– Но ведь это в твоих интересах, разве нет? – насмешливо приподнимает он бровь. – Или тебе хочется, чтобы все узнали о твоей маленькой тайне? Ты ведь сама мне вчера во всем призналась. И если представить, что я делал запись нашего разговора…
– Ты делал?!
– Да, – Громов секунду наслаждается моим ужасом, а потом с усмешкой добавляет: – Или нет. Сложно сказать. Ну так что? Идем?
– Идем, – обреченно говорю я. – В какой аудитории у тебя сейчас пара?
– Понятия не имею. Не слежу за расписанием. Посмотри на сайте.
– А почему ты не можешь это сделать сам?
– Потому что ты мой секретарь, – ухмыляется он. – Забыла?
– А где моя зарплата в таком случае? – угрюмо интересуюсь я, доставая телефон и открывая страницу нашего колледжа.
– Ты уже всю ее потратила на огромный аквариум, – невозмутимо парирует Громов. – Такой, знаешь, во всю стену. У директора в кабинете похожий стоял. Видела?
– Не видела, – огрызаюсь я. – Там темно было. У тебя сейчас ПАД в В15. Это на втором этаже.
– Отличная работа, Лола, – ухмыляется он, а в зеленых глазах искрится веселье.
Ему нравится надо мной издеваться – я уже это поняла.
Если не показывать, как сильно меня это бесит, может, он рано или поздно прекратит свои идиотские шуточки?
Ну или просто закончатся женские имена на Л. Когда-то ведь это произойдет?
– Что значит, ПАД, кстати? – миролюбиво интересуюсь я, когда мы спускаемся вниз на второй этаж.
– ПАД?
– Ну так называется твоя пара, куда мы идем. Что это за предмет?
– Признаки алкогольной депрессии? – приподнимает он бровь.
Я фыркаю.
– Сомневаюсь.
Громов задумывается.
– Значит, прерывание анальной девственности. Сто процентов.
Я давлюсь воздухом, кашляю, а потом возмущенно на него смотрю, надеясь, что ему станет стыдно.
Но он только шире ухмыляется.
Перед дверью аудитории В15 я неловко замираю. Может, Громов все-таки пошутил?
– Ты серьезно хочешь, чтобы я туда пошла?
– Угу.
– Зачем?
– Сказал же. Развлекать меня.
– Как?! – шепотом кричу я. – Я не понимаю! Не умею!
– Зато я умею. – Громов открывает дверь аудитории и вталкивает меня туда. А потом заходит следом.
Молодой преподаватель с гладко зализанной челкой замирает, глядя на нас из-под очков. Я видела его несколько раз в коридорах, но у нас он еще ничего не вел.
– Пара уже началась, – говорит он сухо.
– Поэтому я и пришел, – развязно отвечает Громов. – Не началась бы, я бы не пришел. Логично?
– Садитесь. А эта девушка?.. – он смотрит на меня вопросительно.
– Мой учебный ассистент, – объявляет Громов, притягивая меня к себе и приобнимая за плечи. Его широкая ладонь обжигает даже через одежду, и меня пробирает дрожью от этого касания. – Администрация ее выделила специально, чтобы она мотивировала меня на выполнение учебной программы. Если вы понимаете, о чем я. Да, малыш?
Аудитория с готовностью ржет. Даже самое дешёвое представление для них лучше, чем скучная лекция – это понятно.
– Девушка? – брови преподавателя уезжают куда-то к линии лба. – Объяснитесь.
– Он шутит, – неловко бормочу я, пытаясь сбросить с плеча тяжелую руку.
– Вы же дочь Ольги Григорьевны? – вдруг доходит до преподавателя, который все это время придирчиво изучает мое лицо.
– Да. (О господи, я надеюсь, мама никогда об этом не узнает!)
– Это ее распоряжение?
– Да. (Когда, когда я стала столько врать?!)
– Понятно. Ну что ж, садитесь.
Он вздыхает, поправляет очки и снова возвращается к лекции. Что-то про крупные задачи, часто возникающие в бизнес-аналитике, и еще много всяких непонятных слов.
Полностью свободных парт нет, на каждой кто-то сидит, но Громов уверенно подходит к последней, где развалился какой-то блондин с модной стрижкой. Хватает короткого «Свалил», и тот быстро хватает вещи и пересаживается на другой ряд.
Мы садимся за эту парту. Вдвоем.
– Первая задача связана с прогнозированием временных рядов, – бубнит преподаватель. – Задачи такого типа часто возникают, когда необходимо оценить значение показателя в будущем, основываясь на истории его изменения в прошлом. Такими показателями могут быть спрос на товар, аудитория рекламного баннера, цена акций…
Громов со скучающим видом достает телефон, что-то там набирает, а потом протягивает его мне.
«Сыграем?»
