Примостившись в шикарном, пахнущем кожей, кресле, расслабился:
– Что случилось? Чего как на пожар?
– Да ничего. Просто решили с тобой посоветоваться.
Я аж заёрзал весь. Это же надо! Посоветоваться! Офигеть!
– Я весь внимание! – делаю умное лицо.
– Да ладно. Если бы я знал, что ты так расстроишься, то не стал бы звать, – делает вид что огорчён отец, но при этом губы расползаются в улыбке.
– Папа! Не томи, а! – машу руками.
Нет, вам меня не понять. Ведь отец, первый раз в жизни, решил посоветоваться со мной. Посоветоваться! А не просто спросить: какую машину я хочу или что мне подарить на день рождения. Замираю в ожидании.
Прокашлявшись, батя сказал:
– Егор, мы тут с Петей думаем, как быть с нашими гостями? И прежде чем принять решение, хотелось бы прояснить некоторые моменты, – и, подняв руку, останавливает готовый сорваться вопрос. – Естественно, ты тоже имеешь право голоса и мы тебя внимательно слушаем.
– Спасибо, пап, – срывающимся голосом поблагодарю.
Сегодня самый счастливый день в моей жизни, ведь отец не приказывает, а советуется. Ещё и право голоса… Пофиг, даже если решается вопрос о цвете обоев в кабинете…
– За что? – приподнимает бровь.
– За доверие, – абсолютно серьёзно, глядя прямо в глаза отцу, признаюсь.
Отец смутился, видимо, не ожидал от меня такого. Но быстро справившись с собой, продолжил:
– Несколько вопросов. Первый… Какие у тебя отношения с этой Милой?
Удивлённо смотрю на него:
– Пап, ты странные вопросы задаёшь, – оборачиваюсь на дядю Петю, но тот с умным видом ждёт ответа. – Сплю я с ней.
– Ты не понял, Егор, – подключается к разговору дядя Петя, – ты и с горничными дома спишь и здесь уже успел двух медсестричек оприходовать. А мы тебя спрашиваем о другом. Надеюсь, ты меня понимаешь?
Вот почему я должен всё понимать? Хотя да, понимаю. Но вот как сказать?
– Вас интересует, люблю ли я её? И не собираюсь ли жениться?
Кивают, выражая согласие, и с интересом ждут продолжения. Задумаюсь, но долго молчать, смысла нет:
– Не знаю, – развожу руками, – правда, не знаю.
– Наверное, нет, раз сомневаешься, – заметил отец, – да и не пара она тебе.
– Почему это? – моментально вскидываюсь.
– Ты не кипятись. Я не о социальном положении. Я о-о-о… э-э-э… – батя начинает шевелить пальцами, в попытке подобрать слова.
– Наклонностях, – решил помочь другу дядя Петя.
– Каких наклонностях? – не въезжаю.
– Ну её поведение…
– А что с её поведением? – вскидываю бровь.
– Ну, оно какое-то… несколько лёгкое… – наконец-то выдавил из себя дядя Петя.
– Мила не шлюха! – моему возмущению нет предела.
– Мы этого не говорили, – машут руками. – Просто… ты пойми… мы это… – вот закупорило стариков.
– Ладно, успокойтесь, – машу на них рукой. – Всё с вами понятно, – почесав затылок, продолжаю: – Я тоже не слепой и всё вижу: и как старается юбку покороче одеть, и как задом крутит, и как титьками трясёт. Ей просто внимания не хватает. Родители постоянно заняты, вот красивая девчонка и нашла способ быть в центре внимания. Да и я, если честно, не балую её вниманием. Так что не стоит напраслину возводить!
– Да, сынок, а ты философ! Вот так и не заметишь, как рога вырастут!
– Степаныч как-то сказал: «Пока на своей бабе мужика не застукаешь, будь спокоен – верная!» А я не застукивал, значит, всё в порядке, – усмехаюсь.
– Дурак твой Степаныч! – возмущается дядя Петя.
– Не, а, – качаю головой, – мудрец! Если бы не этот принцип, был бы мужик, в сорок с хвостиком, один. А так – и жена, и трое детей.
– Ага, на соседа похожие… – бурчит отец.
– Знаете, если его жена и погуливала, пока муж в командировках, то презервативы никто не отменял. И дети на Степаныча похожи, он фотки показывал. Так что не надо, на порядочную женщину напраслину возводить! Дети от мужа – значит, всё в порядке!
Да, надо видеть эти обалдевшие лица! Это что-то! Сидят и выпученными глазами смотрят, а во взгляде желание отправить меня к психиатру.
– Сынок, что с тобой? Что-то я раньше не замечал за тобой такого?
– Ты нас пугаешь, – поддержал дядя Петя.
И тут я начал ржать. Глядя на их не понимающие лица, распалялся всё больше. Вот и мои старики потихоньку начали улыбаться и сообразив, что я их разыгрываю, присоединились к моему смеху.
– Ох! А я уже думал, что всё, пора лечить, – улыбается отец, – а ты прикалывался!
– Ага! Разыграл, шельмец! – вторит дядя Петя.
Я же успокоившись, продолжил:
– Ну, не совсем разыграл! Я и правда поддерживаю Степаныча в том, что ревность до добра не доводит. Ему ли не знать: главному ходоку по замужним бабам и при этом холостому. Это я уточняю, чтоб вы всякую фигню про мужика не думали, – улыбаюсь.
– Тогда в чём логика? – батя с дядь Петей переглядываются. – Сам говоришь ходок и при этом холостой. Нет, оно понятно, что он против ревности. Не понятно твоё отношение. Вопрос то серьёзный, сын.
– Просто, меня это всё не касается, – пожимаю плечами.
