Жизнь как триллер

– Он из Санкт-Петербурга приехал, – сказала я. – Как раз сегодня я с ним и познакомилась. Надеюсь, он не знает о моей профессии, иначе вся наша легенда о моей деятельности в качестве художницы отправится в тартарары…

– Ой… – только и проговорила Майя. – Правда, жутко получится… А кто ему мог сказать?

– Так, общие знакомые… – я осеклась.

Олег заметил нас и поспешил в нашу сторону.

– Женя, какая встреча! – воскликнул он, подойдя к нам.

Мещерякова уже завершила вступительную речь, собравшиеся занялись рассматриванием картин.

– Не предполагал, что увижу вас здесь! Вы так резко сбежали сегодня…

– Олег, познакомься, это – Майя Рудовская, та самая писательница, о которой вы сегодня мне рассказывали. – я внимательно наблюдала за реакцией моего «кавалера».

Олег округлил глаза.

– Правда, ваше лицо показалось мне знакомым! – воскликнул он. – Простите, сразу вас не признал, я ведь наблюдаю за вашим блогом, ваш роман превосходен! Я ваш искренний поклонник!

– Благодарю, – улыбнулась Майя. – Мне очень приятно это слышать.

– Я и не знал, что вы знакомы! – продолжал Олег. – Понимаете, как раз сегодня днем я рассказывал о вашей книге Жене… А вы ведь и не сказали о том, что общаетесь с Майей Рудовской! – обратился он ко мне.

Я улыбнулась.

– Наша встреча произошла совсем недавно, – пояснила я. – Я помогала решать Майе кое-какие рабочие вопросы, а она пригласила меня на открытие выставки. Так и получилось, что мы оказались в галерее.

– Кем все-таки вы работаете, Женя? – поинтересовался Олег. – Ваша тетя ничего не сказала, это какой-то секрет?

– Почему же? – улыбнулась я. – Преподаю иностранные языки, Майя попросила меня позаниматься с ее дочерью Кариной. Никаких секретов здесь нет.

– А, вот оно что! – сказал мужчина. – И много вы языков знаете?

– Огромное количество, – не слукавила я.

Я и в самом деле обладаю превосходными способностями к изучению иностранных языков, любой диалект могу освоить меньше чем за неделю. Без ложной скромности скажу, что знаю все известные сегодня иностранные языки на высоком уровне.

– Еще я работаю переводчиком, – продолжала я. – В общем, я специалист широкого профиля… Кстати, а вы читали романы Елены Блавинской, Эмилии Разиной, Егора Краева и Алексея Берестова? Наш сегодняшний разговор подтолкнул меня к идее ознакомиться с современной литературой тарасовских писателей, Майя Рудовская рассказывала мне об этих авторах.

– Мне доводилось читать книги Блавинской и Берестова, – кивнул Олег. – Кстати, они же здесь присутствуют! Могу вам рекомендовать роман Блавинской «Гнев валькирии» и книгу Берестова «Яд». Вам должно понравиться!

– Обязательно прочту, – улыбнулась я. – Вы, я вижу, со всеми тут знакомы!

– Нет, что вы, я же недавно приехал погостить в Тарасов, знаком я только с Еленой Блавинской, мы переписывались с ней на форуме современных писателей. Она мне и посоветовала прийти на выставку Мещеряковой – сказала, что полотна художницы заставляют задуматься. Поэтому я решил не терять зря времени и посетить это мероприятие!

– Вот как, – улыбнулась я.

Олег завел разговор с Майей – он расспрашивал ее о книге, которую она написала, восхищался ее литературным талантом. Мне же надо было придумать, как завести разговор с Еленой Блавинской.

Не выпуская из виду свою клиентку, я подошла к Елене, которая стояла напротив полотна под названием «Радость».

– Удивительные работы, не правда ли? – начала я разговор с писательницей.

Блавинская вздрогнула, точно я отвлекла ее от каких-то мыслей, потом посмотрела на меня и улыбнулась.

– Полностью с вами согласна, – проговорила она. – Если честно, я не могу оторваться от этой картины, она словно описывает мой внутренний мир. Только я бы назвала ее по-другому. Это не «Радость», а скорее «Ожидание».

– «Ожидание»? – переспросила я. – Почему?

– Не знаю, само на ум пришло, – сказала Блавинская. – Очень люблю живопись, могу часами разглядывать полотна. Жаль, что сама я никогда в жизни не умела рисовать.

– У вас другие таланты, – заметила я. – Вы – известная писательница, я читала ваши произведения! Честно скажу, не могла оторваться от книги «Гнев валькирии», прочла ее за одну ночь.

– Я очень рада, что вам понравилось! – улыбнулась Елена. – Вы тоже пишете? Или вы художница?

– Ни то, ни другое, – проговорила я. – Я переводчик. Занимаюсь еще репетиторством, но искусством интересуюсь.

– Надо же, какая вы разносторонняя натура! – восхитилась Блавинская. – Мне вот иностранные языки никогда не давались, в школе и в университете ненавидела английский…

– Каждому свое, – заметила я. – Зато вы романы пишете, и они великолепны! Я заметила, что в Тарасове много талантливых писателей, это радует.

– Вы любите современную литературу? – поинтересовалась Елена.

Я кивнула.

– Я тоже люблю читать современных авторов, – призналась писательница. – Классика, конечно, вечна, но и в наши дни есть чем гордиться. Я у многих писателей учусь, смотрю на их приемы, размышляю, как построена композиция того или иного произведения. Знаете, это очень полезно – учиться у других. Если человек не читает книг, то и сам он вряд ли что-то сможет написать.

– Полностью с вами согласна! – подтвердила я. – А вам какие книги нравятся?

– Ой, их очень много, – проговорила Блавинская. – Читаю я как зарубежную, так и нашу литературу, про жанры тоже не смогу толком сказать, какие предпочитаю. Иногда и сентиментальный роман беру, иногда – детектив, триллер, да что угодно. Главное, чтобы сюжет был интересный, персонажи – живые, слог приятный.

– Да, поддерживаю. – Я раздумывала, как бы свернуть тему литературы на сообщения, отправленные со странички Елены. – Кстати, в социальной сети есть много групп, посвященных книгам. Я оттуда смотрю, что сейчас популярно, вы ведь пользуетесь социальными сетями?

– Раньше пользовалась, – кивнула Блавинская. – А сейчас – нет, я переключилась на ведение блога. В социальных сетях часто взламывают странички, вот и мою взломали. Я не стала новую заводить – зачем это мне? Раньше, может, социальные сети и были популярны, но сейчас каждый продвинутый пользователь ведет свой собственный блог, там и происходит общение. Публикации, ну, сами понимаете. Специально для своих подписчиков я периодически публикую главы из своей новой книги, над которой сейчас работаю. Это подогревает интерес аудитории.

– А вы знаете, кто вас взломал? – я прикинулась простушкой. – Наверно, деньги с ваших друзей требовали?

– Ну, кто меня взломал, я понятия не имею. Мошенники – что с них взять! И, как ни странно, никаких денег с меня не требовали, просто у меня были заблокированы сообщения. Я сперва не понимала, почему это происходит, думала, глюк какой-то. Но письма не открывались, и сама я ничего написать никому не могла. Обратилась в службу поддержки, мне сказали, что мою страничку взломали и чтобы я каким-то образом связалась со своими знакомыми, предупредила их. Мало ли что там эти мошенники могут натворить от моего имени… Пыталась удалить страничку, но это было невозможно, потом еще и мой никнейм изменили. В общем, неприятная ситуация вышла. Пришлось в блоге написать, что мою страничку взломали и что сообщения от пользователя с никнеймом «Любитель книг» лучше сразу блокировать. Так-то все мои подписчики в социальной сети есть в блоге, поэтому люди отнеслись с пониманием. Но я на всякий случай поставила на блог дополнительную систему защиты, так как если мошенники и до него доберутся, это будет катастрофа! Не знаю, что можно натворить, но ничего хорошего, это точно.

Елена Блавинская говорила искренне, вроде все было логично и понятно. Могла ли женщина притворяться? Возможно, я ее ведь совсем не знаю, слова писательницы надо будет проверить.

– Давно вас взломали? – спросила я.

– Ой, да давно, несколько месяцев назад, – махнула рукой женщина. – Точно, увы, я вам не скажу, потому что заходила в сеть нерегулярно. А, кажется, это было летом, я уезжала на десять дней из города, поправляла здоровье в санатории. Там со связью беда какая-то была, интернет не ловил – санаторий за городом, я специально выбрала место подальше от цивилизации. Надо было привести в порядок мысли… В общем, когда я вернулась, то обнаружила, что с социальной сетью какие-то неполадки. А почему вы спрашиваете?

– Так, интересуюсь, – пожала плечами я. – Меня тоже как-то взламывали, но с моего аккаунта денег у знакомых просили.

– Мало ли что мошенники придумают! – махнула рукой Блавинская. – Хоть вообще сетью не пользуйся, все равно рано или поздно кто-нибудь взломает… Кстати, а вам какая картина больше всего понравилась на выставке? Вы все посмотрели?

– Да, – кивнула я и ткнула в сторону первого попавшегося полотна на противоположной стене. – Вот эта за душу взяла, она… довольно милая.

«Милая», конечно, весьма странное определение для работы, которую я выбрала в качестве своей любимой на выставке. Не знаю, что пыталась изобразить Мещерякова, но выглядела картина специфично, как, впрочем, и другие работы художницы. В отличие от полотна под названием «Радость», возле которого мы стояли с Блавинской, та картина была слишком темная, с нее свисали веревки, сплетенные на манер паутины, а в центре кислотно-зеленым пластилином была вылеплена спираль.

Писательница внимательно посмотрела на картину, потом заметила:

– Это самая мрачная работа на выставке. Меня она, наоборот, пугает…

– А я люблю подобное, – пожала плечами я. – Вот если говорить о литературе, меня привлекают триллеры и «ужастики». Кстати, хотела спросить, что вы думаете о книге Майи Рудовской «Слуга дьявола»? Вы ее читали?

– Естественно, – кивнула Блавинская. – Для первого романа книга очень и очень удачная, тут и говорить нечего. Сразу видно, писал талантливый человек, у которого есть чему поучиться. Признаюсь, я с нетерпением ожидаю продолжения – точнее, новой книги Рудовской. Когда она выйдет, я сразу же отправлюсь в книжный магазин за новинкой! Обожаю бумажные книги, у меня дома целая библиотека современной литературы!

– Надо же, а я думала, среди писателей царит жуткая конкуренция, – заметила я. – Ну, если кто-то из новых авторов пробивается в люди, «матерые» сочинители начинают ему завидовать…

– Такое случается нередко, – не стала возражать Блавинская. – Но я считаю, что это глупо. У удачливых людей надо учиться, а не завидовать им. Нельзя себя ни с кем сравнивать, так как каждый человек уникален, другого такого нет. Если начинаешь комплексовать – значит, ты просто не уверен в себе, и над этим надо работать. Меня книга Рудовской многому научила – к примеру, не стоит бояться поднимать спорные темы, ведь каждый писатель имеет право высказаться. Рудовская не побоялась заявить на весь мир о своем отношении к проблеме нездоровых отношений, и это достойно уважения. Признаюсь, когда я читала роман, мне порой было очень страшно – ведь то, о чем говорится в книге, происходит сплошь и рядом, только на это почему-то закрывают глаза. В результате жестокость процветает, а справедливости нет… Вот в чем задача писателя – говорить о том, о чем молчат, заставлять читателей думать, рассуждать. Выбирать для себя, что для него приемлемо, а что – нет, и в меру своих возможностей бороться со злом.

– Думаю, вы – уникум, – заявила я. – Вот мне, наоборот, попадаются сплошь завистливые люди, которые не могут смириться с успехом другого…

– Знаю, большинство таких, – вздохнула Блавинская. – Но это ведь неправильно, вы как сами считаете? Зависть – отвратительное чувство, оно разрушает изнутри, заставляет человека гнить и сжирать самого себя. Никогда нельзя опускаться до этого, хотя порой смириться с успехом другого человека бывает очень непросто…

Пока мы разговаривали с Блавинской, Олег вовсю флиртовал с Майей – по крайней мере, именно так это выглядело со стороны. Рудовская охотно болтала с ним, и, похоже, оба были вполне довольны вечером.

Я не спускала с них глаз, но, к счастью, парочка никуда не собиралась уходить. Похоже, неженатый племянник Нины Петровны скоро будет пристроен, с ухмылкой подумала я про себя. А что, Майя одинока, она сама говорила, что отношений в настоящее время у нее ни с кем нет, Олег тоже без пары. Оба писатели, по возрасту у них тоже вроде разница небольшая, так что роман между ними возможен. Хотя стоит присмотреться к Олегу – неизвестно, что это за человек, знакома я с ним недолго, вдруг он связан с происшествиями, которые случились за последнее время с Рудовской? Узнаю его фамилию и посмотрю информацию о нем в базе данных, вдруг найду что-то интересное.

Пока мне не стоит зря терять времени, надо поговорить с другими писателями. Елена Блавинская по-прежнему созерцала полотна Мещеряковой, единственная из всех собравшихся гостей. Остальные посетители выставки наслаждались общением, шампанским и закусками, картины их не особо интересовали. Сама художница с улыбкой беседовала с какой-то женщиной лет пятидесяти, краем уха я услышала, что разговаривают они о живописи. Муж Инны стоял рядом, с обожанием поглядывая на жену.

Эмилия Разина и Егор Краев стояли возле стола с закусками и тоже разговаривали. Разина хохотала – она была уже навеселе, ее собеседник уплетал бутерброд с красной икрой. Парочка вела себя вполне прилично, со стороны даже не скажешь, что они любовники.

Я подошла к ним и воскликнула:

– Я не ошиблась, вы действительно знаменитые писатели? Эмилия Разина и Егор Краев, верно?

Эмилия посмотрела на меня с любопытством, Краев – с недовольством.

Разина высокомерно улыбнулась.

– Да, все верно, вы не ошиблись. А к вам, простите, как обращаться? Вы – начинающий автор или художница?

– Ни то, ни другое, – проговорила я. – Меня зовут Женя, я – переводчик. Занимаюсь переводами книг на иностранные языки, подрабатываю репетиторством.

– Надо же, как интересно! – заметила Эмилия. – Переводчиков тут я пока не встречала.

– Я тоже, – кивнула я. – Зато я познакомилась с двумя писательницами – Майей Рудовской и Еленой Блавинской. И вот – мне повезло, наконец-то я увидела и вас! Весьма наслышана о вашем творчестве!

– Вы читали мои книги? – поинтересовалась Разина.

Я кивнула.

– Почти все, – заявила я. – Вы потрясающе пишете!

– Благодарю, – улыбнулась Эмилия. – И какая же вам понравилась больше всего?

Увы, я представления не имела, как называется хотя бы один роман Разиной, поэтому ответила весьма абстрактно:

– Ой, для меня это очень сложный вопрос. Я не смогу выбрать какую-то одну книгу, так как все они замечательны! Скажите, когда ждать следующий роман?

– Милочка, я только недавно закончила свою очередную книгу, – снисходительно произнесла писательница. – Я же не робот, мне нужно вдохновение для того, чтобы начать писать новый роман!

– Простите мою нетерпеливость, – я потупила взор. – Просто я обожаю читать, и ваши книги для меня – настоящая отдушина! Они позволяют отдохнуть от проблем, погрузиться в другой мир…

Разиной моя бессовестная лесть была по нраву, зато Краев откровенно скучал в моем присутствии. Мужчина развлекал себя тем, что уничтожал закуски да постоянно подливал себе в фужер шампанское. Но пока моей целью была Эмилия – я подозревала, что дамочка любит поболтать, а значит, из нее можно вытянуть какую-то информацию.

Хорошо, что Блавинская не слышала наш разговор – она по-прежнему ходила от одной картины к другой, сейчас же писательница подошла к Мещеряковой и завела с ней разговор. О чем они беседовали, мне было неизвестно – вокруг стоял гул голосов, в такой обстановке можно говорить о чем угодно и с кем угодно.

– Если не секрет, какую литературу вы предпочитаете? – спросила я у Разиной. – У вас есть любимые авторы?

– Мне больше нравятся классические произведения зарубежных писателей, – заявила Эмилия. – Обожаю Шарлотту Бронте, по-моему, она великолепна. Вы наверняка читали ее книги? Я часто их перечитываю, и каждый раз мне интересно следить за событиями.

– Надо же! – удивилась я. – Думала, вы любите современные книги…

– Не особо, – сморщила носик Эмилия. – Сейчас почти каждый человек считает себя великим писателем, графоманов развелось великое множество. Среди этого мусора трудно найти действительно хорошую книгу.

– А как же нашумевший роман Майи Рудовской «Слуга дьявола»? – поинтересовалась я. – Все о нем говорят!

– Чересчур жестоко, – фыркнула Разина. – Слишком жестоко, я бы сказала. Возможно, книга основана на реальных событиях, плюс – автор сгущает краски, ну и зачем, спрашивается, читать эту чернуху? Нет, это точно не для меня. Я начала читать роман, но не смогла его одолеть, противны эти описания всех зверств, которые там происходят. Но Рудовской я, естественно, об этом не говорю – зачем портить ей настроение? Но я бы посоветовала ей смягчить слог, если можно так сказать. Поискать другие сюжеты, необязательно заставлять читателя морщиться от омерзения и ужаса.

– Она вроде пишет новую книгу, – заметила я.

Эмилия Разина пожала плечами.

– Возможно. Все они пишут новые книги…

– Кто – все?

– Начинающие писатели, – пояснила та. – Понимаете, когда никому не известный автор вдруг выпускает роман, который становится бестселлером, он решает, что сможет еще кучу произведений написать. Но очень часто на первой книге все и заканчивается. Чтобы быть писателем, мало одного успешного романа, надо как минимум создать целую серию. А я считаю, что Рудовская не осилит такой работы. Она – автор одной книги, потом вспомните мои слова!

– Почему вы так считаете? – удивилась я.

– Потому что давно вращаюсь в писательской тусовке и знаю, какие авторы добьются успеха, а какие – потухнут так же внезапно, как и вспыхнули, – проговорила Разина. – Вот Майя Рудовская относится ко второму типу писателей. Одну книгу она написала, но на большее ее не хватит.

– Все же мне это непонятно, – призналась я. – Я ведь разговаривала с Рудовской, она говорила, что работа идет полным ходом, скоро она отдаст рукопись в издательство…

– Может, и так, – пожала плечами Эмилия. – Только я могу поспорить на что угодно, что ее новая книга не произведет впечатления на читателей. Скорее всего, аудитория будет разочарована, и о Рудовской забудут.

– Я об этом и не подумала, – произнесла я и добавила: – А вы знаете, только скажу вам по секрету… Рудовской кто-то угрожает – ей шлют анонимные письма, недавно даже на нее напали… Может, это связано с ее новым романом?

– Страсти какие, – поморщилась Разина. – Хотя это весьма закономерно. И я даже догадываюсь, кто ей пишет эти письма!

– Серьезно? – я насторожилась.

«Эмилия владеет какой-то информацией по делу Рудовской?»

– Да, – кивнула та. – Такие случаи – не редкость. Скорее всего, это сумасшедшие фанаты Рудовской, таких полно у каждого публичного человека. Вы слышали о недавнем покушении на одну актрису? Так вот, некто облил несчастную кислотой, девушку доставили в больницу, ей сделали огромное количество пластических операций. Оказалось, что это сделал один парень, который был маниакально влюблен в актрису. Он писал ей письма – сперва любовного содержания, потом – с угрозами, а когда понял, что девушка его игнорирует, подкрался и привлек ее внимание таким жутким способом. Парень этот в тюрьме, но актриса вряд ли станет такой же, как раньше. Лицо ей немного подправили, но красавицей ее уже не назовешь… Ужасная история, увы, такое встречается часто.

– Полагаете, и у Рудовской есть сумасшедший фанат, который может подкараулить ее в темном переулке? – спросила я.

Разина пожала плечами.

– Естественно. И у меня есть подобные чокнутые читатели, которые уверены, что я готова завести роман с первым встречным для того, чтобы найти вдохновение для новой книги. О, если бы вы знали, что мне пишут! Честно скажу, некоторые письма я даже использовала в своих книгах – такое вряд ли сочинишь.

– И вас это не напугало? – удивилась я. – Учитывая случай с кислотой…

– Вначале я, конечно, пришла в ужас, – призналась Разина. – Думала, мне грозит серьезная опасность. Я даже собиралась нанять телохранителя, но до этого дело не дошло. Кроме писем, этот человек никак себя не проявлял, поэтому я даже привыкла, меня вся ситуация начала веселить. Надеюсь, что и Рудовской ничего не угрожает – хотя вы говорите, на нее напали? Это правда?

– Правда, – кивнула я. – Подкараулили в темном переулке. Но это она мне по секрету сказала, так что вы меня не выдавайте!

– Тогда только в полицию обращаться, – заявила Разина. – Другого варианта я не вижу. Письма – это одно, а вот нападение – уже совсем другое, это может быть опасно…

Краев подлил Эмилии в фужер шампанское, писательница вспомнила о своем спутнике. Она с улыбкой поблагодарила его и сделала глоток игристого.

– Если вы не возражаете, мы с Эмилией погуляем по залу, посмотрим картины, – оборвал наш разговор Краев. – Выставка заслуживает внимания.

– Да-да, конечно, простите, что отвлекла вас! – воскликнула я. – Хорошего вам вечера!

Мне оставалось поговорить только с Берестовым, который не отходил от своей жены. Я направилась в сторону художницы, беседовавшей с каким-то мужчиной в белой рубашке и черных брюках.

Проходя мимо Рудовской, которая по-прежнему ворковала с Олегом, я вдруг остановилась – до меня донесся их приглушенный разговор.

– Быть может, мы с вами встретимся в неформальной обстановке? – робко предложил Олег. – Вы свободны завтра днем? Мы могли бы пообедать в одном замечательном ресторане…

– Олег, вы прекрасный человек и интересный собеседник, – оборвала его Майя. – Но не обижайтесь, я не могу принять вашего предложения.

– Почему? – удивился мужчина. – Я вас чем-то обидел?

– Дело не в вас, – проговорила Рудовская. – У меня есть причины, но я не могу о них говорить. У меня не слишком хороший период в жизни, все навалилось… Поэтому простите, ничего личного!

– Майя, я всего лишь хотел пригласить вас в ресторан, не подумайте ничего дурного! – воскликнул Олег. – Мне очень хочется продолжить с вами общение, у нас с вами много общего!

– Нет, – твердо проговорила Майя. – Простите, мне нужно идти…

Заметив меня, Рудовская быстро подошла ко мне и спросила:

– Женя, мне нужно идти. Простите, но я… я хочу домой…

– Что-то случилось? – я посмотрела в сторону обескураженного Олега, который так и стоял на том самом месте, где они разговаривали с моей клиенткой. – Олег вас чем-то обидел?

– Нет, он ничего мне не сделал, но… я устала. Я не хочу тут оставаться.

– Ладно, – я с сожалением посмотрела в сторону Берестова – придется встречаться с ним лично, хотя, возможно, это даже к лучшему. Сейчас он не отойдет от своей жены, вряд ли он настроен откровенничать со мной. – Идите вперед, к моей машине. Я пойду следом.

Наш стремительный уход заметил только Олег, который смотрел на Рудовскую с сожалением и грустью. Меня он, казалось, и вовсе не замечал.

Майя вышла из зала, я на некотором расстоянии двигалась следом. К машине мы дошли без всяких происшествий – никто не напал на писательницу, слежки я тоже не заметила.

Сев в машину, я поинтересовалась:

– Все-таки что между вами произошло? Я заметила, что Олег вами заинтересован, вроде и вы не возражали против вашего общения…

– Да, это правда… – задумчиво проговорила писательница. – Дело не в нем, а во мне. Сейчас я не могу заводить отношений…

– Почему?

– Мне трудно говорить об этом, но у меня был негативный опыт в прошлом, – едва ли не прошептала Рудовская. – Я пытаюсь об этом забыть… И снова сближаться с кем-то я боюсь.

– Если бы вы были не моей клиенткой, а, скажем, просто подругой или знакомой, я не стала бы лезть к вам в душу, – заявила я. – Но обстоятельства нашего знакомства вынуждают меня задавать вам личные вопросы. И я очень советую вам говорить мне все без утайки, это для вашей же собственной безопасности. Помните известную поговорку? Правду надо говорить двум людям: своему врачу и своему адвокату. Но я добавлю, правду нужно говорить и собственному телохранителю, если вам дорога ваша жизнь. К тому же рано или поздно я узнаю правду – не от вас, так из других источников, так какая разница, когда и при каких условиях это случится?

– Я понимаю, но… но мне очень сложно рассказать об этом ужасе, – вздохнула Рудовская. – Я пыталась как-то забыть, но сейчас понимаю, что это невозможно. Воспоминания навсегда останутся со мной, что бы я ни делала.

– Как я понимаю, речь идет о ваших бывших отношениях? – спросила я. – Вы говорили, что расстались с вашим мужем. Почему?

– Виктор был… он был очень жестоким человеком, – проговорила Майя. – Поначалу, когда мы стали с ним жить вместе, он был внимательным, добрым, любящим, заботливым. По крайней мере, мне так казалось. Он окружал меня любовью, старался, чтобы я ни в чем не нуждалась. Карину Виктор принял как родную дочь, девочка тоже привыкла к нему. Дело в том, что Карину я родила в двадцать, когда еще в университете училась. Аборт делать не стала, отец Карины был на два года меня старше, он заканчивал тот же университет, где училась я, и сразу дал мне понять, что ребенок ему не нужен. Я понятия не имею, что с настоящим отцом Карины, но дочь я воспитывала одна. С Виктором я познакомилась в двадцать семь лет, когда уже не надеялась устроить свою личную жизнь. Виктор же оказался точно принц из сказки – он делал для нас с дочерью все. Я жила с ним, как за каменной стеной, мне казалось, что я абсолютно счастливый человек. Но потом все резко изменилось…