Академия Отбросов
Если подумать, я не испытываю к младшему брату особой любви. Но и не ненавижу его. Он просто есть. Виконт Грир и Чери зачали его с одной лишь целью – попытаться вновь объединить семью. Виконт делал всё, чтобы загладить вину перед супругой. Получилось у него или нет, трудно судить.
Мависа особо не учат. У них уже есть наследник рода, так что, когда Мавис подрастёт, его либо отдадут в королевские рыцари, либо отправят служить в церковь, либо выгодно поженят на одной из девиц высшего общества. Но последнее маловероятно, так что, скорее всего, отправят в армию. А рыцарю много ума не нужно, как считает виконтесса. Там главное – оружием махать.
В любом случае я уверена, какое бы будущее брату ни выбрали, оно у него будет значительно лучше, чем у меня.
Что ж… сложила все письма и спрятала их на дно выдвижного ящика. Сомневаюсь, что встречусь ещё когда-либо с этой семейкой. В мои планы это не входит.
Побыстрее отыщу жениха, разорву все связи и исчезну.
А пока… нужно просто немного потерпеть.
***
– Значит, у тебя нет жениха?
– Нет. Это не значит, что я не планирую выходить замуж. Просто отец разрешил мне самой выбирать того, кто будет мил сердцу, невзирая на статус.
– Очень великодушно с его стороны, – протянула я, надкусывая кусок хлеба и запивая его сладким чаем. – В мире аристократов такое редко. Особенно когда у семьи проблемы с финансами, – после моего замечания Софи резко опустила голову и отвела взгляд, явно не испытывая приятных чувств. – Прости, – тут же произнесла я, испытывая вину. – Бросила не подумав.
– Нет-нет, ничего страшного, – тут же улыбнулась Софи, медленно помешивая суп в тарелке.
Вчера буквально до самого вечера мы толком не разговаривали. Даже не спрашивали ничего друг о друге. Не потому, что нам было не интересно узнать друг друга. Просто, когда ты задаешь вопросы, подразумевается, что ты и сам должен на них ответить. А делиться личным пока не кто не хочет. Всё же сюда попадают далеко не от прекрасной жизни.
Однако утром мы всё же переоделись в синюю форму академии и отправились в общую столовую, куда большая часть студентов отказывалась приходить. Одни, потому что привыкли, что еду приносят в комнату – иного обслуживания они не потерпят. Другие элементарно спят в это время, и их день начинается далеко с рассветом, а в районе двух дня, когда обедать пора.
Преподавателям же плевать.
Да, именно. Им плевать. У них есть свой график и своё расписание. Они встают, как полагается, приходят в свой кабинет, читают лекцию, а после уходят, не интересуясь, слушали ли их вообще. Если на лекцию вообще никто не пришёл, им даже выгоднее. Они уходят и занимаются своими делами.
Учатся ли здесь? Скажу сразу: нет. Студентам плевать на лекции, задания и знания, которые можно здесь получить. Главное они уже успели уяснить: в мире аристократии ты можешь быть тупым, страшным, без манер и вкуса, но главное – у тебя должны быть деньги и связи. Большего и не нужно. Остальное появится само собой.
Поэтому студенты тратят каждую свободную минуту на налаживание связей.
Даже во время завтрака. Кто-то решил продемонстрировать свой переполненный кошелёк, покупая различные деликатесы и раздаривая их всем потенциальным «друзьям», словно бросал крупу птицам. Может быть, не все, но кто-то определённо заинтересуется. Вот, что у них в умах.
Кто-то же демонстрировал свои возможности при помощи «группы поддержки». Подбородок приподнят, грудь колесом, дерзкая усмешка и надменный взгляд. Тем временем за его спиной человек шесть, не меньше. Сразу выставляет себя вожаком, что крайне необходимо, особенно перед наплывом первокурсников, ведь из нового набора кто-то станет частью этой группы, кто-то – врагом, а кто-то – тем, кого используют как мальчика на побегушках. Пятнадцать тебе или двадцать девять – если ничего нет, то ты никто.
Я осознавала, что в моём случае лучше к кому-то примкнуть. Легче всего это можно сделать, начав унижать слабых. Издеваться над ними, демонстрируя лживую силу. В прошлом я так и поступила. Деталей не помню, но не зря же я стала одной из проблемных личностей в академии?
Однако теперь понимаю, что хочу «залечь на дно». Найти ту самую середину, где я не вступаю ни в какую группу, сохраняю нейтралитет и в то же время не являюсь изгоем. Это трудно.
Особенно в моём случае, когда у меня разве что на лбу не написано: «Пни меня!» Однако мой грозный вид, дерьмовая репутация и размеры пока что играют мне на руку. Каждый, кто не очень-то уверен в своей силе, старается держаться подальше. Но надолго ли это?
А что касается Софьи, то… не могу сказать, что она выбирала себе группу. Неосознанно, а может намеренно, девушка держалась рядом со мной, как и я с ней. Мы даже не договаривались – просто сели за один столик. Но даже так я никак не могла забыть о своей главной цели.
Мне нужно отыскать своего жениха, о котором я абсолютно ничего не знаю.
– Так твоя семья заключила магический контракт? – задумчиво протянула Софи. – Но, кто это, не сказали. Странно как-то… О таком случае я слышу впервые. Вас должны были хоть познакомить. Обычно так происходит.
– В каком месте ты увидела во мне «обычную»? – бросила я раздражённо. – Да вся моя жизнь состоит из одних необычных моментов. Просто скажи, есть ли способ отыскать его.
– У сам договор у тебя на руках есть? – спросила девушка, но, после того как увидела мой взгляд в стиле «зачем ты задаёшь такие тупые вопросы?», тут же опустила голову и неуверенно пробубнила: – Конечно же, нет… Ха-ха… о чём это я?
– Э-э-эх… Софи, пойми уже: мои родители отличаются от твоих, – вздохнула я. – Моя мачеха, скорее, спляшет на моей могиле, нежели проронит хотя бы одну слезинку во время моих похорон.
– А? Но отец…
– А отцу-то что? Что я есть, что меня нет… Главное – чтобы его потом никто ни в чём не обвинил. А если нужна будет ещё одна дочь или сын, то служанок в доме ещё много, – бросила в ответ, раздражённо цыкнув.
Пришлось всё же немного рассказать о себе. Я этого не хотела, да и Софи не спрашивала, но, к сожалению, как я это уже упомянула ранее, за любую информацию приходится платить информацией, пусть и другого типа.
– Хм… – задумалась Софи, поднеся указательный палец к нижней губе. – Я точно не уверена, но вроде бы существует такой способ.
– Ура! Хоть что-то. Это лучше, чем ничего, верно? – усмехнулась.
– А? Но я ведь ещё ничего толкового не сказала, – занервничала девушка. – Тем более тебе это может не понравиться. Я слышала, что существует заклинание поиска, но так как у нас нет договора, то остаётся только одно – проверка прикосновением.
– Что?..
– Ну, понимаешь, – занервничала девушка, отодвигая тарелку с недоеденным супом. Софи расставила на столешнице между мной и собой солонку, перечницу и сахарницу. – Допустим, между тобой и каким-то неизвестным мужчиной возник магический договор об обручении, который создали ваши семьи. Всё проще, когда договор под рукой. Читаешь заклинание – и договор указывает, где твоя половинка. Но, если договора нет, приходится использовать только эту невидимую связь. Ты сможешь узнать, суженый ли мужчина только после того, как прикоснёшься к нему.
– А?.. – всё ещё не понимала я. – То есть я должна всех парней в академии облапать? Так получается?
– Э?.. Ну… Понимаешь… Как бы… Возможно?..
– О Боже… – вздохнула я, опустив голову и спрятав лицо в ладонях. – А другого варианта точно нет?
– Я!.. Я буду искать! Уверена, что если попытаться, то точно что-то найдётся! – тут же затараторила она, размахивая руками. – Однако… – начала она и тут же замолкла.
– Что ещё? – простонала я.
– Заклинание поиска очень тяжёлое. Особенно поиска человека, – пояснила Софи.
– И?
– Необходим маг шестого кругам минимум.
– Повторюсь: и?
– У меня только третий круг! – воскликнула Софи, мгновенно краснея и отводя взгляд в сторону.
Говорить о том, какой у тебя круг магии, неприлично. Словно ты говоришь человеку, какой у тебя вес, какие болезни и проблемы. Об этом даже спрашивать неприлично. В принципе, это так или иначе всплывёт во время занятий, магической практики или в повседневной жизни. Но всё равно, даже когда знаешь точный ответ, озвучивать неприлично.
– Хе-е-е… – вырвалось у меня. – Расслабься, – отмахнулась. – Колдовать будешь не ты. Мне главное – отыскать заклинание, так как знаний у тебя в любом случае больше.
– Оу… – удивилась она. – Хорошо.
Софья хотела ещё что-то сказать, но неожиданно замолчала и побледнела так сильно, словно только что Смерть повстречала.
– Эй… ты чего? – обратилась к ней, слегка подёргав девушку за рукав, но та лишь открывала и закрывала рот, словно рыба, которую выбросило на берег.
Когда я проследила за её взглядом, сама ощутила, как сердце замирает и ускользает в пятки. К огромному сожалению, уже на второй день в академии я встретила человека, которого точно не хотела бы видеть. Причём там, где этого человека точно не должно было быть.
Чёрт подери! Почему она здесь?
Шарлин Ондре – единственная дочь герцога Ондре, чья власть распространяется чуть ли не на всё королевство. В принципе силу данной семьи можно ощутить и за его пределами. Нет никого, кто хотя бы раз не слышал фамилию Ондре. Сама королевская семья в каком-то смысле зависима от Ондре. У них есть всё, что только можно пожелать.
Даже сама Шарлин: молодая девушка двадцати двух лет с изысканной внешностью, прекрасными нарядами, длинными светлыми волосами с лёгким розоватым отблеском, светлыми глазами, прямым острым носом и тонкими губами.
И самое мерзкое не то, что Шарлин является лучшей подругой моей сестрички Аин, а то, что она, хоть и неофициально, но общепризнанная психопатка и садистка. Трудно представить, сколько девушек она со света свела. Ей просто нравится издеваться, пытать и наблюдать за тем, как кому-то больно.
В эту академию её отправили не из-за того, что у её родителей нет денег, а потому что Шарлин покусилась на дочь аристократа статусом ниже. Она издевалась над ней неделю, пока та ей не наскучила, а после Шарлин вернула тело родителям.
Разразился скандал. Чтобы быстро его урегулировать, герцог Ондре отправил свою единственную дочь в Академию Волков.
И теперь эта чокнутая увидела меня и Софью. Наши взгляды встретились, так что теперь она с широкой улыбкой вместе со своей свитой смело двигалась прямо в нашу сторону.
Проклятье!
Только не это!
Глава 4. Первая лекция
– Джозелин! – воскликнула Шарлин, радостно всплеснув руками и лучезарно улыбнувшись.
Её белоснежные идеально ровные кудри, подобно пружинке, прыгали вверх и вниз при каждом движении. Но, кажется, ей и самой нравилась такая уникальность, так что она часто поправляла свои локоны, приводя их в движение.
По правилам этикета я должна была первой с ней поздороваться. Представиться, слегка поклонившись, чтобы выразить почтение её знатному роду. Но, видимо, Шарлин в прекрасном настроении, так что решила махнуть рукой на этот нюанс.
– Как я рада тебя видеть! – вновь воскликнула девушка, благодаря чему буквально каждый в столовой обратил на нас внимание.
Всех волновало, кем я прихожусь дочери герцога Ондре. И тут я либо её новая соратница, которая часто ходит рядом с девушкой и выполняет всю чёрную работу, либо… новая жертва.
– Леди Шарлин, – вымученно улыбнулась я, сдерживая порыв закричать, – вы, как всегда, неотразимы.
– Ох, Джозелин! Ты такая душечка! – звонко засмеялась девушка, после чего присела за наш столик. При этом даже не спросила разрешения. Для неё правила этикета и вовсе не писаны. Но кто посмеет ей возразить? – Я так рада, что мы теперь учимся в одной академии! Как дела дома? Как папенька? Как маменька? Как сестрёнка Аин? Уверена, что она часто обо мне вспоминает!
– Хм… – протянула я, тратя все силы на поддержание милой улыбки.
«Папенька»? «Маменька»? Я, конечно, всё понимаю, но такое обращение… Словно это не Аин – лучшая подруга Шарлин, а я. И даже больше. Вот смотришь в эти большие честные глаза, наполненные искренней заботой, и не скажешь, что глубоко внутри за ними скрывается чудовище.
Чёрт… Чёрт… Чёрт…
Шарлин и в самом деле частенько посещала светские мероприятия, которые устраивала либо сама Аин, либо виконтесса Чери. Но мы с ней если и пересекались, то от силы два-три раза, да и то совершенно случайно. В остальных случаях я о ней только слышала. Да и то информация сводилась к одной лишь выгоде для Аин и виконта. Дружба с герцогским домом. Какой аристократ от такого откажется?
Однако как именно я общалась с Шарлин? Какое у нас было общение в моих воспоминаниях? Конечно, я уже большую часть забыла, ведь с того момента прошёл уже не один месяц. Что бы ни вспоминала, всё сводится к тому, что Шарлин меня вообще не замечала.
Она не издевалась надо мной. Не вводила в свою свиту. Мы просто существовали параллельно. У неё были свои жертвы, у меня – свои. И если кто-то положил на кого-то глаз, то для другого этот человек был своего рода «чужой добычей». Интерес к нему пропадал.
Словно два хищника, которые охотятся на разных территориях.
Жутко звучит, но как бы мне достичь таких взаимоотношений? Для начала не стоит лишний раз показывать, что во мне уже произошли изменения. Однако как это лучше сделать?
Я резко схватила со стола кусок хлеба, после чего жадно вцепилась в него зубами. Звонко зачавкала, наплевав на манеры. Причём взгляд сделала слегка дикий и безумный.
– Да какая разница? – бросила гнусавым голосом. – Раз интересно, то сама и спроси у них! Особенно у этой дурынды Аин. А мне вообще плевать!
– О как! – воскликнула Шарлота, удивлённо приподняв брови.
В зале стало так тихо, что, казалось, даже само время остановилось. Либо это моё воображение? Каждый воспринимал моё поведение как вызов. Да я и сама прекрасно понимала, что своими действиями буквально кричу Шарлоте:
«Убей меня!»
Но иначе никак. Уверена, Аин и мачеха уже успели наговорить обо мне много гадостей. От внешности до полного отсутствия манер.
В итоге же…
– Ха… Ха-ха… Пха-ха-ха! – засмеялась Шарлота, едва сдерживая себя. От хохота у неё по щекам полились слёзы, которые она тут же аккуратно убирала белоснежным платочком. – Действительно… Дурында… Ха-ха-ха… Что ж, – вздохнула она, немного успокаиваясь, – так и поступлю. Напишу письмо Аин и узнаю, как у неё дела. С твоего позволения и о тебе расскажу.
– Валяй… – отмахнулась от девушки, после чего вновь смачно вгрызлась в хлеб.
– Ха-ха-ха! – это вызвало очередной приступ хохота, после которого она встала и направилась дальше по столовой. – Я, пожалуй, пойду, Джозелин. Надеюсь, тебе понравится в академии.
После этого девушка ушла, а за ней исчезла и её свита. При этом лёгкий хохот Шарлин был слышен, пока она окончательно не покинула столовую. И, едва это произошло, многие выдохнули, словно заново научились дышать. Я же неосознанно выплюнула на столешницу весь недожёванный хлеб.
Аппетит полностью пропал.
– О Боже мой! – зашептала Софи, держась за сердце. – Это… Это же… О Боже!
Да уж… Похоже, не только у меня пропал аппетит.
***
Как ни странно, на первую лекцию практически никто не опоздал.
Аудитория была просторной, светлой, с множеством парт, выстроенных ступеньками, как в амфитеатре. Первые и последние парты не особо пользовались спросом. Студенты предпочитали рассаживаться с третьего ряда и с самого начала старались привлечь к себе внимание одногруппников.
Но это норма: большинство без внимания просто не выживет.
И у одной личности этого внимания хоть отбавляй. Было негласное правило не занимать первые парты, но одна личность махнула на него рукой и села за первую парту по центру.
Илайн Эрта.
Дочь барона имела весьма упёртый характер и стремилась к совершенству. Именно поэтому она планировала учиться на отлично. Причём по всем предметам. А стать отличницей, отсиживаясь на задних партах, не получится. Именно это и стало её ошибкой, ведь на первой же лекции девушка привлекла к себе внимание всей группы.
– Что она делает? – зашептали в аудитории. – Да и кто она вообще? Тише… Она может услышать. Ой, да плевать! Хорошенькая…
Да… Илайн привлекала всеобщее внимание не только поведением, но и красотой. Кто-то из юношей решился подсесть к ней, чтобы познакомиться, но она его намеренно игнорировала, лишь гордо приподняв подбородок. Это поведение ещё больше вызывало любопытство.
Тем временем в аудиторию, помимо студентов, заходили… горничные.
Человек двадцать, не меньше. Причём по возрасту они были едва старше студентов. Юноши и девушки шли молча, опустив низко головы, чтобы случайно не встретиться взглядом с аристократами. Тут-то каждый и продемонстрирует своё истинное «я».
Кто-то мог позволить себе шлёпнуть горничную по бедру, пока та проходила мимо. Кто-то швырнул бумажный самолётик в голову слуге. А кто-то и вовсе воспользовался магией стихий и заклинанием поджог длинные волосы девушки. Конечно, огонь практически сразу потушили, но волосы всё равно испортились.
И ведь не скажешь, что эти горничные ещё совсем недавно были аристократками. Они не прислуга – они те же студенты, что и мы. С одним-единственным различием – они бюджетники.
Все студенты вносят ежемесячную плату, за которую Академия Волков обязуется защищать и обучать студента. Платят, естественно, родители или те, кто привёл студента в академию. Но порой бывает так, что плата… прекращается. При этом окончить академию студент не успел, да и отпустить его никто не может. Именно таких студентов переводят на «бюджет».
«Бесплатное обучение», – сказали бы многие, но тут ничего бесплатного нет.
Абсолютно ничего!
И академия тому пример. Здесь ясно дают понять, что за всё нужно платить. И если ты получаешь еду, комнату для ночлега, одежду и знания, то отработаешь всё это физическим трудом. В итоге в стенах академии такие студенты лишаются благородного статуса и становятся ниже простолюдинов.
Отказ произвести платёж говорит о том, что от детей отказались и они предоставлены сами себе. И, если они неожиданно исчезнут, никто и расследовать не будет почему. Они никому не нужны: ни семье, ни друзьям, ни обществу.
У них есть только они сами. Именно поэтому большинство студентов тратят все свои силы на поддержание связей. Ведь, если от тебя откажутся родные, может появиться спонсор, которому ты будешь служить. Именно он и будет вносить ежемесячную плату.
Большинство так и выживает.
Но не все.
Академия Волков называет это воспитательными мерами. Так она обучает студентов тому, что каждый труд по-своему бесценен. Но в итоге бюджетники становятся лишь мишенями для других студентов. Тем, кому плевать на нормы, правила и приличия.
Горничные поднимались на самый вверх аудитории, но не садились за парты. Они стояли за ними, скрепив руки за спиной. Лишённые голоса, они просто существуют, не более того. Даже выражения их лиц не выражали никаких эмоций. Полная пустота.
Те, кто был уверен в том, что родители продолжат оплачивать обучение, смотрели на прислугу с усмешкой и своеобразным азартом, а те, кто не был уверен в своей семье… едва сдерживали дрожь.
Ведь их ждало то же самое.
Например, Софья…
– Эй-эй! – прошептала я, толкая девушку в бок, чтобы та прекратила думать о мрачных вещах и сосредоточилась на мне. – Нашла то заклинание, о котором я просила?
– А? – не сразу поняла, о чём я говорю, но после согласно кивнула. – Д… Да… Нашла. В принципе, оно простое. Нужен только физический контакт.
– Ну… – задумалась. – Если я буду аккуратно и незаметно толкать парней локтями, то…
– Нет-нет, – неожиданно перебила меня Софи. – Должен произойти именно физический контакт.
– Так я ж говорю, что толкну локтем, – напомнила девушке, но та вновь отрицательно покачала головой.
– Должно быть прикосновение кожи к коже.
– Чего?! – воскликнула я, на что Софи тут же опустила голову и поджала к себе плечи, словно защищалась.
– Я… Я… Я!.. Просто так написано… Вот и!..
– Но ты как себе это представляешь?! – едва сдерживалась, чтобы не закричать. – Как я, по-твоему, должна проверять парней, которые каждый день ходят в форме? Единственный открытый участок кожи – либо голова, либо руки… Но, если я буду каждого лапать, извращенкой прославлюсь!
– Я… Мне очень жаль! – ахнула Софи. – Я что-нибудь найду! Новое заклинание! Мне жаль!
– Ох… – вздохнула, устало потирая переносицу. – Ты не виновата… Ладно… Будем искать способ дальше, а пока используем то, что есть. Чёрт…
Я хотела сказать Софи больше. Успокоить её, добавить, что не злюсь на неё, так как она явно была напугана. Но не успела. В аудиторию вошёл преподаватель. Должна признать, что узнала его сразу.
Это был тот самый молодой мужчина с длинными зелёными волосами и широкими круглыми очками с тонкими прозрачными линзами. Выражение его лица было безразличным. Если подумать, то он даже не смотрел на студентов. Словно нас здесь нет. Просто вошёл в помещение и сразу же направился к широкой доске, взяв в руку мел.
– Итак, – начал он, – меня зовут Амори, но вы можете звать меня просто «профессор». Больше вам обо мне знать незачем. А теперь приступим к занятию.
Так просто? Не слишком-то дружелюбно. Это отметила не только я, но и другие студенты. Они перешёптывались и смеялись над поведением Амори. Но тот уже начал что-то рисовать на доске и монотонно читать лекцию о взаимодействии магии.
– Он из Клана Леса, – прошептала мне Софи.
– А? – не сразу поняла.
– Он из Клана Леса, – повторила она, указывая пером на профессора. – Его внешность, а также лёгкий древесный аромат… Точно из них.
Клан Леса? Неожиданно. Понятно, что они существуют – жители Леса давно взаимодействуют с людьми: обмениваются знаниями, умениями и традициями. Но сомневаюсь, что кто-нибудь из них просто так согласился бы преподавать в человеческой академии магии.
Не потому, что это запрещено. Вовсе нет. Такого запрета нет ни в культуре людей, ни в культуре жителей Леса. Тут нечто иное. Практически девяносто девять процентов жителей Леса испытывают лютую ненависть и презрение к человеческому виду. Для них человек – нечто глупое, нецивилизованное и эгоистичное.
Есть только одно объяснение, почему житель Леса преподаёт здесь для каких-то отбросов: он и сам не так уж чист на руку либо и вовсе… имеет сомнительное происхождение.
Но спросить у него вряд ли получится.
– Как многим уже известно, на первом круге маги обучаются управлению стихий, – спокойно читал лекцию Амори, стоя спиной к студентам. – Существует всего четыре природные стихии, с которыми способен взаимодействовать человек: земля, вода, огонь и воздух. При их сочетании можно заполучить новые стихии. Например, молнии, тайфун, энергия, дух. Это уже второй магический уровень. Базовых стихий в любом случае четыре. Они влияют на последующие заклинания, их структуру, потенциал мага. Их нужно развивать в равной степени. Невозможно, чтобы магия огня была сильнее магии воды или как-то иначе. Если нет гармонии, последующие круги магии будут просто недоступны. Базовые стихии – самое главное для мага.
Как ни странно, начало мне очень понравилось. Может, он и игнорировал студентов, но лекция была весьма интересной. Хотя… она была интересной только для меня, так как я совершенно ничего не знала о магии. Только то, что у меня огромный потенциал. Но какой в этом толк? Это как если бы у меня было множество строительных инструментов, кирпичей и так далее, но я даже избушку построить не могу.
Тут то же самое. Я слушала и пыталась понять, чем обладаю.
Но, похоже, той, кто абсолютно не разбирался в магии, была только я. Так как остальные посмеивались и ещё громче шептались, выражая тем самым неуважение.
– Он нас за детей держит или за полных идиотов? Да такое каждый аристократ ещё в пелёнках изучает! Ах, дядя, поднажми! – кричали студенты, однако Амори даже не оборачивался. – Игнорировать нас вздумал? Да ты хоть знаешь, кто я? А?! Эй! Ты хоть знаешь, кто мой отец?! Да он тебе жизни не даст! Сожрёт с потрохами! Эй!
Юноша не выдержал и швырнул в профессора первое, что попалось под руку. Кажется, это были чернила и перо. Я отчётливо видела, как они летели прямо в затылок Амори. При этом никто не стремился остановить «снаряд». Все только ждали… А что же будет?
Но чернила не долетели до профессора.
В какой-то момент они просто отскочили в сторону и со звонким треском разлетелись по полу, расплескавшись в разные стороны. В тот момент стало ясно, что профессора Амори защищает нечто невидимое. Магический щит или ограждение. Оно невидимо, пока что-то или кто-то не попытается навредить профессору.
Это была защита.
Защита всех, кто приходит преподавать, от таких, как я: от студентов.