Как в японской дораме

– Да, крепкий, – кивнул Соби.

– У меня есть лимон. Будешь чай с лимоном?

– Да, можно.

Я встала, достала чашку, отрезала ломтик лимона.

– А что значит «Хай»? – поинтересовалась я, наливая чай в чашку. – Ты произнёс это слово, когда отвечал мне.

Соби улыбнулся.

– Хай – это «да» по-японски, – объяснил он.

– Хм! Хай. Интересно…

После обеда я выделила для моего нового постояльца два полотенца, мочалку, новую зубную щётку и отправила в ванную.

– Вон там возьмёшь шампунь, мыло, – указывала я. – Брюки кинь в стиральную машину, а майку твою я выброшу. Что ещё? Да. Если тебе нужно, у меня есть бритвенный станок.

– Да, нужно, – подтвердил Соби, потирая обросший подбородок.

– Вот, возьми. Правда, ни пены, ни лосьона для бритья я не имею…

– Ничего, и мыло сойдёт. Спасибо.

– Ну, тогда оставляю тебя. Не торопись, можешь плескаться тут, сколько пожелаешь.

Оставив Соби в ванной, я прошла в спальню. Надо бы ещё чистую одежду для парня выделить. Я порылась в своём гардеробе и достала тёмно-синюю футболку и серую водолазку, которые уже давно не носила. Поковырявшись в шкафу ещё немного, вытащила на свет голубые спортивные брюки. Парень не толще меня, так что брюки на него налезут. Вот только будут коротковаты. Но ничего, потерпит.

Я закрыла шкаф и села на кровать. Возникала ещё одна проблема. Что я скажу Игорю? Как объясню появление мужчины в моём доме, да ещё и азиата? Игорь, конечно, добрый человек, но уж больно ревнивый. Выдать Соби за брата моей подруги детства, который приехал в Москву учиться? Может, и поверит. Но всё равно потребует выставить. Или сделает это сам. Всё-таки это его квартира. Был бы Соби девушкой – другой разговор. Но он молодой мужчина. И довольно симпатичный мужчина. Я вздохнула. Приключение случилось со мной, несомненно, интересное, вот только оно принесло уйму проблем.

Достав с антресоли утюг, я выгладила приготовленные вещи. Соби плескался не долго. На спальню и так называемую гостиную квартира была разделена широкой аркой, а потому, когда парень появился в комнате, я сразу его увидела. Босой, с растрёпанными мокрыми волосами; бёдра обёрнуты широким банным полотенцем, на плечи накинуто полотенце ручное.

– Проходи сюда! – окликнула я его, убирая утюг на место.

Парень прошёл в мою маленькую сумрачную спальню, где почти всю свободную площадь занимала кровать, оставив лишь немного места для туалетного столика да для гардероба.

– О, а ты хорошенький без щетины, – заметила я.

В ответ на комплимент Соби, послал мне улыбку кокетства. Видать, парень не такой уж и скромный, каким казался вначале.

– Вот, нашла для тебя кое-какие вещи, – указала я. – Они не новые, но чистые. Только брюки могут быть коротковаты, я всё-таки пониже тебя.

– Ничего страшного, буду носить как бриджи.

– Ну, тогда одевайся.

Оставив парня и выйдя в комнату, я подумала, что моему гостю понадобится расчёска и, наверное, ещё носки. Вот только такого большого размера носков в моём гардеробе не имелось. Ладно, походит пока босиком, а потом свои постирает. Я открыла ящик внизу стеллажа, в котором хранилась вся моя женская мелочь, нашла подходящую расчёску. Затем, уверенная, что Соби уже оделся, я повернулась в сторону спальни. И оцепенела.

Надев брюки, парень аккуратно подвернул их, сотворив подобие манжет, и выпрямился. Такой разноцветной спины я ещё не видела. В области поясницы желтел застаревший синяк, на плече фиолетовым пятном разлился более свежий, левый бок имел цвет пасмурного неба.

– Что… это?… – выдохнула я.

Соби обернулся и покосился на свою спину.

– На том «курорте», где я был, только такой загар, – отвернувшись, угрюмо ответил он.

– Подожди, не одевайся, – остановила я парня. – У меня есть мазь от… от подобного «загара».

Подбежав к тумбочке под телевизором, я достала аптечку и взяла из неё тюбик с нужной мазью. Парень ответственно ждал, а после безропотно позволил мне втереть мазь во всю его спину. Плечо я старалась трогать особенно осторожно, понимая, что оно, должно быть, болело больше всего.

– У тебя нежные руки, – неожиданно произнёс Соби.

Зачем он так сказал? Он всё испортил. Я вдруг осознала, что прикасаюсь не просто к человеку, а к крепкому красивому телу молодого мужчины. «Нежные руки». Почувствовав себя крайне неловко, я остановилась. Во мне даже промелькнул проблеск смущения, чего не случалось очень давно, да с самой юности. Ни к чему всё это. Не нужно мне. Жалость немедленно схлынула, обнажив мои годами наращенные колючки.

– Дальше продолжишь сам, – демонстративно вложила я тюбик в руку парню и ушла прочь.

А направилась я в ванную комнату. Пора было заняться делом, а именно, повесить новое зеркало. Для начала я сняла старое крохотное зеркальце, которое висело так высоко, что мне было видно в нём только лоб да макушку. Осторожно сняв этот осколок, я отставила его в сторону, после чего вгляделась в стену. Оказывается, зеркало было посажено на болты. А я думала на гвозди. Что делать? Для меня прибить гвоздь было легче, чем ввинтить болт. Но, ничего. Возможно, и эта работа не такая уж и трудная. Хорошо, что после ремонта я попросила оставить мне всякие гвозди, винтики, болтики, кое-какой инструмент. Сейчас это всё очень даже пригодится.

– Может, лучше мне этим заняться?

Я повернулась и оценивающе смерила взглядом стоявшего в дверях Соби. Он уже нарядился в мою синюю футболку, расчесал волосы и даже заколол свою длинную чёлку заколкой. Моей заколкой, между прочим.

– А ты сумеешь? – поинтересовалась я.

– Представь себе, мои руки умеют держать не только хаси.

– «Хаси»?

– Палочки для еды. У тебя инструмент имеется?

Соби держался весьма уверенно. От недавнего жалкого вида в нём и следа не осталось. Что ж, раз в моём доме появился мужчина, то почему бы не поручить ему мужскую работу?

– Конечно, имеется, – ответила я. – Тебе что понадобится, сверло или молоток?

Парень пригляделся к стене.

– Сверло, – выдал он. – И болты крупнее, чем эти.

– Я принесу всё, что у меня есть. Разберёшься сам.

Я не мешала Соби. Даже не наблюдала за его работой. Занялась пока разбором новых вещей, купленных для моей младшей сестрёнки. Нужно собрать посылку, чтоб завтра отослать в Спасск. Я с нежностью представила, как Людочка обрадуется обновкам. Особенно этому платью. Как раз такому, о котором она мечтала. Ей очень пойдёт. Наконец я могу красиво одевать сестрёнку, дать ей образование и жизнь не хуже, чем у других. Никогда не позволю моей Людочке чувствовать себя ущербной.

Два джемпера, юбку, брюки я аккуратно сложила в пакет и перевязала его. Положила сверху коробку с сапогами. В этот раз большая посылка получается. Ещё и куртку уложить надо будет. Как же мне поступить? Придётся собрать две посылки. Там и для мамы кое-что приготовлено.

– Я повесил зеркало, можешь взглянуть, – раздался за спиной голос Соби.

– Да, сейчас подойду, – отозвалась я, однако сама даже с места не тронулась.

В данный момент мои мысли были заняты посылками. Тогда Соби сам приблизился ко мне и встал рядом, так же уставившись на большой куль, лежащий на диване.

– Можно спросить, кому подарки собираешь? – поинтересовался он.

– Моей сестрёнке и маме, – ответила я.

– Они далеко живут?

– В Спасске.

Кажется, название города парню ни о чём не сказало.

– Красивое платье, – вновь произнёс он. – Сколько лет сестрёнке?

– Пятнадцать. Скучаю по ней безумно, – вздохнула я. – Мы с ней всегда были неразлучными подружками, несмотря на разницу в возрасте.

– Да у вас разница-то маленькая, – будто мимоходом заметил Соби.

– Девять лет, довольно приличная.

– Масака! Не может быть! Я думал, тебе не больше двадцати.

Я медленно повернулась к парню и устало взглянула в его невинно хлопающие ресницами раскосые глаза.

– Ты опять пытаешься делать комплименты? – упрекнула я. – Не трать усилий, они на меня не действуют. Пойдём смотреть твою работу.

Работа Соби мне понравилась. Зеркало висело ровно, и мусора вокруг не замечалось. Но вслух я ничего не сказала. Лишь с королевской милостью позволила повесить ещё и прилагавшуюся к зеркалу ажурную полочку.

С полочкой мой работник почему-то возился дольше. Я упаковала вещи для посылки и после отправилась в кухню, дабы заняться ужином.

– Моя помощь ещё в чём-то нужна? – поинтересовался Соби, завершив наконец работу.

– Нет, – отозвалась я. – Отнеси ящик с инструментами в коридор, после уберу его на место.

Исполнив это, парень вернулся в кухню и сел на табурет у обеденного стола. Теперь он от меня вообще не будет отходить что ли?

– Можешь пока посмотреть телевизор, – предложила я.

– Не хочу, – ответил Соби. – Я не люблю быть один. Лучше с тобой поболтаю. Если ты не против, конечно.

Я тяжко вздохнула. Вот ведь свалился на мою голову. Придётся двадцать дней не только терпеть его присутствие, кормить его, но и развлекать беседами. Уж поскорее бы поймали тех бандитов. Я выложила на стол большой розовый помидор, пару огурцов, пучок зелёного лука, поставила миску и всучила парню нож.

– Раз решил сидеть тут, то нарежь салат. Справишься?

Парень приподнял бровь и, искоса взглянув на меня, снисходительно усмехнулся.

Я вернулась к приготовлению ужина.

– Ты довольно грамотно и свободно говоришь по-русски, – завязала я разговор. – Выучил его за год проживания здесь?

– В общем, да, – охотно ответил Соби. – Но русский язык преследует меня почти полжизни.

– Это как?

– В средней школе со мной училась одна девочка Нарико, – начал рассказывать парень, не спеша нарезая вверенный ему салат. – И она увлекалась русской культурой. Мне Нарико очень нравилась, только подойти к ней было трудно. Красивая, независимая… с шипами… прямо, как ты. И тогда, чтобы добиться её расположения, я вместе с ней пошёл на курсы русского языка, потом с ней в паре брал частные уроки. Я занимался танцами, мне не нужен был русский, и всё же я добросовестно учил его ради внимания Нарико.

– Расположения-то от неё добился?

– Да. Сначала стал её другом, потом завязались более близкие отношения. Я думал, после школы мы поженимся.

– И что помешало?

– Окончив школу, Нарико уехала в Россию и осталась здесь навсегда. Выучилась, вышла замуж. Мы больше не общаемся.

– Ты переживал?

– Сначала да. А потом я пошёл учиться в институт искусств и там, в балетном классе, познакомился с симпатичной девчонкой с шикарными волосами цвета спелого каштана. Такими же, как у тебя. Её звали Оксана, она была из русской семьи. Её родители по контракту несколько лет работали в Токио. Оксана очень обрадовалась, заметив в своём окружении человека, который знает её родной язык. Когда мы с ней оставались вдвоём, она просила говорить с ней только по-русски. Для меня это была хорошая практика. Хотя, тогда я всё ещё считал, что русский язык мне не нужен.

– Ты на ней тоже хотел жениться?

– Не знаю. – Соби устремил задумчивый взор на пейзаж за окном. – Оксана была нежной… очень нежной. Слишком нежной. Приторной. Никогда не капризничала, ничего не просила. С ней было спокойно, но иногда её нежность утомляла. Нет, я не воспринимал её как невесту, – быстро скинув воспоминания, парень вернулся к работе. – Мы с Оксаной расстались через год. У её родителей закончился контракт, и она вернулась с ними в Россию. Больше мы не виделись.

– Кто была твоей следующей учительницей?

– Потом у меня был большой перерыв в изучении языка. Я учился в школе танцев, после устроился в танцевальную труппу, но она быстро распалась. А однажды я прослышал о просмотре на одной киностудии. В дораму требовался профессиональный танцор…

– Извини, куда требовался? – не поняла я.

– В дораму. Это фильм… сериал.

– А, понятно.

– Меня почти взяли на роль. Но пришёл парень, который танцевал так потрясающе, что я искренно почувствовал себя дилетантом. Даже позавидовал его мастерству. После я ним познакомился, спросил, где он научился так танцевать. И когда он ответил «В Москве», я сразу понял, для чего судьба заставила меня выучить русский язык. Конечно же, я немедленно собрал вещи и приехал сюда учиться. Мне выделили комнату в общежитии, и уж тут… я познал все… как это… выкрутасы русской речи.

Я невольно рассмеялась, отчётливо представив, в каких компаниях и за какими столами у бедного иностранца проходило данное обучение.

– Не сомневаюсь, что общежитие стало для тебя лучшим педагогом, – заметила я.

– Это точно! – Соби тоже рассмеялся. – И главное, уроки проходили весело, не навязчиво.

– Вот только от акцента никак не избавлюсь, – добавил он, убавив смех.

– И не надо от него избавляться. Он придаёт твоей речи необычность, привлекательность…

– Правда? – взметнув брови, подивился парень. – А я всегда думал, мой акцент смешон.

– Нет. Немного забавен, но…

Стоп. С чего это я вдруг комплименты раздаю? Ещё подумает, что понравился мне. Не нужна мне эта лирика.

– В принципе, у меня ужин готов, – сообщила я, повернувшись к Соби.

– В принципе, у меня салат тоже почти готов, – вторил он мне, указав на полную миску.

Я достала из холодильника бутылку оливкового масла и подошла к столу. Соби сидел, сложив руки, словно ученик и с интересом наблюдал за мной. Даже не за мной, а за моим лицом. Будто рассматривал его. Я посолила салат, заправила его маслом, убрала со стола нож и обрезки овощей. Соби продолжал за мной наблюдать. И почему-то меня это не смущало, не нервировало. Даже странно, почему?

– У меня есть бутылочка вина. Может, по глоточку за наше странное знакомство? – предложила я.

На лице парня расцвела кокетливая улыбка, и бровь его игриво дрогнула.

– Согласен.

Ужин у нас длился очень долго. Не потому, что мы много ели, а потому, что много разговаривали. Говорил в основном Соби. Он оказался весьма интересным рассказчиком, знал множество захватывающих историй, забавных происшествий. И каждый его рассказ насыщался жестами рук и яркими эмоциями на лице. Столь яркими, что говори парень на своём родном языке, я бы прекрасно поняла, о чём речь, по одной его мимике.

Возможно, именно эта эмоциональность и приковывала мой взгляд к его лицу. К пухлым губам, которые то вытягивались в улыбку, то слегка выпячивались, выражая недовольство. К смуглым щекам, на которых при смехе проявлялись слабые ямочки. К тёмно-карим глазам непривычного разреза со слегка приподнятыми вверх внешними уголками. К глазам, в которых умещались все чувства и переживания, участвовавшие в повествовании. К чёрным пушистым волосам, которые периодически подвергались машинальному встряхиванию рукой, отчего приобретали немного неряшливый вид. Я думала, что внимательно слушаю рассказчика, однако на самом деле с не меньшим интересом откровенно рассматривала его.

После завершения очередной истории я мельком взглянула на настенные часы.

– Ничего себе! – удивилась я. – Уже почти восемь! Ещё ни разу так долго не ужинала. Предлагаю помыть посуду и переселиться в комнату. Там всё-таки есть мягкий диван.

– Я могу вымыть посуду, – вызвался Соби.

Он тут же вскочил и ринулся к мойке, где уже были сложены грязные тарелки.

– Я и сама вымою, – возразила я, подойдя к парню. – Сядь на место.

– Мне не трудно, – упрямо заверил Соби, включив кран. – И вообще, если уж я буду здесь жить какое-то время, то почему бы и не помочь тебе по хозяйству? Убери лучше со стола.

Он забрал за уши длинные пряди волос и принялся за работу. Мочку его уха украшал золотистый янтарный камушек.

– Ты носишь серьги?

Соби искоса взглянул на меня.

– Девушки находят это весьма романтичным. Тебе так не кажется?

Вместе с вопросом мне была послана и хитрая улыбочка. Однако я не собиралась рассыпать восхищения и лишь равнодушно передёрнула плечом.

– Да мне всё равно.

Восстановив на кухне чистоту, мы прошли в комнату. Я включила свет, уселась на диван и жестом предложила Соби занять место рядом со мной.

– А теперь, Соби, нам нужно обсудить кое-какие аспекты твоего проживания в моём доме.

Парень отвесил лёгкий поклон и приготовился внимательно слушать.

– Прежде всего, у меня есть работа. С понедельника по пятницу, с девяти утра до шести вечера я должна присутствовать в офисе и выполнять свои обязанности. Из дома утром обычно ухожу в восемь и возвращаюсь около семи вечера. Уже понятно, что ты не любишь быть один, но ради тебя я не собираюсь брать отгулы и тем более отпуск.

Соби понимающе покивал головой.

– Завтра понедельник, – продолжала я, – и на целый день я уйду на работу. А ты… смотри телевизор, слушай музыку, читай книги, журналы… да хоть спи. В общем, развлекай себя сам, как хочешь. Главное, чтоб всё было тихо, без пожаров и наводнений. И ещё одна проблема у меня возникает. Я, конечно, надеюсь, что ты завтра или послезавтра сможешь вернуться в общежитие или переехать в посольство, но если останешься… Одним словом, я встречаюсь с мужчиной. Он мне необходим, и я не хочу его терять.

– А разве я могу помешать вашим отношениям?

– Дело в том… что мы с Игорем встречаемся только два раза в неделю с семи до десяти часов вечера. Он приходит сюда, в эту квартиру. И присутствие постороннего мужчины здесь в это время мне совершенно не нужно.

Соби отвёл в сторону задумчивый взгляд.

– Странные у вас свидания, – проговорил он. – Этот Игорь женат?

Теперь я опустила глаза. Обсуждать свою личную жизнь с малознакомым молодым человеком было крайне неловко.

– Да, он женат. У нас нет возможности встречаться в другие дни.

– Но у вас крепкие чувства?

А вот это уже слишком. Я недовольно зыркнула на собеседника.

– Тебя это не касается, – поцедила я. – Тебе нужно знать совсем иные факты. Игорь очень ревнивый. Данная квартира принадлежит ему. Если он здесь застанет меня, свою девушку, в обществе молодого парня, то я лишусь крыши над головой и хорошей работы.

– Ты так от него зависишь?

Я не поняла, какое чувство пропитало голос парня, да только мне почему-то стало стыдно и противно от этого стыда.

– Лучше скажи, куда тебя прятать, когда Игорь придёт, – буркнула я, не решаясь поднять глаза.

– Это не проблема. Я могу просто по улице погулять, в кино сходить.

– Не боишься встретить своих похитителей?

– Боюсь. Но если рассуждать логически, они не знают, в каком направлении я скрылся, у них слишком мало людей, чтобы прочёсывать всю Москву, а, следовательно, встреча с ними в этом районе маловероятна.

– Ладно, значит, пойдёшь гулять, – согласилась я. – Когда брат позвонит тебе?

– Обещал в течение двух дней. Надеюсь, мне не придётся долго докучать тебе своим обществом.

– Я тоже на это очень надеюсь.

В разговоре повисла тяжёлая пауза. Казалось, мы говорили то, чего не хотели говорить, но были вынуждены. Не знаю, что ощущал Соби, я же чувствовала усталость, и физическую, и моральную. И надумала я тогда пораньше лечь спать. Вот только сначала надо устроить ложе моему гостю. Я встала, прошла в спальню и открыла шкаф. Соби молча за мной наблюдал.

– Спать будешь на диване, – сообщила я, вернувшись в комнату с одеялом и постельным бельём в руках. – Он раскладывается, так что тесно не будет. Сейчас выделю для тебя подушку.

– Ты всегда так рано спать ложишься?

Я наконец взглянула на парня.

– А ты разве сегодня не устал от своих приключений?

Соби согласно кивнул и поднялся с дивана. Я показала парню, как нужно раскладывать диван, разостлала постель, дала подушку помягче. Затем с чистой совестью отправилась в ванную, где с удовольствием смыла под горячим душем всё напряжение прошедшего дня.

Да, столь рано я ложилась спать крайне редко, но в этот день я уступила усталости. Соби было милостиво позволено смотреть телевизор, только негромко. Впрочем, этим дозволением парень не воспользовался. Когда я легла в кровать и выключила ночник на туалетном столике, Соби тоже погасил свет.

Я очень быстро погружалась в дремоту. В сонном разуме мелькал разноцветный калейдоскоп разнообразных мыслей и кадров прошедшего дня. Я уже почти утонула во сне… и сквозь его туман почувствовала, как по моей руке скользит что-то тёплое и ласковое… Встревоженный разум попятился обратно в реальность… Очень медленно, лениво пытаясь осознать, что же так приятно прикасалось ко мне. Но лишь, когда шею обожгли горячие губы, меня вдруг выбросило из сна, и я распахнула глаза.

Резко повернув голову, я разглядела в темноте склонённое надо мной лицо, прикрытое длинной чёлкой. Соби! Я моментально приняла сидячее положение и со всей силой вспыхнувшей злости столкнула мерзавца на пол.

– Ты совсем свихнулся?! – вскричала я. – Решил, если я впустила в дом, то впущу и в постель?!

– Ми-милена, Милена-тян… не надо… – проблеял парень, робко выглядывая из-под кровати. – Не кричи… я то-только хотел…

– И так ясно, чего ты хотел, кобель!

– Хотел отблагодарить… до-доставить удовольствие…

– Смотри-ка, какой самонадеянный! С чего ты взял, что твои ласки доставят мне удовольствие? В качестве благодарности можно быть просто нормальным человеком.

– Ми-милена…

– Пошёл прочь!

Я была зла, как никогда. Надо же какое оправдание он себе придумал – «отблагодарить»! Весь день невинной овечкой прикидывался. А вот теперь выставил наружу всю свою мерзкую волчью сущность.

– Гомэн4, Милена-тян… Я…

– Ещё одно слово, – прошипела я, уничтожая взглядом, – и выставлю тебя вон из дома!

Соби понял наконец, что сейчас со мной лучше не спорить. Не спеша он стал подниматься с пола. Я смотрела на него с презрением. И лишь теперь заметила, что парень был без майки, с голым торсом. А вдруг на нём и штанов нет? Испугавшись, я крепко зажмурилась, не желая видеть это ужасное зрелище. Но всё-таки женское любопытство взяло своё, и чуть погодя, я осторожно приоткрыла один глаз. Нет, брюки на парне присутствовали. Этот факт позволил мне слегка расслабиться и даже немного остыть.

Сгорбившись, Соби медленно покидал территорию моей спальни, что-то едва слышно бормоча себе под нос. На меня, наверное, ругался. В конце ворчания парень вдруг резко хлопнул себя полбу и шумно с трагедией выдохнул: «Бака!5»

Я легла и натянула одеяло до самого подбородка. Сон улетучился. Вот ведь мерзавец! Оригинально он задумал отблагодарить меня. Словно альфонс какой-то. Интересно, сколько ему лет? Двадцать пять, двадцать семь, не больше. Вероятно, у него и правда уже имелся опыт в подобных «благодарностях»? Он молод, уверен в себе, симпатичен, хорошее тело, приятное обхождение – есть что предложить.

Я повернулась на бок. А фигура у него действительно хороша. Игорь, конечно, тоже старается следить за собой. Но разве сравнить тело сорокавосьмилетнего мужчины с телом молодого парня? У Соби и мышцы крепче, и кожа нежнее. И волос на груди нет, как у Игоря.

Я улеглась на живот. Зато Игорь целуется хорошо, ласково. Правда, губы его не такие мягкие, и усы немного колются…

Я повернулась на другой бок. Всё это ерунда. Зато у Игоря глаза синие-синие, как глубокий океан. Конечно, они уже обрамлены морщинками, да и часто спрятаны за стёклами очков. Но они очень добрые.

И вновь я легла на спину. Главное, чтобы эти добрые глаза не увидели здесь Соби.

Интересно, парень уже уснул? Я прислушалась. В тишине квартиры слышалось едва уловимое шуршание. Что он там делает? С кровати не было видно стоящий за стеной диван. И потому любопытство заставило меня встать и на цыпочках подойти к арке. Осторожно я заглянула за угол. Такого увидеть я точно не ожидала. Соби на коленях стоял у дивана и, молитвенно сложив руки и склонив голову, очень тихо бормотал на своём языке. Вот уж действительно странный. Решил, что совершил тяжкий грех и теперь кается? Ладно уж, прощу его. А вдруг он и в самом деле сумел бы доставить мне большое удовольствие?

Чтобы не мешать парню, я всё так же очень осторожно вернулась в свою кровать.

2 ДЕНЬ

Звонкий голос будильника эгоистично вырвал меня из мира сна. Со стоном нежелания просыпаться я помяла подушку и повернулась на другой бок. Обычно я позволяю себе немного поваляться, минут пять-десять, дать разуму не спеша выйти из грёз. Да только в это утро реальность несколько настойчивее врывалась в моё сознание. И не только звоном будильника, но и запахом, распространяющимся по моей квартире. Запах приятный, аромат только что сваренного кофе. Только откуда он взялся? Неужели Соби опять старается мне угодить?

Придётся встать. Я покинула кровать, расчесала волосы, надела поверх пижамы розовый атласный халат с запахом и побрела выяснять, что творит на кухне мой беспокойный жилец. Уже в комнате к кофейному аромату добавился ещё один знакомый запах. Блины?! Боже, что он там придумал?

Соби действительно стоял у плиты и, негромко мурлыкая себе под нос, колдовал над сковородой. Заслышав мои шаркающие шаги, парень обернулся и радостно помахал мне ложкой. У него явно было хорошее настроение.