І ось я вже е бiля дому…
Та не втомився, не вiдчуваю втоми…
Вже вiд ворiт бiжить собака…
Впiзнав, загавкав i заплакав…
І я бiжу, бiжу до брами…
Чому ж не зустрiчае мама…
Заходжу в двiр, а там все е в квiтах.....
І плачуть всi… старi i дiти…
Іду я далi…сусiди, друзi ,тi що воювали теж....
Я думав не прийдуть, але прийшли усе ж…
І ось.. стоiть моя кохана…
Але не в бiле, вся у чорне вбрана....
І я кричу на них…що робиться таке?
Коли зайшов у дiм, то зрозумiв усе…
Я так хотiв лиш обiйняти маму…
І тут вiдчув я дотик рук коханих…
Побачив маму, побачив мертву я картину…
Як обiймае мене мама…
А я лежу з закритими очима…
– Свет, мне очень жаль, – тогда Саша сумел только выдавить из себя эти банальные слова.
– Ты и сейчас будешь поддерживать ватников?
– Свет, ну пойми…
Девушка резко развернулась и ушла.
Александру было неловко, будто он совершает подлость по отношению к любимой. Он уже решил тогда, что покажет своему научному руководителю один доклад для конференции, а прочтет другой. Со смертью брата Светы это никак не было связано. Но в стране, где здравый смысл находился не в голове большинства людей, а совсем в противоположном органе, такие действия расценивались как предательство.
После того разговора Саша со своей девушкой не встречался и на звонки она не отвечала. И вот Света в его палате.
– Привет! – парень постарался придать своему голосу максимум беззаботности и веселости.
– Ты подлец! – резко прозвучало в ответ.
– Потому что, защищаясь, я убил одного из отмороженных, которых расплодилось немеряно в последнее время, и получил камнем по голове?
– Потому что, зная, как погиб мой брат, ты прочел мерзкий свой доклад! – девушка сорвалась на крик.
В палату вбежала медсестра:
– Девушка, выйдите, пожалуйста, и успокойтесь.
– Да, я сейчас выйду! Навсегда! – красивое лицо Светы обезобразила гримаса гнева и презрения.
– Свет, даже смерть человека не делает его правым. Пусть твой брат был хоть трижды романтиком, он с оружием в руках шел убивать своих сограждан. Благими намерениями выстлана дорога в ад!
– Подлец! Прощай! – Света выбежала из палаты.
– Прощай… – тихо сказал Саша, глядя на дверь, захлопнувшуюся за его девушкой … за бывшей его девушкой…
Потом он посмотрел на часы. До намеченного побега из больницы оставалось пять часов. Секундная стрелка каждое мгновение неумолимо откусывала от этого времени по крохотному кусочку.
* * *
Днепропетровск, Следственное управление УМВД Украины в Днепропетровской области. Тот же день
– Может приставим охрану к Чернышеву? Как бы не сбежал мальчишка, – следователь, который несколько часов назад допрашивал Александра, стоя у окна, разговаривал с кем-то по телефону.
– Не стоит, – после небольшой паузы ответил его собеседник. – Ты же слышал общую установку. Минимум привлечения внимания ко всякой сепаратисткой мелюзге. Чтобы никакой журналистик или как там его… блогер не разнюхал эту историю и не тиснул что-то в интернете.
– Но Чернышев убил человека, так что с формальной точки зрения – он опасный преступник и …
– Ладно, попроси кого-нибудь из своих стажеров покараулить этого Чернышева ночью. Их там у тебя сейчас много. А то этим правосекам взбредет в голову поквитаться со студентом. И получиться у нас еще один мученик, погибший за «Русскую весну». Только все делай тихо. Минимум огласки!
– Я Вас понял, Анатолий Федорович.
* * *
Днепропетровск, 16 городская больница. Тот же день
«Черт, вот это влип, – Саша задумчиво вертел в руках телефон, думая звонить Коле Неверову или нет.
Только что, совершая очередной поход в туалет, Чернышев обнаружил неприятный факт. Рядом с его палатой на диванчике сидел молодой парень. Едва Александр вышел из палаты, тот вскочил на ноги:
– Вы куда?
– А Вы кто такой?
– Следственной управление, лейтенант Вознюк, – перед глазами Саши мелькнули синие «корочки». – Вы являетесь подозреваемым в убийстве гражданина Грицака. Поэтому решено, пока Вы находитесь в больнице, контролировать все Ваши перемещения.
