– Не знаю, – ответил Джон, – предчувствие, наверное. Или лучше назвать это интуицией, которая меня ещё ни разу не подводила. Возможно, именно сейчас он нуждается в нашей помощи, но из-за этой проклятой темени нам приходиться плестись.
– Да брось ты! – успокоил его Харвонт. – Не изводи себя, дружище. Видишь огни? Мы уже почти приехали. И ехали мы всего, – он сделал паузу, чтобы посмотреть на часы, светящиеся на панели приборов, – тринадцать минут. Поверь мне, это не так уж долго.
– Спасибо, утешил, – буркнул Джон и всё же прибавил газу.
28
Как лейтенант и ожидал, никто ему о драке ничего не сказал. Даже если бы кто-то и захотел, вряд ли, он смог бы сказать что-нибудь вразумительное. Прочитав нравоучения, что он всегда делал в подобных случаях, офицер отпустил драчунов с миром.
Те, не теряя времени, тут же принялись наводить порядок, поднимать с пола столики стулья, бильярдные шары и прочее уцелевшее добро, раскиданное по помещению, и стали потихоньку возвращаться к своим прежним занятиям.
В этой суматохе профессор незаметно вылез из-под стола и влился в туда-сюда снующую толпу. В сопровождении изрядно помятых помощников, он уже почти вышел из бильярдной, когда один из полицейских вдруг обнаружил труп Мэтса. И хотя его в полиции знали как облупленного, лейтенант всё же спросил:
– Кто это, кто знает?
– Это Мэтс, сэр. Сумасшедший, который видел косу Лусичи, – ответил ему кто-то из полусумрака.
Услышав это, профессор недовольно фыркнул и поспешил на выход. Забравшись в «Мерседес», он первым делом достал радиотелефон, вытянул антенну и, нажав на кнопку, сердито рявкнул:
– Алло!
– Да? – раздался через несколько секунд сдержанный голос.
– Идиот! Ты что совсем спятил? – накинулся на собеседника профессор. – Зачем ты убрал Мэтса? Что? Кретин! У тебя что, есть чем думать? Ты кем себя возомнил? Где сейчас твои болваны? Свяжись с ними немедленно и прикажи им не трогать Джойса. Понял? Немедленно! И ещё, если они встретят там наших друзей… Даже пальцем никого не трогать! Чтобы даже волосинки ни одной с них не упало! Это их проблемы. И твои тоже, раз ты всё это затеял. И запомни на будущее: ни какой самодеятельности больше! Если всё сорвётся, я сам отверну тебе голову. Так что постарайся её сохранить. Молодец! А теперь действуй!
Профессор отключил радиотелефон и, уставившись в темноту, рассерженно выдохнул:
– Идиот!
– Кто, босс? – полюбопытствовал Мигель.
– И ты тоже! – резко ответил ему профессор, а после устало скомандовал Сабе. – К чёрту всё, домой!
– В Берлин? – опешил испанец и от удивления даже привстал с места.
– В отель, тупица!
29
Оставив машину в начале улицы, друзья пошли вперёд и шли до тех пор, пока не наткнулись на глухую стену каменного трехэтажного строения, вставшую у них на пути. Тупик.
– Ну теперь-то мы точно знаем, что мы на нужной улице, – с фальшивым энтузиазмом произнёс Джон, понятия не имея, что делать дальше.
– Осталось только найти дом, – подхватил его тон Гарри. – Двадцать четвёртый, кажется?
Здесь было очень темно. На улице не горело ни одного фонаря, потому что их не было вообще. А три-четыре горевших в округе окна не делали никакой погоды. В такой темени отыскать нужный номер было совсем не просто. Друзья топтались на месте, не зная, что предпринять.
– Не забывайте, мальчики, – напомнила мужчинам Орловская, – что, возможно, в этот момент Билли нужна наша помощь.
– Да, – согласился Джон, – надо поторапливаться. Давай, Гарри, смотри номера домов справа, а я – слева.
– Если ты видишь в темноте так же, как кошка, то начинай, – отмахнулся тот.
– Не юродствуй, – одёрнул его Джон.
– Мог бы и фонарик с собой прихватить для такого случая, – не унимался Гарри.
– Ладно, дружище, не набивай себе цену. Что-то же мы должны делать.
– Так давай просто позовём его.
– Конечно, для тебя ничего не стоит разбудить целый квартал, а потом вступить в схватку с её разъярёнными жителями, которым ты не дал поспать.
– Подумаешь, ещё одна потасовка!
– Постойте, мальчики, – остановила их перепалку Орловская, пытаясь рассмотреть табличку, прибитую около входной двери, – по-моему, это и есть дом номер двадцать четыре. Ты так и не бросил курить, Джон?
– Нет, к сожалению, но курю уже очень мало. Честное слово, Света. А что?
– А зажигалка с собой?
– Разумеется, – машинально ответил Купер и тут же спохватился. – О, чёрт!
– Вот именно, чёрт! – уцепился за это Гарри. – Чёрт тебя побери, приятель! У тебя есть свет, а ты заставляешь нас напрягать зрение, чтобы мы смогли разглядеть что-то в этом кромешном аду.
– Да не гунди ты! – огрызнулся Джон. – Я просто про неё забыл.
– В следующий раз… – начал, было, Гарри, но Света перебила его, обращаясь к Куперу.
– Так ты посветишь или нет?
Джон достал зажигалку, подошёл к Свете и осветил облупившуюся табличку с номером.
– Точно двадцать четыре! – обрадовался он, пряча зажигалку.
– И окно вон, на третьем этаже горит, – заметила Орловская. – Может, это Билли ждёт Мэтса?
– Тихо! – вдруг шёпотом скомандовал Гарри и прислушался. – Кажется, наверху кто-то шумит.
– За мной! – еле слышно приказал Джон и первым заскочил в подъезд.
Принимая все меры предосторожности, чтобы не шуметь, они стали подниматься по лестнице наверх. Когда они достигли площадки второго этажа, одна из дверей на третьем этаже распахнулась, и несколько человек с шумом стали спускаться вниз. Друзья замерли. В такой темнотище, что царила в подъезде, их невозможно было разглядеть. Поэтому спускавшиеся их и не видели. Они просто торопились побыстрее покинуть дом. Как только они приблизились к ним достаточно близко, Джон неожиданно громко крикнул:
– Стоять, канальи!
Эффект был потрясающим. Вздрогнули и остолбенели не только незнакомцы, но и Гарри со Светланой, словно это обращение касалось и их. Немая сцена продолжалась секунд десять. Потом кто-то прокричал:
– Бежим!
