при каких обстоятельствах. Учёные очень внимательно следили за чистотою вольера. Состоянье здоровья зверушек находилось под постоянным медицинским контролем.

Учёные отлично продумали систему обеспеченья питомцев влагой и пищей. Поэтому, питаться могли одновременно девять с половиной тысяч мышей. Поилок стояло чуть меньше. Их было ровно две трети от этого числа грызунов. Учитывая, что на еду времени уходит значительно больше, чем на утоление жажды, то получить свежую воду, и корм грызуны могли без всяких проблем.

Пространства для проживания, игр и общения тоже имелось в избытке. Чтобы питомцы ощутили последствия скученности, их население должно было вырасти почти до четырёх тысяч зверушек.

Однако, в ходе проведения опыта, популяция не смогла увеличиться до такого предела. Самое большое число обитателей не превышало уровня в две тысячи двести питомцев.

Кэлхун поместил внутрь вольера четыре пары здоровых мышей. Те быстро поняли, что попали в «райские кущи» и стали плодиться с немыслимой скоростью. Население бака удваивалось каждые восемь недель.

Через одиннадцать месяцев, там проживало около шести сотен лабораторных животных. Возникла определённая иерархия и некая «социальная жизнь». Зато стало меньше свободного места. Рост популяции резко замедлился. Теперь численность удваивалась в три раза медленней, чем в начале данного опыта.

Дело было в том, что в тепличных условиях «рая» мыши жили значительно дольше. Теперь они не «освобождали места» для молодых грызунов. Поэтому, часто возникала агрессия, которая оказалась направлена на новые поколения особей.

Появилась категория «отверженных мышек», что не нашли для себя социальной роли в сообществе. После трёпки, полученной от «крутых старожилов», молодые самцы ломались психологически и уже не могли защищать своих юных подруг.

В итоге, агрессию стали проявлять уже самки. Защищая потомство, они очень часто дрались. Иногда сами убивали детенышей и перебирались в дальние гнезда, расположенные на верхних ярусах бака. Они становились «отшельницами» и упорно отказывались от размножения.

Затем, появилась новая категория мышек, которых учёные назвали «красивыми». Они не хотели сражаться со всеми подряд. Не боролись за самок и кусок территории. Не проявляли желания спариваться, а были чрезвычайно пассивны.

Они только ели, пили, спали и постоянно чистили свою драгоценную белую шкурку. Зверьки избегали каких-либо конфликтов и не выполняли никаких «социальных обязанностей».

«Красивые» молодые самцы и самки «отшельницы», не желавшие спариваться и размножаться, стали прятаться в верхних гнёздах «райского» места. Очень скоро они стали большинством населения бака.

Меж тем, средний возраст питомцев достиг почти восьми сотен дней, что на треть превышает границу репродуктивного возраста. Смертность молодняка достигла сотни процентов. Количество беременностей стремительно приближалось к нулю.

Члены угасающего сообщества мышек практиковали гомосексуализм, асоциальное и необъяснимо агрессивное поведение по отношенью к друг другу. При изобилии пищи процветал каннибализм. Самки отказывались воспитывать новорождённых детенышей и убивали потомство.

Через какое-то время, подопытные зверушки состарились и принялись умирать одна за другой. К концу пятого года, от начала эксперимента, почил последний жилец «мышиного рая».

После завершения опыта, Кэлхун сделал определённые выводы. Он заявил, что отказ от принятия многочисленных вызовов нашей природы, бегство от напряжения, от жизни полной борьбы и опасностей – это есть гибель духа. За ней неизбежно последует новая смерть, в этот раз, уже бренного тела.

Затем, он провёл аналогию с современными жителями США, развитых стран Европы и Азии. Он объяснил, что ключевая черта человека, а если выражаться точнее, его естественная судьба – это жить при давлении внешних условий. То есть, быть в напряжении от постоянного стресса.

Существа, выбравшие «невыносимую легкость своего бытия» отказались от подобной борьбы. Превратились в аутичных «красавцев», способных лишь на самые примитивные функции: поглощение пищи, воды, да ещё крепкого сна.

Кто-то из журналистов спросил у Джона Кэлхуна: – Почему эксперимент назывался «Вселенная – 25»?

На что зоолог ответил: – Я пытался создать «рай для мышей» двадцать пять раз подряд. Все предыдущие эксперименты так же закончились смертью всех грызунов, находившихся в металлическом баке…

– Получается, что подобная «райская жизнь» противопоказана любым существам, в какой бы звёздной системе, они не селились. Нужно постоянное движенье вперёд, ведущее к другим территориям или вершинам развития духа. – подвёл итоги просмотра Сергей. Он ещё раз печально вздохнул и занялся другими делами.

Дорога к спасению

Глаза поселенца быстро привыкли к той плотной тьме, что опустилась на поверхность планеты. На небе не было ни единого облачка. Маленький спутник неправильной формы висел высоко над горизонтом. Он блестел удивительно ярко. Серебристого света хватало на то, чтобы видеть те камни, что лежали под ногами у Дигора.

Шустрые тени, мелькавшие по сторонам, не приближались к молодому мужчине. Они все спешили к южным воротам небольшого ангара, оставшегося уже позади. Там было вволю свежего, ещё не засохшего мяса.

Отличная физподготовка позволяла этнори шагать хоть всю ночь напролёт. Благо, что местность оказалась достаточно ровной. На ней не встречалось ни высоких барханов, ни крупных скоплений обрывистых скал, которые бы пришлось далеко обходить.

Почти везде был мелкий, немного слежавшийся желтоватый песок. Он казался достаточно плотным на вид, но при ходьбе ноги постоянно проваливались. Так что, шёл поселенец почти вдвое медленнее, чем по асфальту.

Температура воздуха постепенно снижалась. Ближе к полуночи стало настолько прохладно, что из носа и рта поселенца стали вырываться облачка белесого пара. Лёгкая тенниска и тонкие брюки плохо защищали мускулистое тело. Чтобы сильно не мёрзнуть, пришлось обернуть голову той рубашкой, что нашёл возле ангара. Подолом пёстрой сорочки, он накрыл озябшие плечи.

Механические хронометры на Винмере вышли из моды. Мужчина тоже давно их не носил, а новейший смартфон уже разрядился. Пришлось выбросить совершенно бесполезную штуку.

Сколько на «Утопии» продолжаются сутки, он точно не знал. Был так занят подготовкой к отъезду, что совершенно забыл об этом спросить. Пришлось положиться на внутренний ритм организма.

Сбиться с дороги Дигор не боялся. Во-первых, ему постоянно встречались тела, погибших этнори, которые проходили здесь до него. Все они лежали головою к далёким холмам. Судя по бороздам в плотном песке, перед смертью они всё ещё пытались ползти.

Во-вторых, в самом начале пути, мужчина заметил несколько ярко сияющих звёзд, висящих на севере. По ходу движения, он постоянно следил, как они перемещаются по тёмному своду?

Выяснилось, что одна из блистающих точек почти не сдвигается с места. Значит, её можно использовать, словно маяк. Нужно только делать небольшую поправку к востоку.

Спустя какое-то время, небо по правую руку стало быстро светлеть. Затем, над горизонтом появиться краешек белой звезды. За нёй вынырнет её большая сестра, красноватого цвета. Пустыня тотчас раскалиться, как сковородка, на которой можно будет жарить яичницу или оладьи.

Скоро стало настолько светло, что этнори с надеждой глянул вперёд? Ему очень хотелось узнать, далеко ли до тех низких холмов, к которым он шёл? Оказалось, что возвышенности стали значительно больше, но расстояние до них ничуть не уменьшилось. То есть, придётся идти к ним ещё одну ночь, а возможно и две.

Значит, нужно искать любое убежище, где можно спрятаться на весь длинный день. Вперёди он увидел несколько крупных камней. Выбрал из них самый массивный, величиной с грузовик, и устремился к нему.

Добравшись до места, Дигор оглядел северный край валуна. К счастью, данная часть оказалась не-то чтобы круглой. Она походила на несколько неправильных граней, плавно переходящих друг в друга.

Как поселенец и думал, везде был плотный песок вперемешку с обломками кремния. Пришлось встать на колени в центре каменной глыбы и заняться тяжёлой работой. Взрыхлив почву берцовой костью погибшего этна, он голой ладонью отбрасывал её в разные стороны.

Когда первое солнце поднялось над горизонтом, в земле была уже вырыта узкая щель. Она прижималась к северной стороне валуна и шла параллельно почти ровной плоскости.

Усевшись в продолговатую яму, этнори засыпал ноги песком. Опустился на спину и завалил верхнюю честь тела по шею. Елозя локтями в разные стороны, Дигор вдавил руки в рыхлую почву.

В правой ладони он по-прежнему крепко сжимал свою боевую дубинку. Мало ли что, вдруг сюда от жары спрячется какой-нибудь хищник? Придётся от него отбиваться всем, чем только возможно.

Теперь над поверхностью грунта осталась лишь одна голова. Да и та была обмотана чей-то рубашкой, которую он нашёл возле ангара. Сначала было весьма неприятно от прикосновения к коже довольно прохладных крупинок. Потом Дигор притерпелся к таким ощущениям и очень быстро заснул.

Очнулся он того, что лицу стало жарко. Этнори поднял тяжёлые веки и, осторожно ворочая голову, глянул по сторонам. Он лежал в продолговатой тени валуна. Судя по её направлению, близился полдень.

Вокруг чуть затемнённой площадки ярко сияла желтоватая почва, усеянная обломками камня. Раскалённый двумя солнцами воздух поднимался над обширной равниной, расстилавшейся справа. Благодаря движениям струй атмосферы возникали те искажения, которые часто бывают в пустынях.

Рельеф слегка колебался и немного блестел, словно покрытый плёнкой из пластика. Во рту ощущалась невероятная сухость. Жажда была так сильна, что нестерпимо хотелось выпить прохладной воды.

– «Хорошо, что я догадался зарыться в песок». – подумал этнори: – «Даже на небольшой глубине температура чуть меньше, чем сейчас на поверхности. Грунт защищает меня от жары и не даёт очень сильно иссушать организм».

Делать было, в общем-то, нечего. Дигор закрыл глаза, уже утомлённые светом двух ярких солнц и попытался снова впасть в забытьё. К сожалению, крепкий сон к нему не пришёл. Этнори лишь проваливался иногда в тяжёлую дрёму. Он находился в ней какое-то время, а потом пробуждался опять.

Наконец, оба светила, одно за другим, скатились за горизонт. Температура начала понемногу снижаться. Переселенец выкопал себя из неглубокой щели. Отряхнулся от налипших на тело мелких песчинок. Поднялся на ноги и отправился в путь.

Второй ночной перегон, мало чем, отличался от первого. Разница была только в том, что поселенца очень мучила жажда, сил у него стало меньше, а скорость движения значительно снизилась.

Да ещё, трупы неудачливых этнов попадались всё реже и реже. Видно, мало кто смог пройти такую большую дистанцию и устоять на ногах. К сожаленью мужчины, до гор было ещё далеко. Так что, подобное знание совсем не внушало уверенность в молодого этнори.

Небосвод, как и раньше, блистал своей чистотой. На нём так и не появилось ни единого облачка. Теперь Дигор доподлинно знал, какая звезда указывает дорогу на север? Поселенец уже не рассеивал своё внимание на другие детали. Он следил только за ней.

Ближе к подъёму безжалостного белого солнца, этнори отыскал небольшую скалу. Зашёл за неё, выбрал то место, которое днём будет постоянно в тени, и вырыл новую узкую щёль.

Забравшись в убежище, Дигор завалил себя рыхлым грунтом по самую шею. Надвинул головную повязку до самого носа, спрятал в песке обе руки и провалился в тяжёлый, беспамятный сон.

Мучимый бесконечным кошмаром, он так и лежал до наступления раннего вечера. Поднявшись после заката светил, этнори глянул на горы, и с облеченьем увидел, что заметно приблизился к ним. Ещё один переход и он будет возле подножья. Пора бы подумать о том, куда ему направиться дальше?

Пока не стало совершенно темно, Дигор осматривал покатые склоны невысоких возвышенностей. На них было много длинных промоин, ведущих наверх. Скорее всего, раньше здесь изредка перепадали дожди. Вода скатывалась в сухую пустыню и оставляла узкие складки на местности.

Среди мелких впадин обнаружился довольно широкий овраг. К нему и направился сильно уставший мужчина. Возможно, лощину оставил довольно мощный поток? Кто его знает, вдруг по этому руслу и сейчас бежит небольшой ручеёк?

Недаром склоны ложбины выглядят темнее поверхности гор. Вдруг, там растут какие-то местные травы или даже кусты? В зарослях можно будет укрыться от солнца и поискать что-нибудь из еды.

До намеченной цели было рукою подать, но и сил у Дигора оставалось всё меньше и меньше. Этнори шёл, едва переставляя потяжелевшие ноги. Скорость ходьбы сильно упала.

Во рту так пересохло, что язык крепко прилип к шершавому нёбу. Нестерпимо хотелось упасть там, где стоишь, растянуться и немедля уснуть. Мужчина хорошо понимал, сделай он так, то ему уже никогда подняться. Лишь колоссальным напряжением воли, он заставлял себя двигаться дальше.

Последние лиги переселенец медленно плёлся вперёд, и почти ничего не видел вокруг. Наконец, он оказался в устье оврага, уходившего вверх по склону горы. С огромным трудом этнори стряхнул с себя невероятно тяжёлую сонную дурь. Повертел головой и огляделся вокруг.

Белое солнце должно было скоро взойти и стало довольно светло. Как и рассчитывал Дигор, дно длинной впадины оказалось покрыто мелким чистым песком. Так часто бывает на берегах маленьких рек. Значит, в прошлые годы, здесь иногда протекала вода.

Кое-где на ровной поверхности темнели цепочки чьих-то следов. Они тянулись вдоль узкого русла. Чуть впереди виднелось чьё-то почерневшее тело. Бедняга добрался досюда, но идти дальше не смог.

– «Со мной такого никогда не случится!» – сказал Дигор себе: – «Я дойду до намеченной цели!»

Собрав волю в кулак, этнори направился дальше. По мере движения, он постоянно вертел головой и осматривал склоны ложбины. В одном месте, он заметил валун, за которым оказался небольшой пятачок ровной земли. Это весьма походило на то, что во время дождей, там возникало некое подобие заводи. Сейчас её покрывала низкая чахлая травка бледно-серого цвета.

Дигор встал на колени и, помогая себе берцовой костью покойника, принялся рыть иссохшую почву. Скоро этнори углубился на длину своей правой руки. Как он и рассчитывал, там грунт был очень мокрый.

Сняв головную повязку, Дигор набрал в угол ткани две пригоршни песка. Сложил всё в плотный кулёк. Поднял свёрток над головой и выкрутил его, словно выстиранное бельё.

В жадно распахнутый рот попало немного живительной влаги. Пусть она была очень мутной, и отдавала каменной пылью на вкус, зато это была столовая ложка воды!

Прохладная жидкость растеклась по языку, ставшему шершавым и жёстким, будто наждак. Она немного смочила горло и рот, но до желудка, увы, не дошла. Вся без остатка всосалась в иссохшие ткани.

Повторив процедуру множество раз, Дигор понял, что слегка утолил сильную жажду. Теперь ему предстояло найти прохладное убежище на день, где можно укрыться от двух безжалостных солнц.

Нужно отдохнуть там до наступления раннего вечера, а потом двигаться дальше по неширокой ложбине. Наверху, должны начаться луга, в которых можно будет искать какую-то пищу.

Завалив неглубокую яму, этнори взял острый обломок гранита. Подошёл к валуну и нацарапал на нём короткую стрелку. Она показывала на скромный источник, скрытый в песке на небольшой глубине.

Переложив берцовую кость в левую руку, Дигор взял правой ладонью крупный окатыш, и отправился дальше. Проглоченная вода сотворила настоящее чудо. Сил у переселенца намного прибавилось. Мышление обрело должную ясность, а внимательность выросла до прежнего уровня.

Скоро острый взгляд поселенца скользнул по скале, стоявшей по правую руку. Он наткнулся на трещину, разрывающую небольшую скалу. Осторожно приблизившись к гроту, этнори напряженно прислушался? Ведь чёрт его знает, кто может сидеть в этой пещерке?

Например, мелкий хищник, подобный тем тварям, что он встречал возле ангара. Пусть зверь не очень большой, но может так покусать, что занесёт заражение в кровь. Врачей здесь поблизости нет. Лечить будет некому. Так и загнуться недолго.

Широко размахнувшись, он швырнул камень внутрь. Поднял с земли новый осколок и приготовился бросить опять. В пещерке слегка погремело и стихло. Оттуда послышался шорох и злое шипенье.

В темноту полетели другие снаряды. Среди звонкого грохота, Дигор расслышал влажный шлепок. Прошло какое-то время, но из дыры не доносилось ни единого звука.

Белое солнце уже поднялось над горизонтом. Температура быстро росла. Хочешь, не хочешь, а нужно было скрываться в найденной трещине. Иначе, вся проглоченная недавно вода покинет тебя в качестве вонючего пота. Вместе с влагой уйдут и минеральные соли, необходимые телу.

Опустившись на корточки, Дигор приблизился к низкому гроту. Вгляделся во тьму и увидел, что перед входом лежала большая змея с перебитым хребтом. Она чуть шевелила длинным извилистым телом, не могла сдвинуться с места.

Поселенец схватил берцовую кость правой рукой. Размахнулся и ударил опасную тварь. Утолщение тяжёлой дубинки попало по черепу с широко распахнутой пастью. Пресмыкающееся резко задёргалось и постепенно затихло.

– «А вот и еда!» – обрадовано подумал измождённый этнори. Он нашёл острый обломок гранита. Отрезал размозженную голову и поднял тело животного над сильно похудевшим лицом. Упругие струйки дымящейся крови ударили в нёбо. Протекли по языку и устремились по горлу в голодный желудок.

Два солнца поднимались над горизонтом. Температура быстро росла. Нужно было, как можно скорее, укрыться в тени. С большою опаской, Дигор влез в узкую длинную щель. К своей неописуемой радости, внутри он никого не нашёл. Значит, можно расположиться здесь на день.

За неименьем ножа, действовал он тем острым камнем, который подобрал у пещерки. Света проникавшего внутрь, хватило на то, чтобы всё сделать, как надо. То есть, снять со змеи её пёструю шкуру. Выпотрошить длинную тушку. Прорезать на набольшие кусочки и сырыми глотать их один за другим.

Помня, что почти трое суток в желудке не было ни крошки еды, поселенец съел очень немного. Ведь ещё неизвестно, как мясо местных животных подействует на его организм? Там может быть много таких ужасных микробов, что очень быстро откинешь копыта.

Покончив с потреблением пищи, Дигор разложил остатки змеи на плоском осколке гранита, лежавшим в пещерке. Он разместил их так, чтобы кусочки не касались друг друга. Теперь осталось лишь выставить «противень» наружу. На солнце мясо хорошенько подвялится. Вечером его можно будет доесть.

После приготовленья «консервов», этнори начал устраиваться, как можно удобней. Первым делом, он заложил вход большими камнями. Теперь раскалённый воздух не мог свободно гулять по остывшей за ночь пещерке. Значит, прохладная температура там продержится какое-то время.

Конечно, жара будет просачиваться сквозь мелкие щели, но их можно закрыть той рубашкой, что он использовал в качестве повязки на голову. Разобравшись с устройством завесы, Дигор растянулся на каменном полу тёмного прохладного грота, и мгновенно уснул.

Внезапный звонок

Не успел Сергей, по-настоящему втянуться в работу, как раздался настойчивый мелодичный сигнал. Недовольно поморщившись, парень снял с рычагов миниятюрную телефонную трубку. Стараясь не выдавать раздражения, ксенобиолог сказал в микрофон: – Слушаю вас.

Дальше, повторилась та же история, что произошла полгода назад, в конце августа прошлого года. Оказалось, что ему звонят из главной приёмной Московского университета.

Ректор учебного учреждения был довольно пожилым человеком. Благодаря своему консерватизму, он не любил слишком красивых, но, на его придирчивый взгляд, не в меру деловитых андроидов. Поэтому секретаршей у него постоянно работала самая обычная женщина. Звали её Анна Михайловна.

Дама быстро представилась. Поздоровалась с парнем и строго спросила, кто у аппарата? Узнав, что говорит доцент Сергей Соболев, она с ходу, в карьер заявила: – Вас вызывают в центральный офис «Роскосмофлота». Дмитрий Семёнович Брагин хочет узнать, когда вы сможете подъехать к нему?

– Минут через сорок пять – пятьдесят. – автоматически бросил учёный.

– Хорошо, я ему передам, что вы прибудете в течении часа. – ответила Анна Михайловна. Следом за короткою фразой, в трубке зачастили гудки.

Пришлось Сергею опять отложить все дела. Он выключил мощный стационарный компьютер, стоящий на широком рабочем столе. Вышёл из своего закутка помещения лаборатории и направиться в маленький кабинетик завлаба.

После издания последней, десятой статьи, посвящённой экологии «Байреда», прошло уже больше недели. Позавчера, Виктор Петрович Герасимов получил от редакции неплохой гонорар за «соавторство». Вернее сказать, лишь за то, что его простая фамилия стояла на титульном листе публикации.

Все немалые деньги профессор сразу потратил на подарок жене, у которой скоро был полувековой юбилей. Хлопоты с покупкой презента оказались далеко позади. Ничто уже не терзало его чистую совесть. Так что, седовласый мужчина пребывал в отличном расположении духа.

Он выслушал сообщенье доцента о том, что его опять вызывают к главному спонсору лаборатории ксенобиологии и ксеноботаники. Мужчина ничуть не расстроился по данному поводу и с широкой улыбкой сказал:

– Если тебя снова отправят в командировку на задворки галактики, лети туда без всяких сомнений. Мы здесь пока и без тебя обойдёмся. Сами управимся с текущей работой.

Ожидавший очередного скандала с начальником, ксенобиолог даже немного опешил от его поведения. Парень быстро взял себя в руки. С чувством ответил: – Большое спасибо. – и немедленно вышел из комнаты.

Оказавшись на улице, Сергей огляделся, и заметил Лобана. Тасманийский волк лежал возле крыльца на сухой чистой траве. Он грелся на ласковом солнышке тёплой московской весны. Иногда Пёс вёл себя, словно огромная кошка. Видно сказывалась раскраска «под тигра» на шкуре.

Мохнатый напарник поднял длинную голову. Посмотрел на старшего друга проницательным взглядом и сразу почувствовал, что он куда-то собрался. В голове парня прозвучал короткий вопрос: – Я еду с тобой?

– Оставайся на месте. – мысленно ответил учёный: – Я сгоняю в «Роскосмофлот». Вернусь в лабораторию, скажу, что дальше делать?

– Понял. – ментально откликнулся зверь-телепат. Показав длинные острые зубы, он протяжно зевнул, и продолжил нежиться в тёплых лучах неяркого земного светила.

Сергей вышел из тенистого парка московского университета. Сел в заранее вызванную, одноместную машину автоматического электротакси. Привычно назвал адрес пилоту-компьютеру. Откинулся на мягкую спинку сидения и немедленно отправился в путь.

Чтобы не терять время даром, он, мысленно приказал включить монитор, встроенный под лобовое стекло. Велел открыть новостной телеканал и стал просматривать те события, что произошли на Земле за последние четыре часа.

Их оказалось на удивление много. На первом месте, как всегда оказалась политика. На втором, стихийные проявленья природы. На третьем, новинки науки и техники, и лишь на четвёртом достиженья культуры.