Ты, может быть, скажешь,
что их не связала судьба, —
Тогда почему же сегодня смогли
в их жизни скреститься пути?
Ты, может быть, скажешь:
их вместе связала судьба, —
Тогда почему же лишь к праздным словам
сердца их сумели прийти?
Зачем одного
вздыхать заставляет тоска?
Зачем от другой
спокойная жизнь далека?
Исчезнет один,
как лунные блики в воде,
Исчезнет другая,
как в зеркале образ цветка.
Как много слезинок вместится в глазах?
Скажи мне, ты думал об этом?
Откуда же слезы
бегут, пока осень не сменит зима,
И льются весною до самого лета?
Слушая эту песню, Бао-юй оставался рассеянным, ибо не видел в ней ничего, и только звуки мелодии вселяли в него тоску и опьяняли душу. Поэтому он не стал допытываться ни об источнике происхождения песни, ни об истории ее возникновения и, чтобы развеять тоску, принялся читать дальше.
СМЕРТЕЛЬНАЯ ТОСКА
Каждый рад расцветающий сад
увидать пред собою,
Но сменяется краткая радость
бесконечной тоскою.
Перед пристальным-пристальным взором
Промелькнули за миг этой жизни дела,
И тоскливых-тоскливых видений
Отогнать, угасая, душа не могла.
Взор к родной стороне обращен,
Куда путь так далек, – чрез высокие горы;
И родителей только во сне посетив,
ты свое им поведаешь горе:
«Жизнь моя позади,
я до Желтых истоков дошла.
О родные мои!
Вы должны бы себя оградить
поскорей от житейского зла».
ОТ КОСТИ ОТДЕЛИЛАСЬ ПЛОТЬ
Парус один, непогода и ветер,
путь на три тысячи ли.
Нынче семья и родные сады
брошены, скроются скоро вдали.
Слезы, рыдания
могут лишь жизнь сократить.
Скажешь родителям:
«Дочь проводив,
должно ее позабыть.
Рока велением крах и удача
издавна всем суждены;
Встречи, разлуки
тоже судьбою даны.
Мы же отныне
жители разных земель.
Думайте вы
только о жизни своей.
Дочь уезжает от вас,
Бросьте заботы о ней».
ТОСКА СРЕДИ ВЕСЕЛЬЯ
Она в колыбели была,
Но мать и отца
в то время уже потеряла.
Конечно, она
средь богато одетых росла,
Но теплой заботы она не видала.
Умна, и щедра, и богата она —
такой ей счастливый достался удел, —
И жар потаенных
желаний девиц и юнцов
Затронуть ей душу никак не посмел.
Блестит она, как в непогоду средь туч
нефритовый храм заблестел.
За юношу дивного,
просто святого она отдана,
Как небо с землею,
с ним долгое счастье узнала она,
Лишь самого раннего детства пора
была в ее жизни грустна.
Рассеется облако над Гаотаном,
и высохнут воды Сянцзяна, —
Но это непрочного мира удел,
на свете все кончится поздно иль рано,
Напрасна тоска,
душе наносящая раны.
ЭТОГО МИР НЕ ПРОЩАЕТ
Ты душою тонка,
хороша как цветок орхидеи,
И святые одни
с одаренностью спорят твоею.
