Ключ от опасной двери
Я закусываю губу, чтобы не застонать. От дерзких и настойчивых поглаживаний меня пробивает дрожь.
Так не должно быть! Я не верю в предательство тела – этот сюжет реален разве что для дамских романов. Если мозг против, значит, не должно быть и физиологического отклика… но это происходит. Я реагирую на каждое чертово касание.
– Признай, тебе нравится, – Рид добавляет темп размеренным движениям, и я непроизвольно раздвигаю ноги.
Его пальцы проникают глубже, выталкивая из моего горла новый всхлип:
– Нет, – упрямо отрицаю я.
Но только словами. Пластичное как воск тело подчиняется, подстраиваясь под ритм умелой руки. Отзывается – против всех доводов!
– Тогда я вынужден доказать, – с ехидным смешком Рид усиливает нажим на клитор.
Охнув, я запрокидываю голову на его плечо.
Нарастающее напряжение сворачивается тугим узлом внизу живота и тянет – ноюще, томительно… и сладко.
– Признай, лгунья-Китти.
От звука его голоса воображение рождает немыслимые картины, и в каждой я веду себя как сорвавшаяся нимфоманка.
Дикость. Сущая дикость. Я ведь никогда не была развязной.
Когда же он перестанет меня истязать?
– Прошу вас, хватит, – подмахивая бедрами, я всхлипываю ему в шею.
Напрасная попытка обмануть. Мы оба понимаем, что мое тело не возражает.
– Пожалуйста… – умоляю я.
– «Пожалуйста, да» или «пожалуйста, нет»? – тяжело дыша, уточняет Рид, растягивая меня чуть разведенными пальцами.
– Да… – с хриплым стоном я сама насаживаюсь на них, осознав поражение. – Да!
И кричу, пока голос не захлебывается стоном.
Рид на миг замедляется, вынуждая меня нетерпеливо заскулить, и вновь наращивает темп. А я… ловлю каждый настойчивый выпад. Открытая и готовая подчиняться.
Он победил. Я не могу совладать с собой.
– Мне продолжать? – свободной рукой он пощипывает сосок, обостряя ощущения.
Это как временное помешательство. Я теряюсь от противоречивых эмоций, от которых подгибаются колени.
– Я не… не знаю… – рвано всхлипываю я, не узнавая собственного голоса.
Снова лгу, потому что ответ – да. Я хочу чувствовать его в себе. Чувствовать это распирающее скольжение внутри меня. Толкаться навстречу – исступленно, до предела.
И Рид это понимает. От него не скрыть неподвластную мне податливость.
Хмыкнув, он легонько прикусывает кожу за ухом, отвлекая… И без предупреждения входит в меня сразу тремя пальцами!
Проникновение слишком грубое, но я настолько распалена, что могу лишь сдавленно вскрикнуть. Боль в смеси с удовольствием балансируют на грани.
Жарко. Тесно. И по-звериному дико.
Я прогибаюсь в пояснице, а Рид переходит на яростный, почти запредельный темп.
Невероятно, на что способны его пальцы! Лучше даже не представлять, как бы меня трясло, будь на их месте член. Но я представляю – так ярко и осязаемо, что одна лишь мысль об этом неотвратимо приближает оргазм. Дрожь проходит по телу горячей волной, и я так туго сжимаю в себе пальцы, что Рид рычит. Почти в унисон его заглушает мой глубокий стон.
Тело обволакивает приятная истома, в один миг сменяясь нечеловеческой усталостью. Из меня разом выбивает силы. Обмякнув в придерживающих руках, я едва не оседаю на пол.
– Теперь… вы отпустите меня?
– Это лишь начало, – насмешливо обещает Рид. – Наивная Китти-котенок.
Я прихожу в себя как от пощечины.
Он собирается… повторить? Нет! Я не пройду через это снова!
Судорожно взвившись, я вижу в отражении кромку света и, приглядевшись, понимаю, что это дверь. Рид явно не ожидает от меня резвых скачков, поэтому со второго рывка мне удается освободиться от его цепкой хватки.
Кинувшись к выходу, я дергаю на себя отполированную ручку и выбегаю в коридор. Меня никто не преследует, но я не останавливаюсь до самого лифта, а когда тот спускается в лобби, как сумасшедшая несусь через зал с игровыми автоматами.
Люди неодобрительно смотрят вслед, но меня не волнуют их косые взгляды. Главное как можно быстрее покинуть это кошмарное место.
Не останавливаться. И не оглядываться назад.
Выскочив из «Миража», я втягиваю воздух полной грудью, но на смену облечению быстро приходит отвращение. Я чувствую стягивающий зуд на оголенных участках тела, словно кожу покрывает грязь. Мне жизненно необходимо смыть это с себя, иначе не доберусь до дома, не свихнувшись.
Добежав до парковки и рухнув в «Шевроле», я выезжаю со Стрипа и снимаю номер в первом попавшемся мотеле на окраине. В душе я истерично тру себя мочалкой – до болезненной красноты – но кажется, мне никогда не избавиться от грязи. Даже мотельный матрас, видевший все на своем веку, чище, чем я.
Уничижающие мысли раздирают душу, а рыдания грудную клетку.
Как я могла допустить случившееся? И куда, черт возьми, делась моя рассудительность?
Устав от самобичевания, я пытаюсь забыться в полудреме, но меня мучают кошмары, в которых я обездвижена ремнями, как несчастная девушка в комнате по ту сторону стекла. Вместо толстяка плетку держит Рид – играючи, покручивает ее в руках, изредка проводит по моим ягодицам, замахивается… и я просыпаюсь в липком поту.
От брезгливости к самой себе к горлу подбирается тошнота. Ну почему нельзя стереть собственную память?
С кровати я поднимаюсь ближе к полудню совершенно разбитой. В минимаркете при мотеле находится вполне сносный кофе и холодильник с содовой. Взяв самый крепкий американо – чтобы не вырубиться за рулем – и первую попавшуюся колу, я направляюсь к кассе, когда сбоку хлопает входная дверь, впустив очередного покупателя. Не оборачиваясь, я выставляю жестяную банку на прилавок и тянусь за жвачкой, как вдруг обоняние улавливает знакомый аромат.
Нет! Только не он!
Внутренности сжимаются в ледяной комок – как при полете по петле аттракциона. Мне страшно обернуться. Пожалуйста, пусть этот проклятый морской бриз окажется совпадением!
Я все еще тешу себя мыслью, что паникую зря, но вкрадчивый голос за спиной хоронит надежду.
– Доброе утро, Кэтрин.
Угрозы и условия
– Как… – от удивления у меня срывается голос. – Как вы меня нашли?
Идиотка! Если в кулоне есть чип, наверняка его можно отследить.
– Довольно быстро, – Рид насмешливо кривит губы.
Сегодня он в обычных джинсах и футболке, но даже в них притягивает взгляд. Слишком стильный в повседневной одежде. Слишком самонадеянный и явно ничего не боится – я ведь могу закричать, привлекая внимание, но его это не волнует. И слишком наглый, учитывая, как оценивающе осматривает меня, словно я… скаковая лошадь! Разве что в рот не залез – проверить зубы.
– А ты и без макияжа хорошенькая.
От сомнительного комплимента меня передергивает.
– Вы притащились сюда через весь город, чтобы сообщить об этом? – выходит грубо, но я не собираюсь церемониться.
Скучающий продавец заметно оживляется – назревающая ссора способна хоть немного скрасить его досуг, не отличающийся разнообразием изо дня в день.
Я спешу расплатиться за напитки и шагаю к двери. Рид ожидаемо преследует меня, вынуждая обороняться.
– Я позвоню в полицию, – угрожаю я, выскочив из минимаркета.
– С ним будет проще это сделать, – Рид протягивает забытый в номере смартфон.
Меня колотит от негодования. Вот же гад! Намеренно напоминает о моем спешном бегстве.
Выхватив смартфон, я поворачиваю к «Шевроле», но предплечье стискивает крепкая ладонь. Я снова вздрагиваю – касание горячих пальцев вызывает спазм в каждом капилляре.
– В другую машину, Кэтрин, – Рид кивком указывает на припаркованный у мотеля спорткар.
Кто бы сомневался. «Феррари» с ценником с таким количеством нулей, что впору делать из них ожерелье. На чем еще станет ездить отъявленный пижон?
– Отпустите, или я действительно вызову копов! – я рывком освобождаю руку.
Кофе выплескивается из стаканчика, но я этого даже не замечаю.
– И что ты им скажешь? – Рид даже не ведет бровью.
– Что вы меня опоили и изнасиловали.
Как вам такое обвинение, мистер «я-самый-крутой-в-Вегасе»? Сюрприз! У наивного Китти-котенка есть коготки.
– Во-первых, алкоголь пили гости, – равнодушно отбивает он. – И подтвердят, что он был чист.
Лгун. Почему же тогда я не сопротивлялась?
– Во-вторых, на тебе нет ни синяков, ни следов спермы, так что нападение не доказать, – в обманчиво спокойном голосе Рида отчетливо слышны знакомые пугающие нотки. – А вот моя версия выглядит правдоподобно. Девушка, которую бросил парень, в истерике мчится в Вегас и выдумает небылицы.
– Откуда вы… – от возмущения у меня не сразу получается закрыть рот.
Кто разболтал этому негодяю про нашу ссору с Чедом?
– Пора бы уяснить, что я знаю о тебе все.
Снова вальяжное самомнение. Как же ненавижу его ехидный изгиб губ!
Рид не касается меня, но даже на расстоянии ярда я ощущаю вторжение в свое личное пространство. Его присутствие давит, сгущаясь в непродыхаемую тяжесть, как воздух перед грозой.
– Не все, раз вам не донесли, что я бросила его сама.
– Если иначе тебе не принять правду, пусть будет так, – ироничная отстраненность за долю секунды сменяется угрожающим тоном: – А теперь – сядь в машину.
– Я сказала: нет!
– Можем и на улице обсудить, как ты кончила на моих пальцах, – он наигранно пожимает плечами. – Я не возражаю.
Проходящая мимо латиноамериканка с упаковкой памперсов округляет глаза.
– Замолчите! – с пунцовым от стыда лицом шикаю я.
Вот мерзавец! Даже не касаясь он пытается манипулировать мной.
– Тогда сядь в машину.
– Сначала отдайте ключи! – я с вызовом протягиваю руку.
И если откажется – уйду. Пусть хоть «Камасутру» на всю парковку цитирует, хуже все равно уже не будет.
Вопреки ожиданиям, Рид, не колеблясь, нажимает кнопку на фирменном брелоке и передает его мне.
Такое согласие подозрительно. Пока я, напрягшись, жду подвоха, «Феррари» подмигивает фарами, а Рид галантно распахивает дверцу. Вернее, поднимает, учитывая, что в этом навороченном спорткаре они открываются вверх.
Последовав за приглашающим жестом, я заглядываю в салон, где все буквально кричит о дороговизне, начиная с фирменных эмблем и заканчивая запахом фабричной кожи, которой обтянуты сиденья. Они расположены непривычно низко – на них я словно усаживаюсь на пол и неуклюже вытягиваю ноги.
Уверена, Рид специально выбрал эту машину, чтобы я чувствовала еще больший дискомфорт от его общества.
– Полагаю, ты не успела поговорить с сестрой, – откинувшись на рельефную спинку, он забирает остывший стаканчик из моих рук и ставит в неглубокий разъем на коробке передач. – И вникнуть в свои обязанности.
Какие обязанности? Я ничего не обещала и ничего не подписывала, так что этому проклятому извращенцу не принудить меня торговать телом, как делала Линн.
– Я не буду на вас работать, – сжав банку с колой, я прикрываюсь ею как щитом. – И готова вернуть ключ.
Рида мое раздражение забавляет – он улыбается как для разворота «Джи Кью».
– Участвуя в аукционе, ты подтвердила членство в клубе.
– О котором ничего не знала! – я отчаянно всплескиваю руками.
Почему он меня не слушает? Оглох от собственной важности? Или слышит только себя?
– Это не имеет значения, – Рид по-прежнему кажется спокойным, но сквозь прищурившиеся глаза проступает его хищная сущность. – Незнание закона не освобождает от ответственности.
Хочется запустить в него банкой, но выходка накалит и без того неспокойную обстановку до предела.
– Вы не заставите меня заниматься сексом – ни с вами, ни с кем-то еще!
– Секс для меня вторичен, – со снисходительной ухмылкой сообщает Рид. – Как было и с твоей сестрой.
– То есть… она с вами не спала?
От едва заметного покачивания головой мои щеки вспыхивают ярче люминесцентно-красной вывески «свободных мест нет» над мотелем. Вот же сволочь! Линн не трогал, а ко мне в трусы все-таки залез. Но если она не была шлюхой, что же тогда делала в этом проклятом клубе?
Словно прочитав вопрос в моих глазах, Рид снисходит до пояснений:
– Линнет привлекала людей. Я знакомил ее с потенциальными клиентами, а она ненавязчиво приглашала их в клуб.
– Так вы… сутенер?
– Я инвестор, – искренне смеется Рид. – И люблю выкупать лоты перспективных девушек.
От бархатистого тембра странно сосет под ложечкой, и я обхватываю себя за плечи, надеясь унять это тянущее чувство.
– В клубе многие молятся, чтобы выбрали их, – я все еще стараюсь рассуждать здраво. Должен же он понять, что я – не самый лучший вариант. – Почему вас заинтересовала именно я?
– Своим уходом твоя сестра сорвала важную сделку, – всматриваясь вдаль, Рид нетерпеливо постукивает пальцами по рулю и кажется готовым в любую секунду выжать педаль в пол и сорваться с места.
Я рефлекторно стискиваю брелок во взмокшей ладони. Все-таки не зря я его забрала.
– Ты станешь ее заменой, Кэтрин.
От возмущения я захлебываюсь глотком воздуха. С какой радости я должна расплачиваться за Линн?
– Пусть сама все исправляет! – взрываюсь я. – Или пусть убытки возмещает ее богатый муж.
Странно, что о нем не подумали в первую очередь. Проще всего было обратиться к Брэду, учитывая, что он знает о прошлом Линн. Доходов его семьи хватит, чтобы покрыть любой долг.
– Ее богатый муж – и есть та самая сорвавшаяся сделка, – вальяжно тянет Рид, но эта расслабленность показная. Как дремлющий лев он только выглядит сытым и ленивым, но может в одно мгновение отгрызть руку по локоть. – Женившись, Разовски покинул клуб, а я не люблю терять вложения.
Какие же деньги у них крутятся? Лучше даже не представлять.
– Жаль, что так вышло, – мне стоит большого труда сохранить спокойный тон, но я понимаю, как опасно провоцировать Рида. – Но почему вы спрашиваете с меня, а не с Линн?
– Я спрашиваю с той, кто носит ключ, – острый подбородок кивком указывает на кулон.
– Так заберите! – сунув банку с колой под ноги, я цепляю ногтем замок на шее.
Мне даром не сдался этот кусок платины. От него одни проблемы.
– Не выйдет, Кэтрин, – отвернувшись от горизонта, Рид смотрит на меня, и я внутренне съеживаюсь от холода в его глазах. – Из клуба не уходят по сиюминутной прихоти. На четыреста двенадцатом лоте висит контракт, и его не разорвать, просто сняв с себя цепочку.
– Тогда я отдам его Линн, – я нервно тереблю кулон, замок которого не желает расстегиваться.
– Мне все равно, кто возьмется за задание, но в девять вечера одна из вас должна стоять передо мной в номере «Миража» в ожидании инструкций.
Он издевается? Сейчас почти полдень! Линн в Лонг-Бич, и на своем «Шевроле» я только в одну сторону убью часов пять, если не больше. Можно, конечно, вернуться в Вегас и купить билет на самолет, но из-за ожидания рейса и вечных пробок в городе выйдет примерно то же время.
– Вы это серьезно? – я собираюсь возразить, но Рид не дает продолжить.
– Если никто не появится, я предъявлю претензии последней, кто носил ключ, – он красноречиво скользит взглядом по ложбинке груди, над которой поблескивает кулон. – И смею заверить, ей не понравятся последствия.
Происходящее смахивает на нелепый фильм, режиссер которого никак не даст команду выключить камеры. Или на сон, когда хочешь, но никак не можешь проснуться.
– Полный бред, – бормочу я, доставая смартфон.
Пора позвонить Линн и сказать, чтобы вылетела первым же рейсом. Я исчерпала разумные доводы, теперь пусть выкручивается сама.
Как я могла позволить втянуть себя во все это? Нужно было сразу выкинуть ключ.
Едва длинные гудки сменяются бодрым «привет», я рявкаю, не выбирая выражений:
– Какого хрена ты подсунула мне какой-то контракт?
– Он рядом? – тут же догадывается сестра.
Впервые в ее голосе слышится испуг. Неужели и она боится Рида? Почему же тогда в «Экс Эс» Линн даже не вздрогнула, увидев его возле бара? Да еще и сделала вид, что не знает Рида?
– Да. И рассказывает интересные истории о тебе и о некой сделке.
О которой она тоже умолчала, как и о других правилах клуба.
– Тихо, – шикает Линн. – Это не телефонный разговор. Приезжай, и мы все обсудим.
– Никуда я не поеду!
– Поедешь, – это даже не просьба, а утверждение.
– Линн, я не шучу!
– Не спорь.
Перепалка заходит на второй виток, но я не собираюсь уступать. Хватит быть удобной для всех и сглаживать углы.
– Или ты сейчас же все объясняешь, или…
– Ты любишь родителей, Кэти?
Обычный вопрос ударяет под дых с силой бейсбольного мяча.
– Что? – хрипло шепчу я, чувствуя, как пищевод скручивается в спазме.
Она же не намекает, что Рид…
– Тогда не спорь с ним и приезжай, – из динамика слышатся короткие гудки.
С ледяным комом в солнечном сплетении я перевожу затравленный взгляд на Рида. Господи, кто же он такой?
– И как я… к ней доберусь? – в растерянности я опускаю глаза к погасшему экрану смартфона, словно надеюсь найти там ответ.
– Ключ от «Феррари» все еще у тебя, – напоминает Рид, выбираясь на парковку. – На ней ты точно успеешь к девяти.
Я не ослышалась? Он хочет… чтобы я поехала на его машине? Да здесь приборная панель как пульт управления «Шаттлом»! Я одни только надписи на рычагах и кнопках буду изучать целый час.
– А если меня остановит дорожный патруль? – перегнувшись через подлокотник, кричу я в спину Риду. – И спросит документы…
– Тогда позвонишь мне, – наклонившись в салон, он бросает на сиденье визитку, где нет ничего, кроме одиннадцати цифр номера.
– Штрафы за превышение скорости тоже вам отправлять? – я не могу не съехидничать напоследок.
– Если такие будут, их оплатят без твоего участия, – упругим толчком ладони Рид прикрывает дверь. – Приятной поездки, Кэтрин. Время пошло.
Перебравшись на водительское сиденье, я не придумываю ничего лучше, чем вставить ключ в замок зажигания и ткнуть в кнопку «старт» на руле. Двигатель заводится с низким пугающим гулом – как у гоночного болида. Это и есть болид! И мне предстоит домчаться в нем до Лонг-Бич, поговорить с сестрой и привезти ее в Вегас, уложившись при этом в жалкие восемь часов.
В зеркале заднего вида маячит громоздкий люксовый «Кадиллак». Медленно выкатывается из-за мотеля, разворачивается и замирает – кто бы сомневался! – возле Рида. Тот непринужденно усаживается внутрь, и я морщусь. Чертов позер решил продемонстрировать весь свой внушительный автопарк? Странно, что на вертолете не улетел, вот уж было бы шоу, достойное Элвиса. Или сразу бы его и одолжил, чтобы заодно разобралась в управлении, раз придется изучать «Феррари». Мне что спорткар, что вертолет – без помощи инструктора я не осилю ни одно, ни другое.
На приборной панели светится множество индикаторов, о значении которых можно лишь догадываться. Первым я выбираю навигатор, забиваю в нем адрес сестры и продолжаю осматриваться. Рычаг с кнопками режимов похож на плавник, педали непривычной формы, ремни безопасности как лямки рюкзака.
Может, не стоит здесь ничего трогать? И поехать на «Шевроле»?
Мысль о маминой машине возвращает меня к страшному вопросу Линн. Если Рид действительно способен причинить вред родителям, рисковать нельзя.
– «Феррари» или нет, в конце концов, принцип действия тот же.
С тяжелым вздохом я пытаюсь тронуться с места, как делала бы на обычном седане и обнаруживаю, что ничего сверхъестественного нет. Спорткар движется плавно, без рывков, разве что рокочущий звук мотора по-прежнему громче привычного.
– Пожалуй, справлюсь, – самоуверенно хмыкаю я и, притормозив у «Шевроле» забираю из бардачка деньги и документы.
При выезде с парковки я мурлычу себе под нос, подумывая включить радио – дорога будет долгой, так почему бы не добавить капельку комфорта. Легонько поворачиваю руль… и рефлекторно надавливаю на педаль газа. В ту же секунду меня вжимает лопатками в рельефную спинку, а спорткар с оглушительным ревом влетает на шоссе.
– Твою мать! – визжу я, в шоке наблюдая скакнувшие на дисплее цифры.
Шестьдесят миль17 в час… за какие-то несчастные три секунды!
Кое-как выровняв дыхание вместе со скоростью, я неотрывно слежу за спидометром. Меня продолжает колотить от мысли, что я управляю механическим зверем. Как в него вообще можно садиться без лекарств от тахикардии? В довершении к незатихающей панике прибавляется настойчивое мерцание проблесковых маяков в зеркале заднего вида.
Прекрасно, просто прекрасно. Меня преследует дорожный патруль.
Со стоном включив поворотник, я прижимаюсь к обочине. У меня кличка «счастливчик», не иначе.
– Мисс, вы превысили скорость, – без намека на доброжелательность сообщает патрульный, когда я опускаю стекло и передаю ему водительское удостоверение. – На этом участке разрешены пятьдесят миль в час, а у вас были все девяносто.
– Приношу извинения, офицер. И, конечно же, оплачу штраф.
Надеюсь, им все и закончится.
– Это ваша машина? – не отстает патрульный.
Я понимаю эту подозрительность – я не похожа на девушку, у которой есть три с лишним миллиона долларов.
– Это «Феррари» моего друга, – я выдавливаю из себя улыбку.
Надеюсь, патрульному не придет в голову уточнять подробности.
– Тогда боюсь, нам придется проехать в участок до выяснения всех обстоятельств.
И потерять как минимум час?
– Зачем? Разве машина в угоне?
Мои возражения делают его еще мрачнее, и я принимаюсь усиленно изображать лояльность.
– Сэр, я не спорю и готова пройти любые проверки. Только сначала позвольте мне связаться с другом.
– Это вряд ли что-то изменит.
Пока патрульный возвращается к напарнику и пробивает данные по базе, я нервно хватаюсь за смартфон. До подкожного зуда не хочется звонить Риду, но выбора у меня нет.
– Первое нарушение спустя шесть минут? – хмыкает он, когда я начинаю сбивчиво рассказывать о вынужденной остановке. – Поздравляю, это рекорд.
– Вы будете злорадствовать или решите проблему?
– А ты быстро осмелела, – тон Рида мгновенно меняется на суровый. – Имя патрульного?
Хороший вопрос. Вспомнить бы еще, что написано на его карманном значке.
– Си… или Джи Стаффорд.
Вызов обрывается, а я принимаюсь гадать, как вести себя дальше. Позвонить снова? Или сидеть и ждать?
Спустя пару минут патрульный с явным недоумением на лице возвращается к моему окну.
– На первый раз я ограничусь предупреждением, – следом за водительским удостоверением он протягивает мне заполненный бланк, где я машинально расписываюсь. – Но за следующее превышение скорости вам будет выписан штраф.
– Благодарю, офицер, – оторопело бормочу я.
Он же настаивал на поездке в участок! А теперь… просто отпускает меня?
Едва я трогаюсь с места, смартфон оживает, высвечивая на экране уже знакомые одиннадцать цифр.
Ну что ему от меня надо? Я ведь еду, куда велено.
Со стоном я принимаю вызов.
– Тебе понравилось? – ненавистный голос бодр и весел.
Вот же язвительная сволочь! Отчетливо представляю, как приподнимаются уголки его губ в надменной улыбке.
– Я в восторге, – сквозь стиснутые зубы процеживаю я.
– Тогда я жду спасибо, Кэтрин.
Ненавижу его. Ненавижу!
– Спасибо.
Как, черт возьми, ему это удается? И что это за клуб такой, если даже патрульные подчиняются по первому звонку?
Спустя полтора часа, оставив позади очередной поворот пятнадцатого шоссе, я разгоняюсь до ста двадцати миль и понимаю, зачем Рид дал мне машину – чтобы втянулась. И отчасти это сработало, мне действительно нравится.
Низкий раскатистый гул двигателя больше не пугает, а наоборот приятно будоражит в предвкушении полета. Именно с ним можно сравнить езду. «Феррари» похожа на ветер. Если бы не тяжелые мысли об угрозе родителям, я бы насладилась каждым мигом этого внезапного путешествия.
Удастся ли мне воззвать к совести Линн? И что будет, если она откажется?
Думать о плохом не хочется. Включив радио – а звук из динамиков тоже впечатлят – я подпеваю знакомым песням и продолжаю путь. Благо, с полным баком заправляться не приходится, и три часа пролетают незаметно.
Ближе к побережью начинаются пробки, и я вынуждена несколько раз перестраивать маршрут. Сделав крюк в сорок миль через Санта-Ану, чтобы не терять драгоценное время на светофорах, я выезжаю к марине,18 у которой стоит особняк Брэда, около пяти вечера. На разговор по душам остается максимум десять минут, а потом нужно впихнуть Линн в машину и мчаться обратно, молясь не опоздать к установленному Ридом сроку.
Из-за торчащих отовсюду белых яхтенных мачт гавань похожа на спину ежа-альбиноса. Судна всех размеров и форм покачиваются на причале возле пирсов как наглядная демонстрация богатства их владельцев – морская ярмарка тщеславия растянулась на несколько миль вдоль залива Аламитос. Да и особняки здесь не сильно уступают яхтам. С колоннадами, арками, огромными террасами и лепниной на стенах, они словно соревнуются в обилии роскоши, и фонтан во внутреннем дворике здесь не более чем обыденная деталь – как статуя садового гнома в провинциальном городке.