– Эм…
А почему, собственно? Рики косится на контур тела на полу и заливается краской. Он готов поклясться, что у него пылают щеки, а кончики ушей горят, как свечки. Ему следовало продумать этот момент, но, с другой стороны, именно этим он и занимался, пока Вера на застала его врасплох. Быстро, придумай что-нибудь! Приходится сочинять на ходу:
– Я увидел его некролог и подумал, как это странно… ну, то, что он умер в чайном магазине и все такое… – Затем мозг выдает: – Я репортер.
– Ох! – Глаза у Веры вспыхивают как бриллианты. – «Эс-Эф Кроникал»? «Бэй Эриал Таймс»?
– Эм… вряд ли вы о таком слышали, это интернет-издание.
– А, онлайн! Да, я читаю много новостей в Интернете, – Вера качает пальцем. – Я всегда говорю: если хочешь остаться молодым, думай, как молодые. Молодые читают новости онлайн, и я читаю новости онлайн. Так откуда ты?
– Я из… эм, Бэй… Базз…[11 - BuzzFeed – новостное интернет-издание, международный медиапортал, освещающий широкий спектр тем – от мировой политики до телевизионных шоу.]
Вера издает такой пронзительный возглас, что Рики теряется.
– «Баззфид»? Вау! Потрясно, отличная работа, малыш!
– Эм… – Рики хочет поправить ее, но затем соображает: «А почему нет?» «Баззфид» настолько большая контора, что там, должно быть, сотни людей в штате. Тем меньше шансов, что Вера поймает его на обмане. – Да, он самый.
В глазах Веры зажигаются звезды.
– О-ох! Я думать сегодня утром: «Вера, из газет обязательно придут сюда с кучей вопросов. Так что надо выглядеть презентабельно».
Она аккуратно поправляет волосы и улыбается. С задержкой до Рики доходит, что Вера ждет от него комплимента. Должно быть, по такому случаю она и накрасила губы вызывающе-розовой помадой и подвела брови карандашом. Рики торопливо кивает.
– Да, вы выглядите очень… эм, презентабельно.
– Только делай мои фотографии с хорошим светом. И, может, получится убрать мои морщины в этом… фотостопе?
– Фотошопе? Эм, конечно. Но перед этим могу я задать вам пару вопросов о Марш… о мистере Чене? Чуваке… мужчине, котрый умер здесь?
– О, спрашивай.
Вера наливает кипяток из большого чайника в заварочный. Рики никогда не видел такого маленького чайничка: размером с половину маленького стакана из «Старбакс». Непонятно даже, ради чего столько хлопот.
– Что ж… – О чем спросил бы репортер? – Расскажите все. Это вы обнаружили тело?
– Да, вчера утром. Я спускаться вниз, примерно в четыре сорок пять. Я люблю рано вставать, раньше ляжешь, быстрее начнешь новый день, так я всегда говорю. Я спустилась, чтобы отправиться на утреннюю прогулку, а я каждое утро много хожу и поэтому остаюсь такой стройной. Согласны? – Вера ставит на поднос заварник и две крохотные чашки.
– Да, пожалуй… Итак, вы спустились и в этот самый момент увидели его?
– Да. Сначала я подумать, может, это такая тень, но потом подойти ближе, и айя! Мертвец, вот прямо здесь, – она кивает на контур тела и с подносом в руках идет к одному из столиков. – Иди, сядь. Выпей это. Цзинь Сюань, очень хорошо для здоровья.
Рики неохотно опускается на один из стульев, кошмарно неудобный, как и следовало ожидать.
– И что же вы сделали?
– Вызвать полицию, конечно!
И это все? Рики не знает, чувствует он разочарование или облегчение.
– Полиция нашла что-нибудь достойное внимания?
– Ха, говорю же, от них никакой пользы, вообще никакой. Я говорю им, этот человек убит. А они говорят мне, что мы не делаем поспешных выводов. Гляди на мою дверь, я тебе говорю, гляди!
Рики послушно поворачивает голову. В двери недостает стекла, и по краям рамы торчат осколки.
– Это похоже на случайность? – говорит Вера и ставит перед ним чашку. – Кому надо разбивать стекло? Разбивать стекло и умирать в моем магазине? Вот уж незадача. Очевидно, что человека убили.
Рики кивает, стараясь не показать своим видом, насколько его беспокоит убежденность Веры в убийстве. Он тянется за чашкой и, к своему ужасу, замечает, что рука мелко дрожит. Торопливо хватает чашку, обжигает пальцы о горячий фарфор – и почему к этим штукам не приделывают ручки? – и выпивает все одним глотком.
– Айя! Куда так спешишь? Китайский чай изысканный, нельзя вот так просто заливать его в себя. Это не кофе, – Вера произносит «кофе», словно само слово ей омерзительно. И, прежде чем Рики успевает отказаться, наливает ему вторую чашку. – Пей так.
Она с изяществом берет свою чашку – большой и указательный пальцы едва касаются края – и отпивает совсем немного. Затем делает вдох и закрывает глаза. На губах играет еле заметная улыбка.
– Ах, Цзинь Сюань, один из лучших чаев. Его еще называют «молочный чай», потому что вкус сладкий и мягкий, почти как молоко.
По примеру Веры Рики осторожно берет чашку и тоже делает небольшой глоток. И на сей раз действительно чувствует кремовые нотки. На вкус и правда как молоко. Он смотрит в чашку, чай почти прозрачный и на вид не имеет ничего общего с молоком. Так странно, на вкус совсем не то, чем оно кажется с виду. С другой стороны, с чувством вины думает Рики, то же самое можно сказать о нем. Некий тип, выдающий себя за того, кем не является. Тип, который пришел, руководствуясь куда более темными побуждениями. Рики поднимает глаза и видит, что Вера пристально его изучает, шок пронзает его до самой подкорки, и он едва не проливает остатки чая. Они знакомы с Верой всего десять минут, но уже сейчас понятно, что она не из тех, кто дает водить себя за нос. У нее такой пронизывающий взгляд и хитрое выражение лица… Она знает? И заварила ему этот особенный чай, поскольку знает, что он пытается выдать себя за кого-то другого? Может, своими утверждениями, что Маршалл был убит, она проверяет его?
И главный вопрос. Знает ли она, что связывает его с Маршаллом?
6
Сана
Сана лишена маминой грации. Она вообще лишена всего маминого, если уж на то пошло. Но этим утром если что-то и злит ее больше всего, так это недостаток маминой грации. Потому что вот она, перед «Всемирно известным чайным магазином Веры Ванг», собирается произвести хорошее впечатление и, конечно же, вместо этого в дверях врезается в другого посетителя. Да так, что он роняет пакет.
– Ох, простите. Простите, ради бога!
Еще одна черта Саны, которая раздражает маму. «Не начинай фразу с извинений. Прекрати постоянно просить прощения. Это неискренне и раздражает». Сана сама это понимает, но ничего не может с собой поделать. Она наклоняется, чтобы помочь молодому человеку с пакетом, и это заканчивается тем, что они сталкиваются головами.
– Простите! – извинение машинально срывается с языка.
– Ничего страшного.
Они выпрямляются, и, прежде чем парень сбегает, Сана успевает разглядеть его лицо. Смуглая кожа, почти как у нее, но в отличие от нее он не индиец. Может, откуда-то из Юго-Восточной Азии? Довольно привлекательный. Конечно, Сана здесь не за этим. Просто тяжело не обратить внимание на эти огромные глаза и линию подбородка.
Сана встряхивает головой. Нужно сосредоточиться. Но сосредоточиться на чем? Она даже не вполне понимает, зачем пришла сюда. Убийцы часто возвращаются на место преступления. Эта мысль ядом расползается по нутру. Сана вздрагивает. «Я не убийца. Не моя вина, что он умер. Он этого заслуживал. Наверное». Она снова вздрагивает. Боже, откуда только берутся такие мысли?
К счастью, дверь магазина снова распахивается, и звон колокольчиков вырывает Сану из водоворота мыслей. На нее смотрит пожилая женщина. Брови изогнуты высокой дугой, и взгляд словно говорит: «Я выгляжу отпадно, и не забывай об этом».
– Могу я помочь вам? – произносит она.
– Ох, да! Я… это «Всемирно известный чайный магазин Веры Ванг»?
Как только слова слетают с языка, Сане хочется пнуть себя. Потому что надпись прямо у нее над головой гласит гигантскими, призывно-красными буквами: «ВСЕМИРНО ИЗВЕСТНЫЙ ЧАЙНЫЙ МАГАЗИН ВЕРЫ ВАНГ». «Не будь многословной, милая, – звучит в голове голос мамы. – Лучше чего-то недосказать, чем наговорить лишнего». Маме должно быть видней, ее книги известны своей краткостью, а легионы фанатов изнывают в ожидании новых.
Женщина горделиво улыбается.
