Нежеланная свадьба

Нежеланная свадьба

Эта история случилась в смутные 90-ые годы в одной из постсоветских мусульманских республик. Два могущественных клана решили между собой породниться с помощью взрослых детей.

Как говорится, у нас товар, у вас купец – хлопнули по рукам, а детей поставили перед фактом перед самой свадьбой.

– Не хочу я жениться, я ее даже ни разу не видел, – возмутился Тимур. – Вряд ли я ее смогу полюбить. Забудьте свои средневековые замашки, пора привыкать к нынешним реалиям.

– Э, сынок, любовь придет позже, с годами, поверь моему опыту и… Аллаху, – простирал к небу свои руки Саид. – Он все видит, это мы с его благословения задумали ваш союз, сначала дело, потом чувства. А нынешние реалии таковы, что нужно выживать, любыми способами нужно удержаться на плаву. Вот объединим наши усилия, увеличим объем продукции, тогда и о любви можно подумать.

Мать лишь тихо и покорно кивала головой, стоя в сторонке. Она всегда и во всем соглашалась с отцом, и эта ее покорность возмущала юношу.

– Средневековье какое-то, – снова подумал он с отчаянием.

Тимуру гораздо больше импонировали современные девушки – имеющие свое мнение, дерзкие и остроумные, чем забитые и бессловесные жены-домохозяйки.

Он уже заканчивал последний курс мединститута, отвоевав у отца право на собственный выбор профессии. Но отец, получается, никак не хочет смириться с его вольнодумством, так и хочет вернуть в стойло.

– Сынок, – отец примиряюще положил руку на плечо сыну, – Азалия очень красивая девушка, она тебе обязательно понравится.

– А если нет? – с вызовом взглянул на него сын.

Саид задумчиво смотрел на него с минуту, а потом словно какая-то идея озарила его лицо, он решительно тряхнул головой и протянул ему руку:

– Обещаю, если не понравится невеста, и ты об этом сразу заявишь, принуждать не стану. Но сначала, давай на нее посмотрим, оценим, так сказать…

– Хорошо, – обреченно вздохнул Тимур и протянул свою руку в ответ, – так и быть, но помни… свое обещание.

– Хорошо-хорошо, – как-то слишком поспешно заверил Саид, похлопывая сына по плечу. – Смотрины послезавтра.

– Так быстро? – нахмурился Тимур, – ну ладно, может, это и к лучшему, чем быстрее все разрешится, тем лучше…

Тимур быстро умчался по своим делам, а Саид, не откладывая дело в долгий ящик, позвонил своей двоюродной сестре Камилле с приглашением немедленно встретиться.

Через час они сидели в уютном летнем кафе "Рахат-Лукум", пили чай с пахлавой и мирно беседовали:

– Камилла, мне срочно нужна твоя помощь, – прихлебывая чай, начал разговор Саид, – помнишь, ты мне рассказывала, как в студенчестве вы своего преподавателя перед самым экзаменом соком напоили с каким-то препаратом, который волю отнимает, и человеку все мерещится в самом лучшем свете, он никому не может отказать в любой просьбе.

– Помню, – оживилась Камилла, – это был зверь, а не преподаватель, а после нашего коктейля стал просто паинькой. Хотел нам всем пятерки поставить без разбору, мы кое-как его отговорили, побоялись, чтобы потом разборок не было.

Камилла звонко рассмеялась, откинувшись в плетенном кресле и с удовольствием рассматривая небольшой прудик с золотыми рыбками, который украшал сказочный дворик кафе. А потом внимательно посмотрела на брата:

– А тебе зачем?

– Понимаешь, проблема одна возникла и без помощи твоего препарата никак…

И Саид подробно рассказал сестре о своих планах.

– Ну ты даешь, – Камилла напряглась, от ее улыбки и следа не осталось, – во-первых, это противозаконно, во-вторых, опасно для здоровья, если ты повторишь прием несколько раз, рискуешь непоправимый вред психике нанести.

– А если всего два раза? – осторожно поинтересовался Саид.

– Ну два раза еще ничего, ну а если больше, то ничего гарантировать не могу…

– Нет-нет, – поспешно успокоил ее Саид и вздохнул с облегчением, – мне два раза достаточно: один раз – на смотринах, другой раз – на свадьбе.

– Рискуешь ты очень, – покачала головой Камилла и тревожно посмотрела брату в глаза. – А что будет потом, когда он придет в себя после брачной ночи и увидит рядом нежеланную жену? Последствия могут быть неутешительными – одним скандалом все не закончится. Я знаю Тимура…

– Плохо ты его знаешь, – перебил досадливо Саид и нахмурился, – мы с ним договорились: если он сразу не откажет, то потом ему деваться будет некуда…

– А если догадается, ведь он без пяти минут врач, должен знать о таких веществах.

– Надеюсь, не догадается, – буркнул Саид и махнул рукой, – другого выхода у меня просто нет…

– Но это еще не все, – Камилла выдержала паузу и снова подняла на брата свои большие жгучие глаза. Они, казалось, прожигали до самого дна, Саиду стало не по себе:

– Говори уже, не томи, – не выдержал он.

– Этот препарат опасен еще одним побочным эффектом…

– Каким же, – Саид совсем потерял терпение, – каждое слово из тебя приходится выжимать. Издеваешься, да?

– Бесплодием…

Саид вздрогнул, как от удара кинжалом в спину, сжался в комок и застонал.

– Проклятие, – процедил он сквозь зубы и ударил кулаком по столу. Чашка с чаем подпрыгнула, как мячик, грохнулась об цементный пол и… разлетелась в дребезги. Официант тут же подскочил и принялся собирать осколки:

– Ничего-ничего, – бормотал он, – сейчас другую чашку принесем…

– Пусть будет к счастью, – невозмутимо проговорила Камилла и отхлебнула свой чай.

Не успели они и глазом моргнуть, как перед ними стояла новая чашка с янтарным напитком, еще красивее, чем прежняя.

– Вот так бы в жизни, – задумчиво произнесла Камилла, – разбилась одна надежда вдребезги, как тут же ее сменила новая, более яркая и радужная…

– Что мне теперь делать? – простонал Саид, запустив пятерню в свои густые седеющие волосы, – моя надежда только что разбилась вдребезги.

– Остается только молиться, Саид, – серьезно произнесла Камилла. – Но… надо точно знать, чего ты хочешь и правильно сформулировать свою просьбу. И представлять, что это уже сбылось – очень четко представлять. А еще подкреплять свое желание сильными эмоциями. У меня всегда мои желания так сбываются… Говорят, самая сильная связь у детей – с матерью. Вам нужно с Динарой вместе помолиться, одновременно попросить у Бога помощи, представить внутренним взором счастливую картинку семейной жизни вашего сына, и все обязательно сбудется… Другого выхода я не вижу.

– Но я уже так давно не молился, – вздохнул Саид, – только вспоминаю имя Аллаха при случае, возведу глаза к небесам и все…

– Значит, пришло время настоящей молитвы, из глубины сердца, если хочешь быть услышанным…

***

Смотрины были назначены на воскресенье, а в субботу вечером Тимур вдрызг разругался со своей девушкой Региной. Весь день все было замечательно, они сходили в кино и теперь возвращались домой, держась за руки и пребывая в самом прекрасном расположении духа.

– А давай завтра на водопад съездим? – вдруг предложила Регинка, и глаза ее загорелись, – ведь давно уже собираемся и все никак, всегда найдется что-нибудь, нам мешающее…

– А давай, – весело подхватил Тимур и тут же осекся, потому что вспомнил о завтрашней церемонии. Настроение его резко ухудшилось.

– Ой, нет, завтра не могу, – пробормотал он, – отцу обещал быть на семейном торжестве.

– Ну вот, всегда так, – обиженно надула губки Регина, – что на сей раз?

Тимур был не из тех, кто привык врать и изворачиваться, с детства он усвоил одну нехитрую премудрость, доставшуюся от прадедушки: "Всегда говори только правду, потому что неправда имеет свойство всплывать наружу в самом непривлекательном виде и в самый неподходящий момент". Он и сам не раз убеждался в правдивости этого суждения, а потом раз и навсегда сделал его своим жизненным принципом.

Вот и сейчас, как ему ни трудно было в этом сознаться, он твердо произнес:

– Завтра смотрины, отец, видите ли, задумал меня женить, чтобы поправить свои финансовые дела… Но я…

Но Регинка не дала ему договорить. Она резко остановилась, выдернула у него свою руку с быстротой дикой кошки и, вложив в свой взгляд всю силу презрения, выдохнула с ядовитой усмешкой:

– Это ты специально молчал до последнего? Чтобы унизить меня окончательно? Может, еще бы и ночевать остался напоследок? Для остроты ощущений? Мерзавец…

Ее голос дрожал от обиды и ненависти, в голосе звенели слезы, она задыхалась, но сдерживала их из последних сил.

– Папенькин сынок, слюнтяй, тряпка, вот и женись на своих деньгах. А ко мне на пушечный выстрел, чтобы не подходил. Ненавижу!!!

И чтобы окончательно добить своего уже бывшего возлюбленного, она заявила ему напоследок, сделав точный удар под дых:

– А мне Димка на днях предложение сделал. Я решила за него пойти – ты ему в подметки не годишься!

С этими словами она со стремительностью дикой серны рванула с места и исчезла за кустами барбариса, пышно разросшегося на аллее парка…

Тимур сидел за столом в большой гостиной рядом с отцом и матерью и изредка посматривал на невесту. Аза сидела напротив, в ярком бирюзовом платье, потупив свой взор. Порой он ловил на себе ее быстрые взгляды, но стоило им пересечься, как она тут же вспыхивала, краснела и была готова провалиться сквозь землю.

– Ну как тебе невеста? – спросил, как бы невзначай, Саид. Он уже весь извелся от неопределенности, но виду не показывал.

– Ничего так, довольно симпатичная, – уныло ответил Тимур, – но слишком стеснительна.

– Это ничего, это даже замечательно, – горячо прошептал Саид, – а чего ты хотел? Ей еще 18 нет, отец говорит, еще ни с кем из парней не дружила, все с книгами больше… Хотя зачем ей книги, с ее деньгами? – недоуменно пожал он плечами, – мозги для женщины – это лишнее.

– Что-то не очень заметно их наличие, – скептически заметил Тимур, – мне лично умные женщины нравятся, а она молчит, словно немая или… глупая.

– Сынок, ты не понимаешь своего счастья, – начал заводиться Саид. – Это же двойное счастье: красивая, да еще и молчит… Но это ты позже поймешь…

– Может быть, – уклончиво ответил Тимур. Его уже стали тяготить эти разговоры, этот званый обед… Он чувствовал себя не в своей тарелке и хотелось побыстрее его закончить.

Вчерашняя размолвка с Региной не выходила у него из головы. Они часто горячо ссорились, потом не менее страстно мирились. Но вчера она перешла все границы, опустившись до личных оскорблений и унизительных сравнений с соперником. Это уже слишком! Она что себе возомнила, что он на колени перед ней падет? Ярость закипела в горячей темпераментной крови Тимура от этих воспоминаний. Он невольно сжал кулаки. Ну что ж, сама сделала свой выбор.

– Ты прав, отец, – вдруг решительно повернулся он к Саиду. – Невеста хороша, молода, податлива, лепи из нее все, что хочешь. Мечта, а не невеста. Я согласен!

Свадьбу назначили через месяц. Саид был вне себя от счастья. Чего, конечно, не скажешь, о Тимуре – он, напротив, был мрачен и рассеян.

За неделю до свадьбы его нашла Регинка. Она выловила его в институте, подошла и виновато взглянула ему в лицо: "Прости, Тим, не знаю, что на меня нашло тогда, мне плохо без тебя…". Он взглянул на нее с грустной усмешкой и пожал плечами, произнеся свою любимую фразу: "Пустяки, дело житейское…". А потом серьезно добавил: "Поздно уже, ничего не изменить…".

Ему казалось, все, что с ним происходило в последующие дни – было не в реальности, а в каком-то литургическом сне. Как во сне, он произносил слова обета своей будущей жене, как во сне обменивался кольцами, как во сне целовал ее, не чувствуя внутри никакого трепета.

– Зачем я все это делаю? – было его первой мыслью, когда он проснулся утром после брачной ночи, увидев рядом на подушке спящее юное личико. – Что я могу дать этой девочке, если в душе пустота – звенящая, гулкая, невыносимая пустота? Я совершенно не люблю ее…

Он порывисто сел на кровати и с отчаянием огляделся по сторонам. Спальня была оформлена с большим вкусом и изяществом в неярких пастельных тонах. Эту просторную квартиру им подарил тесть на свадьбу, уже полностью обустроенную, и свою первую ночь молодожены провели в ней. Что еще надо? Только живи и радуйся! Но странное сердце не только не радовалось, в нем бушевали такие бури, что хоть волком вой. Тимур скрипнул зубами и вцепился в волосы с такой силой, что они затрещали. Он тихо застонал и выругался про себя. Хотелось провалиться сквозь землю, чтобы не видеть всей этой… семейной идиллии. Продолжать весь этот фарс было выше его сил.

Когда Аза проснулась утром и пошла искать своего новоиспеченного супруга, на обеденном столике в кухне она увидела записку: "Аза, прости за все, но я так больше не могу…".

***

Это был грандиозный скандал, развод века. Разгневанный тесть прекратил все отношения с бывшим другом и несостоявшимся родственником – раз и навсегда, запретив им даже на пушечный выстрел подходить к их семье.

– Пристрелю, как бешеных псов, – пригрозил он.

Саид рвал на себе волосы, сначала выгнал сына из дома, потом поостыв и обдумав, вернул его обратно.

– Камилла, ну почему все пошло наперекосяк? – тоскливо спрашивал он сестру. – Ведь мне показалось, Аллах услышал наши молитвы…

– А что ты у него просил, что конкретно? – спрашивала Камилла.

– Ну чтобы свадьба состоялась…

– Глупый, – вздохнула печально Камилла, – она и состоялась… А дальше? Счастливой семейной жизни для сына нужно было желать… И любви.

Когда Азалия впервые увидела Тимура, сердце ее рвануло ему навстречу – он словно сошел с Олимпа ее девичьих грез – такой красивый, серьезный, взрослый… Мальчишки-одноклассники в подметки ему не годились. А еще имя – Тимур. Это было ее любимое имя. Имя любимого с детства героя книги – "Тимур и его команда" – такого благородного, таинственного, смелого, способного на поступки…

Когда утром после свадьбы она обнаружила злополучную записку, сердце ее разбилось вдребезги. Разгневанный Рустам – отец Азы – призывал забыть его, как страшный сон, вычеркнуть из памяти и из жизни навсегда. Но как ни старалась Аза, у нее не получалось думать плохо о Тимуре. Ее память заботливо сохранила лишь самые светлые воспоминания.

Когда она этим поделилась со своей любимой бабушкой Гульнарой, учителем начальных классов, та ласково погладила ее по головке и сказала:

– Вот и правильно, его следует уважать только за то, что он не пошел на поводу у родителей, а пошел напролом, против их воли, по велению своего сердца. Не захотел жить без любви…

– Бабушка, неужели меня нельзя полюбить? – с печалью в голосе спросила Аза, – я что такая уродина?

– Ну что ты, дорогая, ты красавица. Видишь ли, детка, ты еще ребенок в его глазах, а он уже взрослый мужчина, не увидел он еще в тебе женщину, не успел разглядеть, поторопился… Помяни мое слово, дорогая, он еще не раз пожалеет о своем поступке. А ты… достойна самой большой и прекрасной любви, моя девочка, – говорила бабушка, обнимая любимую внучку, – ты самый прекрасный цветок, но ты еще бутон, а вот когда раскроешься, расцветешь – станешь настоящей красавицей… А сейчас тебе не нужно замыкаться в своем горе, тебе нужно учиться… Не слушай отца, который считает, что для женщины – главное выйти замуж. Женщина тоже должна развиваться и иметь любимое дело. Тогда она будет вдвойне привлекательна. А Тимура ты забудь. Бог даст тебе лучшего мужа…

– Я буду учиться, я стану учителем, как ты, бабушка, – твердо пообещала Аза.

Лето было в самом разгаре, прошли выпускные экзамены, и у Азы появилась возможность поступить в пединститут, на физико-математический факультет. А после зачисления она узнала, что ждет… ребенка.

Для отца это стало страшным ударом. Рустам рвал и метал, посылая проклятия коварному зятю, который не просто опозорил дочь, но еще и оставил такой след.

– Хватит убиваться, – решительно пресекла стоны своего сына бабушка Гульнара, – чего зря вопить? И гневить Аллаха? Никто не умер, все здоровы, более того, скоро пополнение в семействе, живи да радуйся. По-другому нужно оценивать жизнь.

– А как же Аза? Кому она будет нужна с ребенком?

– Нам нужна – тебе, мне, матери, своему будущему ребенку, друзьям, родственникам. Это что мало?

– Ну да, – поостыв немного, проговорил Рустам, – с нашими деньгами мы тебе такого мужа достанем, не переживай, дочь…

– Не надо, папа, – остановила его Аза, – ты уже пытался мне "купить" мужа, слава Богу, он непродажным оказался. Уж лучше совсем без мужа остаться, чем за деньги… Не унижай меня так больше.

– Прости, дочь, прости…

– Поверь мне, найдется хороший человек, – вступилась за внучку бабушка, – который полюбит нашу Азочку вместе с ребенком. Ребенок это – лучшая защита от псевдолюбви. Главное, упаси Аллах от всякого рода альфонсов.

Через положенное время Азалия родила дочь – Лилию. Она экстерном сдала экзамены за первый курс института и взяла год академического отпуска.

***

После скандального развода Тимур с головой ушел в учебу, а потом в работу. Он закончил мединститут и открыл частную стоматологическую клинику. Работа спасала его, помогая заполнять открывшуюся в душе пустоту.

С Региной он встретился… один раз, чтобы убедиться окончательно и бесповоротно, что их пути разошлись. Хоть и кусала Регинка локти, но разбитое зеркало не склеишь…

О родившейся дочери Тимур тоже ничего не знал. Обе семьи приложили все усилия, чтобы вычеркнуть друг друга из своей жизни. И из памяти тоже. А огромный город – мегаполис-муравейник, в котором они жили, постарался на славу – размести их в разные стороны, как можно дальше друг от друга.

Прошло несколько лет.

Из угловатой, неуверенной в себя девчонки, Аза превратилась в эффектную стройную женщину. После института она вернулась в свою школу – преподавать математику, отказавшись от предложения крутого частного лицея. Ей очень хотелось всего добиться в жизни самой, чтобы почувствовать собственную значимость – что она сама сумеет выплыть в этом бурном море под названием "жизнь". Сама сумеет заработать – своим умом и своими способностями.

Старалась доказать это отцу, но он и слушать не желал.

– Не обижай отца, дочка, – горячился он, – я понимаю, на себя ты сама сможешь заработать. А как же ребенок? Он растет, и его потребности тоже. Кто о нем позаботится, если не дедушка? Позволь мне содержание внучки взять на себя?

Ну что тут поделаешь? Действительно, со школой возросли расходы на ребенка. А зарплата педагога невелика. И поэтому помощь отца была кстати, как ни крути.

Дочка Лилечка последнее время постоянно спрашивала про отца, и Аза придумала целую сказку про него, что он доктор Айболит и носится по всей планете, чтобы помочь всем нуждающимся – некогда ему дома отсиживаться. Лиля восторгалась по-детски, но все же ждала, что в один прекрасный день он вернется и к ней. Нужно только заболеть… по-настоящему. А как – она не знала, потому что росла крепкой девочкой, занималась художественной гимнастикой, ходила на плавание и практически не болела.

Но Аза не догадывалась о тайных мечтах дочери, она чувствовала себя вполне счастливой и самодостаточной женщиной. Поклонников у нее было предостаточно, замуж ей предлагали не раз, но она мягко отказывала – ничего не могла с собой поделать, в ее сердце прочно поселился образ Тимура и никак не хотел оттуда уходить. Всех она непроизвольно сравнивала с ним, и все они проигрывали, как ни старались.

Но однажды образ Тимура все же померк, когда в ее жизни… появился Алик. Это случилось в один из теплых весенних вечеров, когда она, проводив дочь на секцию, зашла в летнее кафе, чтобы поесть мороженого и немного охладиться.

Тогда он и подсел к ней за столик, покорив ее с первой же минуты своим обаянием и красноречием.

Они уже встречались целый месяц, когда Аза, наконец, отважилась познакомить его с дочерью. Для знакомства они выбрали то самое, памятное, кафе.

Лиля не очень удивилась, когда увидела за столиком ожидающего их, высокого и красивого мужчину. Наверное, какой-то знакомый или дальний родственник, приехавший издалека.

– Знакомься, Лиля, это дядя Алик, – услышала она голос мамы.

– Что будешь, мороженое или какой-то другой десерт? – с завораживающей улыбкой обратился он к девочке.

– Моррроженое, – сделав ударение на трудно произносимой "р", сказала Лиля.

Аза слегка кивнула головой. Алик махнул рукой официанту и что-то быстро шепнул ему на ухо. И уже через несколько минут перед ними стояли три огромные порции мороженого с экзотическими фруктами, политые шоколадным сиропом. Сластена Лиля тут же набросилась на лакомство. А мама и этот загадочный незнакомец, смущаясь, как дети, вели какой-то странный, совершенно непонятный диалог.

Лиля впервые видела маму такой взволнованной, обычно она ровно общалась с мужчинами, а тут… Ее словно подменили. У Лили вдруг участилось сердцебиение, когда ее пронзила внезапная догадка: а вдруг… это папа? Вдруг он наконец-то вернулся, и мама пока держит в секрете, что это Он?

Озаренная этой идеей, Лиля во все глаза уставилась на незнакомца, ловя каждое его слово и жест. Но он… даже не смотрел на дочь, все его внимание было поглощено мамой. Лиля разочарованно отодвинула от себя пустую вазочку из-под мороженого, как вдруг резко почувствовала тошноту и головокружение. И через минуту все экзотические фрукты, съеденные вместе с мороженым, оказались… на полу и ее платье.

Мама в испуге вскочила, бросившись к дочери.

– Вот… вот этот момент, – пронеслось вдруг в воспаленном мозгу девочки, – я больна, очень больна, и папа сейчас бросится меня спасать…

Дальнейшее она уже смутно помнила, так плохо ей не было еще никогда… Потом вдруг перед ней оказалась женщина в белом халате, ее осматривающая и тревожно спрашивающая у матери, какие фрукты она ела. А потом… они мчались через весь город на воющей сиреной «скорой помощи», мама держала ее за руку, гладила по волосам, но папы почему-то рядом не было.

– Мама, а где папа? – было ее первым вопросом, когда она очнулась после капельницы. – Почему он не спас меня?

И Аза поняла, кого дочь имеет в виду, и смутилась:

– Нет, доченька, это был не папа.

– Тогда зачем он нам? – в глазах дочери было такое разочарование и недоумение, что Азе стало не по себе…

После этого случая отношения с Аликом, которые прежде так бурно развивались, вдруг зашли в тупик. Аза не решалась пригласить его домой, помня реакцию дочери, и даже сократила количество свиданий. А он не понимал ее нерешительности и злился.

– Зачем ты идешь на поводу у дочери? – горячился он, – нельзя так баловать детей! Если она уже сейчас руководит твоей жизнью, то потом вообще сядет на шею! Не завидую тому, кто станет ее мужем.

– Ну подожди немного, – успокаивала его Аза, ей совсем не хотелось терять такого мужчину, – девочка пережила стресс, она никогда до этого не болела и вдруг такое… Тем более, она подумала, что ты отец, вот и разочаровалась, узнав правду. Ну давай еще раз попробуем, вместе сходим в кино, и ты попытаешься завоевать ее сердце.

Но после кино Лиля вдруг еще больше ополчилась против Алика. Весь сеанс она чутко следила за мамой и видела, как их руки переплетаются при каждом удобном случае, а он что-то нежно шепчет ей на ушко…

И дома она закатила матери скандал со слезами:

– Мама, зачем мы с ним ходим в кино, а если настоящий папа приедет? Что он скажет? Он же обидится!

Аза не знала, что и делать: Алик ей очень нравился, но порой она ловила его мимолетный взгляд, брошенный на дочь, когда та с детской непосредственностью встревала в их разговор. И в этом взгляде сквозило неприкрытое раздражение. Аза всей кожей чувствовала, как он изо всех сил сдерживает себя, чтобы не сделать девочке выговор.

– Ну будь с ней поласковей, – шептала ему на ухо Аза, – она же девочка, ей хочется внимания и ласки.

– Да куда уж ласковей, – бурчал он в ответ, – это ваши женские замашки – сюси-пуси, настоящему мужику это неведомо.

Мысленно Аза соглашалась с ним, потому что помнила свое детство: отца она практически не видела, максимум, чего удостаивалась она за целый день:

– Привет, малыш, как уроки? Все в норме? Ну и молоток…

Ну еще мог мимоходом потрепать по волосам. После этого он озабоченно скрывался в своем кабинете, прося его не беспокоить. Или запрыгивал в свой БМВ и укатывал по делам.

Аза печально вздыхала, чувствуя себя словно между двух огней. Но поделать ничего не могла: Лиля была ее маленькой принцессой, ее божеством, которого она никогда не сможет обидеть.

Поэтому, когда через пару дней ее возлюбленный пришел на свидание поникший, она чувствовала себя чуть ли не предательницей. Но как выяснилось, причиной оказалась больная бабушка, которой поставили неутешительный диагноз. Всегда жизнерадостный Алик выглядел просто раздавленным от горя.