Смерть по расчету
– Это можно, но позже, после того как дорисуем девушку и до дома доберемся. Наташка к своим пирогам и рюмочку нальет, в честь праздника-то. Результат сфотографирую и отправлю тебе на телефон. Еще час – и готово.
Отключив связь с Крячко, Лев задумался, что еще можно предпринять для оперативного розыска девушки при таком скудном наборе фактов.
Отрабатываются два направления, осталось сделать еще один звонок давнему знакомцу, который мог помочь вот в таком неофициальном расследовании. С Дмитрием Тюменковым Лев начинал работу в органах, когда тот был совсем юным следователем с огромными амбициями, а Гуров – начинающим сыщиком. Потом они пошли разными дорогами, Дмитрий перевелся в систему ГИБДД и дослужился до звания полковника, как и Лев, но совсем в другой должности – начальника подразделения розыска автотранспорта. Хотя Гуров по должностной лестнице не двигался, Тюменков уважительно относился к старому знакомому, понимая, что именно на таких кадрах и держится российская правоохранительная система, именно они работают не ради звезд или высоких должностей, а азартно искореняют преступность. Звонку Гурова он обрадовался, душевно поздравил с Новым годом и внимательно выслушал просьбу сы-щика:
– Запрос по своим каналам, конечно, отправлю, как будет информация по девушке, сразу отзвонюсь. А ты поторапливай спеца своего с фотороботом, так работать будет проще моим бойцам. Ох, Левка, года бегут, а ты не меняешься. Все такой же охочий до сложных загадок! Помогу чем смогу, обращайся в любое время.
Гуров отключил связь и прислушался, из соседней комнаты доносилось пение жены, Мария в прекрасном настроении выбирала наряд для предстоящего вечера.
Телефон сыщика снова зазвонил, в трубке зазвучал взволнованный голос стажера:
– Лев Иванович! Нашлась девушка!
– Живая, в реанимации? – уточнил Гуров.
– Ой, – осекся Сашка Голубцов. – Неправильно я выразился, извините. Не девушка нашлась, а ее след, ну то есть данные. В третьей больнице медсестра в реанимации взяла трубку и сразу вспомнила ее из-за редкой фамилии.
Гуров взялся за блокнот для записей.
– Давай по порядку, что вспомнила женщина, и продиктуй мне телефон, адрес этой больницы и как зовут медсестру.
– Так, вот я записал все слово в слово, как на настоящем допросе. – Стажер лихорадочно шуршал листами с записями. – Девушка у них лежала примерно полтора-два года назад, зовут Алена Лесник. Тогда ей было лет 19–20, точно медсестра не помнит, как и отчество. Привезли ее на «Скорой» после не-удачного суицида, наглоталась таблеток. Так, еще вспомнила, что девушку родители забирали. А из личных наблюдений, медсестра сказала, что Алена очень симпатичная девушка, но тихоня, ни с кем не общалась.
Лежала она в 51-й городской клинической на улице Алябьева, в отделении анестезиологии и реанимации. Медсестру зовут Орлова Любовь Викторовна, она там работает всю жизнь.
– Молодец, много узнал, – оценил полковник старания стажера. – Адрес, место учебы или работы, кто еще приходил, кто «Скорую» вызвал девушке, кто был лечащим врачом?
От такого количества вопросов Голубцов опешил:
– Это я как-то не подумал спросить. Лев Иванович, я сейчас позвоню еще раз и уточню все важные моменты.
Но Гуров остановил старательного парнишку:
– Давай-ка я сам еще раз переговорю с этой медсестрой. Ты пока отдыхай, а завтра еще для тебя будет задание.
– До свидания. – По голосу было слышно, что Голубцов раздосадован своей оплошностью, так ему хотелось принять участие в настоящем расследовании, пусть даже и частном.
Лев же снова активировал телефон, от Крячко пришли несколько фотографий – черно-белое изображение девушки с изящными чертами лица и большими глазами, под нижней губой крошечный шрам.
Лев зашел в спальню, где перед огромным зеркалом крутилась жена, на кровати был разложен ворох платьев, ремней, сумочек; голубую рубашку и серые брюки для мужа она уже сложила на гладильной доске. По одному выражению лица Льва она все поняла.
– По делам собираешься съездить? – За несколько лет Мария привыкла к тому, что для мужа любимая работа превыше всего, и он готов много часов проводить в отделе или в долгих беседах со свидетелями, лишь бы распутать очередной преступный узел, поэтому строго нахмурилась, но кивнула: – Давай только быстрее, в 8 часов надо быть у Тарасюков, одежду я тебе приготовлю.
– Лучший мой подарочек – это ты. – Гуров чмокнул жену и, накинув дубленку, пошел греть и очищать от снега машину перед поездкой. Он решил, что сам съездит в отделение реанимации и поговорит с медсестрой, покажет ей фоторобот, потому что при поиске пропавшего человека счет идет на часы и важна каждая зацепка, каждый свидетель. По своему опыту Гуров знал, что лучше сейчас потратить час и побеседовать со свидетельницей, чем отложить разговор на неделю, к тому времени все свидетели уже начнут забывать детали, следов будет все меньше, как и шансов на обнаружение пропавшей.
Ожидая, пока машина прогреется, Гуров успел отправить фоторобот Тюменкову. Тот моментально отписался: «Хорошенькая девочка. Разошлю по своим».
Как только Гуров тронулся, позвонил Стас:
– Ну как, Лев, получил фоторобот девушки? Постаралась Верочка, все быстро и точно сделала. У тебя как успехи? Ты поехал уже куда-то, неугомонный?
– Да, тороплюсь в реанимацию, кажется, напали на след девушки. Расшифровал я этого лесника, в реанимации два года назад лежала наша потеряшка. Зовут Лесник Алена, возраст и внешность подходят. Еду в больницу, хочу медсестре, которая ее вспомнила, показать фоторобот. Если узнает, то у нас все данные будут, а это уже половина дела сделана.
– Вот ты, Гуров, настоящий сыщик, за пару часов уже и половину жизни девицы узнал! – обрадовался Крячко. – Но я, приятель, домой. У меня сегодня вечер в прекрасной женской компании. Приезжайте с Машей, посидим, редко у нас свободные вечера выдаются.
– Спасибо, давайте послезавтра соберемся. Сегодня у нас по плану рассказы о жизни в Америке, в гости идем к Машиной однокурснице. Я уже почти доехал, отзвонюсь тебе, сообщу, что разузнал.
– Жду, – откликнулся Крячко и разъединил связь. Как и Гуров, он не мог пройти мимо потенциального преступления, привычка следить за соблюдением закона стала второй натурой сыщика.
Лев оставил автомобиль напротив серого муниципального здания больницы, центральный вход был закрыт в связи с праздниками, и он зашел в помещение, куда привозили больных на машинах «Скорой помощи».
После изучения служебного удостоверения врач выдал ему халат, бахилы, позвонил в отделение реанимации, сообщил о прибытии сыщика, объяснил Гурову, как туда пройти по запутанным больничным коридорам.
Возле дверей отделения реанимации его уже ждала высокая крупная женщина лет тридцати. Она кивнула Гурову на ряд металлических стульев в коридоре:
– Здравствуйте, я Любовь Орлова, как киноактриса. Документы принести, паспорт? Давайте здесь поговорим, в отделение без специальной обработки и костюма нельзя.
– Документы не надо, без протокола пообщаемся. – Гуров показал женщине фоторобот, составленный по описанию пенсионерки. – Узнаете девушку?
– Сегодня уже звонил ваш сотрудник по поводу нашей пациентки Алены Лесник. – Медсестра вгляделась в рисунок. – Вот на нее девушка очень похожа. Разве что у Алены волосы длиннее были. А что с ней произошло?
– Мы пока только собираем информацию. – Лев Иванович уклонился от вопроса женщины, слишком уж долго объяснять, что его сюда привело. – Можете подробнее рассказать, как она сюда попала, чем вам запомнилась?
– Это было примерно два года назад, точнее уже не могу вспомнить, привезли ее после попытки суицида, наглоталась таблеток. Ей промыли желудок, девушка долго приходила в себя, несколько дней лежала под капельницей. Девочка такая хорошенькая, – всплеснула руками женщина.
– Не знаете, кто ей «Скорую» вызвал?
– Вот этого не знаю, она очень закрытая девушка, себе на уме. Жалоб никаких, ни о чем не просила. У нас часто пациенты плачут, капризничают от боли, а она молчала почти все время.
– А кто лечащий врач был, можете вспомнить?
В ответ женщина лишь пожала плечами:
– Ой, с той поры столько через меня людей прошло, уже подзабылось. Я ее и запомнила только потому, что молодая, хорошенькая, у нее кровать возле окна стояла, утром капельницу ей ставлю и думаю, ну вот красавица же какая, кудри, как у принцессы из сказки, до пояса, может и моделью работать, и замуж выйти. И вместо этого себя до суицида довела.
Она помолчала и продолжила:
– Можно карточку поднять, там и врач указан будет. Только для этого от вас официальный запрос должен прийти.
Гуров в знак благодарности кивнул и подумал, что, если потребуется, оформит запрос, а пока ограничится беседой.
Дверь отделения распахнулась, и выглянул врач, молодой мужчина в белоснежном костюме:
– Любовь Викторовна, назначение написал пациенту в третьей, нужно срочно прокапать. Вы еще долго?
Женщина вопросительно взглянула на Гурова, потом перевела взгляд на врача:
– Это вот из полиции, по нашей давней пациентке, Алене Лесник. Не помните такую, у кого она была-то? – Она приподнялась со стула. – Мне пора идти, вы еще хотите что-нибудь спросить?
– Да мне бы ее данные: адрес, дату рождения, – попросил сыщик.
Врач тряхнул головой:
– Подождете минут двадцать?
– Я тогда пошла? – Женщина направилась к двери, на ходу она обернулась. – Вот еще вспомнила, телефон она у меня однажды попросила, чтобы родителям позвонить. Так отец на нее орал ужас как, что даже мне было слышно, как же можно так, ведь это ребенок твой, тем более девочка такая робкая, молчаливая.
– Спасибо, – успел поблагодарить Лев, прежде чем медсестра исчезла за металлической дверью с надписью «Отделение реанимации и анестезиологии».
Он замер в ожидании, сидя на металлическом стуле. В голове крутились мысли: данные по девушке есть, можно отрабатывать эти зацепки. Необходимо опросить жильцов дома, где последний раз пенсионерка видела девушку, пообщаться с ее родителями и знакомыми, только вот вопрос, ведь нет никакого официального повода для расследования, и времени нет, чтобы ходить по квартирам и задавать жильцам вопросы о событиях вечера Нового года.
«И зачем тебе это нужно, Гуров? – размышлял Лев – Сидел бы сейчас дома и любовался на жену в нарядах или у Стаса в гостях лакомился пирогами Натальи, а ты вместо этого сидишь на металлическом стуле в отделении реанимации и ожидаешь, когда вернется медсестра».
Его мысли прервал молодой доктор, он протянул Гурову густо исписанный лист бумаги:
– Вот все, что нашел в наших архивах и в компьютере. Если необходимо восстановить детальное лечение, то нужно спуститься за медицинской картой в архив. Могу позвонить заведующему отделением и попросить помочь с этим вопросом. Если потребуется, можем оформить официальный запрос задним числом.
– Нет, надеюсь, ваших записей хватит. Спасибо вам, очень помогли! – Лев обрадовался, что парень сэкономил ему время, без официальных запросов предоставив нужную информацию.
– Да на здоровье! – улыбнулся врач. – Понимаю, работа у вас такая, ни праздников, ни выходных. Мы тоже так живем, я всегда врач – и дома, и на работе, и в праздники. Ну раз выбрал такую профессию, надо помогать.
После слов врача все сомнения у Гурова сразу испарились, не один он такой правильный бросился помогать просто так незнакомой девушке, оказавшейся в беде. В машине он внимательно прочитал исписанный лист бумаги:
«Лесник Алена Игоревна, 19 лет, диагноз, лечащий врач, анамнез, назначения, даты поступления и выписки из стационара, адрес проживания, номер полиса, номер больничного листа, студентка экономического университета».
Сыщик бережно убрал листок бумаги во внутренний карман дубленки и завел машину. Настроение поднялось из-за того, что так быстро удалось получить фоторобот девушки, а теперь и ее адрес.
Пока они ехали в гости в редком в праздничный день потоке машин, пока с интересом слушали о жизни в далекой стране, пробовали угощение, Лев время от времени вспоминал об этом листке, укорял себя, что снова думает о работе, и тут же улыбался, вспоминая слова врача, уж больно они ему понравились: «Он врач, а я сыщик и сыщиком останусь и дома, и в гостях, раз выбрал такую профессию, надо помогать».
Видимо, и стажер, и Стас Крячко также никак не могли просто наслаждаться свободным временем, вечером от них стали идти сообщения в телефон.
«Лев Иванович, извините, что так вышло! Поручите мне еще задание, я обязательно справлюсь!» – просил стажер Голубцов, балагур Крячко писал: «Открыл Америку? Какие на завтра распоряжения, Колумб? Куда двигаемся дальше относительно разыскиваемой девицы?»
Стас, не получив ответа, не выдержал и позвонил, когда они возвращались из гостей уже по ночному городу:
– Молчишь, будто тебя аборигены съели! Раскопал что-нибудь по девушке?
– Да, есть адрес ее проживания. И с фотороботом неплохо было бы опросить жителей дома, где ее видела пенсионерка. Может, найдутся свидетели.
– Давай я пройдусь по жильцам, мне тут ехать пятнадцать минут до нужного адреса, – предложил Крячко, он перешел на таинственный шепот: – Завтра Наталья с Верой на каток собрались, а меня что-то на коньки не тянет. Так что я по твоей личной просьбе занят на завтра и никак не могу своих дам сопровождать.
– Договорились, я тебе еще стажера подкину, чтобы ты мою личную просьбу за пару часов выполнил.
Дома, пока жена была в душе, Лев написал Голубцову эсэмэс с предложением завтра поработать в паре с опытным сыщиком Крячко, дождался восторженного ответа: «Конечно! Я не подведу!» – и, тихо прокравшись в комнату, лег в кровать под бок к уже задремавшей Марии.
Глава 2
Ранним утром Гуров открыл глаза еще до того, как зазвонил будильник – сказывалась многолетняя привычка рано вставать. Он сварил кофе, приготовил для жены завтрак и с запиской оставил на столе в кухне. Сам же отправился к запорошенной снежком машине, чтобы поехать по адресу, где проживала пропавшая Алена Лесник. В девять утра в столице улицы были свободны, редкие автобусы и автомобили ехали без уже ставших привычными пробок.
Квартира располагалась в отдаленном районе, где новые многоэтажки теснились друг к другу, как опята на лесной полянке. Гуров уже хотел нажать на кнопки домофона, как дверь открылась, и маленькая девочка вынесла на руках крохотного песика. Полковник вежливо посторонился, пропуская их на прогулку, и шагнул в подъезд. На двенадцатом этаже сыщик не успел даже поднять руку, чтобы нажать кнопку звонка, как дверь резко открылась, и из квартиры вылетела девушка. Невысокая девица с округлым лицом и темной челкой под лихо надвинутым на лоб беретом ойкнула, не успела остановиться и врезалась в Гурова:
– Извините! Я опаздываю!
Лев протянул ей удостоверение:
– Здравствуйте. Старший оперуполномоченный Гуров Лев Иванович. Мне необходимо с вами переговорить. – Так просто от опытного сотрудника не убежать.
Девушка с мольбой взглянула на открывшиеся створки лифта.
– Да я не против, но опаздываю жуть! Проспала, такси стоит миллион, а мне через двадцать минут кровь из носа списки надо отдать из деканата, иначе мне трындец! Вы на машине, может, подкинете меня? Потом все, что хотите, расскажу, мне скрывать нечего!
Гуров кивнул, но уточнил, перед тем как пройти в лифт:
– А Лесник Алена здесь проживает? Она дома?
– Здесь, – кивнула девица и резво нажала кнопки лифта. – Я Ира Бабакаева, подруга Аленки. Но ее дома нет, она со своим парнем за городом на новогодних каникулах в доме отдыха на лыжах катается. А что случилось?
Лев замялся, не хотелось пугать подругу Алены:
– Не могу подробнее рассказать, тайна следствия.
Ира не настаивала, она лишь поправила торчащий во все стороны шарф и вздохнула:
– Эх, на Аленку всегда беды сыплются, а она только терпит.
Уже сидя на переднем сиденье, девушка назвала адрес, а потом закусила губу:
– Если честно, я рада, что пришли.
– Почему? – удивился опер. Он внимательно взглянул на подругу Алены, заметил, как девушка хмурится, глядя на свое отражение в боковом зеркале.
Та несколько минут обдумывала ответ:
– Мы с Аленой много лет дружим, со школы. Она молчаливая, никогда не жалуется. Но… Даже не знаю, как вам объяснить. Только не думайте, что я глупая истеричка. – Девушка пытливо заглянула в лицо Гурову и, после того как он в знак одобрения кивнул, предлагая продолжить рассказ, проговорила: – Аленка домашняя девчонка, ее мать одна воспитывала. Алена собиралась Новый год встречать со своим новым парнем, должна была второго числа домой вернуться. Вчера эсэмэску написала, что останется до пятого января в загородном доме отдыха.
– Почему вас это смутило? – осторожно уточнил Лев, он внимательно слушал рассказ Ирины.
– Ой, можно на «ты», я не привыкла к такому обращению. – Девушка нервно поправила косо надетый берет. – Да не похоже это на Аленку, она любит дома сидеть, а если едет куда-то, то собирается как бабушка, чтобы все с собой было на каждый случай жизни. Когда нас с ней отправляли в оздоровительный лагерь, у меня рюкзачок, а у Алены два чемодана с вещами. Она всю жизнь такая, не любит неожиданностей и спонтанных путешествий, и вдруг внезапно решила остаться в доме отдыха. Вроде и в полицию не пойдешь с таким сообщением, я пыталась ей позвонить, несколько эсэмэсок написала, но она отвечает очень сдержанно.
– А когда в последний раз от нее сообщение пришло?
– Первого числа вечером, часов в шесть. Она написала мне, что в лесу классно и что решила остаться еще дней на пять.
Машина уже подъезжала к центральному входу университета, и девушка заволновалась:
– Одна минута осталась, я побежала! Вы идите спокойно, на втором этаже кафедра экономики, как раз ведомости раздам преподавателям и освобожусь.
Красный шарф девушки замелькал на ступеньках университета, а Гуров поставил машину на сигнализацию и набрал знакомый номер. Крячко сонным голосом ответил:
– Ох, доброе утро, только глаза открыл. Отлично вчера посидели.
– Про наш договор не забыл? О моей личной просьбе?
– Иду, уже иду. Через час буду по адресу, помощничка жду, а то не в том я возрасте и звании, чтобы по квартирам бегать.
– Ты ему сам позвони и приказ отдай, у меня тут институт, экзамены и сессия.
Стас застонал в трубку, видимо, поднялся с кровати усилием воли, и сбросил звонок. Гуров шел по коридорам университета, где, несмотря на праздничные дни, кругом толпились собравшиеся сдавать экзамены студенты; они нервно переговаривались, стоя перед аудиториями, дочитывали свои записи, тайком прятали шпаргалки в складках одежды. На втором этаже Лев заметил нужную надпись на двери и зашел в кабинет. В помещении никого не было. Вслед за Гуровым в дверь просунул голову какой-то лохматый студент и уточнил:
– А зачет по инглишу у 315-й группы в какой аудитории?
Лев мог только развести руками. В этот момент в помещение кафедры ворвалась Ирина. Она до сих пор не успела снять шарф и берет. Девушка стала лихорадочно перебирать на столе документы:
– Я сейчас вернусь! Перепутала ведомости, посидите здесь пять минут.
Девушка снова вылетела из кабинета, на ходу отбрыкиваясь от налетевших студентов:
– А в 10-й аудитории никого нет! Экзамен отменили?
– Возьмите справку, у меня освобождение от физкультуры! А с меня зачет требуют!
– Ой, а меня забыли включить в ведомость для сдачи экзамена! Как теперь найти историка?
Ирина простучала каблучками по коридору:
– Расписание на доске информации и на сайте!
Девушка вернулась через пару минут, закрыла дверь на замок и наконец сняла с растрепанных волос берет и размотала шарф. Она сноровисто включила чайник, насыпала в две чашки коричневые гранулы растворимого кофе.
– Давайте кофе выпьем? Ну и утречко, если бы не вы, ох мне была бы головомойка.
Девушка разлила кипяток по кружкам, достала из сумки миниатюрное зеркало и поправила растрепанные волосы и перекосившийся воротник блузки.
– Давно в университете работаете? – поинтересовался Гуров, не желая, чтобы девица воспринимала беседу как допрос.
Но Ирина не относилась к натурам, легко смущающимся, у девушки явно был боевой характер. Она глотнула кофе.
– Уффф, вот теперь проснулась. – Она задумалась. – С сентября работаю, года еще нет. Я же училась здесь вместе с Аленкой, потом продолжила обучение в магистратуре. Я теперь работаю на полставки у себя же на кафедре лаборантом.
– Расскажите подробнее об Алене, вы квартиру вместе снимаете? – Гуров снял дубленку и тоже попробовал кофе.
– Аленка меня на полгода старше, мы из одного города. В детский сад вместе, в школе за одной партой, у нас мамы вместе работают. Ее мама логопед в детском саду, а моя там же методист. Раньше мы вместе учились в филиале универа в Ярославле. Потом я перевелась на очное отделение в Москву, а незадолго до окончания университета и подруга вдруг захотела самостоятельности. Она тоже перевелась на очное отделение, переехала в столицу, мы стали квартиру вместе снимать. А после окончания университета Алене купили здесь жилье, но она предложила мне вместе жить, вдвоем веселее. Квартира двухкомнатная, так что мы друг другу не мешаем.
– На зарплату логопеда двухкомнатную квартиру в Москве не купишь, – резонно заметил оперативник.
– Это отец Аленке купил в честь окончания университета. – Подруга замялась. – Он у нас в Ярославле раньше бандитом был, сейчас уважаемый бизнесмен. Но Алена не горит желанием с ним общаться, он никогда с ее матерью не жил, в воспитании не участвовал. Откупается просто деньгами от нее, учебу оплатил и купил квартиру. Аленка про отца не любит говорить, раз в год ему звонит по просьбе матери.
– А он как относится к дочери? – уточнил Гуров, вспомнив, как медсестра из реанимации рассказывала о беседе Алены с отцом на повышенных тонах.
Девушка пожала плечами:
– Да как, звонит иногда и требует, чтобы та замуж вышла, пошла работать, куда он решил. У ее папани нрав крутой, любит наводить свои порядки.
– А где Алена работает?
– Сейчас уже нигде, сначала устроилась по специальности экономистом, но недавно уволилась. В новом коллективе не прижилась. Она девчонка симпатичная, вот ее офисные дамочки невзлюбили. А подруга у меня… безобидная, что ли, на место ставить не умеет, только дома закроется в комнате и плачет. Довели, вот и написала заявление на увольнение.
– Впечатлительная девушка, – хмыкнул Гуров и спросил: – Это правда, что Алена пыталась покончить с собой?
Ирина внимательно посмотрела на полковника:
– Да, полтора года назад. После неудачного романа она наглоталась таблеток, повезло, что я опоздала на автобус и вернулась домой. Вызвала ей «Скорую», откачали. – Девушка замолчала, ее пальцы нервно теребили уголки документов. – Что случилось? Что с Аленой? Вы задаете вопрос за вопросом, ведь что-то случилось, да?
Девушке не откажешь в проницательности, подумал Гуров. И рассказал о встрече в новогоднюю ночь, после чего показал собеседнице фоторобот. Глаза Иры тревожно заблестели.
– Да, это она. – Девушка протянула свой телефон, где было фото двух подруг на фоне родного университета, и тут же встрепенулась: – Но ведь она пишет мне сообщения!
Сыщик сравнивал фоторобот и фотографию девушки, несомненно, это была она, даже крошечный шрам возле нижней губы можно было рассмотреть.
– Вы не пытались с ней созвониться?
– Да разок набирала, но абонент был недоступен. Потом она эсэмэску кинула – мол, связь неустойчивая, только писать можно. Ну я и успокоилась… Зря, да?
Гуров серьезно взглянул на Ирину:
– Ситуация непростая. Не пугайтесь раньше времени. Делать выводы пока рано. Но мне бы помогло, если бы вы подробно рассказали, с кем она дружила, встречалась.
– Грустная это история. – Девушка встала и проверила, нет ли за дверью лишних ушей. Она понизила голос: – Преподаватель с нашей кафедры, Георгий Жилин, приезжал к нам в Ярославль преподавать свой курс в филиале. У Алены с ним случился роман месяца на три. Жилину уже за тридцать, а она еще студенткой тогда была, только перешла на четвертый курс. Она ради него перевелась на очное отделение, там платить больше, но Аленка… тогда она убедила отца, хоть и не рвется с ним общаться. Тот оплатил. Ну и переехала в столицу, а Жилин… Он ее не отпускал, держал в любовницах, играл как кошка с мышкой, она по первому звонку к нему мчалась. Короче, такая типичная драма, когда девчонке взрослый мужик голову дурит. Мужику под сорок, карьеру сделал научную, при должности, звание заработал… Но зачем-то катается по провинциям с лекциями и экзаменами. – Ирина перешла на шепот: – Об этом вся кафедра знает: о том, что Жилин ездит в командировки, чтобы крутить романы с абитуриентками и студентками филиалов. В каждом городе по любовнице, преподавательницы фыркают, а декан сказал, что это его право, свободный мужчина делает что хочет. Он же студенток не принуждает… А они – девицы совершеннолетние. Вот из-за него Аленка наглоталась тогда таблеток, довел Жилин ее до ручки.