Запретная застава
Дальше ели молча.
– Еще? – спросил Гена.
– Нет. Спасибо. Я уже всё. Больше не могу.
– Ну ладно, – Гена улыбнулся. – Пойдём в КС зарубимся на пару часиков перед представлением.
Они поднимались по широкой лестнице, мимо стен, увешанных портретами Гениных родственников, на второй этаж. Там висели два портрета очень похожих людей.
– Это папа, – пояснил Гена. – А это дядя Арам, его родной брат.
Над портретами – красивый символ. На чёрном бархатном фоне – золотой квадрат, а в нем знак, похожий на математическую сумму.
Вошли в большую, затененную плотными зелёными шторами комнату. На десяти солидных дубовых столах – десять компьютеров. – Как в самом крутом игровом салоне! – восхитился Игорь.
– Точно. Только железо подороже раз в десять. Мониторы, видишь, какие громадные. Там и видюха дай боже, последний Жефорс двойка шестьдесят четыре метра.
– Круто! А я видел в салоне на вокзале – мониторы плоские.
– Отстой. Уважающий себя страйкер за плоский не сядет. Разве что, если захочет зрение посадить. Или проиграть на тормозах между движением рук и отражением на экране. Нет, Игорь, КС это кайф! Самая новая версия, кстати, КС «бэта три и один». Радиосвязь теперь в игре есть. Мы по субботам с друзьями тут отдыхаем. Хочешь, заходи.
– Ладно, если можно. Только я не умею в Контрстрайк. Я больше в эрпэгэшки, типа фаллаут или майт энд мэйджик…
– Контр – это легко! Вот смотри W – вперёд, S – назад, A – влево, D – вправо. Мышкой поворачиваешься, прыгаешь и стреляешь. Просто же.
– Ну, давай попробуем.
Нельзя сказать, чтобы Игорю было просто. Пока соображал, что перед лицом не пол, а потолок, пока находил теряющуюся из-под пальцев кнопку «вперёд», бой заканчивался. Повезло, что Гена воевал за его же команду и почти всегда успевал расстрелять всех вражеских ботов. Через час дело слегка наладилось, и Игорь умудрился завалить трех противников. Играть стало интереснее, и Игорь даже вздрогнул, когда Гена тронул его за плечо:
– Ну что, террорист, пойдём веселиться.
Во дворе толпилась нарядно одетая компания. Шутили, смеялись, строили глазки.
Шестеро парней и три девушки. Сверстники Гены и Игоря. Трое парней были явно кавказцы. Остальные, включая Егора, славянской внешности. Девушки все как одна платиновые блондинки. В одежде Игорь разбирался слабо, но качество и фирменность всего, надетого на этих ребят, не вызывали сомнений даже у него.
Кроме БМВ, во дворе шесть машин. Показались даже круче, чем у Гены.
Гена сел за руль, кивнул Игорю – садись рядом. Остальные разобрались по тачкам и завели моторы.
Через город колонна полетела на юг. Прохожие провожали взглядами караван дорогих иномарок. Девушки восторженно улыбались и махали руками. Парни рассматривали технику, восклицали и цокали. Пенсионеры плевались. Игорь покраснел. Неплохо, конечно, когда тебе улыбаются девчонки, но как-то неуютно оказаться в одной лодке с мажорами, которых не особо уважаешь. Посмотрел на Гену. Успокоился. Уж Гену-то вряд ли кто назовет папенькиным сынком. Сам разруливает трудные ситуации. Не звонит по телефону: «Папочка, срочно приезжай!».
Проехали РДВС. На заборе у выезда из города длинный транспарант: «Батайчане, сделаем наш город в 2000-м году лучшим!» Игорь улыбнулся.
Пронеслись через посадки, проехали остановку автобуса возле кладбища. Люди с сумками и цветами. Машины вдоль оградок.
Проехали кладбище, перемахнули через холм, спустились вниз и выстроились широким кругом на просторной зелёной поляне у крутой железнодорожной насыпи. То, как стали машины, вытащило из памяти сразу два каким-то образом связанных слова: «цирк» и «круг». Ребята высыпали из легковушек, разминаясь и потягиваясь.
– Ты готов? – поинтересовался Гена.
– К чему? – спросил Игорь.
– К представлению.
– А что за представление?
– Да вот. Слышишь?
Где-то рядом включилась сирена, и на поляну между джипами, сверкая фиолетовой мигалкой, выехала та самая скорая помощь. Задняя дверь распахнулась. Сначала выбралась парочка крупных бритоголовых мужчин в пиджаках. Затем ещё двое таких же бойцов вытолкали ожившего, хромающего Сенька. Руки последнего были сцеплены сзади наручниками. Школьного хулигана вывели в центр. Один из бритоголовых наклонился к уху растерянного парня и что-то прошептал на ухо, покачивая пистолетом. Сенёк согласно кивнул. С него сняли наручники.
– Господа! – Гена вышел в центр круга. – Заседание клуба на свежем воздухе считаю открытым!
Зрители радостно захлопали в ладоши.
– Разрешите познакомить вас с милым другом нашей семьи! – он показал на Игоря, жестом приглашая его подойти. Игорь подошёл, не упуская из виду сжавшегося Сенькова. – Игорь Тарасов! Мужественный, отважный человек. Сейчас на ваших глазах он разберется вот с этим любителем голубых развлечений. Правил боя нет. Главное, не выходить за машины. Если побеждает Игорь, дырявый попадает под поезд, и это, заметьте, не моя, а его, Виктора Сенькова, гениальная идея. Про поезд, конечно. Биться один на один в его трусливую голову никогда не приходило. Честь и Виктор Сеньков – понятия, увы, несовместимые. Если меньше десяти против одного, уже боязно. Но вернемся к условиям боя. Мы ведь, в отличие от этого насекомого, знаем, что такое честь. Если побеждает голубой, мы его отпускаем. Пусть идет куда хочет. Тебе понятно, червь?
Сенёк кивнул.
– А ты, Игорь, готов?
Игорь растерянно смотрел в лица новых знакомых. Они что, действительно могут бросить живого человека под поезд? Да, Сенёк подонок, но всё же человек…
– Игорь, ты что, спишь?
– Я? – Игорь очнулся. – Я не буду с ним драться.
– Что? – Гена удивился и похоже, даже огорчился. – Тебе жаль вот это? Оно же твоих знакомых насиловало. Оно тебя убить хотело. Оно на меня кидалось… Ты что думаешь, его можно погладить по головке и сделать добрым как котёнок?
– Я не буду.
– Ты же мужчина. Если ты пощадишь эту грязь, она отнимет у тебя всё. Убей его!
– Не могу!
– Хорошо. Ну-ка, ты, голубь. Бей его.
Два раза Сеньку повторять не пришлось. Сходу бросился из тех сил, что оставались. Первый же удар ногой в пах должен был согнуть Игоря пополам, но Игорь прикрылся бедром. Кулак Сенька скользнул по больной губе. Неприятно…
– Стоять! – Гена взвинтился. Сенёк послушался, замер. – Ну, Игорек? А теперь? Или пусть бьет? Сначала тебя, потом твоих родителей, потом твою девушку?
Игорь молча уставился в землю. Гена подождал несколько секунд. Махнул рукой. Ребята у машин разочарованно загудели.
– Игорь! – голос Гены стал вдруг спокойным и неторопливым. – Ты не дал ему шанса.
Грохнул Стечкин. Откуда он у Гены в руке? Голова Сенька откинулась назад, он шатнулся и упал вперёд, прямо на перепуганного Игоря. Тарасов в ужасе отступил, и сползающее по нему тело оставило на одежде тёмный кровавый след. В затылке бывшего одноклассника дымилась дыра. Зрители хлопали в ладоши. Цирк состоялся.
Бритые ребята подхватили безжизненное тело и потащили на насыпь.
– Здесь поворот, – пояснил Гена. – Машинист никак затормозить не успеет. Умный был у тебя одноклассник, Игорь, интересно свою смерть спланировал.
Игорь взглянул на амбалов, тянущих труп вверх, на кусочки мозга, качающиеся на стебельках травы, на окровавленную футболку и брюки. Неприятная сила согнула его пополам и предъявила лужу дурно пахнущих частей сегодняшнего обеда. Его вырвало ещё раз.
– Да, – задумчиво заметил Гена. – Только сауна вернет нас к радостной и счастливой жизни.
Народ поддержал мысль веселыми криками и засуетился, рассаживаясь по машинам.
глава шестая
Солнце, воздух и вода
Игорь не любил бани и всяческие сауны. Экстремальный перегрев организма с последующими ледяными ваннами пугал его запредельной бессмысленностью. Грязь можно смыть и в обычном душе. Приятно, быстро и без глупого экстрима.
Впрочем, в этот раз выбирать не приходилось. Парилку раскочегарили – мама не горюй. Даже суровые Гена и Егор постанывали от жары. Остальные не выдерживали и половины дозы. Выскакивали во всех смыслах как ошпаренные, и с дикими криками бухались в холодный бассейн. Игорь, расстроенный событиями на поляне, решил наказать себя адской температурой и потел столько же, сколько Гена.
Это был третий заход. Ребята уже нырнули в бассейн и наверняка наслаждались холодным «Очаковским» пивом. Грелись только Гена, Егор и Игорь.
– Хорошо сегодня! – простонал Егор.
– Да, – согласился Гена. – А ты, Игорь, красавчик. Наверное, любишь баньку?
Игорь неопределённо пожал плечами.
– Не так чтобы…
– А не скажешь по тебе. Вон Егорчик уже спекся. Да, Егор?
– Точно, – просипел Егор, поднимаясь с лавки. – Я пошёл. Счастливо вам, пацаны.
Дверь закрылась, и сауну встряхнул дикий первобытный крик, завершившийся мощным гулким всплеском.
В глазах у Игоря темнело. Воздух парилки стал вязким и совершенно непригодным для дыхания. Но Гена сидел рядом и Игорь, несмотря на страшное желание выскочить наружу, остался на месте.
– Ну что? – голос Гены пробивался через нелепую вату в ушах. – Ложись, я тебя веничком.
Всё ясно, решил Игорь. Хочет избавиться. Ну, правильно. Зачем ему такие слабаки, как я. А тут удобный несчастный случай. Смерть в сауне от остановки сердца. Игорь почувствовал, что сердце действительно начинает пробуксовывать. Закусил нижнюю губу, напряг веки, чтобы хоть слегка разогнать усиливающуюся темноту, покорно лёг на лавку и после двух мощных шлепков веником благополучно расстался с сознанием.
В следующее мгновение ощутил странную для сауны прохладу и понял, что лежит на полу у бассейна, а ребята столпились вокруг и наблюдают.
– Очнулся, пионер-герой! – Гена поставил на пол пустое ведро. – Слава Богу. Встать сможешь?
– Наверное… – Игорь сел. – А вы чего не паритесь?
Ребята сначала переглянулись, потом заулыбались.
– Ну ты монстр! – заявил Егор, помогая Игорю подняться. – Пошли пивка хряпнешь, для полного выздоровления.
Расселись за длинным столом, Егор разлил пиво по бокалам. Игорь огляделся. Хорошая комната. Стены деревянные, под бревна. Самоварчик, стаканы. Даже телевизор работает, без звука, правда, чтоб не мешать общению. Картины на стенах симпатичные, про природу.
Поднялся с бокалом Гена:
– Предлагаю выпить за Игоря. Парень крепкий. Дух отличный. А людей от крыс отличать мы его научим.
– Научим! Конечно! – загудели ребята.
– Людей, – продолжил Гена, – уважать можно. Дело с ними можно иметь. А крыс жалеть нельзя. Ты ей кусок сыра, а она тебе в горло вцепится. Мало того, что сама на людей кидается, она и других заражает крысиной сущностью. Другие тоже перестают ценить дружбу, честь, искренность. Что же остается делать? Травить. Везде, где можно и где нельзя. Уничтожать. Другого выхода нет. Для этого мы, люди, и появились на свет. И я предлагаю выпить за нашего нового друга и человека Игоря!
Все поднялись, зазвенели, расплескивая пиво, бокалы. Непьющий Игорь с благодарностью посмотрел на Гену и залпом хлебнул противную, горькую, но холодную жидкость.
К концу банного процесса ноги и руки плохо слушались. Пива было выпито столько, что даже закалённые ребята пошатывались и не могли выговорить половину слов.
Родители были в шоке, когда их сына ввели в квартиру двое спортивного вида парней в чёрных рубашках.
– Берегите его! – неловко пригрозил пальцем один из них. – Это человек! Настоящий человек!
И опустив парня на диван в зале, ушли. Мама выглянула в окно, увидела, как они садятся в огромную иномарку.
– Кто это такие? – спросила Игоря и услышала в ответ посапывание. Игорь крепко спал, измотанный страшным днём.
– Смотри, – заметил папа. – Он ещё улыбается.
– Горе наше. Алкоголик. А знаешь, давно я не видела его таким счастливым.
– Ничего, проснется, я устрою ему счастливый денёк.
Устроить не получилось. Игорь спал долго. Имел в воскресенье полное право. Родителям нужно было на базар. Так экономили. Раз в месяц, после папиной зарплаты, выбирались на центральный городской рынок и запасались на месяц вперёд всякой съедобной мелочевкой. Так выходило дешевле. С провинциальной зарплатой это единственный способ как-то протянуть, заплатить квартплату и особо не голодать. Вопрос об одежде и развлечениях не стоял. Такую роскошь в российской глубинке начала двадцать первого века позволяли себе немногие. И уж точно не воспитатель детского сада, которым была мама, и не учитель истории в средней школе – папа.
Игорь очнулся с давящей головной болью. Сквозь туман вспомнил, что сегодня, ровно в 11.00, Гена, Егор и Карен будут ждать на пляже Солёного озера с девчонками. На часах уже десять. Игорь бросился в ванную, встал под ледяную струю, а когда сознание чуть прояснилось, быстро оделся и рванул в соседний дом к Инне.
– Ты чего так рано? – Инна смотрела сонно, прижимая ворот дракончатого халатика к красивым губам. – Сегодня же воскресенье.
– Любимая! Нас ждут солнце, воздух и вода! Ты что, не хочешь на пляж?
На пляж Инна хотела, даже очень, судя по тому, как быстро оделась.
– Фантастика! – искренне восхитился Игорь. – А я и не знал, что ты такая молниеносная!
– Ты многого обо мне не знаешь! – Инна весело чмокнула приятеля в щеку и заперла дверь. – Поехали?
– Поехали.
Автобусы в Батайске подводят всегда. Игорь расстроился, они опаздывали на пятнадцать минут. В сентябре на пляже людей намного меньше, чем в июле, поэтому найти своих оказалось несложно. Ребята загорали на огромной синей подстилке и пребывали в отличном настроении. Девушки, не такие симпатичные, конечно, как Инна, но с великолепными фигурками, напоминали моделей с обложек модных журналов. Гена, увидев Игоря, вскочил и бросился навстречу:
– Дружище! Как ты после вчерашнего?!
– Нормально! Вот, знакомьтесь: Инна. Инна, это Гена.
– О, как приятно! – Гена взял Инну за руку и коснулся её ладони губами. – Вы восхитительны!
– Спасибо! – Инна покраснела и посмотрела на Игоря.
Игорь улыбнулся, подошёл к остальным:
– Привет!
Парни пожали руки. Девчонки сели, с веселым любопытством разглядывая прибывших.
– Это Егор и его Марина, – Гена продолжил знакомство. – Это Карен и Света. А это моя обворожительная Асмик.
Игорь задержал взгляд на миниатюрной изящной армяночке, его глаза встретились с тёмными, ласковыми, и в то же время холодными глазами Асмик. Она улыбнулась, но дистанция ничуть не уменьшилась. Не сказав ни слова, девушка дала понять, что ни на дружбу, ни на симпатию с её стороны в этом мире рассчитывать не может никто. Впрочем, Игорь и не хотел. У него уже есть единственная, прекраснейшая из всех. И она нежно держала его за руку.
– Ложитесь загорать! – предложил Егор. – Места на всех хватит. Вон раздевалка рядом.
Он показал на зелёного цвета металлическую несуразицу на длинных ножках, скрывавшую туловище и бедра переодевающихся в ней людей, при этом оставляя их колени и лодыжки открытыми взглядам и фантазиям наблюдателей.
День удался. Солнышко припекало. Вода ласковой прохладой избавляла тело от пота и песка. Карен с поразительной неутомимостью шпарил анекдот за анекдотом. Егор подносил живительное мороженое и соки. На Инну было приятно смотреть. Игорь радовался, как хорошо она вошла в компанию. Думал, будут, как это бывает, непонятки, несовпадения, но нет. Девчонки регулярно заплывали втроём подальше от берега и о чем-то болтали. Только звонкий смех Марины долетал до берега.
Когда солнце опустилось к горизонту, Гена отозвал Игоря в сторону.
– С нами в ресторан едете?
– Да, это… – замялся Игорь.
– Что? Деньги? Не вопрос. Я угощаю.
Игорь не знал, что сказать. Неудобно отказать другу. Но садиться на шею ещё хуже.
Гена понял.
– Ты не думай, что в тягость. Веришь, Бог создал мир таким. Сегодня деньги у меня. Я угощаю. Завтра будут у тебя. Ты угостишь. Это закон дружбы. Не нужно напрягаться.
– Неудобно как-то.
– Обидеть хочешь? Я что тебе, чужой?
– Нет, но…
– Не надо «но». В дружбе не должно быть никаких «но».
– Хорошо.
– Молодец! Дай пожму твою мужскую руку.
Игорю стало легче. По жизни не было настоящих друзей. Думал, Фёдор, но не срослось. И то, что говорил Гена, было правильно и понятно. Инна наверняка будет рада. Он ведь её ни разу в ресторан не водил. Страшен сам ресторан. Как там себя вести, что говорить…
Оказалось, ничего страшного. Обычное кафе, только посуды всякой больше: вилок, ложек, фужеров, и еду разносят официанты. Того, который подносил им блюда, Гена знал по имени:
– Валера, тот винчик ещё остался, что девочкам понравился?
– Конечно, Геннадий Михайлович. Сейчас будет.
– Как здесь сегодня тихо, – заметила Света.
– Наверняка музыкантов расстреляли, – хохотнула Марина. – Это было ужасно. Такая муть…
– Кстати, – вспомнил Карен. – Анекдот по теме. Жена спрашивает мужа: «Дорогой! Тебе понравилась вчерашняя опера»? – «Не очень». – «Странно, мне казалось, пели великолепно». – «Ах вот почему я заснуть не мог, а я думал, кресло жесткое».
– Карен, – Гена не улыбался, – ты же вчера в сауне это рассказывал.
– Да ладно, девчонки же не слышали. А вот ещё. «Алло, это пожарная?» – «Да» – «Тогда пожарьте мне картошки!» – «Мы не жарим, мы только тушим!» – «Ну, тогда потушите!»
– Вот! – нарисовался Валера с закупоренной бутылочкой мудрёного иностранного вина.
– Оно! – одобрил Гена. – Открывай.
Валера ловко вытащил пробку и плеснул красной тягучей жидкости в стакан.
Гена попробовал, кивнул и Валера разлил остальным.
– Это что за мясо? – шепотом спросила у Игоря Инна.
– Не знаю, утка, может. Похоже.
Менялись блюда, исчезали и появлялись столовые приборы, звучали анекдоты Карена. Игорь любовался расцветшей вдруг Инной, потягивал вино и вдруг понял, что для Гены это не праздник, а банальные будни. Причем будни, в которых, кроме саун и ресторанов, ничего и не остается. Ни футбола во дворе с пацанами, ни книг, ни путешествий с рюкзаком за плечами, ни простого общения с нормальными ребятами, ни чего-то важного, но совершенно сейчас неуловимого… От таких мыслей, подкреплённых алкоголем, Игорю стало невыносимо печально. Бедный Гена. Как же он живет в этом банальном круговороте? Как выдерживает дарованную судьбой сладкую, но невыносимую ношу?
Сам Гена не казался обиженным судьбой. Улыбался и наливал девушкам вино, острил, искренне смеялся, откровенно наслаждался. «Ну, слава Богу», – подумалось Игорю, – «если его это не тяготит, то и мне прекрасно». Окончательно рассеяла облако грусти Инна. Она так беззаботно рассмеялась над очередной шуткой Карена, что Игорь совсем расслабился и больше не мучился надуманными опасениями.
У дверей своей квартиры Инна нежно обняла Игоря и сладко прильнула к его губам.
– Спасибо, малыш! – шепнула она разомлевшему парню. – Это был самый лучший день в моей жизни!
глава седьмая
Большие надежды
Утро началось пронзительным звонком в дверь.
– Кого это в такую рань! – услышал Игорь возмущённый голос отца.
На часах шесть. На работу и в техникум рано не то что идти, даже вставать. В глубине шевельнулось беспокойство. Мало ли, что.. Кровавая сцена у железной дороги выплыла наружу. Неужели милиция…
– Игорь! – позвал отец. – К тебе!
Игорь услышал, как гулко бьётся сердце. Непослушными, деревенеющими руками натянул джинсы и осторожно вышел в коридор. Какая-то незнакомая с красными заплаканными глазами тощая женщина в замызганном светло-коричневом плаще вымученно улыбнулась навстречу:
– Игорь?
– Да, а что случилось?
– Ребята говорят, тебя последнего с Витей видели, вы с ним из техникума уходили…
О ком она? Какой-то Витя? Сердце, кажется, остановилось. Стало трудно дышать. Сенёк! Это же его Витей зовут! Наверняка мать. Ищет по моргам, по больницам, по знакомым. Кто же сказал? Кто выдал? Хотя странный вопрос «кто». Полтехникума видели, как они шли на разборку. Что же сказать, что придумать, когда тело перестает тебя слушаться?
– Ты не знаешь, где он? – с тяжелой надеждой спросила женщина.
– Какой Витя? – подобрался Игорь.
– Сеньков. Одноклассник твой. Вы же друзья?
Игорь вспомнил. В зале суда. Когда процесс по делу насильников превратился в издевательство над жертвами. Она была не такой. Совсем другой. Презрительной, надменно улыбающейся. Вот почему не узнал теперь. Кричала: «Как ты можешь, выродок, клеветать на моего сына!»
Неожиданно холодное спокойствие захлестнуло Игоря. Он твёрдо посмотрел женщине прямо в глаза. Друг? Наверняка эта женщина думала, что Игорь напарник Сенька по крысиному бизнесу. Она была матерью и страдала. Она будет страдать больше, когда узнает правду, точнее, ту часть правды, которая ей откроется. Но ни её запоздавшие на несколько лет слезы, ни наказание не заставят Игоря признать Сенька другом.
– Мы не друзья, – Игорь поразился, с каким ледяным безразличием и спокойствием это сказал. – Я видел его в субботу, мы выходили из техникума вместе. Но куда он пошёл, не знаю.
– Простите! – заплакала вдруг женщина, и Игорь ощутил сильный перегар. – Ради Бога, простите. Даже не знаю куда идти, что делать…
– До свидания, – Игорь закрыл дверь и почувствовал неведомое ему до того удовлетворение. Всё кипело внутри. Злость пополам с ненавистью струились по артериям и венам, и стало удивительно хорошо. Он смог сделать то, на что не был способен. Сумел перешагнуть через страх, жалость, сострадание. Пусть эти твари десять раз подумают, прежде чем насиловать беззащитных влюблённых детей.
– Да это ж тетка из суда! – вспомнил отец. – Еще за тех отморозков заступалась. Вот цирк! Нашла к кому прийти! Спать не дает, зараза. Игорь, ты что, связался с этими бандитами?
– Нет, папа. Ты же знаешь.
– Слава Богу! Уж с кем с кем, а с этими я бы не советовал связываться.
– Никогда. Обещаю тебе. Пойдём спать.
Заснуть, естественно, не получилось. Эйфория прошла, появилось беспокойство за новых друзей.
В техникуме Игорь нашёл Гену и рассказал об утреннем столкновении.
– Забудь, – успокоил Гена. – Всё нормально. Нужные люди подсуетились. Ну, попал наркоман под поезд. Это у торчков сплошь и рядом бывает. Ты всё правильно сказал. Лучше подумаем, чем вечером заняться. Может, на левый берег Дона махнём? Там такой ресторанчик открылся прикольный. Корейская кухня. Любишь корейскую кухню?
– Люблю. Прикольно. Только я вечером с Инной договорился встретиться.
– А ты её с собой бери. Девчонка хорошая. Я таких красивых ни разу не видел. Где откопал?
– Соседка.
– А ещё таких соседок у тебя нет?
– Гена! У тебя же Асмик! Отличная девочка, можно позавидовать.
– Так за чем же дело стало? Давай махнемся… Игорь! Ты чего? Обиделся? Это же шутка. Последнее дело из-за баб расстраиваться. Я не знал, что ты так философски к этому относишься. У тебя что, серьёзно?
– Просто мы с Инной решили сказать родителям, что хотим пожениться.
– Да, угораздило тебя. Сказал бы, что дурное дело не хитрое, так обидишься. Романтик. Ладно, валяй к невесте. Завтра в технаре встретимся, пообщаемся. Дело есть. Поможешь?
– Какой разговор, Гена! Тебе в любое время дня и ночи!
– Вот и славно. Пошли в класс. К семинару подготовился?
– Где? В сауне? Или в ресторане?
Засмеялись и отправились постигать глубочайшие тайны технологии машиностроения.
Инна пришла ровно в восемь. Не в обычном спортивном костюме, удобном, чтобы дойти до соседа, побыстрее скинуть с себя лишнее и упасть в его объятия. А в торжественном чёрном бархатном платье. Что-то случилось в лесах Батайска!
– Привет! – улыбнулась Инна и чмокнула Игоря в щеку. – Твои дома?
– Дома. Как раз ужинать садятся. Заходи.
Они прошли в зал, где мама разливала по тарелкам гороховый суп.
– Привет! – обрадовался отец. – Как дела? Как мамка с папкой?
– Всё хорошо. Мама варенье крутит. Отец телевизор смотрит.
– Нелегкая мужская доля! – шутливо вздохнула мама. – На диване с утра до вечера.
Расселись за столом.
– Игорь говорил, сегодня какой-то торжественный случай, – вспомнил папа, разливая «Кагор». – День рождения? Или день взятия Бастилии парижскими коммунарами?
– Не совсем, – поднялся Игорь, – мы с Инной хотели сказать… объявить… Что собираемся пожениться.
– Ну, это и слепому понятно, – заметила мама. – А когда?
– В следующем месяце.
Родители переглянулись, и по выражению лиц нетрудно было догадаться, что новость их не обрадовала.
– А чего так спешить? – начал папа.
– Мы любим друг друга! – отрезал Игорь. – И нам не надо свадеб и всяких расходов. Можем жить на квартире, чтоб никому не мешать.
– На квартире? – хмыкнул папа. – Эх, молодежь, молодежь. Чем же платить за ту квартиру. Вы не думайте, что денег жалко. Живите у нас. Только молодые вы слишком. По семнадцать лет. А тебе, дуралею, ещё в армию идти. Два года Инке ждать.