Ириада 2
Чумной бабуин. Уровень 56.
Я сначала растерялся, только сняв с копья продолжающую бесноваться мурену, я был не готов к новой атаке. Держа ее за жабры, я инстинктивно, как щитом, отгородился ей от удара длинной уродливой лапы, а получилось все гораздо удачнее. Страшные челюсти щелкнули поломанными зубами впиваясь в горло наседающей на меня твари. Челюсти сомкнулись и больше не разжились. Мурена трепала бьющего ее бабуина; я бил мурену; Диман ослеплял нас всех вспышками своих молний, без разбору долбя, то по обезьяне, то по мурене, иногда доставалось и мне, видимо, что бы не расслаблялся; Георгий колдовал, доламывая уже четвертую волшебную палочку – восстанавливая, при всем при этом, исключительно только себя (сейчас закончим с врагами и серьезно поговорим с этим симулянтом, пусть только попробует теперь сказать, что колдовать не может); Квакша, заложив передние лапы за голову, поблескивая светлым пузом и наквакивая смутно знакомую мелодию, плавая кругами в водяном потоке. В общем, все, как всегда. В итоге в битве один на один, уровень победил. Так и не разжавшая яростно сомкнутые челюсти мурена додушила не добежавшего до нас чумного бабуина. Уровень победили толпой, гуртом запинав мурену до полного цифрового развоплощения, если, конечно, вокруг нас, все же игра, в чем я сомневался все больше и больше.
Поздравляем! Вы убили чумной бабуин. Уровень 56.
Поздравляем! Вы убили стремительная мурена. Уровень 72.
Получен новый уровень 46.
Ваш питомец получил новый уровень (4).
Я устало стащил с головы шлем, вытирая ладонью взопревшую голову и тут же получил шмат жгучей слизи на лысину. С каждым пройденным шагом она все быстрее реагировала на наше присутствие оставляя все меньше времени на отдых, шустро сочась сквозь щели, в попытках добраться до лакомой добычи. Явно пришло время раша. Диман уже очухался достаточно, чтобы начать вяло колдовать и мы погнали…
Медленно и запинаясь через шаг, мы поперли, мощно и неудержимо. Первые пару минут я продолжал волочить шатающегося мага за собой, одной рукой удерживая его на ногах, второй после каждого двадцатого выстрела вливая в него элик маны, а колдовал он почти без продыху. Зрачки моих глаз практически выжгло от постоянных вспышек молний, уши наполовину оглохли от беспрестанного грохота грома. Желтые, голубоватые, белые дуги беря начало возле высокого потолка, с грохотом били вниз, долбя по макушкам бежащих к нам монстров. Если, конечно, у них эти самые макушки были. Враг нас атаковал мелкий, видимо, и правда всю пещеру основательно зачистили, однако разнообразный. Мохнатые шары, костяные кубики, каменные пирамидки и зеркальные икосаэдры. Без шуток. Не знаю, что хотели от нас меховые шары, до нас не добежал ни один, а вот костяные кубики доставили нам не мало забот. Сплетенные из берцовых костей решетки в виде куба являлись пристанищем сгорбленных уродливых созданий, с удивительной ловкостью атакующих нас издалека с помощью духовых трубок, снаряженных ядовитыми дротиками. Ими они, практически не промахиваясь, попадали в неприкрытые броней части тела и в сочленение доспехов, навешивая множество ядовитых дотов. Однако сами удар не держали и одной молнии хватало, чтобы превратить их в запечённое внутри костяной клетки дурно пахнущее лакомство, для двигающейся за нами слизи. Десяток молний и их небольшой походный лагерь, обосновавшийся в неглубокой ложбине в насыпи, ненадолго превратился в кладбище, освещенное разноцветными огнями висящего над ними стробоскопа. Вернее это тоже было живое существо в виде зеркального дискотечного шара мечущего во все стороны обжигающие огненные зайчики, отражая магию бьющего в него снизу из магического посоха местного колдунишки так же засевшего внутри костяной клетки. Засранец пускал в стробоскоп поток атакующей магии, который отражаясь от него бил по нам, при этом сам он оставался невидимым, засев на дне ложбины. Нашу молнию стробоскоп вернул нам же, заодно не слабо ее усилив. Настолько, что от ее удара у меня аж дым из ушей повалил, а здоровье рухнуло больше, чем на половину. Пришлось поизображать из себя древнегреческого атлета, метателя молота. Стробоскоп разлетелся блестящими осколками, открывая нашему взору медузообразное существо, прячущееся внутри шара. Оставшись без защиты, оно померло от первой же Искры, а на притаившегося под ним колдуна с ругательствами прыгнул ругающийся, временно оставшийся без молота гном. Пяток прыжков на клетке тяжелыми, окованными железом сапогами и с задохликом магом было покончено. Очередной уровень капнул на мою мужественную бочкообразную грудь и я, в сопровождении другого задохлика мага, рванул дальше.
Больше всего проблем нам доставили каменные пирамидки.
Малый робкий зловонник. Уровень 55.
Почему робкий и почему зловонник не понятно, ни на робкого, ни на зловонного конусы не походили. А вот малый, это вполне понятно, высотой нам по колено (вернее мне, долговязому они и до туда не доставали), они выползали из воды и неорганизованной толпой пошли в атаку. Двигались они, левитируя или опираясь на крохотные ножки, невидимые из-под брони, непонятно, но двигались шустро. Мы, отступая и поливая неподатливый камень водопадом молний все ждали, когда от монолитных тел отделятся все сокрушающие клешни, наподобие крабьих, с помощью которых нам постараются отстричь лишние нижние конечности, однако способ атаки у тварей оказался несколько иным. Верхушки оживших конусов с грохотом выстрелили вверх, ударяясь об потолок и осыпая нас градом острой каменной шрапнели, а изнутри пирамид в нашу сторону вырвались целые гейзеры полупереваренной, полуразложившейся гадости животного происхождения: куски тухлой рыбы на изъеденных кислотой костях, полупереваренные рачки и креветки, бурые водоросли. Все это полетело в нашу сторону в густых клубах густого серо-зеленого газа. Запах ударивший нам в нос был просто неописуемым. Я не заблевал все вокруг только благодаря шлему с закрытым забралом, так что извергнутое моим желудком осталось со мной, потихоньку стекая внутрь доспехов. Но это было еще не самым страшным. Облако газа наложило на меня долгоиграющий ядовитый дот и только что восстановленное эликами здоровье вновь начало уменьшаться. Я, согнувшись в продолжающихся спазмах рванул назад, вырываясь из ядовитого облака и почти налетел на брата, стоящего с поднятыми перед собой руками и сосредоточенным видом. Руки его подернулись голубой дымкой и мне в лицо ударил не сильный поток свежего воздуха. Не сильный, однако достаточный, чтобы остановить идущие в нашу сторону клубы ядовитого газа. Заклинание первого уровня "Ветер", купленное нами не понятно для чего, в купе со всеми остальными заклинаниями, оказалось довольно действенным в данном случае, вот только как бы его еще усилить…
– Тебе, – поведал я брату, чуть отдышавшись и ударом кувалды отправляя вынырнувшую из тумана пирамиду обратно, – надо по делу и не по делу ветры гнать, чтобы заклинание прокачать, хорошая это вещь от газов, ядов разных.
– Ветры гнать, – проворчал Диман, продолжая колдовать, – по делу и не по делу, это у нас прадед любит, особенно после своего фирменного горохового супа на копченых свиных ребрышках, а я кастую порывы свежего морского бриза.
– Не надо про порывы, я еще от прошлых своих порывов не отмылся. Скажи лучше, ты этим ветром обратно в воду этих упырей сдуть не можешь?
Конечно, не сможет, куда там ему эти глыбы сдвинуть, тут кувалдой-то, дай бог, на метр назад откинуть получается, но пусть не зазнается, а то порывы свежего морского бриза, понимаешь, он кастует… Нам тут и так хреново, а он выпендривается стоит. Пять бурлящих и воняющих, словно деревенский сортир, поставленный на гейзер, теперь уже усеченных пирамид окружали и наступали на нас, заставляя отступать под подбирающийся к нам с тыла слизневой дождь. Молнии снижали их здоровье совсем понемногу, удары молота отбивали от каменного панциря небольшие куски, снижая их общее здоровье еще меньше. Кастуемый одновременно с молниями ветер еще сдерживал тошнотворный газ, не давая ему приближаться, однако с каждой секундой это становилось делать все труднее, и газ приближался все ближе. Пришлось чертыхнуться, затем выругаться еще раз, отложить молот, глубоко вздохнуть и вытащив копье броситься в атаку. Копье воткнулось в дыру наверху конуса, из которого продолжал валить пар и остатки непереваренной дряни и попало во что-то мягкое. Изнутри донесся тонкий писк, и я, заполошно глядя на таймер воздуха, начал активно крутить копьем внутри, замешивая хозяина необычной раковины с хранящимся там же непереваренным дерьмом. Пять секунд и его хп упали в красную зону, а затем и полностью кончились, после чего раздался еще один хлопок, выкинувший хозяина раковины с остатками бурды наружу. Моллюск влепился в потолок, повиснув на нем безжизненным куском белесой плоти. Уже начавшая сочиться с потолка слизь благосклонно приняла наше подношение, моментально окутав добычу и начав ее тут же переваривать. Я не став тормозить бросился к следующим конусам повторяя с ними ту же процедуру. На четвертом конусе нам капнул очередной уровень. Пятый же конус, видимо решил, что сегодня не его день, нырнул в воду оставляя за собой маслянистые разводы на поверхности воды и всплывающую непереваренную добычу. Её с удовольствием пожирала Квакша, видимо, решив, что это и будет ее посильный вклад в данном бою. От этого вида меня опять чуть не вывернуло, хорошо, что блевать было уже нечем. Разогнав ветерком остатки ядовитого тумана и попытавшись собрать лут с робких зловонников (это у нас не получилось, ибо лут состоял из той самой каменной пирамидки в полцентнера весом каждая), мы быстро потопали дальше. К этому времени практически все зелья были потрачены, но если верить словам великанов Габра и Абла, то и водовод не очень длинный и скоро наш подземный путь закончится. Еще из плюсов прохождения этого тошнотворного подземелья было огромное количество опыта, отсыпаемого нам системой. Всего за три часа боя мы получили по восемь уровней на брата. Квакша же, получившая аж сорок второй уровень, знатно подросла и стала еще прожорливей. Не знаю, плюс это или минус, но мелкие враги редко добегали до нас, перехватываемые по пути липким языком ляги и с воплями: "За что!?" отправлялись в ее жутковатую пасть, и нам они уже хлопот не доставляли. С сильным же противником она связываться отказывалась наотрез, невинным взглядом глядя в потолок и будто не замечая моих истеричных, призывных воплей. Что-то слишком быстро она поумнела, а ведь еще и пяти дней не прошло, когда она волочилась по полу прилипнув языком к ноге гигантского зомби.
– … и вот представьте гигантский остров, со всех сторон окруженный морем. В центре острова озеро, окруженное скалами, последний оплот Водного бога. В море его гвардейцы: мириады мурен, облаченных в непробиваемую мифриловую броню. Море просто бурлит от их количества и свирепости и тут на берегу появляются они: сотня сисястых амазонок верхом на своих верных пони, естественно, розового цвета. Короткий приказ и они срываются в галоп. Только они не поплыли, а полетели прямо над водой на высоте пары ладоней от злобно и бессильно щелкающих челюстей ярящихся, выпрыгивающих из воды мурен. Прыгали они так прыгали, да ничего сделать так и не смогли. Амазонки спокойно доскакали до острова и превратили окружающие озеро скалы в расплавленную кипящую массу, озеро моментально испарилось, скачущий по раскалившемуся дну Водный бог сначала сварился, а потом изжарился, но напоследок успел проклясть своих нерадивых слуг: мурен, лишив их разума и заставив жить в самых темных и неприветливых ущельях и гротах. Мозгов с тех пор они лишились, но непередаваемая ярость к розовым пони у них осталась, хотя прошло уже несколько игр, и Водяной бог с тех пор уже несколько раз возрождался.
Начало рассказа я пропустил, уйдя в свои мысли, но похоже, Георгий рассказывал про непонятную нелюбовь мурен к розовым пони, только, почему-то мне все это кажется полной чушью.
– Боже, – проговорил Диман, – какая ересь, сознавайся,ты только что сам все это выдумал?
– Не борзей, салага, – вскинулся Георгий, – никаких выдумок, никто иной как я, висел над плечом предводительницы амазонок, и это я помогал плавить ей те скалы, за что был осыпан золотом, залит дорогим и крепким вином как переполненный бурдюк, а так же мне достался самый вкусный и жирный плавник от изжарившегося Водного бога. Шестой, правый, во втором ряду. Вот так вот салаги, а от вас не то, что золота, медяка паршивого пока не видел.
– Ну, так ты пока нам и не помог бога завалить, пока, а потом… Господи, вы, что, правда бога сожрали?
– А что с ним еще делать? Рыба она рыба и есть.
– И… и как бог на вкус?
– Жестковат. А по вкусу на курицу похож.
– Неожиданно, – признался я. А что еще? Бафы там мощные? Достижения? Пожиратель богов, какой-нибудь?
– Да ничего такого. Ну, на месяц не снимаемое заклинание подводного дыхания, иммунитет к магии воды, усиление моих бафов из магии воды на тысячу процентов, ерунда, в общем всякая, мы тогда к центру мира собирались, вот и готовились как могли…
– К центру мира? А…
– Осторожней!
Мимо отпрянувшего в сторону пета пролетело костяное копьё, выплюнутое из пасти выползшей на берег уродливой рыбины. Вспышка молнии, еще одна и на берегу осталась лежать запечённая покрытая крупной чешуёй тушка. Припомнив наш разговор, прежде чем развеивать тварь вырвал из ее бока плавник с прицепившимся к нему шматом белого еще шипящего мяса. Хм, странно, рыба как рыба, вкус на куриный совсем не похож, хотя это и не Водяной бог, конечно…
Вода вспенилась и на берег полезли возмущенные таким кощунством родственники поедаемой мной рыбины. Вопя, матерясь и плюясь костяными копьями они бросились в атаку. Черт, нам прямо очень не хватает хоть какой-нибудь массовой магии. Хоть какой-нибудь. Когда тебя окружает с два десятка злобных мобов тут не до одиночных целей, поставить бы какую – никакую огненную стенку и спокойно сквозь нее лупить по шипящим, поджаривающимся мордам… Ну ладно, это все мечты, пока я здесь стенкой поработаю, только не огненной, а железно-мясной, коротко повизгивающей от укусов двадцатисантиметровых острейших зубов. На меня наседали со всех сторон. Щит от воткнувшихся в него костяных копий потяжелел уже раза в два, замедляя и так не шибко ловкие мои удары. Опирающиеся же на толстые плавники рыбины на суше чувствовали себя совсем не плохо, без лишней суеты давя нас массой. Их тела, покрытые толстой серебристой чешуей, и голова, закованная в толстую костяную броню, плохо переносили удары молний, однако спокойно отражали мои атаки кувалдой. Большая их часть соскальзывала по скользким бокам, не нанося тварям хоть сколько -нибудь значимого урона. В итоге, нас вновь практически загнали под подступающий слизневый дождь и нам пришлось крутануть финт ушами, вернее мне. Я схватил не перестающего кастовать Димана за шкиряк и швырнул за спины наседающих на нас рыб-гарпунщиков, и сам не тормозя последовал вслед за ним, прыгнув на рыбьи хребты щитом вперед, кувыркнулся оказавшись у них за спинами. Вернее, за хвостами. До этого лениво почесывающая за моей спиной брюхо Квакша вдруг оказалась в одиночестве окруженная сворой рычащих рыбин, только и успела, что бросить на меня полный немого укора взгляд, как тут же превратилась в подушечку для игл. Два десятка костяных копий пробили ее раздутое брюхо, моментально отправляя на перерождение.
Внимание! Ваш питомец "квакша" погиб. Следующий призыв возможен через 42 минуты.
На все про все ушло секунд пять, но, во-первых, теперь они все были на перезарядке, и смогут выстрелить только через минуту, а во-вторых, разворачивались они и так не больно шустро, а в плотной толпе это сделать им было практически невозможно. Этим я и воспользовался, отбросив щит и двумя руками перехватив кувалду на манер клюшки для гольфа, я сильными ударами под хвосты отправлял одну рыбину за другой под жгучие струи слизи. Шипение, визги, рев и смрад разъедаемой плоти наполнили всю пещеру. Кое как разворачиваясь они устремлялись ко мне, но теперь я им шанса не давал, медленно отступая вместе слизнепадом загонял под его струи пытающихся выбраться врагов. Те из них что поумнее, поползли не ко мне, а к воде, где слизь была почти бессильна, однако, умных рыб, включая Водного бога, понадеявшегося на охрану мурен против летающего противника, я видел не много, поэтому в воду плюхнулась лишь одна из них, да и то благодаря тому, что ее туда спихнули более сильные сородичи, остальные же так и ползли за нами пока все не передохли. Живая слизь получив сразу такое большое количество пищи перестала двигаться, занявшись перевариванием уже добытого. Мы тоже остановились, потому что дальше идти было некуда. Поток резко свернул, насыпь на нашей стороне туннеля заканчивалась, несколькими метрами далее начинаясь на противоположной стороне, но и там она шла не долго, упираясь в озеро, которым заканчивался тоннель. Вернее, он заканчивался большим круглым залом почти всю площадь которого занимало темное озеро. Поток втекающей в него воды сбивал с ног, поэтому пришлось отправить Георгия на тот берег с одним концом тонкой, но прочной бечевы. Там он вбил копье в берег и привязал к нему веревку, по которой, благодаря отсутствию еще не респанувшихся рыбин мы и перебрались на тот берег. Огонек поднялся выше, освещая темную неспокойную воду. Резко сузившийся коридор заканчивался. В самом конце в каменные стены были вбиты два таких огромных держателя для факелов, будто местные обитатели использовали для этого целые стволы деревьев с сотней килограммов просмолённой пакли привязанной к их концам. От центра озера, где вода бурлила особенно сильно, к каменной насыпи на которой мы стояли тянулся хлипкий мостик. Желания пройтись по нему и заглянуть в бурлящую воду не возникало никакого, однако больше идти было некуда. Я прошел несколько шагов вдоль стены зала, заворожено вглядываясь в глубь темных вод, в ожидании нападения какого-нибудь злобного головоногого, когда вода в центре озерца взлетела фонтаном, отправляя ряды пенных волн к берегам. Я инстинктивно отпрянул назад, прижимаясь к стене. Хотя нет, не к стене, звук удара моей закованной туши о стену был слишком звонким. Волны бессильно ударили о берег, так и не выпустив из своих загадочных глубин ни чудовищ, ни рати сверкающих броней богатырей совместно с их дядькой Черномором, и я заставил себя повернуться к стене. Вернее, к практически слившейся со стеной двери. Замка видно не было, легкий толчок, как и удар плечом в дверь не принесли результатов, а вот сильнейший удар ногой сработал – растянутая лодыжка заставила остановиться и подумать, после чего я взялся за незаметную небольшую дверную ручку и открыл незапертую дверь на себя. Перед нами оказался короткий, пустой, слабоосвещенный полный клубящихся теней коридор, заканчивающийся еще одной дверью. Мы с Диманом переглянулись, и я шагнул вперед. Самая темная тень у противоположной стены сгустилась, превращаясь в размытую человеческую фигуру. Мгновение и она пропала, а мою шею обожгла боль от хлесткого, практически не заметного глазу удара, а затем сразу же последовал удар в печень, по глазам, опять в горло. Секунда и я стал наполовину слеп, полностью дезориентирован и оглушен, к тому же лишен четверти жизни. Взревев, я отпрянул спиной к стене, прижав к ней пискнувшего Димана. Пока я был занят этим благим делом, успел получить еще три колющих удара по почкам, потеряв еще четверть всех своих хп. Атака была настолько быстра и неожиданна, что я несколько растерялся и только и мог, что пару раз махнуть перед собой молотом. Ожившую тень это нисколько не смутило, увернувшись от пущенной в нее молнии, нырнув мне под ноги она взрезала мне подколенные сухожилия и напоследок пырнула призрачным клинком в пах. Мои хп рухнули в красную зону, а я сам рухнул на колени заваливаясь вперед. Все. Кажется, нам капец.
– Дьявол, – донесся до меня голос Георгия, – это им не понрав…
Призрачный клинок, пробив шлем, воткнулся мне в ухо и концовки речи Жоржа я не услышал. Затем меня поглотил мягкий свет. Ну, что ж, сейчас и узнаем, как это – возрождаться в этом мире…
Глава 5
В которой я удивленно спрашиваю сам себя: «Жив?», а Георгий орет из своего затопленного домика.
Мягкое сияние погасло. Затем было не слишком длинное путешествие по водным горкам, полное ударов о неровные стены и беззвучных проклятий, а потом течение слегка успокоилось, выбрасывая наши тела на небольшую каменистую отмель.
– Что это, блин, нафиг такое было? – пробулькал я вопрос, заодно избавляясь от излишков воды в своих легких.
Что орал Георгий из своего затопленного домика, я передавать не решусь: самым ласковым было то, что мы два глиста, паразитирующих в телах слизняков, живущих в куче китовьего дерьма. Диман мудро придержал крышку, не давая вырваться разъяренному пету наружу. И только призванная в панике Квакша довольно рассекала воду в мелкой заводи.
– Это, мой недальновидный брат… – бодро начал Диман, но вдруг сдулся и закончил полувопросительно, – не знаю… дежавю?
Раздалось хлопанье огромных крыльев и в спину мне ударили острые когти, заскрипев по стали доспехов. Полыхнула молния и меня, вместе с налетевшим нетопырем прошибло бодрящим зарядом электричества. Обездвиженная на пять секунд тушка летучей мыши упала на камни, тут же захрипев под моим сапогом. Усиленный удар молота и она окончательно затихла.
Мерцающий огонек поднялся выше, освещая начала туннеля и раскинувшего вдалеке свои щупальца крабокальмара.
– Что за… мы, что, снова оказались в самом начале? Как, каким образом?
Через миг я вспомнил последние слова Григория и исходящее от него мягкое свечение.
– Георгий, – обратился я к притихшему домику, – что за хрень здесь происходит?
– Я же сказал, вам не понравится, – донеслось бульканье из затопленного домика, – и это, можно дверку приоткрыть?
– Ладно, – выпуская его, проговорил я, – мы вновь в самом начале, но хотя бы не умерли, а с полученными в прошлый заход восьмью новыми уровнями, мы этих тварей быстрее пройдем.
– Э-э-э, – замялся Григорий, – вообще-то нет.
– Что нет?
– Нет у вас никаких новых уровней.
– О чем ты говоришь? – Я заполошно влез в статы, – где? Куда все девалось? Что ты сделал?
– Просто отмотал время назад, и все вернулось к началу, как только мы сюда попали. Статы вернулись те, что были при первом нашем попадании сюда, но и сумки вновь полны эликами как вначале, все вернулось на свои места, как было.
– Охренеть. Ты, что отмотал мировое время назад с помощью грошовой волшебной палочки?
– Рехнулся совсем? Только здесь, в этом инстансе, чтобы во всем мире время вспять повернуть нужна палочка настоящая, лучшая из существующих, а вам ее никогда не добыть.
– Об этом и о том, что ты лечишь и бафаешь только себя, мы поговорим, как только выберемся в более спокойное место, а сейчас пошли. А пока идем, кто-нибудь скажите мне, что это за тварь в конце тоннеля нас только что чуть не убила?
– Черт его знает, страж какой-то.
– Я и сам понял, что страж, а имя, уровень? Я, вообще, ничего рассмотреть не успел.
– Страж, тебе, говорю.
– Да что ты все талдычишь: страж, да страж, имя или название у него есть?
Я метнул в бросившегося на меня крабокальмара бутыль с морозным эликом и одним усиленным ударом обломал ему сразу десяток замерзших щупалец.
– Имя стража – Страж, идиот, – проговорил Диман всаживая в тварь молнию, – семьдесят пятого уровня. Когда ты меня своей тушей к стене прижал, мне больше ничего не оставалось, как сквозь твои редкие волосенки на макушке эту хрень рассматривать.
– Ага, – подтвердил Георгий, – и без Квакши вам его не пройти.
Я удивленно и с большим сомнением посмотрел на своего пета. Ляга выпучив глаза пыталась запихать в себя сразу пяток замороженных щупалец, но они залезать в нее не желали, торча из пасти замороженным лохматым веником минимум в метр длиной. К тому же она еще и синеть начала, сама из-за них промораживаясь изнутри. Пожалуй, еще пара воткнутых в нее щупалец, и она сама в мороженное превратиться, вернее в эскимо на щупальце. Я отпихнул ее подальше от щелкающих клешней крабокальмара и пристроившись к твари сзади, начал обрабатывать его хитиновый панцирь ударами кувалды.
– Глянь-ка, – донесся до меня смешок Георгия, – в первый раз он под эту тварюгу лег, теперь вон сам сзади к ней пристроился, вон чё с мужиками отсутствие женского внимания делает, аж смотреть стыдно.
– Да уж, – поддержал его брат, – главное, что бы родители не узнали. И прадед, он за такое и из берданки своей пальнуть может. По заднице, да крупной солью…
– Хороший у вас прадед, правильный, надо бы с ним познакомиться.
– Х-ха, да что бы он, да в игрушки начал играть, не бывать этому никогда.