Тайна капитана Пангасиуса. Книга шестая

Пролог

Море было пустынным. Яркое солнце заливало золотистым светом гигантскую синеву, как на картине, изображающей морской пейзаж. Тихий, тёплый ветерок овевал палубу шхуны «Авантюра». Стояли последние дни осени, начало зимы, но «Авантюра» двигалась на юго-восток к островам Гведской Ост-Индии, где царило вечное лето.

На борту «Авантюры» находилось двадцать три человека и один пёс: одноглазый капитан Пангасиус, куривший такой крепкий табак, словно окуривал ульи, его чернокожий раб Итамар, выполнявший обязанности боцмана, помощник капитана Виктор Бромс, который, казалось, последний раз улыбнулся ещё в колыбели, жизнерадостный штурман Раймонд Румбик, любивший, чтобы кружка была полна, судовой лекарь Фридрик Шпиль, с важностью величавший себя «доктор Шпиль», повар Мартофляк, двенадцать матросов и пятнадцатилетний юнга Габриэль Птенчик. Кроме экипажа, по воле случая на судне оказались и пассажиры: нотариус из Квакенбурга доктор Мартиниус, его помощник Мельхиор, племянница Мартиниуса Барбара или по-домашнему Барабара, и беспородный пёс Кусай, не отходивший от Барабары. Необходимо упомянуть и несколько кур-несушек, взятых в плаванье ради свежих яиц к столу двадцать третьего человека. Кто этот двадцать третий? О, это была весьма примечательная личность, сыгравшая важную роль в дальнейших событиях, но обо всём по порядку.

Так как же такая сухопутная компания очутилась на «Авантюре», среди суровых мореходов? Всему виной Барабара. На свой восемнадцатый день рождения она пожелала, чтобы дядя свозил её в Ориент – главный порт Гведского королевства на Синем море. Барабара мечтала увидеть море, корабли, настоящих морских волков и попробовать макароны с соусом из чернил осьминога1. Мельхиор был вынужден сопровождать шефа, хотя он терпеть не мог путешествия и предпочитал проводить свободное время за чтением книг в уютном особняке нотариуса на Зелёной улице в Квакенбурге.

Преодолев долгий путь на восток, трое квакенбуржцев добрались до Ориента на почтовом дилижансе и остановились в гостинице «Двуглавый петух» на Набережной русалок. В гостинице уже жили три сестры – дочери графа Кронье – приехавшие в Ориент для участия в конкурсе невест Морского царя. Древний обычай требовал обязательного наличия трёх кандидаток: брюнетки, блондинки и рыжей. Так случилось, что после трагических событий Барабару уговорили заменить блондинку Лилию Кронье и тоже принять участие в конкурсе.

Конкурс должен был проходить на маяке Большой Лемюэль, возведённом на острове Невест посреди гавани Ориента. Начавшийся пожар заставил обитателей маяка, несмотря на бурю, бежать в море на «Флоре» – утлом судёнышке, доставившем невест на маяк. Огромная волна потопила «Флору», но троим квакенбуржцам и псу смотрителя маяка удалось выжить. В конце концов их подобрала «Авантюра», шедшая в Гведскую Ост-Индию. Из-за сильного ветра капитан Пангасиус не смог вернуться в Ориент, чтобы высадить своих случайных пассажиров, и им пришлось ждать встречного судна. Так началась эта удивительная история.

Часть первая

Гведская Ост-Индия

Глава I

Виконт Бук к вашим услугам

На второй день плавания установилась тихая погода. Осенние бури, терзавшие Гведское Поморье, остались далеко позади. Лёгкий бриз гнал невысокие волны, с тихим шипением облизывавшие форштевень «Авантюры». Солнце двигалось к закату в сопровождении перистых облаков – предвестников ненастья.

Выйдя на палубу в сопровождении Мельхиора, Барабары и Кусая, подышать перед сном свежим воздухом, доктор Мартиниус, к своему удивлению, увидел новое лицо. У борта стоял высокий незнакомец в прекрасном камзоле оранжевого шёлка и парике, обильно усыпанном пудрой, и задумчиво смотрел на голубой простор. Лет пятидесяти. Слегка загорелый. Небольшая бородка и лихо закрученные усы. Ухоженные, покрытые золотым лаком, ногти. На груди Офицерский крест ордена Гведского орла на чёрной орденской ленте с девизом «Cursus honorum» – «Путь чести». В ухе золотая серьга: ромб, на котором были изображены королевская корона и два скрещенных палаша. Такие нарукавные шевроны носят конногвардейцы. В руке трость с серебряной ручкой в виде лошадиной головы.

Заметив приближающихся к нему троих квакенбуржцев, незнакомец обратился к ним, замысловато поклонившись, как это принято у придворных.

– Позвольте представиться, месьеры. Бывший ротмистр Лейб-гвардии королевского линейного Кирасирского Его Величества полка виконт Гениус Артемис Адонис Бук к вашим услугам.

Нотариус, его помощник и племянница тоже представились. Барабара даже попыталась изобразить что-то вроде книксена. Мартиниус извинился за их нелепый вид. Все трое были одеты в полосатые фуфайки и бушлаты, казавшиеся им великоватыми. Особенно комично выглядели маленький нотариус и Барабара в висящей на них мешком морской форме с подвёрнутыми рукавами и штанинами. Огородные пугала, да и только. Их собственное платье, пострадавшее во время кораблекрушения, ещё не привели в порядок.

– Полноте, месьер нотариус, – вежливо запротестовал виконт. – Капитан Пангасиус поведал мне о ваших злоключения. – Он галантно поцеловал руку вспыхнувшей Барабары. – Я не имел счастья быть представленным вам ранее, так как, признаться, не переношу качку. Пришлось в одиночестве страдать в каюте, пока шторм не утих.

– Но тогда, почему же вы, ваше… ваше… – начала было Барабара, но сконфуженно замолчала.

– Ах, оставьте церемонии, прелестное создание, – пришёл виконт ей на помощь. – Мы же современные люди! Сейчас в моде простые нравы, поэтому никаких «сиятельств». «Месьер виконт» будет вполне достаточно. Впрочем, чем могу?

– Я хотела спросить, почему вы здесь, если не переносите качку, месьер виконт?

– Прошу простить мою племянницу, месьер виконт, – вмешался доктор Мартиниус, сердито посмотрев на Барабару. – Она ещё молода и не приучена к этикету.

– А вот и нет, дядюшка! – возмутилась до глубины души Барабара. – В монастырской школе Святой Пейрепертузы меня два года натаскивали на этикет! Наша классная дама мадемуазель Вальпургия была просто без ума от всех этих книксенов и поклонов. «Стойте ровно, девочки. Держите спинку прямо, девочки, вы должны выглядеть достойными мамзелями…» Фу, тошнит!

– Возможно, на море начинается волнение? – забеспокоился виконт и бросил тревожный взгляд за борт. – Кажется, меня тоже начинает мутить.

– Волнение моря тут ни при чём! – заявила Барабара, подтягивая сползающие штаны. – Меня всё ещё тошнит от школы в общем и мадемуазель Вальпургии в частности.

Несмотря на нелепый наряд, Барабара в этот момент показалась Мельхиору красавицей. Нежное личико, но дерзкий носик, озорные голубые глаза, вечно растрёпанная грива светлых волос. Явно не пай-девочка, зато полна своеобразного очарования.

– Почему я здесь? – повторил Бук Барабарин вопрос. – Охотно удовлетворю ваше любопытство, мадемуазель Мартиниус. Впрочем, удобнее беседовать у меня в каюте, тем более, время вечернего чая. – Виконт повернулся к Мартиниусу и Мельхиору. – Окажите мне честь, месьеры.

Каюта виконта Бука находилась в кормовой надстройке, над каютой капитана Пангасиуса. Это была самая лучшая каюта на «Авантюре»: довольно просторное помещение с дорогой мебелью. Большой книжный шкаф, сервант с прозрачными хрустальными дверцами, картины на стенах. В центре стоял стол с креслами. В глубине каюты красовалась ширма в четыре панели из тёмного дерева и перламутра, украшенная инкрустацией, изображавшей охоту на тигров в Гведской Ост-Индии. На стене висела коллекция оружия: пара дуэльных пистолетов с посеребрёнными рукоятками, солдатский мушкет и двуствольное охотничье ружье. Под огнестрельным оружием размещалось холодное: кирасирский палаш, гусарская сабля, егерский кортик, кинжал туземцев Новой Гвеции и придворная шпага, украшенная драгоценными камнями. Под коллекцией оружия находилась кровать с пологом. В общем, каюта представляла собой резкий контраст с клетушкой штурмана, в которую Пангасиус поселил непрошенных пассажиров.

– Простите, месьеры, но у капитана Пангасиуса на судне царит сухой закон, поэтому я не могу предложить вам что-нибудь приличное, – рассыпался в извинениях Бук, когда все уселись за стол. – Остаётся чай и кофе. У меня найдётся хороший кофе из Гведской Вест-Индии. Но, если вы желаете чая, то есть весьма неплохой чай с Терра-Новы, куда мы сейчас направляемся, – заметив любопытный взгляд доктора Мартиниуса, направленный на коллекцию оружия, виконт спросил: – Любите пострелять, месьер нотариус? Или предпочитаете фехтование?

– О, нет, месьер виконт, – замахал ручками нотариус. – Я не служил, и мой секретарь тоже. Мы люди мирные.

– Ах вот как? – с некоторым пренебрежением посмотрел Бук на Мельхиора. На Мартиниуса виконт не стал тратить взгляда. Маленький, тощий, абсолютной лысый нотариус, согнутый, как вопросительный знак, не давал ни малейшего повода подозревать его в отчаянной воинственности.

– Зато у месьера Лукаса дед генерал и отец тоже военный, – бросилась на защиту молодого человека Барабара. – Правда, Мельхиор?

– Мой дед погиб в битве при Портобелло, – нехотя проговорил Мельхиор. – Может быть, вы его знали, месьер виконт? Он командовал бригадой лёгкой кавалерии. Бригадный генерал Мельхиор Теофил Лукас. Меня назвали в его честь. Отец, Ян Мельхиор, тоже воевал. Он служил в Седьмом Гведианапольском уланском полку и дослужился до ротмистра.

Бук оживился. Было видно, что затронутая тема доставляет ему удовольствие.

– Великая Северная война для меня, месьеры, была, как будто только вчера, хотя прошло уже более двадцати лет. Тогда Оливьер Гордый, князь Оранжевой страны, вероломно вступил в коалицию с городами и племенами дикарей Новой Гвеции, подкупил синеморских пиратов и атаковал королевство одновременно с трёх сторон. Пиратских флот с десантом портобельской пехоты ударил по Ориенту, полчища дикарей из джунглей Новой Гвеции, подкреплённые ополчениями Гведианаполиса и других городов гведиотов, осадили Гведокрепость на западной границе Зелёной страны, а армия Оранжевой страны под командованием самого князя Оливьера перешла в наступление на Зелёную страну с востока. К счастью, Синеморский королевский флот адмирала Кока наголову разгромил пиратов. За эту великую победу его величество король Себастьян Второй наградил адмирала позолоченной пушкой с пиратского флагмана. Кок поставил её у себя на огороде и в праздники разрешал пострелять из неё деревенским ребятишкам. Пока Первый армейский корпус удерживал Гведокрепость и раз за разом отражал яростные штурмы, король собрал большие силы, нанёс поражение князю Оливьеру и, в свою очередь, двинулся на Портобелло. Наш Гвардейский корпус тоже принял участие в наступлении. Гвардейский корпус, Второй армейский и Первый резервный армейский корпуса, легкоконные и легкопехотные полки милиций2 Голубой и Фиолетовой стран. Наша Конная гвардия взаимодействовала со Второй кавалерийской дивизией, в которой служил ваш батюшка, месьер Лукас. В неё входили Пятый Гведского военного ордена драгунский полк, Шестой Гвинбургский конно-гренадерский, Седьмой Гведианапольский уланский и Восьмой конно-стрелковый. Бывали весьма жаркие схватки, доложу я вам. А какие мы закатывали кутежи в офицерских палатках, месьеры! Ах, молодость! Всю ночь пирушка, а чуть свет на коня, палаши вон и в бой. Какая прелесть, не правда ли? Наш командир полковник маркиз Петри часто говаривал, что тот не гвардеец, кто не отдал жизнь за короля до тридцати лет. Ему самому было тогда двадцать восемь, а мне всего лишь восемнадцать. Безусый кирасирский поручик.

Виконт задумался, опустив голову. Впрочем, ненадолго. Через минуту он встрепенулся и вскричал:

– Да что это я? Пригласил в гости, а сам ударился в воспоминания! Смею надеяться, вы извините меня, друзья мои. Габриэль!

В каюту заглянул юнга.

– Я полагаю, для кофе время уже позднее, но от чая вы не посмеете отказаться, – улыбнулся Бук своим гостям и отдал распоряжение Птенчику: – Чай и пирожные из моих запасов. И поживей. Одна нога здесь, другая там!

Юнга исчез.

– У вас и пирожные есть? – Барабара была потрясена, затем гневно сдвинула брови: – А нас кормят солониной и сухарями, вот!

– Безобразие! – возмутился виконт. – Так обращаться с мадемуазель? Это недостойно гведского капитана! Даже штатского! – Он на мгновение задумался, потом поднял голову, и его лицо озарила любезная улыбка. – Я предлагаю вам, месьеры, питаться вместе со мной. В самом деле. К чему глупые условности и сословные перегородки? Короче, завтра утром я жду всех вас к завтраку. Будут яйца «Бенедикт» и булочки с маком.

– Яйца «Бенедикт»? – удивилась Барабара. – А что это такое?

Бук снисходительно улыбнулся:

– Ничего особенного. В состав яйца «Бенедикт» входят: яйцо пашот, ветчина, белый хлеб и соус из сливочного масла с лимонным соком. Как видите, всё очень просто, но вкусно. Я вообще против излишеств.

Юнга внёс поднос с угощением. При виде кремовых пирожных у Барабары потекли слюнки. Несмотря на суровую монастырскую муштру, она осталась сладкоежкой.

Бук окинул придирчивым взглядом стол и, убедившись, что перед каждым гостем стоит чашка с чаем и тарелочка с пирожным (перед Барабарой с двумя), проговорил:

– Итак, месьеры, почему я здесь. Я должен признаться, выйдя в отставку, я увлёкся игрой в «Три орешка». В награду за службу я получил имение в побеждённой Оранжевой стране, между Портобелло и Южной Александрией. После бурной военной жизни я ужасно скучал в этом медвежьем углу. Лишь игра развлекала меня, и скоро меня охватила страсть, способная сжечь дотла. Но плохо было то, что я постоянно проигрывал. Меня преследовал какой-то злой рок. Я проиграл всё наследство моего батюшки. Вульгарно, но это так. В конце концов мне пришлось рассчитать слуг, и я жил один в огромном, пустом доме, одинокий, как волосок на лысине старика. День и ночь я мечтал стать лучшим игроком королевства и никогда не проигрывать. Я вам не наскучил, месьеры?

– Ну что вы, месьер виконт, – запротестовал доктор Мартиниус. – Очень интересно. Мы все во внимании.

– Извольте, – кивнул Бук. Он сделал глоток чая, аккуратно вытер усы белоснежной салфеткой и продолжил рассказ: – Однажды вечером в мою дверь постучался одноглазый моряк. Его звали капитан Пангасиус из Ориента. Он ехал из Портобелло в Южную Александрию и попросился переночевать. За ужином мы сыграли в «Три орешка» и я, как обычно, проиграл. В расстроенных чувствах я поведал капитану о своём невезении. Пангасиус сказал, он знает, как мне помочь. На Терра-Нове живёт одна полубезумная, древняя старуха. Говорят, она ведьма и с помощью колдовских заклинаний может исполнить любое желание. Ему тоже нужна та ведьма и он готов взять меня с собой, но я должен найти деньги на это предприятие. Долго я не раздумывал. Мы ударили по рукам и приступили к подготовке экспедиции в Гведскую Ост-Индию. Я заложил имение, как это принято в свете, а Пангасиус на мои деньги купил в Ориенте шхуну «Авантюра», снарядил её для долгого плавания и набрал экипаж. И вот мы на пути к Терра-Нове, месьеры. Какая прелесть, не правда ли?

Виконт замолчал, так как в каюту вошёл капитан Пангасиус. Он был явно не в духе.

– Тысяча проклятий! Мы едва плетёмся, – проворчал капитан в рыжую бороду. —Даже при хорошем ветре «Авантюре» понадобиться не меньше двух недель, чтобы добраться до Терра-Новы. К сожалению, денег сьера виконта хватило лишь на эту плавучую антикварную лавку.

Пангасиус не успел закончить свою тираду, как Барабара перебила его:

– А вы зачем хотите попасть в Гведскую Ост-Индию, капитан Пангасиус? – спросила она с бесшабашностью, присущей юности.

Пангасиус ответил девушке взглядом, казалось, способным убить целую гимназию таких девушек, но внезапно смутился и даже слегка зарделся.

– Это личное, – пробормотал он. – Пусть мои мотивы останутся тайной.

Глава II

Игра в «Три орешка»

– А не сыграть ли нам в «Три орешка»? – неожиданно предложил Бук. Впрочем, не совсем неожиданно. Этого можно было ожидать от такого заядлого игрока.

– Нет, я пас, уважаемые, – отказался капитан Пангасиус. – Мне нужно проверить курс.

– А я бы, пожалуй, сыграл, – с воодушевлением потёр ладошки доктор Мартиниус. – Мельхиор? Барабара? Вы как?

Мельхиор пожал плечами:

– Я не знаю правил.

– Я тоже, – присоединилась к молодому человеку Барабара.

– А я вам сейчас всё объясню, – встрепенулся виконт. Он достал красивую коробку красного дерева. – Смотрите, месьеры. Правила просты. Вот три кости трёх цветов: красная, белая и чёрная. Вот три отдельных карты такого же цвета с изображением ореха. Вот три набора карт по шесть штук в наборе. Наборы тоже красный, белый и чёрный. На картах столько же точек, как и на гранях костей – от одной до шести. Красная масть самая высокая, белая средняя, чёрная самая низкая, но чёрная шестёрка бьёт белую единицу, а белая шестёрка бьёт красную единицу.

– А зачем нужны карты с орехами? – спросила Барабара.

– На орехи делают ставки в соответствии с их достоинством. Например, на красный орех ставят золотой флориан, на белый серебряную гведскую крону, на чёрный, допустим, медный центум. Или, если угодно, на красный орех дом, на белый коня, на чёрный жену. Или в другом порядке, в зависимости от того, как считает участник игры ценность своих ставок.

– Неужели для кого-то лошадь дороже жены? – обиженно посмотрела на виконта Барабара.

– Смотря какая лошадь и какая жена, – глубокомысленно изрёк Бук. – Но, с вашего позволения, я продолжу. Итак, один тур состоит из трёх игр, в которых разыгрываются орехи, начиная с самого низкого чёрного. Играют всегда двое. Первая стадия игры: распределение карт. Игроки по очереди бросают одновременно все три кости и, в зависимости от выпавших очков на гранях костей, берут себе карты. Если кости показывают на уже розданные карты, то участники игры забирают карты, следующие по старшинству, большего достоинства. Если таковых не осталось, то меньшего. Распределив все восемнадцать карт, участники начинаю игру. Первым делает ход тот, у кого больше красных карт. Если у каждого одинаковое количество красных карт, по три, то первым делает ход тот, у кого на красных картах больше очков. Если есть карты одинакового достоинства, например две или три двойки, можно пойти одновременно двумя или тремя. Побеждает тот, кто первым выбросит все свои карты или у кого их останется меньше. Победивший игрок забирает себе ставку на орехе – сначала на чёрном. В следующей игре разыгрывает белый орех, затем красный.

– Любопытно, – возбуждённо пропищал доктор Мартиниус. – Видимо, это азартная игра?

– О да, ваша учёность, – с грустью отозвался виконт. – Очень азартная. Люди из низшего общества теряли последние гроши и продавали себя в вечное услужение, а вельможи проигрывали огромные деньги и стрелялись, не в силах заплатить долг.

– Ну что ж, тогда давайте начнём? Мы будем делать маленькие ставки. Предлагаю по полкроны.

Первыми сели играть Бук и нотариус. Через несколько минут нотариус выбросил все свои карты. Следующим соперником виконта стал Мельхиор и тоже быстро выиграл. Последней играла Барабара. Результат оказался таким же, как и в двух предыдущих играх: Бук опять проиграл.

– Вот видите? – вскричал огорчённый виконт, швыряя на стол карты. – Я же вам говорил! Я всегда проигрываю. Если бы невезение можно было обратить в звонкую монету, я стал бы богачом! Больше всего на свете я хочу стать лучшим игроком королевства. И отыграть моё состояние.

Бук нахохлился, словно петух на насесте, у которого отправили в суп всех его кур, но вдруг грохнул кулаком по столу и вскочил с места.

– А, к Деусу на рога сухой закон имени капитана Пангасиуса! – рассмеялся виконт. – Всё равно, наш суровый кэп не увидит.

Оборвав смех, Бук подошёл к серванту. Мельхиор впервые заметил, что виконт обут в туфли на высоких каблуках, как у придворной дамы. Бук раскрыл сервант и вынул бутылку и четыре пузатых бокала.

– Давайте-ка лучше пригубим этого славного вина.

Виконт разлил щедрой рукой вино необычного оранжевого цвета по бокалам, вручил их гостям и, подняв свой, произнёс:

– Да пребудем мы в вечном здравии!

Все выпили.

– Как вы находите вино? – осведомился Бук. – Южноалександрийская мальвазия урожая позапрошлого года. Вы не сыщете в Оранжевой стране лучшего вина, клянусь честью!

– Отменный вкус, – согласился доктор Мартиниус. – Сладкий и нежный.

– Признаюсь, я прихватил с собой несколько бутылочек из моего винного погреба. Только не выдавайте меня, месьеры. Это может вызвать брожение умов у экипажа и приступ ярости у капитана Пангасиуса.

– Месьер виконт, я вижу у вас «Собрание гведских вельмож» Королевского Геральдического департамента! – воскликнул ликующим фальцетом Мартиниус, показывая на книжный шкаф. Там среди книг сверкал лакированной кожей переплёта огромный том.

– Именно так, ваша учёность, – кивнул Бук. – Последнее издание. Здесь на «Авантюре» лишь небольшая часть моей библиотеки. Пригодится, чтобы не скучать в долгом плавании.

– О, месьер виконт, не могли бы вы дать мне на время эту книгу?

Мельхиор невольно поморщился. Его шеф благоговел перед знатным сословием. Нотариус был ревностным собирателем и хранителем сведений о старинных гведских родах, но не бескорыстным. Мельхиор знал о самом заветном желании старика. Доктор Мартиниус страстно желал стать однажды графом или хотя бы бароном и получить золотые рыцарские шпоры и титул из рук его величества Флориана Миролюбивого.

– Что ж, извольте, – любезно наклонил голову Бук. – На всё время нашего совместного путешествия «Собрание гведских вельмож» ваше.

Доктор Мартиниус был совершенно очарован виконтом Буком. Возвращаясь в свою каюту с «Собранием гведских вельмож» под мышкой, он восторженно бормотал себе под нос:

– Виконт Гениус Артемис Адонис Бук. Нет, как звучит, а? Вот что значит наследственность и воспитание! Но породу, исконную принадлежность к знатному сословию, не заменит никакое воспитание. Всё равно виконт останется виконтом, а пахарь пахарем. А всё же интересно, какую такую тайну скрывает капитан Пангасиус?

Когда на следующее утро трое квакенбуржцев зашли в каюту Бука, виконт сидел в кресле, а вокруг него суетился судовой повар Мартофляк. Экипаж «Авантюры» состоял из рослых жителей Синей страны, только толстенький Мартофляк был приземистым, кривоногим уроженцем Новой Гвеции с хитрыми, бегающими глазками и угодливыми манерами. Повар старательно подбривал усы и бородку Бука, предварительно хорошенько намылив ему щёки.

– Добро пожаловать! – приветствовал гостей Бук. – Мартофляк, заканчивай скорее и неси нам завтрак.

Пока гости занимали места за столом, а Мартофляк собирал принадлежности для бритья, юнга Птенчик внёс поднос, уставленный посудой.

– Моя матушка была строга, доложу я вам, и с детства учила меня правильно есть яйцо «Бенедикт», – принялся объяснять виконт. – Если пашот выложен внутри двух кусочков хлеба, соблаговолите, месьеры, есть его руками. Если он подается на тосте или вафле, понадобится закусочный нож и вилка. Яйцо нужно аккуратно разрезать, чтобы желток начал слегка растекаться по тосту, и придерживая вилкой, брать по кусочку в рот. Какая прелесть, не правда ли?

Выслушав инструкцию по поеданию яйца «Бенедикт», квакенбуржцы принялись уплетать угощение за обе щёки. Несколько дней на свежем морском воздухе и солонина с сухарями неимоверно увеличили их аппетит. Бук с удовлетворением наблюдал за гостями, не забывая и о себе. Когда с завтраком было покончено, виконт шагнул к серванту с вином, но снаружи раздался громоподобный грохот. Все вскочили из-за стола.

– Как вы думаете, что это? – спросила Барабара.

– Похоже на пушечный выстрел, – ответил Бук, прислушиваясь. – Впрочем, сейчас узнаем. Эй, Птенчик!

Юнга влетел в каюту. Его побледневшее лицо выражало крайнее волнение.

– Месьер виконт, месьеры, спасайтесь! На нас напали пираты!

Глава III

Бриг «Испуг» идёт на абордаж

– Поспешим на палубу, друзья мои! – воскликнул Бук и, выхватив из висящих на стене ножен кирасирский палаш, устремился наружу. – Ну берегитесь, канальи!

Когда трое квакенбуржцев оказались на палубе, они увидели следующую картину. По палубе метались перепуганные матросы. Капитан Пангасиус сам стоял за штурвалом и хриплым басом метал словесные громы и молнии в свою команду, которая, впрочем, его не слушала. Возле капитана Пангасиуса переминался с ноги на ногу Итамар, терпеливо ожидающий какого-нибудь приказа, но Пангасиусу было не до него. Мартофляк в белом поварском колпаке, натянув на толстое пузо спасательный круг, готовился прыгнуть за борт. Юнга Птенчик в одиночестве принялся неумело заряжать единственную пушечку «Авантюры», служившую для подачи сигналов. Кусай с лаем крутился у всех под ногами.