– Ну вот, Буян, – прекрасная ламия невесело усмехнулась. – Дело мы сделали. Девчонку вернём… подбросим потихоньку. Если только она не умрёт раньше. Не зря ведь её на этот остров потащили…
Лиззи и в самом деле выглядела неважно – бледная, глаза и щёки запали, волосы сухие и ломкие, худая.
Буян отмалчивался. Он всё ещё не пришёл в себя после острова, правда, так и не понял толком, что же там произошло; удивлялся он и отсутствию тех летучих тварей, одна из которых утащила девочку.
– Ну, чего молчишь? – напирала Ольтея. – Чего замер?..
С трудом освобождаясь от привычной уже немоты, Буян помотал головой.
– Так а что говорить… Твердислав Долг Крови выполнил – вот она, Лиззи… Теперь её – домой вернуть… Ты всё правильно сказала… Чего ж мне повторять-то? А коль не выживет – знать, на то Великого Духа воля…
Буян отвечал, почти не думая. Да, грело, да, сладко потянуло где-то там, глубоко внутри – а ведь за мной она шла! меня спасала! не бросила, несмотря ни на что, но при всём при том надо было сперва разобраться в себе. Что делать дальше ему, Буяну? Великий Дух сохранил ему жизнь. Великий Дух подсказал Дело, которое нужно исполнить. Твердислав, наверное, теперь уже подле Всеотца – смотрит оттуда, с высоты, строго и взыскующе. Предвидел Буян и этот взгляд, и эту сосущую тревогу внутри себя: «Как справлюсь? Искуплю ли?»
Молчали оба.
«Нет, к эльфам я не пойду, – думал Буян, уже почти забыв об Ольтее, глядя в истончившееся личико Лиззи. – Не пойду. А надо, как и хотел… клан оборонять, чудищ выслеживать… Великий Дух на тебя смотрит, так уж не подведи его следующий раз!»
Были дни, когда хотелось наложить на себя руки – корил себя, что струсил, столкнувшись с никогда раньше не виданной тварью, убившей и сожравшей друзей Буяна, что стал эдаким чудовищем после экспериментов Ведуна Дромока… Выдержал. Потом жил надеждой – вот доберусь до эльфов, они помогут вернуть прежний облик, возвратиться в клан… Надо было пережить разочарование, прошагать рядом с Твердиславом и Джейаной весь путь, чтобы понять – его считают погибшим в бою, даже в мыслях не допускают, что Буян, славный парень, мог испугаться, согнуться, бежать, и, поняв всё это, здесь, в летящей над водами дивной машине, решить наконец – ты нужен клану такой, какой есть.
Мнилось: «Всё это кончится». Грезилось: «Буду таким, как прежде».
Ерунда.
Никогда не стать тебе прежним, никогда не избыть пьянящего чувства Обладания Силой, когда убивал тех, кто решил иссушить землю. И, излечи тебя эльфы – не стало ли бы это ещё горшей мукой?..
Не сомневайся в Великом Духе. Сомневайся в тех, кто толкует тебе Его волю. Но, когда ты сам понял и сердцем принял Его призыв, – никакие слова тебя не остановят.
Порой целые дни проходят в томительной мозговой пустоте. Кружишь, кружишь, без толку и без исходу; а порой всё в единые мгновения становится чётко, просто и ясно. И тогда понимаешь – сам Великий Дух осенил тебя, придав силу твоим размышлениям, и ты знаешь, что явившееся тебе – истина.
За каждое из таких мгновений не жаль и жизнь отдать.
Ольтея заметила, подошла, коснувшись грубой броневой чешуи тонкой нежной ручкой. Дитя Ведунов, она владела многими странными дарами.
– Придумал? – тихонько спросила она, прижимаясь плотнее. – Придумал что-то?
Без усилий держа невесомое тело Лиззи страшной лапой, человекозверь легко опустил другую на плечо ламии. Глаза его странно светились.
– Придумал, – легко ответил он.
* * *
– Разрешите доложить, ваше превосходительство?
– Да уж чего там… и так всё ясно. Ладно, докладывайте.
– Защитные системы госпитального комплекса полностью деактивированы. Степень физического уничтожения – тридцать один процент. Степень интеллектуального подавления управляющих контуров – шестьдесят шесть процентов… Восстановление, по предварительным подсчётам, займёт…
– Хватит, лейтенант. Его высокопревосходительство может быть доволен. Ему нужны были впечатляющие демонстрации – ну так вот вам, пожалуйста, куда уж ярче. Голыми руками поворачивать поток перегретой плазмы! Ладонью отражать лазерные лучи! Дыханием гасить объёмные взрывы! А ведь они сделали всё это…
– Так точно, ваше…
– Ступайте, лейтенант. Представьте мне подробную опись разрушений. Расшифруйте памятные регистры – пусть эксперты прикинут возможный уровень мобилизации энергии противодействия… А, вот и вы, Эйб! Ну, как вам это зрелище?
– Поражаюсь вашему спокойствию, Алонсо. После всего случившегося…
– Мне следовало бы застрелиться? Возможно, вы правы, Эйб. И, знаете, мне нравится, что вы хотя бы сейчас нашли в себе силы нарушить субординацию.
– При чём тут субординация, при чём?! Вот, смотрите – следы проникновения к распределительному центру! Она уже знает! И если не всё, то многое.
– Всегда можно списать непонятное на волю Великого Духа, наставник Эйбрахам.
– Джейана – умная девочка. Вдобавок… с этими столь желанными для стратегов сверхвозможностями. Она всегда умела смотреть сквозь и вглубь. Я знаю, что она не отступит.
– Значит, наша охота продолжится.
– Но как? И чем? Солдат практически не осталось. Вновь применять блокаду?
– Да, если другого выхода не будет. Только на сей раз осуществить отключение в куда более широких масштабах. До тех пор, пока её не возьмём. А кланам мы объясним, что совершён очень тяжкий грех против Всеотца. Очень тяжкий. И, пока отступница не будет схвачена, – магия не возвратится. Ведунам прикажем свернуть активность до минимума, ограничившись только необходимой самозащитой. А без магии Джейане долго не продержаться. Что же касается остальных и Лиззи… Девчонка так и так была обречена: лейкоз. Моя воля – я бы дал умирать таким без всяких «похищений» и прочей чешуи. Кому предназначено – пусть мрёт, если нет иного выхода. Посмотрим. Если они вернутся в клан – то главное предстоит сделать вам, Эйбрахам…
– Почему я всегда должен затыкать не по моей вине возникшие дыры?!
– Эйб, вы слишком взволнованы случившимся, и потому я прощаю вам слишком вольное обращение с моим генеральским званием и лацканами моего мундира. Да уберите же наконец руки!..
– Прошу простить меня, ваше превосходительство…
– Так-то оно лучше, наставник Эйбрахам. Я понимаю, вы были взволнованы… Вполне понятная и даже где-то оправданная реакция, ученики все-таки…
– Могу лишь вновь выразить своё восхищение вашим спокойствием. Если мне не изменяет память, вы говорили, будто его высокопревосходительство велит расстрелять нас с вами, если мы допустим исход, подобный сегодняшнему?
– Верно, говорил. И вновь повторю. Выбор у нас с вами невелик – либо попытаться исправить содеянное, либо застрелиться самим. Второй исход от нас не уйдёт; я хочу до конца использовать возможности первого, если вы понимаете, о чём я, Эйбрахам.
– Вы полагаете, мы сумеем…
– Время предположений кончилось, наставник Эйбрахам. Либо мы, либо нас. Вспомните клан Лайка-и-Ли, который пришлось накрыть бомбовым ковром… Адъютант! Подготовьте мой приказ о переходе на режим «Экстра» в планетарном… да, да, вы не ослышались! – в планетарном масштабе. Блокирование всякой магической активности. Гномам, эльфам, Ведунам – приказ свернуть всякую деятельность до особого распоряжения. Всем наставникам – приказ немедля отправиться в кланы с разъяснением текущего момента… Как только будет готово, дайте мне на подпись. Чего вы мнётесь? Что там у вас?
– Данные радиоперехвата… Депеша его превосходительства генерала-от-экологии Корнблата его высокопревосходительству господину верховному координатору Исайе Гинзбургу…
– Та-ак… Ну, после такого количества должностных преступлений нам с вами уже ничего не страшно. И что же там пишет этот надутый хлыщ?
– Осмелюсь доложить, господин генерал, критикует ваши действия в начальной стадии операции «Кольцо»… «Необратимые экологические последствия… фатальное воздействие на экосистемы среднего звена… полная – простите, ваше превосходительство, – полная некомпетентность… неуважение… применение силы…»
– А что там насчёт выводов? Риторику его можете опустить.
– Просит… гм… просит… о вашем смещении, господин генерал.
– Благодарю вас, Михаэль. Вы свободны. Ну, как вам этот опус, Эйб?
– Не вижу смысла придавать ему особое внимание, ваше превосходительство. Если мы сумеем выправить положение, на донос Корнблата никто не обратит внимания, если же провалимся – всё будет решено и так.
