banner banner banner
Канатоходцы. Том II
Канатоходцы. Том II
Оценить:
 Рейтинг: 0

Канатоходцы. Том II


– Вот бы в детстве такой, – Кромкин прицелился.

– Пётр Сергеевич, добрый день… – Интонация с «заместителем директора» (крупными буквами) «по хозяйственной части» (мелкими). – Мы говорили о «Вальтере».

Вводят Варвару. Ныне никаких молитв, он и она кидают беглые взгляды друг на друга. Правда, он кратко, но громко выпаливает про Бога и его подмогу таким, как они.

Олег Логинов выкладывает добытое в «пучине». Крылов бледнеет:

– Варвара Афанасьевна, что это?

– Ну, – глядит на Петра. – «Вальти?р», как Петя говорит.

– Попробуйте на курок.

– Ой, не надо! – Варя укрывает платком лицо.

Пётр – памятник каменный, но не молчаливый:

– Не «Вальтер», «Мишель»…

– А настоящий где?

– Где-то у брата.

– А этот выкинули?

– Крик…

Варвара торопливо:

– Бабушка: «Выкиньте немедленно!»

Мужа наедине с конвоиром. Жену в другой кабинет.

Логинов открывает портфель цвета «морга». Куртки.

– Ой, чё это тако? На них пятен нет. Я отмыла!

– Какая куртка чья? – Кромкин оформляет бумагу.

– Эта Миши. А эта Пети.

– Когда вы «отмывали» куртки? Летом?

– Ну, да.

– А ещё когда?

– Зимой.

– В какой день?

– Чё я каждую стирку помню!

В протоколе: «Вроде бы, в январе».

Фигурантку уводят в дебри тюрьмы. Олег Логинов с портфелем уходит. Кромкин обратно к фигуранту.

Конвоира – в коридор. Папка с фотографиями:

– Это ваш брат у дома. А вот в клети номер четыре, где найден «ТТ». Табельный убитого милиционера Миронова.

Крылов отдёргивает руки, будто фотографии под током:

– Я не имею понятия об этом. Он не в тюрьме? На фотографиях – вольный на воле.

– Документы. Дактилоскопия: палец Михаила на ящичке, в котором и найдено оружие. Баллистика: пуля изъята в его комнате.

– …изъята? – Вид: в обморок упадёт, но не падает. – А как?

– Дрелью. – Кромкин обводит пальцем некий виртуальный овал.

Вводят Михаила.

Пётр делает к нему рывок. Лицо перекошено на миг: реакция на беловатую прядку в волосах брата. Эта прядь, как дыра в иной мир, появилась наверняка в клети номер четыре. Да и лицо, до тайника нормальное, – нервное. Руки вибрируют, вроде рановато для недуга Паркинсона. Нет, он не «белый, как лунь». Кто такой «лунь», Кромкин найдёт. Любит рыться в энциклопедиях, параллельно на проигрывателе проигрывая скрипичные и фортепианные концерты, органные фуги…

– Михаил, в тайнике обнаружен боевой «ТТ» номер… калибр…

– Продал какой-то тип у вокзала, я отдал триста рублей, накопленных на отбытие во ВГИК!

– Ей богу, ненормальный! – Пётр, как педагог.

Михаил дёргает головой, лёгкое колыхание белой пряди.

– Да, купил, но ведь не значит, и милиционера убил? – тихо, кротко.

Готова бумага, в которой брат старший отрекается от брата младшего. А враньё-то грех. Брата-педагога уводят.

– У кого, где и когда, ну, и о стрельбе…

– …и предельно искренне!

Готово! Автора уводят.

Объяснительная («предельно» лживая): «Для чего? Для убийства…» Эффектное начало. «Моя жена Крылова Жанна Григорьевна напоминает актрису Катрин Денёв. Большие голубые глаза. Другие черты – эталон молодого лица. Фигура великолепная. Не трудно понять…»

Кромкин понял. Да, немного напоминает эту актрису.

«…и вот в Доме моды что-то творится. Я вхожу в холл, а там поджидает какой-то парень. Она говорит: маньяк. Необходимо напугать негодяя. А когда кто-то торгует вам пистолет… Цена немаленькая, триста рублей, накоплены для учёбы во ВГИКе, но ради такого дела…»