Тест для Босса

Глава 1

В просторной приемной генерального директора строительной компании «Строй-Инвест» царит напряженная тишина. Такая же напряженная, как тишина в приемной, я сижу на белоснежном кожаном диване и в ожидании собеседования пью крепкий черный эспрессо из изящной фарфоровой чашечки.

Солнечный свет из панорамных окон заливает помещение и играет зайчиками на моей юбке до колена и пиджаке небесно-голубого цвета. Этот деловой костюм, а также модные туфли на высоком каблуке в цвет костюма я купила вчера на последние деньги специально для сегодняшнего собеседования. Ставка на презентабельный внешний вид и на идеальное резюме – мой последний шанс.

Кроме меня в приемной присутствует секретарша, стоящая ко мне спиной и бесшумно поливающая из лейки цветы на подоконнике.

– Простите, а долго еще ждать? – неуверенно подаю я голос, обращаясь к ее спине и нарушая зловещую тишину.

– Понятия не имею, – не оборачиваясь, пожимает та плечами.

– Может, про меня забыли? И надо напомнить?

– Не волнуйтесь, не забыли. Вас позовут.

Вообще-то я жду уже сорок минут. Краем глаза осторожно наблюдаю за секретаршей. Всегда думала, что классический секретарь генерального директора – это молодая, стройная, длинноногая красотка в мини-юбке на высоких шпильках, ну или в деловом костюме и лодочках на худой конец.

В данном случае персонаж, поливающий цветы, скорее тянет на музейный экспонат или на продавщицу универсама времен СССР – «синий чулок» за шестьдесят, с седой «халой» на голове и в черепаховых очках. Каким образом «чулок» мог попасть в приемную генерального? Наверняка по блату. И по большому блату. Ну почему жизнь такая несправедливая штука? У меня никогда не было никакого блата, все сама, все сама…

Отвожу взгляд от седой «халы» и чуть смелее осматриваюсь.

Если честно, я не понимаю, почему сижу именно здесь, в приемной. Я пришла устраиваться на должность экономиста и по логике вещей должна бы находиться в отделе по приему персонала и проходить начальные этапы собеседования там. Но менеджер по персоналу почему-то сразу привела меня сюда, посадила на этот шикарный диван и вручила чашку кофе.

Ну ладно… Сижу, пью с отвращением, хотя черный кофе я не люблю, а пью только с молоком. С кокосовым, потому что у меня аллергия на молочку. А куда деваться? Кокосового молока мне не предложили. Проще выпить, чем отказываться и привередничать. Тем более в моем зависимом положении на данный момент.

Немного нервничаю и мысленно в сотый раз прогоняю зазубренное наизусть свое «идеальное» резюме. Вернее, идеально придуманное, грандиозное, впечатляющее резюме, сходу убивающее наповал любого работодателя – такое, чтобы меня без раздумий приняли на работу как наиценнейшего сотрудника.

На самом деле мое резюме далеко не идеальное – долгие перерывы в стаже сначала из-за декрета, а затем потому что Тимоха был маленький, и с ним некому было сидеть кроме меня и моей мамы. Но у мамы была и есть своя личная жизнь и работа, а я мать-одиночка – у меня замечательный шестилетний сын Тимофей, который в этом году пойдет в школу.

Как я пришла к такой жизни? С самого рождения ребенка я разрывалась между сыном и карьерой, скача как блоха с работы на работу. И трудовая книжка на данный момент тому подтверждение – к моим тридцати двум годам пестрит от многочисленных записей, и мне стыдно и страшно показывать ее работодателям. Таких, как я, они называют «летунами» или «летуншами». И попробуй объяснить, что я «не такая», а всего лишь одинокая женщина с ребенком, пытающаяся справиться с тяжелыми жизненными обстоятельствами.

Вот я и рискую, приукрашивая свое резюме. Но если вдруг вскроются несоответствия, то будет большой конфуз, и с работой в этой компании можно попрощаться. А мне очень нужна эта работа.

– Еще чашечку кофе? – любезно предлагает мне «хала», заметив, что я допила.

– Да, пожалуйста, если можно. А кокосового молока у вас нет? – с надеждой интересуюсь я.

– К сожалению, нет.

«Хала» ставит лейку на подоконник, наливает из кофемашины новую чашку черного как уголь эспрессо и направляется ко мне. Я со вздохом принимаю очередную чашку из ее рук и отдаю выпитую.

Делаю глоток обжигающего кофе и с ужасом обнаруживаю, как на моих капроновых колготах из-под новой юбки предательски вылезает замазанная лаком для ногтей стрелка и уверенно ползет к коленке.

Утром впопыхах готовя завтрак Тимохе, толкаясь попами с мамой на кухне и собираясь на собеседование, я нечаянно порвала свои последние капроновые колготы. А новые покупать уже было некогда. Одно неосторожное движение сейчас, и стрелка быстро поползет дальше вниз, и это будет уже стыд и срам, а не экономист.

Я натягиваю юбку на коленки, пряча стрелку, и невольно погружаюсь в грустные воспоминания.

Последний год был для меня особенно тяжелым. Моя пятидесятилетняя мама ни с того ни с сего решила заняться спортом, да еще каким – альпинизмом. Отправилась в поход в горы, упала с какой-то верхотуры и сломала ногу. И долгие месяцы я металась между неходячей мамой в гипсе, маленьким Тимохой и подработками. Залезла в долги, и на данный момент мои расходы во много раз превышают мои доходы…

– Бабайка! – вдруг доносится громкий мужской голос из кабинета директора и вырывает меня из размышлений. – Эльвира Павловна, зови!

Я вздрагиваю. Это меня зовут или не меня? Если меня, то может, хватит путать и коверкать мою фамилию? Ведь написано же в резюме черным по белому – Байбако Любовь Михайловна.

– Бабайка есть?! – мужской голос уже на тон выше и с недовольными нотками.

– Бабайка! – поворачивается ко мне от окна «хала», она же Эльвира Павловна. – Что вы сидите? Заходите в кабинет к Андрею Сергеевичу!

– Но я не Бабайка! Моя фамилия Байбако! – объясняю я, невольно начиная раздражаться.

– Ну какая разница? Заходите скорее, пока зовет! – Эльвира Павловна убирает лейку в шкаф и, чертыхаясь, разгребает заваленный документами стол. – Боже ты мой, где мой телефон? Был же где-то тут! Ничего не найти в этом бардаке!

Я встаю с дивана, беру сумочку и ставлю недопитую чашку с кофе на стол Эльвире Павловне.

– Благодарю за кофе.

И все же я не понимаю, почему я должна идти на собеседование прямиком к генеральному директору? Неужели он самолично собеседует всех устраивающихся на работу сотрудников от бухгалтера до уборщицы? Заняться ему что ли нечем?

А, впрочем, какая мне разница? Мне нужна работа. Мне очень нужна эта работа! У меня долги, последние порвавшиеся колготы, страшный дефицит трусов, носков и лифчиков, разбитый телефон, который еле фурычит, и длинный список школьных принадлежностей к первому сентября для Тимохи!

Я втягиваю живот, чтобы выглядеть стройнее, встряхиваю головой и поправляю волосы, распрямляю плечи и решительно иду через приемную к кабинету. Осторожно стучусь в дверь и открываю.

– Можно? – заглядываю в кабинет.

– Входите! Присаживайтесь!

Я вхожу в кабинет, сажусь за стол переговоров и всем своим видом показываю, какая я успешная, независимая и уверенная в себе. Смело поднимаю глаза на того, кто только что недовольно кричал: «Бабайка!».

За рабочим столом с моим резюме в руках сидит красавец-мужчина в белоснежной рубашке и темно-синем деловом костюме – генеральный директор строительной компании «Строй-Инвест». На вид – мой ровесник, лет тридцати двух, или чуть постарше. Высокий, широкоплечий, брутальная легкая небритость на лице, стильно подстриженные волосы цвета горького шоколада, темно-карие глаза, чувственные губы… И что-то неуловимо знакомое мне кажется в его лице…

Смотрю и не верю своим глазам. Неужели это ОН? Погодите-ка! Мой взгляд случайно падает на стопку визиток, небрежно разложенных на столе переговоров. Беру одну и читаю – Андрей Сергеевич Каманин, генеральный директор… Ну конечно же! Это ОН! ОН – АНДРЕЙ КАМАНИН!!!

Глава 2

С легендарным Андреем Каманиным мы учились в одной школе в параллельных классах. Мне тогда казалось, что он самый классный мальчик в школе – красавец, отличник, спортсмен, староста класса, победитель всевозможных конкурсов и олимпиад. А я тогда была рыжей толстушкой в очках, застенчивой и угловатой. И была тайно и безумно влюблена в Андрея, а он меня в упор не замечал и встречался с одноклассницей Аллочкой Березкиной – красавицей и спортсменкой ему под стать, победительницей всех школьных девичьих конкурсов.

Я горько плакала по ночам в подушку и мечтала о том, что когда-нибудь я похудею на двадцать килограмм, перекрашу рыжие волосы и стану благородной шатенкой, сниму очки и буду носить линзы, и однажды Андрей Каманин обязательно меня заметит, будет покорен моим умом и красотой и влюбится по уши. И однажды это почти произошло.

Мы окончили школу, поступили в разные университеты, и долгое время я ничего не знала об Андрее, но продолжала идти к своей мечте – похудела на двадцать килограмм, перекрасила волосы в благородный каштановый цвет, избавилась от очков, начав носить линзы, и получила диплом МГИМО.

И жила бы я себе спокойно дальше и радовалась бы жизни, если бы в один прекрасный день мне не позвонила моя бывшая классная руководительница и не пригласила на встречу выпускников в честь десятилетия окончания школы…

– Добрый день! – Каманин отрывается от моего резюме и смотрит на меня в упор деловым оценивающим взглядом.

– Добрый день, – краснею я, во все глаза рассматривая его и с ужасом гадая, вспомнит он меня или нет.

– Так… Это у меня Бабайка Любовь Михайловна, – снова смотрит в мое резюме и что-то помечает карандашом.

– Я извиняюсь, но моя фамилия Байбако, – поправляю я.

– Как?

– Бай-ба-ко! – четко и громко выговариваю я.

– А я как сказал? Я так и сказал.

– Нет, вы не так сказали. Бабайка и Байбако – это две совершенно разные вещи, вернее фамилии.

– Извините, Любовь Михайловна, фамилия у вас заковыристая. У меня такая особенность – если уж я начал говорить вот ТАК, значит ТАК и буду говорить. Давайте вы будете Бабайкой и всё? Мне так легче произносить.

– Нет, не всё! Не буду я Бабайкой! – я в корне не согласна и считаю это оскорблением моего человеческого достоинства. – Байбако – что тут такого сложного?

Каманин слегка усмехается.

– У меня к вам предложение. А давайте обойдемся без фамилии? И без отчества? – предлагает он. – Любовь. Просто Люба…

Слегка прищуривается и пристально меня рассматривает. У меня перехватывает дыхание, и холодеют руки. Неужели он меня сейчас узнает?..

В тот памятный день семь лет назад я навела неземную красоту и отправилась на вечер выпускников в надежде вновь увидеть Андрея Каманина. И я его увидела. Алки Березкиной к моей великой радости почему-то рядом с ним не было.

На встрече в ресторане собрались выпускники двух параллельных классов А и Б. После долгих теплых объятий, поцелуев, ностальгических трогательных воспоминаний и многочисленных тостов, бОльшая часть выпускников уже навеселе отправилась на продолжение банкета в ночной клуб. Я и Андрей в том числе.

В клубе мы пили много шампанского, а потом Андрей Каманин, наконец, меня заметил и, как я себе и воображала, был покорен моей красотой, но влюбиться по уши не успел. До моего ума дело вообще не дошло. И вот почему. Мы с ним протанцевали полночи в пьяном угаре, а потом каким-то непонятным образом оказались в одной постели в номере ближайшего отеля.

Я была на седьмом небе от счастья. Как долго я мечтала об этом моменте. И вот моя мечта сбылась. Несмотря на то, что мы были практически незнакомы с Каманиным, мы всю ночь занимались потрясающим сексом. Я бы даже сказала – любовью. Алкоголь помог нам раскрепоститься, и мы любили друг друга с такой нежностью и страстью, что можно было подумать, что мы пара.

А утром я проснулась и обнаружила, что Андрея рядом со мной в постели нет. И в номере тоже. А через девять месяцев на свет появился Тимоха…

Между тем Каманин отрывает от меня пристальный взгляд, встает из кожаного кресла и разминает широкие плечи, прохаживаясь по кабинету.

Невольно им любуюсь и не могу понять, вспомнил он меня или нет? Скорее нет, чем да. Хотя я не могу себе представить, как можно не вспомнить женщину, с которой когда-то занимался сексом и очень даже неплохим? Ну и что ж, что всего один раз. Ну и что ж, что в ночном клубе было довольно темновато, и в номере отеля тоже. За семь лет я, конечно же, немного изменилась, но не настолько же…

Неожиданно Андрей останавливается в метре от меня:

– Итак, Любовь…

– Михайловна, – твердо уточняю я, глядя на него снизу вверх.

– Ага. А может, все-таки просто Люба?

Каманин, как всегда, уверенно прет как танк, и я понимаю, что спорить с ним бесполезно. Но спорю.

– Нет, не просто. Давайте мы будем держать профессиональную субординацию и не будем нарушать личностные границы? Или в вашей компании это не принято?

– Принято. Но у каждого правила есть исключение, – нагловато усмехается. – Люба, вы сейчас работаете или не работаете? – как ни в чем ни бывало гнет свое Каманин.

– Не работаю, – сухо отвечаю я.

– Ну что, готовы приступить к работе?

– Когда?

– Прямо сейчас.

Я тут же теряюсь, потому что обычно собеседования у меня растягиваются на недели, а то и на месяцы, и, как правило, ничем хорошим не заканчиваются. А тут вдруг сразу… Это все очень странно и подозрительно. Но мне срочно нужна работа! У меня долги, разбитый телефон, рваные колготы, Тимохина школа на носу и еще целый список необходимых и срочных расходов.

– Да, конечно, я готова! – уверенно киваю головой, мысленно посылая куда подальше мое отчество и заковыристую фамилию.

– Отлично! – Каманин довольно хлопает в ладоши. – Тогда, Люба, вам задание на сегодня – принять дела у Эльвиры Павловны, разгрести завалы документов на столе в приемной, полить цветы, освоить кофемашину и приготовить мне двойной эспрессо с одним кусочком сахара. Затем с ежедневником ко мне на планерку.

– Подождите-ка! – мне совсем не понравилось то, что я услышала. – Какие еще цветы и кофемашина? Здесь какое-то недоразумение. Я пришла устраиваться в вашу компанию на должность экономиста, а не секретаря! А цветы, кстати, уже полила эта ваша… секретарша Эльвира Павловна.

Каманин весело смеется, а я оскорбленно поднимаюсь со стула.

– Эльвира Павловна – не моя секретарша, – объясняет он, приобнимает меня за плечи и усаживает обратно на стул. – Эльвира Павловна – наш заслуженный архивист, троюродная сестра моего отца. К сожалению, через полгода она уходит на пенсию. Иначе я бы уговорил ее сменить должность и уйти из архива ко мне в секретари. Очень надежный и ответственный сотрудник. Я попросил ее временно похозяйничать в приемной, пока не найду себе нового сотрудника.

Ну конечно, так я и знала, что «хала» блатная, интуиция меня не подвела.

– Однако, я не понимаю, причем здесь я? – вопрошаю я, решительно ничего не понимая.

– Мне срочно нужен секретарь. Я изучил ваше резюме – вы мне идеально подходите, – произносит Каманин тоном, не терпящим возражений.

– Но я не секретарша! Я – экономист! – моему возмущению нет предела. – Я не буду подавать кофе на подносе как официантка – я не для этого училась в МГИМО шесть лет – чуть не подохла! Да к вам очередь из типичных секретарш в километр выстроится!

Я с ужасом смотрю на Каманина, ожидая реакцию на мои слова. Ну все, не видать мне работы, и жизнь моя закончится в долговой яме. Язык бы мне отрезать. По идее сейчас мне надо бы поскорее встать со стула и покинуть этот кабинет с гордо поднятой головой навсегда. Таким образом, быть верной себе до конца. Но мысль о долгах, разбитом телефоне и так далее… не дает мне это сделать.

Между тем Андрей медленно и бесшумно как хищник приближается ко мне почти вплотную, присаживается на край стола и по-дружески кладет руку мне на плечо, ненароком касаясь коленкой моего локтя, лежащего на столе. Я вздрагиваю так, что он как ошпаренный отдергивает руку, а я быстро отодвигаю свой локоть от его коленки. Близоруко щурится и всматривается в мое лицо. На секунду мне кажется, что он меня вот-вот узнает…

– А мне очередь из типичных секретарш как раз и не нужна, – невозмутимо возражает Каманин после паузы. – Мне нужна именно такая как вы – нетипичная секретарша.

– Почему?

– Понимаете, в чем дело, Люба…м-м-м… Михайловна, у меня очень ревнивая невеста. Возможно, это по-дурацки звучит, но я не хочу давать ей ни единого повода для ревности…

У него есть невеста?! Сердце мое нехорошо сжимается и падает куда-то вниз, в пятки.

– … а типичная секретарша, согласитесь, это всегда повод для ревности. Зачем мне проблемы? – смотрит на меня вопросительно.

– Понятия не имею, – в смятении бормочу я.

Мне нечем крыть. Очевидно, что я для него тётка из разряда «женщина-мебель», к которой просто невозможно ревновать. И самооценка моя, над которой я пашу в поте лица всю свою сознательную жизнь, тут же падает в ноль.

– Люба, я вас очень прошу – выручайте, – смотрит умоляющим взглядом Каманин. – У вас будет зарплата в два раза выше, чем у экономиста, плюс премии, – продолжает он заманивать, видя мою нерешительность. – К тому же, должность экономиста уже занята. Честно вам скажу, мне некогда заниматься собеседованиями, такая морока. А вы мне сразу понравились.

– Я вам понравилась??? – таю я, дыхание перехватывает, а сердце начинает биться чаще.

– Вам нужна работа, мне нужна секретарша, – тут же переходит Каманин на более жесткий тон с металлическими нотками. – Так давайте поможем друг другу? По рукам?

Протягивает правую руку и в ожидании ответа смотрит на меня как удав на кролика. Я с ужасом смотрю на его руку и вдавливаюсь в спинку стула, мечтая испариться из этого кабинета как можно скорее.

– Но секретарши совсем другие, в смысле не такие, как я… – неуверенно мямлю. – Я даже поднос в руках никогда не держала.

– Вот и подержите.

– Но я даже не знаю, как…

– Вот и узнаете.

– Но я не…

– А у вас стрелка на колготках, – неожиданно указывает Каманин пальцем на мою коленку.

Я краснею, быстро закидываю ногу на ногу и натягиваю юбку на колени, пряча стрелку и коленки от любопытных глаз Андрея. Заодно смущенно поправляю пиджак и застегиваю его на все пуговицы, скрывая на всякий случай и свою пышную грудь третьего размера.

– Ничего страшного, бывает, – усмехается он, поворачивается к своему рабочему столу и берет тюбик с клеем. – Можно замазать стрелку клеем, и тогда она не потянется дальше, – протягивает мне клей.

– Спасибо. Я ее уже сегодня утром замазывала лаком для ногтей, – доверительно признаюсь я. – Как видите, безрезультатно.

Беру клей, осторожно поднимаю глаза и благодарно смотрю на Каманина. О, этот его фирменный прищур… В горле пересыхает, и я чувствую, что поплыла – в мир фантазий и грез. В том плане, что когда мне нравится какой-нибудь мужчина, у меня напрочь отключается мозг, я становлюсь очень глупой и тут же начинаю мечтать и представлять нас вместе. К примеру, как мы с ним целуемся и даже больше…

Нет-нет, ни за что! Мне ни в коем случае нельзя снова в него влюбляться! Я с трудом отвожу взгляд от темно-карих бархатных глаз Андрея и замазываю клеем стрелку на колготках. Каманин с интересом наблюдает.

Мне вдруг становится грустно и досадно от того, что у него есть невеста и от того, что он меня не узнал – и я в этом уже абсолютно уверена. Хорошо, Каманин. Раз ты меня не узнал, значит, и не узнаешь, что у тебя есть сын!

Закрываю тюбик с клеем и ставлю на стол. Хочу скорее попрощаться, встать и покинуть этот кабинет навсегда:

– Ну что ж, Андрей Сергеевич, мне было приятно с вами…

– Люба, так вы согласны? По рукам? – безапелляционно перебивает он, снова протягивает руку и смотрит на меня так, как будто это вопрос жизни и смерти.

Так, Люба, помни о долгах! – одергиваю я себя и остаюсь сидеть на стуле как прикованная. И не надо ворошить прошлое. Мне просто нужна чёртова работа, и это мой последний шанс. Иначе в перспективе долговая яма.

– По рукам! – решительно протягиваю руку и крепко жму теплую ладонь Андрея, мысленно выбирая себе новый телефон и школьный рюкзак Тимохе.

Глава 3

Мы с моим новым боссом выходим из кабинета в приемную. Эльвира Павловна уже с нетерпением нас ожидает и приподнимается из-за стола с вопросительным взглядом, полным надежды.

– Эльвира Павловна, знакомьтесь, это Люба – моя новая секретарша, – представляет меня Андрей. – Введите ее в курс дела и передайте весь этот ворох, – показывает на стол, заваленный документами. – Ах, да, и обязательно научите пользоваться кофемашиной.

– Хорошо, Андрей Сергеевич, – радостно кивает Эльвира Павловна, которой уже надоело хозяйничать в приемной.

– Люба, если возникнут какие-то вопросы, на которые у Эльвиры Павловны не найдутся ответы, обращайтесь прямо ко мне, не стесняйтесь.

– Обязательно, Андрей Сергеевич.

– Так я жду свой кофе, – напоминает нам Каманин, указывая пальцем на кофемашину, и скрывается в кабинете.

– Люба, идите сюда, я вас научу, как с этим агрегатом обращаться.

– Эльвира Павловна, а правда, что у Андрея Сергеевича есть невеста? – шепотом интересуюсь я, не в силах побороть свое любопытство.

– Есть, – вздыхает она с сожалением и тоже переходит на шепот. – Вы знаете, Люба, скажу вам по секрету, не очень она мне нравится.

– Почему?

– Крайне высокомерная и ревнивая особа. Постоянно пасётся у нас в офисе и контролирует Андрея Сергеевича. Одним словом – стерва. Вы с ней поосторожнее – они с предыдущей секретаршей Андрея Сергеевича даже подрались.

– Да что вы говорите??? – ужасаюсь я, уже не один раз пожалев, что согласилась на эту авантюру.

– Да вы не бойтесь, – успокаивает меня Эльвира Павловна, увидев смятение на моем лице, и ободряюще похлопывает меня по плечу. – Вы, главное, повод не давайте.

– А предыдущая секретарша давала?

– Нет, – разводит руками Эльвира Павловна. – Но вы все равно не давайте, подальше от греха.

– Я и не собираюсь! – фыркаю я. – Я сюда работать пришла, а не поводы давать и драться. Я вообще-то экономист, а не секретутка…

– Я очень рада, что рядом с Андреем Сергеевичем будет не какая-то секретутка без мозгов, а серьезная женщина, вот такая как вы – экономист.

– Вы мне льстите.

– Простите, Люба, вы не замужем?

– Нет. Это что-то меняет? – сразу напрягаюсь я.

– Многое, – доверительно шепчет Эльвира Павловна. – Я знаю Андрея Сергеевича уже много лет, и считаю, что Алла ему совсем не подходит. Ему нужна совершенно другая женщина.

– Алла??? – в замешательстве переспрашиваю я. – Не Березкина ли, случайно?

– Алла. А фамилию я не знаю.

Но интуиция мне подсказывает, что это точно Алка Березкина. И мне становится еще больше не по себе. Что ж, отступать некуда.

Под руководством Эльвиры Павловны я по-быстрому осваиваю кофемашину и готовлю для Каманина двойной эспрессо. Один или два кусочка сахара? Не помню, хоть убей. Кладу два кусочка сахара – пусть ему будет послаще – ставлю чашку с блюдцем на поднос и направляюсь в кабинет.

Поднос покачивается в моих дрожащих от напряжения руках, чашка с кофе подскакивает на блюдце и позвякивает, кофе колышется, грозя выплеснуться из берегов. Спина взмокла от напряжения, я чувствую, как по ней текут капли пота.

В этот момент дверь кабинета резко открывается – я еле успеваю отскочить с подносом в сторону. Стремительно выходит Каманин с кожаным портфелем в руке.

– Девочки, мне нужно срочно уехать. Сегодня я вряд ли уже вернусь в офис.

– А как же ваш двойной эспрессо с двумя кусочками сахара? – обиженно вопрошаю я. – Я приготовила, как вы просили.

– Эх, Люба, я просил с одним кусочком сахара. Выпей сама. До свидания, Эльвира Павловна. До завтра, Любаша.

– До свидания, Андрей Сергеевич, – хором прощаемся мы с Эльвирой Павловной.

– А что, мы с вами успели перейти на «ты»? – не могу удержаться и спрашиваю вслед.

Но Каманин уже выходит из приемной и хлопает дверью.

Я направляюсь обратно к кофемашине и в сердцах грохаю поднос на стол, кофе таки выплескивается из берегов чашки и заливает блюдце.

Любаша?! Какая жуткая фамильярность. Все мои личностные границы нагло нарушены в первый же рабочий день. Немыслимо. Что же дальше будет? Страшно подумать! Как мне всё это не нравится! Что же делать? У меня есть выход – я могу сейчас же покинуть это помещение навсегда, пока не поздно…

– Ну что, Люба, пойдемте в отдел кадров на официальное оформление? – с улыбкой предлагает Эльвира Павловна.

– В вашей компании такое понятие как профессиональная субординация и личностные границы напрочь отсутствуют? – недовольно интересуюсь я. – Хотите кофе? Не пропадать же ему.