Застрявший в Великой Пустыне

Большинство из них не поддавалось конвертации, из чего я сделал очевидный вывод, что это имена. Интересно, а надо мной что-то горит?

Закончив с заклёпкой увесистого аксессуара, мужики сопроводили меня вниз, даже не удосужившись поинтересоваться, не натирает ли мне где-нибудь. Машу Ксандинову, которая так и не пришла в себя, один из аборигенов закинул на плечо и понёс следом.

Внутри оказалось сыро и темно. Пронзительно воняло чем-то тошнотворным, но я не специалист по таким ароматам, поэтому понятия не имел, чем именно. Побродив немного по тесным проходам между переборками, мы вышли к внутренней стороне левого борта, где на деревянных лавочках по двое сидели тощие невольники. У каждой пары помимо коротких цепей в распоряжении было длинное весло, уходящее через узкую прорезь в металле прямо в воду. Сразу вспомнились знаменитые римские галеры, хотя гребцов для такой чугунной махины было явно маловато. Они скорее маневрировали на месте, чем приводили баржу в движение.

Мне выдали точно такие же обноски из грубой мешковины, пропахшие застарелым потом, и приковали к самой дальней скамейке, до этого пустовавшей. Видимо, о собственной одежде всё же нужно забыть. Ржавая цепочка позволяла подняться на ноги, чтобы немного размять их, а вот отойти от рабочего места – уже нет.

Поначалу я не собирался напяливать на себя грязные тряпки, но оставаться в одних трусах посреди этой антисанитарии было не лучшей идеей. Загонишь занозу или порежешься ненароком – и что дальше? Тут даже на большинстве цепей имелся солидный налёт ржавчины, что уж говорить об остальном окружении.

Пришлось кое-как облачаться, отчаянно борясь с собственной брезгливостью, пока конвоиры кого-то отстёгивали в полутёмном углу. Не иначе мне в помощь. Там как раз стояло несколько деревянных столбов, предназначавшихся для вертикального содержания пленников. Большинство из них сейчас пустовало, и лишь на нескольких висели чьи-то худощавые фигуры. То ли проштрафились ребята, то ли они тут так просто отдыхают – не поймёшь.

А вот когда к моей скамейке подвели «напарника», осталось только порадоваться тому, что я прикован. Его внешний вид больше побуждал опрометью броситься в воду, чем заниматься совместной работой. Мой испуганный вопль ещё долго гулял эхом по самым отдалённым закуткам баржи. Так громко ноту «ля» я ещё никогда не тянул.

– Уберите его от меня!

Как ни странно, русские слова аборигены прекрасно поняли. Видимо, контекст ситуации располагал. Потому что надо мной стали дружно ржать все вокруг, включая самих гребцов. И только странное существо, которое подвели конвоиры, нервно вертело головой. Или что там у него…

Поначалу я вообще удивился, как в полумраке нижней палубы спутал это с человеком. Подвело антропоморфное строение. Но чем больше я приглядывался, перестав биться в путах, тем сильнее убеждался, что к людской расе оно не имеет никакого отношения. Вылитый инопланетянин, мать его, с Альдебарана!

Так и от инфаркта в двадцать пять лет помереть недолго…

Кожа гуманоида была цвета мокрого песка и казалась очень плотной даже на вид. В области суставов, а также на тонкой шее и на не менее тонкой талии она приобретала светло-серый оттенок. Само тело казалось каким-то измождённым из-за проступающих рёбер на торсе и худых рук всего с тремя толстыми пальцами. Но если верхние конечности ещё кое-как напоминали по строению человеческие, то нижние представляли собой нечто странное. Непропорционально широкие бёдра прикрывала излохмаченная накидка, из которой торчали две тонкие ходулины без намёка на ступню. Однако стука при передвижении они почти не вызывали.

Финальным аккордом являлась голова, имевшая геометрию кирпича, поставленного на торец. Непропорционально вытянутая кверху, лишённая носа и губ. Вот уж у кого действительно плоское лицо…

Вместо рта – узкая щель, отделяющая подбородок, глаза же, наоборот, огромные и чёрные, как два обсидиановых шара. Ни единого намёка на зрачок или радужку. Ещё из головы в районе нижней челюсти торчала пара странных рожек, а в верхней, приплюснутой, части имелся странный нарост, под прямым углом уходящий в сторону затылка. По силуэту это больше напоминало человека, напялившего на себя кепку козырьком назад.

– Да не бойся ты, иноземец, – отсмеявшись, успокоил меня конвоир. – Он тебя не съест!

Снова грянул дружный гогот, порождая дробное эхо. Видимо, у них тут совсем с развлечениями туговато.

Странное существо продолжало робко переминаться на своих несуразных ходулях, не решаясь делить скамью рядом с таким истеричным неадекватом. Только бросало многозначительные взгляды в сторону пыточных столбов. При взгляде на его поникшую фигуру даже стало немного стыдно за свою ксенофобию.

– Ладно, садись уже, напарничек, – произнёс я, сверившись с онлайн-переводчиком. – Но предупреждаю сразу – я желчный и невкусный!