Жизнь начинается после смерти
– Делай, как я. – и поплыл между лиловых, похожих на причудливые огромные кактусы, деревьев утыканных мягкими присосками.
«Я есмь – большая мягкая панда»– сказал я, справедливо полагая, что в этой части Астрала панде бояться нечего. Эмир принял форму кривого меча и плыл по правую руку от меня. Он показал мне большой палец и сообщил:
– Это самый любимый мой уголок в этом пространстве. Нам предстоит легкая прогулка.
– Подтверждаю. – отозвался дед и поменял свою оболочку на одеяние самурая.
Какое-то время мы летели разглядывая проплывающие мимо причудливые формы деревьев, колышущиеся в высокой траве длинные шеи и различными окончаниями в виде различных голов, цветов и замысловатых конструкций, похожих на орнамент арабской вязи. Вдали я заметил достаточно большую сущность на длинных тонких ногах, на вид вполне безобидную, но на всякий случай я сменил костюм панды на «пояс защиты».
– Нам стоит поторопиться, – услышал я голос Эмира. – Через десять минут этот мир уйдёт, а до портала ещё не близко.
С испугу я рванул так, что оставил моих товарищей далеко позади. Они быстро догнали меня, и заставив сбавить скорость, объяснили, что я проскочил нужный поворот. Мы вернулись и вскоре приблизились к порталу, сиявшему ослепительным светом на вершине конусообразного холма. Мы прибыли в самый раз. Сзади нас с быстротой бури менялась картина неба: летели клочья облаков и, словно в грозу среди ясного дня – светлый мир уходил, а на смену ему летел другой мир, полный мрака, ужаса и боли. Мы не сговариваясь шагнули в портал.
Здесь было тихо. Даже не верилось, что так может быть. Через поле, через каменные пороги к опушке буйного леса текла река голубого цвета, отражая в себе золотистое небо. По берегам её разрослись кусты, листьями и плодами похожие на кусты можжевельника.
Мы вернули себе обычный облик и, по камням перешли на другой берег реки.
– Здесь мы будем собирать грибы. – сказал мне дед.
– Грибы?.. – я смотрел на Михаила искренне недоумевая, – Что ради нам эти грибы?
– Эти грибы, редчайшее сокровище и незаменимый ингредиент Зелья. – пояснил Эмир. Великое открытие Парацельса. Но они ничто без ещё двух компонентов, которые, в своё время, нашёл Данте.
– А как их узнать? Ведь должен быть у них какой-нибудь особенный запах запах, вид, вкус… хоть что-нибудь.
– Они светятся и похожи на жемчуг, голубой жемчуг. Размером с.. – Эмир умолк подыскивая сравнение, способное определить размер грибов.
Дед показал мне ноготь на мизинце.
– Вот такого размера.
У кромки леса нас поджидали. Два похожих на троллей существа, выставив вперёд топоры, угрожающе корчили рожи. Мы остановились. Мне казалось, что стычка неизбежна, но дед достал из кармана куртки два зеркальца и поднес их к лицам стражников. Фокус сработал. Увидев свои отражения в стекляшках, стражи застыли в немом восторге, и вскоре опустили топоры. Дед наделил каждого зеркальцем и мы, оставив троллей любоваться своими мерзкими отражениями, беспрепятственно прошли в лес. Все здесь было «чересчур», я бы сказал слишком «чересчур». Здесь были деревья с листьями глубоко изумрудной окраски и жирные лопухи, и цветы с бутонами, куда спокойно мог залезть годовалый ребёнок. Кроны деревьев смыкались над головой, полностью закрывая небо и создавая ощущение цветного шатра, как в цирке. Я наклонился рассмотреть причудливый цветок и обмер: навстречу мне из глубины, раздвинув ресницы пестиков, выползло существо похожее на моль, но с головой эльфа. Будучи Размером с кошку, оно, тем не менее, чувствовало себя вполне комфортно внутри бутона, деловито перетряхивая многочисленные лепестки странного растения. Заметив меня, существо стыдливо замерло, словно его застали за непотребным действием, изменило цвет и быстро скрылось в глубине зева странного своего дома. Через четверть часа Эмир нашёл первый гриб. Он подозвал меня и осторожно отодвинув лист, очень похожий на лист ландыша, указал на голубую бусинку у основания растения.
– Вот видишь, дорогой, это и есть Артора – гриб видений. Теперь главное, чтобы он не исчез. У него защитное свойство: замыливать взгляд – смотришь долго на него и перестаёшь видеть. Поэтому сразу хватай его и в мешок.
– Понял.
Эмир поднял в ладони ещё одну бусинку и довольно констатировал.
– Слава Аллаху! Похоже, здесь их тайное убежище и, похоже, будет урожай.
Воодушевлённый таким прогнозом я опустился на корточки и начал активный поиск, который, вскоре, увенчался невиданной удачей: под упавшим куском коры, я обнаружил целых пять бусинок грибов. Когда я с гордостью продемонстрировал находку, Эмир
сказал, что такого он ещё никогда не видел и выразил предположение, что возможно я обладаю особым чутьём.
– Попробуй сосредоточься и пройдись по поляне. – сказал он. – Слушай, новичкам везёт! Вот мы и проверим это утверждение.
Я сосредоточился и прошёлся по поляне. Никакого чувства во мне не возникло, но я на всякий случай, указал на кустик, росший в метре от моих ног.
– Здесь, что ли.. – сказал я неуверенно и посмотрел на деда. Михаила и Эмир окружив куст с двух сторон, осмотрели каждый сантиметр, но ничего не найдя, в один голос признали, что мой фарт, был не что иное, как случайность. Здесь мы больше ничего не нашли. Зато пройдя в глубь леса наткнулись на компанию эльфов, которые расположившись на кочках мха, спали глубоким сном лесных праведников. Вокруг них валялись чашечки оставшиеся после съеденных цветов ярко красного цвета.
– Тихо, не разбудите их. – сказал дед. Он подошёл к одному из эльфов и, оттянув нижнее веко, заглянул в его, завалившийся под лоб, зрачок.
– Упоролся, родимый.. – грудным голосом констатировал он и обернувшись к нам с Эмиром, распорядился. – Быстро собираем чашечки и уматываем.
Вернувшись на опушку, мы опять встретились с троллями, которые потеряв всякий интерес к окружающему, лежали в густой траве и пялились в свои отражения.
– Нам делать здесь больше нечего. – сообщил дед, пройдя меж ними на край опушки. Там он остановился и посмотрел на коробочки опиума в своей руке.
– Вещь хорошая, но для нашего зелья бесполезная, – сказал он и, оптимистично кивнув нам, сообщил. – обменяем на нужный нам ингредиент… Мы Отправляемся в Асторию.
– В гостиницу? – предположил я самую простую ассоциацию, что пришла мне на ум – знаете такие затасканные логические цепочки, которые намертво въелись в наши мозги: Анжела Девис, вашингтонские ястребы, китайская работа..
– Догадливый малый. – кивнул на меня Эмир.
– Действительно гостиница, – подтвердил дед Михаил, только не в Санкт-Петербурге, и совсем в другом измерении.
– Мы наведаемся в сказку. – загадочно вставил свою монету Эмир.
Больше не произнеся ни одного слова, они провели меня вдоль реки к большой синей горе, где посреди пещеры стоял ещё один портал, войдя в который, мы попали в довольно унылый мир, примечательный разве только тем, что в сером небе носились какие-то птицы похожие на птеродактилей, а в море вокруг острова резвились зубастые твари. На острове, куда нас выбросило из мира эльфов, стояли ещё два похожих друг на друга и светящихся одинаковым тусклым светом, портала в иные миры.
– Не помнишь? Правый или левый? – спросил Эмир деда.
– Конечно левый. – убежденно заявил дед. – Правый был в прошлый раз.
– Согласен, – приложив руку к сердцу, изрёк Эмир. И первый шагнул в матово-дымную субстанцию. Я шагнул вслед за ним.
Мир, в который я попал, был действительно сказочен. Мы сразу очутились на проезжей части улицы, где нас чуть не переехало колёсами колесницы, которая двигалась влекомая огромными, похожими на страусов двуногими монстрами. Сидящий в колеснице мерзкого вида расплывшийся студень вытянул липкое щупальце а виде рупора и обругал нас с дедом на чистом русском языке с употреблением глагола несовершенного вида и перечислением некоторых наших родственников. Дед благоразумно проглотил обиду, потому как связываться с Руибом было не безопасно, зато Эмир, побледнев, как полотно от услышанного ругательства, выхватил нож, и пустил бы его в дело, если бы не вмешался Михаил, схвативший его за руку и силой заставивший убрал нож в складки рубахи. Мы перешли на другую сторону и оказались в прохладе тенистой улицы ведущей к великолепному дворцу. В толчее мне навстречу попадались, то одетые в яркие шелка рептилии, то во фрачных парах, похожие на попугаев, крылатые существа, то макаки в парусиновых штанах и шляпах канотье. От этого разнообразия метаморфоз у меня начались галлюцинации, я сильно вспотел и захотел пить.
Когда мы подошли к дворцу я увидел над одним из входов надпись: «Филиал легендарной Астории на планете Земля: альтернативный вариант».
– Вотчина правнука князя Разумовского. – дед Михаил широким жестом в обвёл длинный фасад гостиницы. Его предок когда-то бежал от большевиков и был так напуган, что оказался в параллельной и, как ты заметил, несколько искажённой реальности. Но, как видишь привык, обжился и даже развернул свой бизнес. В его ресторане кроме всякой прочей кухни, подаётся восхитительная анисовка, сделанная по привезённому им семейному рецепту. Ничего подобного в этой части вселенной никогда не было, нет и не будет. Это божественный напиток.
– Анисовка, тоже мне чудо! – воскликнул я. – Ты дед забыл какую чачу ты гнал из нашего винограда. Семьдесят пять оборотов на кизиле!
– Послушай, кацо, о чём ты говоришь, дорогой! Мы что, за выпивкой прибыли сюда? – вспылил Эмир. – Анисовка – это третий компонент.
В ресторане под одноименным названием «Астория» происходило то, что обычно происходит в заведениях такого рода. Клиенты, разнообразие внешнего вида которых я заметил ещё на улице, неспешна поглощали блюда заказанные в соответсвии со своими предпочтениями, вели неторопливые беседы о ценах на товары, о городских новостях и сплетнях. На столиках кроме молодых мышей под соусом из сока молочая, которых предпочитали представители класса рептилий, на столах были видны нежные побеги петрушки для гурманов с раковинами за спиной и ассорти из семян и орешков для шумной кампании попугаев. Объединяющим для столь разнообразных кулинарных предпочтений являлось присутствие на столах знаменитой анисовки, которую все поглощали в больших количествах и с огромным удовольствием.
Мы прошли к свободному столику, сели и через мгновение перед нами нарисовался приятного вида паук, который попросил нас делать заказ. Чтобы не мелочиться, мы заказали по бутылке «анисовки», квашенной капусты и перепелов на вертеле. Анисовку Эмир периодически отливал в бутыль, так что нам пришлось ещё два раза гонять паука за добавкой. Я наблюдал за шустрыми движениями ящериц за соседним столиком. Более крупная особь в цветастой рубахе на своём шелестящем языке объясняло более молодой особи принцип действия какого-то агрегата с виду похожего на маятник. С этой целью рептилия брала мышь под соусом «а ля молочай» за хвост и совершала ею колебательные манипуляции нал тарелкой, где лежали остальная закуска. И вот, что удивительно: возможно, что под действием анисовки, а может быть на самом деле, но мне показалось, что мыши в тарелке стали двигаться сначала по часовой стрелке, а потом – против.
Мы уже собрались уходить, когда к нам из боковой двери, широко улыбаясь, подошёл владелец заведения Максим Александрович Разумовский.
– Здравствуйте дорогой Михаил Филиппович, давно не виделись. – бывший потомок князей явно знал с кем разговаривает. – Как у вас там дела? Как здоровье Данте, папы? Хотя о чём я говорю… Я слышал администрация набирает в штат крепких хозяйственников… – ресторатор умолк, выжидая ответной реакции.
Дед и бровью не повёл.
– Хозяйственники везде нужны. Хорошие тем более. Вот ждём Ротшильда-старшего. Говорят плох совсем. Патриархи этой ветви давно уже рулят финансами администрации. Папа Пий IX уважает их.
– Само-собой, такие люди! А как же божественная власть не препятствует? – спросил Разумовский.
– А чему препятствовать? Богу – богово, а рутину управления всем этим огромным хозяйством и бытовые проблемы взяла на себя администрация загробного мира. Спаситель с матушкой и апостолами вознесены на небеса, они наш светоч и знамя. Бог-отец, с тех пор, как сотворил этот мир, пустил всё на самотёк. Так, что без чиновников— никак.
– А нельзя ли замолвить словечко за меня. – Максим Александрович положил на край стола несколько злотых монет и подтолкнул их поближе к руке деда.
– Я думаю у меня будет возможность перетащить вас в более приятную и привычную обстановку. – уклончиво сказал дед Михаил пряча золото в карман. – Там вы сможете занять достойное место в обществе. Во всяком случае такого разгула фауны там нет.
– Вы не представляете, как мне всё это надоело. – с тоской выдавил из себя потомок знаменитой фамилии.
Вернулись в загробный мир без особых приключений. Правда в стране эльфов, пока добирались до портала в Астрал к нам пристали неугомонные тролли, которые пресытились разглядыванием своих рож и хотели новых развлечений. Угрожая топорами они вынудили деда отдать им милицейский свисток, который сразу понравился им простой и приятной мелодией. Под звуки милицейских переливов мы шагнули в Астрал.
– В следующий раз я принесу им ручную гранату. – сказал дед. – Пусть играются.
Через полчаса после нашего появления на террасе Лимба, появился Данте. Как он обо всём узнавал, – сие для меня навсегда осталось загадкой.
Он подошёл, как всегда окруженый свитой молодых людей, которые с завидной последовательностью пели ему дифирамбы, и, сделав благословляющий жест, отпустил всех на волю. Оставшись наедине с нами бросил будто бы невзначай, но с явным волнением в голосе:
– Каков «улов» нынче.
На что дед, со свойственными ему прибаутками, ответил, что «нынче» хуже, чем «давеча», но «намедни» будет лучше.
Данте посмотрел на него, вникая в незнакомые слова и, поняв из всего сказанного только то, что будет лучше и успокоился.
– Нам надо ускоряться, – сказал он обводя всех сидящих за столом въедливым взглядом топового менеджера. – Спрос на зелье неуклонно повышается. Отцы-основатели администрации хотят бесперебойных поставок. Втянулось среднее звено. Нам необходимы дополнительные мощности. Пора ставить производство зелья на поток.
Дед Михаил хлопнул себя по колену.
– Кстати, не далее, как два часа назад ко мне обратился производитель «анисовки» и слёзно умолял о местечке в Раю. Как вам это?
– Я обеими руками – за. Только в Рай вряд ли, а вот здесь ему самое место. – Данте нахмурился. – Если только он не будет спаивать местное население. Этого я не потерплю.
– Хорошо, он будет работать только на нас. И вот ещё, что я подумал. – дед с сомнением пожевал губами и произнёс осторожно подбирая слова. – Я насчёт грибов и прочего… Там, на опушке леса я приметил двух оболтусов тамошнего мира, – двух толлей… Так я подумал: может зарядить их за бусы или за каки другие побрякушки собирать грибы и чашечки… Раз в неделю наведываться и обменивать нужное нам сырьё на бижутерию.
– Умно придумал старик, – заметил Эмир.
– Вижу, мозги работают в нужном направлении. – согласился Алигьери. – в следующий раз так и поступим.
Он встал и подозвал свою свиту. Потом неожиданно обернулся ко мне и сказал:
– А вас попрошу завтра быть готовым проследовать со мной в департамент райской инквизиции.
Я вздрогнул от слова инквизиция, а дед приподнявшись над столом, сжал кулаки, готовый дать отпор и драться за внука.
– С чего бы это? При чём здесь инквизиция? Что за…. – дальше последовала длиннющая тирада в стиле дедовских построений не вошедший пока в золотой фонд наследия русского языка.
– Я попросил бы уважаемого Михаила Филипповича успокоиться и заткнуть свой фонтан. С вашим внуком хочет познакомиться Джироламо Савонарола.
Глава 5
С самого утра, когда разбудившие меня контрабандисты, ведомые дедом Михаилом, исчезли в глубинах Лимба и до момента, когда на пороге кельи появился Алигьери, я не находил себе места. Шутка ли, встреча со вторым лицом администрации Рая! Данте зашёл ближе к десяти, принёс сыра, фруктов. Мы поели на пустой веранде. Данте смотрел вдаль, по линии первого круга именуемого тысячелетиями Лимбом, уходящим вдаль по обе стороны главного ствола Ада и Рая. В глазах его читалась лёгкая печаль и ностальгия. Он заметил, что я наблюдаю за ним.
– Я смотрю, как все разрослось. Уже сейчас население Загробного мира в миллионы раз превышает население ныне живущих не Земле. Если так пойдёт – придётся заселять десять ближних миров.
Я промолчал. Проблемы Рая и Ада меня пока мало касались. Поэт доел груши и сказал:
– Пора, нас уже ждут.
Мы прошли через чистилище, миновали площадь, на которой встречались с Парацельсом и свернули в аллею ведущую к величественным зданиям, где размещалась администрация Рая. Данте провёл меня через ворота, по преданию те самые, которые раньше охранял апостол Пётр. Теперь здесь была рамка наподобие тех, что стоят в аэропортах, вокзалах и общественных местах федерального значения. Мы прошли через неё – она не пикнула. Не знаю чего я ожидал, но у меня отлегло от души, будто груз грехов сняли. Проведя меня по коридорам, Данте остановился у высоких дверей, с рельефами сцен Страшного суда и постучал колотушкой по голове Иуды. Дверь тут же открылась и служка в тонзуре и коричневой рясе впустил нас в большое помещение, где за высоким и длинным столом сидел маленький человечек, похожий на лилипута. Он поднял голову от бумаг и поманил нас. Подойдя поближе, я увидел, что человечек вовсе не лилипут, а просто мужчина небольшого роста, который на фоне массивной мебели, казался меньше, чем он есть на самом деле. Савонарола привстал и указал нам на стулья в середине стола. Мы сели. Я замер в тревожном ожидании. В тишине залы скрипело гусиное перо Савонаролы и посвистывали застарелые аденомы моего сопровождающего. Минут пять продолжалась демонстрация возможностей древнего письма, после чего неистовый монах, которого когда-то боялись короли, посмотрел на меня и неожиданно высоким и чистым голосом произнёс:
– Так вот ты какой, смертный! Тот, что проник раньше срока в наш мир! Тот, кто нарушил все законы бытия и не убоялся гнева господа!
Голос разнёсся под сводами зала, как приговор. Я вжался в средневековый стул, схватившись побелевшими пальцами за подлокотники и замер в ожидании вердикта.
– Я не помню никого, кто, со времени Данте, смог очутиться здесь. И те были герои— Геракл, Орфей, Вергилий… А ты не герой. Но у тебя есть одно преимущество – Ты Очень Вовремя Появился Здесь. – он сказал это так, что я испугался ещё больше.
Монах, когда-то правивший Флоренцией, державший за горло всю Тоскану, посмотрел на мою сжавшуюся фигуру и промолвил.
– У тебя есть шанс стать в один ряд с ними… стать античным героем. – и видя, что я по прежнему ничего не понимаю, пояснил. – Ты станешь моим проводником в мир живых.
С этими словами Савонарола поднял стопку исписанной бумаги и пояснил.
– Вот это подробный отчёт того, что происходит в Загробном мире. Я хочу, чтобы он в ближайшее время оказался в Ватикане. Вот печать Климента, её подделать невозможно. Она откроет тебе все двери Папского дворца. Берёшься?
– Взяться могу, а как я вернусь? Астрал, Харон… издержки всякие…
– Через Астрал тебя проводят, обратно сам, Харону покажешь вот это – Савонарола бросил мне в руки жетон с изображением ключей. – Это везде откроет тебе любые ворота. Запаянный пенал с моими бумагами передашь государственному секретарю Святого престола Пьетро Пролина. Дождёшься ответа и вернёшься обратно. Тебе ясно?
– Теперь да.
Служка отвёл меня в комнатку, где я ожидал около часа. Потом появился Данте. Он вручил мне деньги, пенал и сумку с эмблемой Ватикана.
– Не подведи меня, я за тебя поручился. – Он сверлил меня взглядом и, заметив в моих глазах крайнюю степень растерянности, спросил:
– В чём дело?
– Мне странно.. – ответил я и в моем голосе сквозило сомнение, – Разве нынешний папа не говорит с господом напрямую? Что может сообщить ему Савонарола?
– Поменьше вопросов, мой друг. Не нашего ума это дело.. – холодно отрезал Данте. – Делай, что велено.
В реальном мире была осень, ветер гнал листья по дорожкам парка им. Горького. В воздухе пахло сыростью и грибами, усеявшими газоны вплоть до самой Москва-реки. Посетителей почти не было, а те, редкие прохожие, которые забрели в эту заброшенную часть парка, спешили к главному выходу, где ещё продолжалась культурно-развлекательная жизнь отдыхающих, играла музыка, были открыты кафе… Мои провожатые попрощались со мной. Дед сунул мне карту, на которой крестиками были обозначены все входы в тонкие миры, а кружочком – знакомый мне колодец.
– Ты уж там не рискуй. – сказал он имея в виду опасности Астрала.
Эмир на прощанье пожал мне руку, в глазах его я прочёл сомнение в правильности моей миссии, но только сказал: «Держись!». Они прошли сквозь прутья решётки и растворились в московском воздухе. Я остался один. Мне нужно было наведаться в мою пустую московскую квартиру, взять загранпаспорт, помыться, переодеться и бодрым скакуном нестись в Шереметьево.
В моём дворе на Таганке пацаны играли в футбол в хоккейной коробке, я невидимой тенью просочился мимо вечных бабулек на лавочке возле подъезда и, проскочив два пролёта лестницы, оказался у двери собственной квартиры.
– Ты где пропадал? – от неожиданности я чуть не подпрыгнул и обернулся. В дверях квартиры напротив стояла Анжела, блондинка лет тридцати трёх безотказная, как автомат Калашникова, красивая от природы, и ею же обделённая хитростью и смекалкой женщин, предназначенных для замужества. Поэтому основной своей задачей, этой воительницы сексуальных утех, была цель: перетрахать как можно большее число мужиков на планете. В любой другой ситуации я бы ответил на её вопрос, который звучал сейчас, примерно так: – «Как там мой маленький дружок?», но я очень спешил и сказав: «Прости», скрылся за дверью. Было бы правильным, конечно, вдуть ей немедля, но, понимая, что у меня нет времени в сексуальные игры, я по-быстрому «погонял лысого» в душе и на этом закрыл все накопившиеся вопросы к своей любвеобильной соседке.
Через четыре часа Боинг кампании «Алиталия» набрал высоту и я увидел солнце в пене облаков. Оно тонуло в них, опускаясь всё ниже к западному горизонту земли. Я понял, что нам уже не догнать его, самолёт круто развернулся и, нацелившись на юг, нырнул в сплошную облачность. Я закрыл глаза. Мне приснилось, что я по-прежнему нахожусь в Загробном мире и пространство, в котором я лечу на самолёте, стало его продолжением. Я глядел вниз на Землю и мне казалось, что там находится филиал Ада. Внизу бушевали страсти, в коих каждый из статистов исполнял отведённую ему роль. Кто-то из главного офиса заранее утвердил штатное расписание и отмерил каждому толику судьбы. Все было прописано и согласовано заранее в этой, казалось бы, стройной картине мира.
– Пора просыпаться господин. Скоро будем на месте.
Я открыл глаза и увидел склонённое надо мной лицо стюардессы. Народ вокруг отошёл от дремоты, разминался и тихо переговаривался. Стюардесса прошла дальше по салону по пути собирая пледы и тапочки. В это время самолёт накренился в вираже и в окно стали видны огни полночного Рима, которые напомнили мне полупотухший костёр в лесу, и разговор с дедом, когда тот впервые рассказал мне о Загробном мире. «Филиал Ада» – вспомнил я свой недавний сон и усмехнулся. – «А здесь, видимо, находится главный офис». Шутка не понравилась мне, тревожное предчувствие, периодически возникающее во мне, после встречи с Савонаролой, делало мою миссию, как раз нешуточным испытанием для моего рассудка. Я чувствовал, что влез в какую-то непонятную, неприемлемую для меня историю. Но, как говорится в одном из пропагандистких шоу, что время покажет, я тоже надеялся, со временем, во всём разобраться.
А пока, очутившись на земле, среди древних развалин, я нашел небольшую гостиницу недалёко от Пантеона, где, как я предполагал, придётся провести не один день пока не закончится моё задание. Сонный консьерж сунул мне журнал для регистрации, ключи от номера и ушёл в свою комнатку спать дальше, даже не посмотрев мои документы. Ну что тут скажешь – итальянцы так же безответственны, как дети и гуманитарии.
Утром, когда я сдавал ему ключ, он вспомнил о своих обязанностях и, сверив данные моего паспорта с записью в журнале, улыбнулся и, возвращая документ, сказал: «Всех благ, сеньор из России».
Во времена моей насыщенной молодости я уже бывал в Вечном городе. Поэтому мне не составило труда добраться до площади Святого Пётра. Там, свернув к северо-востоку, я с толпой туристов подошёл к Апостольскому дворцу, где в огромном здании среди тысячи комнат, заполненных легендарными произведениями искусства, лишь несколько десятков помещений представляли для меня интерес: покои и канцелярия папы Бенедикта XVI. Свернув в нужный коридор, я прошёл буквально пару десятков метров и был остановлен папской стражей. Офицер объяснил мне, что дальше проход закрыт и мне нужно вернуться к группе туристов. Я показал ему сумку с Ватиканскими знаками и попросил связаться с государственным секретарём Святого Престола Пьетро Пролина. Сумка Папского Легата возымела действие. Я был препровождён в комнатку возле канцелярии, где мне было сказано ожидать ответа. Вскоре из дверей папской администрации появился, одетый в строгую чёрную сутану, человек и, подойдя ко мне спросил: