При всем моем опыте все делать самой, очищать верхние полки магазинов всегда приходилось высоким знакомым, даже вставать на табуретку, чтобы ввернуть лампочку, приходилось не мне.
Только бы дотянуться
Я двинулась к нему, по пути сшибив несколько ящиков, и, видимо, ободрав ногу. Как хорошо, что я не на каблуках…
Сейчас моя главная задача – дотянуться до окна и каким-то образом открыть его, только, ради всего святого, как можно быстрее.
Принялась ощупывать пол, стены, пытаясь понять, что попадается под руки, наткнулась на высокий деревянный шкаф. Он был массивный и довольно топорный, видимо его собственноручно смастерил Влад. Специалист хренов. Вдруг я поняла, что впервые назвала его имя, оно как-то стерлось из памяти, а теперь вот вновь всплыло, так что сбежать захотелось еще сильнее.
В шкафу отыскались большие коробки, чертовски тяжелые, но, как оказалось не хлипкие пластиковые, а тоже деревянные. По одной, пыхтя и отдуваясь, отплевывая с лица волосы, по одной я подтащила их к окну. Три штуки оказалось достаточно по высоте, но вот то, как, я на них залезала – полный цирк.
Дело в том, что довольно давно боюсь высоты, особенно если нужно лезть на что-то высокое и не очень устойчивое, а ящики, очевидно, подходили под этот критерий.
С трясущимися коленками и на негнущихся ногах я еле-еле взобралась на свою имитированную лестницу. Окошко оказалось довольно большим, что было только мне на руку – в него можно было пролезть. Единственная проблема – на нем решетка, причем металлическая, но хлипкая, даже шатается, если приложить к ней усилие. Надо найти какой-то инструмент, пилу или еще что.
Прошло какое-то время, и я нашарила рукой топор, с радостью рука обхватила рукоятку. К окошку я подставила еще одну коробку, чтобы было удобнее рубить. Замахнулась, и ка-а-ак ударила по окну. Оно задрожало, и в стороны полетели чуть ли не искры. Ух! Вот это мощь!
Я била методично, раз за разом в одно и то же место, и так с каждым углом. Наконец, получилось – решетка покачнулась, и вывалилась из окна, а я наконец-то увидела улицу без преграды.
На всякий случай поставила еще две коробки и почти без труда вылезла в окно, сначала подтянувшись на руках, а потом и затягивая туда ноги. Топор прихватила с собой – пистолет пистолетом, а хороший топор еще никому не помешал.
Я огляделась вокруг – машины на подъездной дорожке у дома не было. Это значит, что хозяин еще не вернулся.
Я облегченно выдохнула и дала себе минуту, чтобы прийти в себя.
Я подбежала к входной двери, она, конечно, тоже оказалась заперта. Сначала пришла мысль выбить топором и ее тоже, но я решила, что это глупо. Я хочу поймать и отца, верно? А если он увидит разбитую дверь и решит или вызвать полицию, или просто не пойдет в дом, то он может надолго ускользнуть и залечь на дно. А за дочерью он тем более никогда не пойдет.
Я сняла с волос заколку и сунула ее в замок, опыта взломщика у меня не было, но, говорят, новичкам везет – смогла ведь я выбраться из подвала.
И действительно, не прошло и пары минут, как замок щелкнул, и дверь гостеприимно распахнулась.
Я тихонько ее за собой прикрыла и кинулась к чулану, где сидела девушка. Какое счастье мелькнуло в ее глазах, когда я подбежала к ней!
– Сейчас, все будет хорошо, я пришла к тебе, я здесь, я помогу! Больше никто не посмеет сделать тебе больно!
По ее щекам текли слезы, теперь не только от боли, но и от непередаваемых эмоций.
Я, сильно напрягшись, стащила ее с члена и уложила на пол, одним движением перерезала ножом веревку, которой были связаны руки. Вынула изо рта кляп. Девушка зарыдала в голос и обхватила меня обеими руками.
– Тише, тише, не плачь! Все будет хорошо!
Бедная девушка, убить мало папашу! Я помогла ей подняться на ноги, она покачнулась.
– Ходить можешь?
Кивок.
– Прекрасно, сходи в ванную, приведи себя в порядок, оденься, ты поедешь со мной.
Она скрылась за дверью, ковыляя в сторону ванной.
– Тебе помочь? – крикнула я ей вслед.
Отрицательно помотала головой.
Я уселась на софу и стала ждать, вертя в руках свой верный револьвер.
Прошло, наверное, около получаса, прежде чем девушка показалась на горизонте. Я посмотрела на эту бедолагу. Она была довольно симпатичной.
Длинные, до плеч, темные волосы, обрамляли лицо изящными волнами, если бы понадобилось описать их цвет, я бы сказала черно-коричневые или темно-каштановые. На голову она водрузила какие-то блестящие нити, что переливались в ее волосах и добавляли какого-то космического сияния.
Лицо девушки было аккуратное, с точеными чертами, бледное, да и сама она была бледная как призрак – не так часто, наверное, ее кожа встречалась с солнечным светом.
– Как тебя зовут?
– Настя, – ответила она бархатным голосом, который лился словно мед. – Спасибо вам, что спасли меня!
– Не благодари, – небрежно бросила я, – Надо мне твоего папаню подкараулить.
– И что вы собираетесь с ним сделать?
– Скажем так, то, что он делал с тобой, покажется легким разогревом.
– Хорошо.
Я впервые посмотрела в ее глаза – темные и, не как это зачастую бывает, теплые, а напротив – ледяные, со сверкающим в них холодным яростным огнем. Такая станет и палачом, и ангелом, и последней мразью, кем только пожелает. Такой человек мне нужен в команду.
– Ты поедешь со мной? Я подстерегаю, ловлю и жестоко наказываю некоторых мужчин, тех, что мне особенно не нравятся.
– Вы… Что делаете? – она обалдела, но глаза выдавали отчаянную решимость и дикую радость.
– Да, да. Ты правильно все услышала, Настя! Я их наказываю. Жестоко.
– О мой бог, да! Да! Я с вами, я в деле!
Она закружилась на месте. И тут ко мне в голову пришла диковатая мысль о том, что Настя обладает какой-то древней славянской красотой, времен русалок и прочей нечисти.
Настя заметила мое выражение лица и смутилась.
– Простите меня, я замечала, что произвожу такое странное впечатление на людей. Вы, кажется, напуганы.
– Ну что ты, все в порядке, просто у тебя и правда необычная внешность. Ты похожа на персонаж из сказки. – улыбнулась я.
В этот момент послышался скрип шин за окном.
Аргумент в виде топора
Я знаками показала Насте, что надо делать. Она спряталась за стенку чулана, держа в руках топор, а я отошла в тень у входной двери, подняв на нее пистолет.
План состоял в том, что когда откроется входная дверь, войдет Влад, сначала закроет ее, а только потом увидит меня, это очень важно, нельзя давать ему ни одной лишней секунды, в которую он мог бы сделать ноги. Дверь непременно должна быть заперта на ключ изнутри.
Мы замерли в неподвижных позах, стараясь почти не дышать, но все мускулы, органы чувств и мозги работали сейчас на пределе своих возможностей. Около двери послышались стук тяжелых башмаков, скрип половиц и покашливание грузного человека.
Открылась дверь, внутрь дома проник яркий солнечный луч, в котором стали хорошо видны взметнувшиеся в воздух клубы пыли. До моего темного угла он не достал. Дверь захлопнулась, отрезая хозяину дома все пути к бегству, сама того не понимая.
Влад, неровно подпрыгивая – больше всего я сейчас ненавидела эту его походку, даже больше, чем сам факт его существования – пошел по коридору.
– Стоять, мразь! – я приставила револьвер прямо к центру его лба и взвела курок.
Сказать, что он успел охренеть от этой жизни, едва не повалиться в обморок, обозлиться и мысленно попытаться что-то предпринять – не сказать ничего.
– В чулан! – приказала я. Я наслаждалась своей властью, своим сексуальным хрипловатым голосом, всем этим геройским пафосом и безумием.
Он пятился назад как краб, оступаясь на каждом шагу. Из-за угла вынырнула Настя, я краем глаза заметила, что она когда-то успела подвести глаза черным карандашом. Девушка невинно поигрывала топором, перебирая пальцами по его рукоятке и исподлобья смотрела на отца.
– Ты-ы-ы?.. Скотина! – прошипел мой пленник.
– Я, папаша, Настя!
Влад было замахнулся и дернулся в сторону дочери, но я пихнула его в грудь, отчего он грохнулся на пол и, видимо сильно, стукнулся головой о ножку софы. Я буквально на себе ощутила, как искры из глаз посыпались и как на затылке вскочила шишка размером с мячик для настольного тенниса.
Настя наступила одной ногой на грудь отцу (тут я забыла упомянуть, что девушка предусмотрительно надела берцы, а еще красные штаны, но это так, к слову пришлось), склонилась к нему и сказала:
– Теперь ты будешь как свинья лежать в собственном дерьме и крови и молить о пощаде, а я не прощу, никогда. И она тоже тебя не простит! И я буду ходить мимо и смотреть, как ты подыхаешь, и ни-че-го не сделаю!
Влад с ужасом смотрел на Настю, а та, находилась сейчас на самом пике своего ликования. Она тряхнула головой – волосы взметнулись вверх и рассыпались по плечам, заиграли разноцветными отблесками нити в волосах. Она сложила руки на груди и повернула голову в профиль.
Воздух так и пропитался атмосферой древних русских сказок, такой завораживающе жуткой и очень чужеродной здесь, в этом маленьком американизированном квартале.
Все мы втроем замерли, Влад перестал дергаться и елозить по полу, я застыла, глядя в стену, а Настя возымела над нами такую власть, что могла бы заставить делать что угодно, и мы делали бы все.
Я очнулась первая.
– Так, Царевна! Кончай свою магию демонстрировать, а то мы так с тобой и до ночи не управимся.
– Я знаю, – лукаво улыбнулась Настя.
– Но ты хороша, подруга, по-настоящему хороша! Будешь моим секретным оружием, и все мужики окажутся у наших ног!
Она расхохоталась очень холодно и торжествующе.
Я подмигнула Владу, мол, смотри, какая у тебя дочь!
– Помоги-ка мне, подруга! Ага, вот так!
Я не спускала с мужчины ствола, и мы вместе перевернули его огромное тело на живот. Настя уселась на спину отца, скрестив ноги, поймала веревку, которую я ей кинула, и ловкими замысловатыми и, сомнений нет, крепкими узлами связала его руки. Таким же образом поступила и с ногами. Она накинула петлю и на его шею, но я покачала головой, решив, что это уж чересчур.
– Погоди, потом я дам тебе такую возможность, сейчас он нужен мне живым.
Я объяснила, где припаркована моя машина и попросила пригнать ее к крыльцу. Настя сломя голову кинулась туда. Я осталась с Владом наедине.
Он не издавал членораздельных звуков, но продолжал гневно рычать и хрюкать.
– Помнишь ли ты меня, Влад? Знаю, что помнишь! – шепнула я ему на ухо.
Он промычал что-то утвердительное. Я схватила его за волосы и рывком повернула голову на бок, Влад завыл как раненная собака, но все-таки смог заговорить.
– Помню, конечно, шалава, как тебя не помнить. Поменьше гордости в тебе было раньше, да победнее выглядела. А так, какой была, такой и осталась!
– Ошибаешься! – я ударила ему ногой прямо в лицо. Послышался неприятный хруст, кажется, я сломала ему нос, но тем лучше. Ударила еще и еще раз, в живот, в пах, в шею.
– Это тебе за все, потому что я тоже помню! И я тебя убью, не сомневайся!
Ударив еще раз, я склонилась так низко, что достала волосами до его лица.
– Меня. Зовут. Марго. Помни об этом.
Через мгновение вошла Настя, она насмешливо наклонила голову, делая вид, что кланяется и с выражением продекламировала:
– Машина подана!
– Замечательно! – обрадовалась я, уж очень мне было некомфортно находиться наедине с этим человеком.
Надрываясь и прикладывая максимум возможных усилий, мы доперли Влада до автомобиля и кое-как запихали его в багажник, так что он свернулся в три погибели. Настя со злорадным выражением лица захлопнула дверцу багажника и уселась на переднее сиденье.
Я села за руль.
– Ну что, ты уверена, что хочешь поехать со мной?
Еще не получив положительного ответа, я поняла, что она уверена, более того, я знала об этом даже до того, как спросила. Но нечестно было бы решать такие вопросы на основании одних своих предположений.
– Да, я уверена, Марго, – произнесла она. – Каждому человеку нужна своя месть, я хочу отомстить отцу.
– Да, ты права, – тяжело вздохнула я и вывернула со двора.
Какая добрая девушка
– Марго? – позвала Настя.
– М?
– Чем вы занимаетесь? Я хочу сказать, для чего понадобился мой отец? Мне хочется узнать это поподробнее, сначала посмаковать мысленно, а потом и на практике. Вы кое на что намекали, конечно, но я не уверена, что поняла все правильно, – девушка жадно уставилась на меня, напряглась всем телом и замерла в ожидании того, что я ей отвечу.
– Ох, уже довольно долго об этом думаю, – наконец-то сдалась я. – Ты уже знаешь, что я похищаю мужчин, которые мне очень не нравятся по личным причинам, и привожу их к себе домой. Там у меня есть подвал, он оборудован как средневековая пыточная камера… Знаешь, меня все-таки волнует то, что ты такая юная. Ты точно достигла несовершеннолетия?
– Даже не сомневайтесь. – Улыбнулась она.
– Просто, стоит ли тебе такое видеть в твоем возрасте…
– Да ладно вам, бросьте, неужели вы забыли, откуда меня только что вытащили? – она немного покраснела, но голос не утратил своих льстивых ноток.
– И то верно, Настя, – со вздохом согласилась я, – В подвале я их пытаю, каждого по-своему, впрочем, кто что заслужил, тот тому и подвергается. Ну и каждого я насилую, жестоко. Кто-то даже умирает, это как пойдет.
– Им больно? А какие у вас есть инструменты? – кровожадно спросила она.
– Елки-палки, ты меня немного пугаешь, – нервно рассмеялась я.
У Насти с лица сползла маска, она как будто вся осунулась и стала похож на обычную наивную девчонку.
– Простите меня, я не специально, но мне действительно интересно.
– Им очень больно, они кричат, не переставая, теряют сознание, а потом снова начинают кричать. Там много дерьма и крови, но к этому быстро привыкаешь. Из инструментов у меня полно всяких цепей-наручников, есть даже настоящие старинные колодки на руки и на ноги, железные шипы и щипцы разных видов, груша, которая очень эффективно работает – проверяла только вчера на одном пленнике. Есть веревки и разные станки, плети-ремни. В общем, много чего. Там очень быстро все меняется – и люди, и оборудование, не успеваю я к чему-то привыкнуть, как сама же и завожу что-то еще более новое и интересное.
Боковым зрением я увидела в глазах Насти восторг, сделала вид, что не заметила и продолжила говорить.
– Я могу поручить тебе ловить людей, хочешь? Буду ездить с тобой за компанию и присматривать – мало ли что. Вон, твой папаша меня сегодня в подвале запер, вдруг тебе помощь понадобится, а я всегда рядом буду.
– Да, я согласна. Но, – она замялась. – Еще я хочу пытать людей. Сама. Своими руками.
Я задумалась. Доверять ей такую работу – ответственный шаг, ведь, как я для себя решила, при любой возможности она способна меня продать с потрохами.
– Ладно, хорошо, но мы будем все делать вместе. Станешь моим личным палачом, – я содрогнулась, кошмарно звучит. – Буду тебе платить какую-то сумму, не очень много, чисто символически.
Настя просияла, надо думать, условия, контракта пришлись ей по душе.
– Только… Надеюсь, ты меня не кинешь, Настя. Потом плохо придется. Тебе.
– Это угроза?
– Нет, это факт. Я не собираюсь тебе угрожать, надо расставить все точки над и, рассмотреть все возможности, прежде чем впутываться в авантюру, верно?
– Верно, – ответила она, чуть помедлив.
– Вот и прекрасно. Приехали.
Мы остановились у самого моего дома. Я послала Настю закрывать ворота, а сама выгрузила из машины все свои вещи. Открыла багажник.
– Ну что? Не устал ехать?
Влад злобно зыркнул на меня одним глазом – на втором расплывался здоровенный синяк – это Настя его так приложила перед самым выходом из дома.
Девушка подошла ко мне, на ходу потягиваясь и поправляя волосы.
– Что теперь делать?
– Давай-ка мы вытащим его из машины и сразу в подвал, а там посмотрим, что да как.
Мы схватили Влада за ноги, из-за чего он резко перевернулся в багажнике и долбанулся головой об его стенку. С силой навалились – такого кабана все-таки было очень тяжело тащить – и выволокли на свет. Он рухнул на землю всей громадой своей туши и не шевелился, тихо продолжая скулить.
– Взяли! – скомандовала я.
Настя схватила одну ногу, а я – другую. Потащили его по траве в сторону дома. Трава так сильно приминалась, что оставался широкий прямой след, как будто мы везли трактор, а не человека.
Через какое-то время подошли к двери в подвал. Остановились, чтобы отдышаться.
– Значит так, – сказала я. – Сейчас я открою дверь, там горка. Его мы без проблем скатим, а сами осторожно следом, смотри шею не сверни.
Настя кивнула.
Я с небольшим усилием распахнула дверцы, они противно лязгнули. Из погреба потянул влажный воздух, пропитанный страданиями. Мы толкнули Влада вниз, он кубарем покатился по горке и приземлился, с глухим стуком ударившись о землю всей массой.
Я стала залезать в погреб сама, как вдруг Настя схватила меня за локоть и повернула к себе. Я подняла брови.
– Сколько уже их было?
– Кого?
– Мужчин, которых вы привозите и кидаете в подвал.
– Этот четвертый.
– И сколько из них остались живыми?
– Двое вместе с твоим отцом. Пока двое.
– Хорошо, – она шумно выдохнула. – А сколько еще вы планируете поймать?
– Человек пятнадцать или двадцать, я точно не помню. У меня есть список, на котором я отмечаю красными крестами тех, кого уже настигла.
Она снова кивнула и первой пошла вниз. Шаг за шагом, боком спускалась по земляной насыпи. Я шла следом. Вдруг снизу раздался вопль, я вздрогнула.
– Что там еще?
– Я наступила на него. Совершенно случайно! Кажется, прямо на лицо…
Я вдруг хохотнула – ситуация показалась очень комичной. Настя – садистка по своей природе – отчаянно пытается быть хорошей девочкой, но не сдержалась и наступила ботинком прямо на рожу своему папаше.
Она, услышав, что я смеюсь, снизу засмеялась тоже. Тем самым своим жутким смехом, который однажды меня уже так напугал. Но теперь я поняла, что этой ночью будет жарко, даже не жарко, а горячо. И теперь не только из-за печки, которую я разогреваю, чтобы начать пытки.
Я спрыгнула на землю, вдруг захотелось немного полихачить. Отряхнула руки.
– Давай отнесем его вон на ту лавку! Сейчас темно, не видно ничего, но я скажу, как надо остановиться.
И снова мы поперли Влада. Поняв наконец-то, что происходит, он начал вырываться, но не тут-то было. Теперь ему уже не светит увидеть свободу.
Это особое таинство
Грохнули его на грубую деревянную поверхность. Мужчина матерился изо всех сил, и выглядело, вернее звучало – ведь была кромешная темнота – это действительно впечатляюще. Но как он не старался вырваться – впрочем, совершенно бесполезно – мы с легкостью прикрутили его к лавке. По сравнению с тем, сколько сил потратилось на то, чтобы донести его сюда – это действительно была мелочь, так, сущий пустяк.
Мы молчали минуты две, даже пленник заткнулся, слышно было только тяжелое дыхание.
– Ну что, пойдем наверх? – спросила я, первая придя в чувство.
Скорее почувствовав, чем услышав, поняла, что Настя согласна – она так вымоталась, что едва могла говорить. Да и не удивительно, Влад весил раза в три больше дочери. Настя дернулась было и пошла обратно к насыпи, по которой мы скатывались, к двери, откуда лился сумрачный свет – дело было уже к вечеру.
Я окликнула ее и показала в другую сторону.
– Настя, там еще одна дверь, она приведет сразу в дом.
Мы поднялись по ступенькам, приятное чувство идти по твердой поверхности после того, как ноги долгое время вязнут в земле. Я отперла дверь большим латунным ключом. Настя засмотрелась на него – очень уж ключ казался волшебным здесь. Да и, честно говоря, волшебным сейчас было абсолютно все – подвал, пытки, средневековое оружие, огромный ключ, а теперь еще и Настя. Да, кажется, мне-таки повезло встретить эту помощницу.
– Есть у вас что-нибудь поесть? – она привалилась к стене, пока я запирала засов.
– Да, сейчас мы устроим королевский пир.
Я лукавила – есть особо было нечего. Нет, разумеется, деньги у меня были в избытке, но вот готовить и покупать продукты я успевала очень редко, иногда сил хватало только на то, чтобы дойти до кровати.
Настя с отвращением вымыла руки – на них осталась кровь Влада. Я ухмыльнулась, скрывая губы полотенцем.
Я открыла холодильник – на меня смотрела зияющая пустота и несколько коробочек. Придется колдовать, раз пообещала. Со звоном я поставила на стол пару резных железных подсвечников. В них стояли желтоватые огарки свечей, воск почти вовсе расплавился на некоторых.
Чиркнула спичкой, и в каждой из них заиграло пламя. Следом за свечами на столе оказалось большое блюдо с цветной каймой. В центр я уложила кусочки жареного хлеба, а вокруг – изящные ломтики сыра и колбасы, несколько вареных яиц. Пригасила свет.
Настя вошла в кухню и замерла на пороге. Да, здесь почти ничего не было, но выглядело это действительно потрясно. И, к тому же, я переоделась в свое любимое красное платье, идеально сидящее на фигуре, что тоже, несомненно стало значимой частью таинственной атмосферы. Я пыталась подобрать подходящее слово для того, что видела в этот момент, но мне никак не удавалось придумать его.
– Происходит настоящее таинство, верно? – спросил Настя и томно прислонился головой к дверному проему.
Вот оно. Точно. Таинство. Та-ин-ство. Я покатала слово на языке. А звучит, действительно звучит, да как! Мы обе ощущали, что начинает что-то особенное, мы исполняем нашу миссию…
Настя села за стол и жадно накинулась на еду, я немного рассеянно смотрела в точку, чуть выше ее головы. В голову пришла одна мысль, очень старая, и очень сумасшедшая. Дело в том, что в детстве я сходила с ума по мафии, всегда мне нравились мафиозные разборки, тайные общества и все такое. И вот однажды я посмотрела 'Бойцовский клуб' в кино, и понеслось…
Короче говоря, очень манила меня идея о том, что у членов одной группировки имеется какой-то общий знак. И это не просто часть одежды, или перстень, или что-то еще, а след на теле. Шрам. Какой-нибудь необычный, может быть даже жуткий. В одном и том же месте.
Тайлер обливал руки своих последователей кислотой. Меня передернуло. Ну нет, это слишком жестоко. Но что, если… Взгляд упал на дрожащий огонек свечи. Настя склонилась над столом, и свет на миг блеснул в ее глазах адским пламенем. Что ж, а это мысль.
– Настя, – начала я неуверенно, впрочем, с каждой буквой голос мой становился все тверже. – Смотрела 'Бойцовский клуб'?
Она утвердительно промычала и воззрилась на меня.
– А что?
– Помнишь, у его членов, на руке, вот тут, – я надавила пальцем на место между большим и указательным пальцем, – Был…
– Шрам! Верно, – она дёрнулась. – Не хотите ли вы сказать, что?..
Я оперлась на стол обеими руками и сдула с лица прядь волос.
– Именно это я и собираюсь сказать.
– Но…
– Да.
– Вы обольете меня кислотой?
– Нет, ну что ты, я же не садист.
– Вы пытаете мужиков в специальном подвале, так что вы – садист.
– Да, ты права, – я вздохнула.
– Может обойдемся без этого?
Я покачала головой.
– Слушай, Настя, я не хочу причинить тебе вред, я спасла тебе если не жизнь, то задницу точно, и если ты хочешь быть со мной в одной команде, то это мое условие.
Она была бледной как полотно, но через несколько мгновений утвердительно мотнула головой.
– Прекрасно, начнем.
В этот момент не хватало только раската грома и безумного смеха на фоне, как в лучших историях про ведьм. Я взяла в руки нож, обычный кухонный тесак, среднего размера.
– Не не не, подождите, – Настя шумно выдохнула. – Если вы меня собираетесь резать ЭТИМ, то я протестую.
– Доверься мне, все идет по плану.
Я поднесла нож к подсвечнику и сунула его в самый огонь. Нужно было как следует его раскалить, так, чтобы от него шел жар. Пару минут – и эффект был достигнут, металл прямо-таки зашкворчал.
– Руку!
– А м-может не надо?
– Настя, руку!
Она медленно протянула ко мне дрожащую руку. Я схватила ее за запястье, перевернула внутренней стороной вверх и поднесла к свече. Момент – и раскаленный нож оказался на самом ее запястье. Настя завопила от боли, и пыталась выдернуть руку, но не тут то было. Я держала ее крепко.
Кожа под лезвием стала красной и начала лопаться. Наконец, я убрала нож. Под ним остался четкий алый след. Настя упала на стул – подкосились ноги. У нее кружилась голова.
– Твою мать! Твою мать!
Пока она ругалась, рассматривала след и пыталась прийти в себя, я нагрела нож еще раз и сделала точно такой же след у себя. Я не кричала – ведь была привычна к боли – но лишь закусила губу.