Дракон мятежной королевы

14

Волчий вой заставляет встрепенуться. Но пошевелиться нет возможности. Со всех сторон темнота, она обступает, душит. Но это не просто бездушное отсутствие света. Эта темнота другая – живая, злая, голодная. Она бурлит, кипит и внутри, и снаружи.

Киара пытается закричать, но темнота тает. Кая понимает, что это лишь сон.

Теперь ей снятся высокие горы, бескрайние моря. Она парит в облаках.

В какой-то момент обнаруживает себя в маленькой деревушке на окраине тропического леса. Солнце нещадно жарит, а на небе ни одного облачка.

Сельчане, суетящиеся у домов, чем-то взбудоражены – она слышит крики. Вокруг много солдат в легких доспехах, на груди – блестящие панцири. Высоко на длинном копъе развевается знамя с черным волком.

Пройдя чуть вперед, Киара видит Амоа. В простой рубахе и перепачканных землей штанах он стоит рядом с высокой девушкой со множеством косичек, которая держит за руку тощую нескладную девчушку лет десяти.

– Не нравится мне все это… – девушка цепляется за его рубаху. Она говорит на незнакомом языке, но Кая все равно понимает каждое слово. – Зачем они согнали всех вместе с детьми на площадь?

– Тише, Рене. Надо постараться уйти незаметно.

Амоа тянет ее за собой, и в этот момент зачитывают послание. Сначала это кажется тарабарщиной – Киара слышит только чужеземные слова, но постепенно они обретают смысл.

– Злые силы объявили нам войну! Подгорные твари становятся все беспощаднее. Но милостью и благословением богов Валаада феод этих земель Кимо Ди Хеики нашел способ справиться с напастью. Твари не нападают на детей. Поэтому каждая семья обязана предоставить одного ребенка от десяти до тринадцати лет…

– Они отдадут наших детей на съедение подгорным тварям! – кричит кто-то.

В толпе поднимается ропот, в ответ на который в воздух взвивается пламя. Приглядевшись, Кая понимает, что рядом с глашатаем стоит человек в черном капюшоне. По всей видимости – маг.

– Приказ обязателен для исполнения…

– Я не боюсь! – брыкается девочка в руках Рене. – Сестра, отпусти меня!

– Глупышка! Они используют вас как живой щит!

Окружающая действительность дрожит, плывет, очертания деревушки смазываются. Вот уже Амоа и Рене бегут по лесу, на руках у мужчины десятилетняя девочка. Нужно пересечь широкую просеку, но стоит им туда ступить, как дорогу перегораживают лошади, на которых восседают солдаты в шлемах.

Гордо развевается черное знамя с волком. Беглецов окружают. Амоа крутит головой в поисках путей к отступлению, но их нет. Со всех сторон на них направлены копья.

К ним подъезжает несколько больших повозок. На таких в Диагоне перевозят скот, только здесь они наполнены детьми.

Шлемы, кольчуги и панцири всадников блестят на солнце, слепя глаза.

– Еще одни беглецы. Схватить их! – Киара раньше уже видела отдающего приказ мужчину. Только где? – Вы же понимаете, что, нарушив мою волю, волю вашего феода, подписываете себе приговор?

– Ты уже насобирал достаточно, – буквально рычит Амоа, подмечая малейшие движения коней под каждым из всадников вокруг. Кая была уверена, если бы был хоть малейший шанс сбежать, он бы его использовал. – Оставь нас, Ди Хеики.

– Как ты разговариваешь со своим феодом? – морщится всадник. – Скажи спасибо, что я не согнал на войну с тварями всех мужчин Валаада. Мой план – обойтись малой кровью.

– Лучше умереть, чем прятаться за спинами детей. Оставь их, и я пойду сражаться с тобой, – произносит Амоа, спуская девочку с рук и задвигая себе за спину.

– Сражаться? Это самоубийство. – Феод поскреб подбородок, делая вид, что раздумывает. – Хотя кто знает. Вдруг ты скорбный умом девственник? Таких они тоже не трогают.

Солдаты хохочут, а Амоа на это лишь крепко стискивает зубы.

– Эй, дайте-ка этому парню палку и проверьте, каков он в деле.

По команде феода мужчине кидают древко от копья, и на него сразу бросаются двое солдат.

Бой недолог, Амоа отбивает атаку и опрокидывает противников на землю. Затем по кивку феода на него нападают уже трое, и вновь удача не на их стороне.

– Неплохо. – Ди Хеики делает несколько медленных хлопков. – Как тебя зовут?

– Амоа.

– И откуда ты, Амоа?

– Из Малеха.

– Малех? Кажется, ваша деревня сгорела, когда на нее напали твари пару лет назад.

– Твари тут ни при чем, сгорела она по вине твоих людей, которые разграбили ее под видом защиты.

– О да. Весело там было, да, ребята?

Снова хохот солдат.

– Что ж, Амоа из Малеха. Встань на колени и признай мою власть, и я подумаю о том, чтобы отпустить твоих женщин.

Амоа смотрит на Рене, та часто-часто кивает, умоляюще глядя ему в глаза.

Мужчина хмурится, чуть склонив голову, но с места не двигается.

– Ну же! Что ты медлишь? Я не собираюсь развлекаться здесь целый день. На колени!

Амоа напрягается, борясь с собой. Кажется, ему физически сложно выполнить требуемое.

– Ах ты, мерзость! Да я тебя заставлю есть грязь под моими сапогами! – Феод достает хлыст, прикрепленный к боку лошади, и, замахнувшись, опускает его на мужчину, но тот подставляет древко, на которое тут же наматывается веревка. С силой дернув, Амоа чуть не роняет Ди Хеики с лошади.

– Взять его! – командует феод.

Солдаты гурьбой кидаются на Амоа. Швыряют лицом в землю, избивая ногами, палками.

Киара чувствует, как сердце начинает биться все чаще, когда она видит, как несколько солдат вырывают девочку из рук Рене.

– Пожалуйста, только не мою сестру! Ди Хеики, мастер! Прошу вас! – кричит Рене, но ничего не может сделать.

– Не того защитника ты себе выбрала, да? – смеется феод, кивая на Амоа. – Этот выбрал не тебя, а свою гордость.

– Но я готова на все. Пожалуйста! Забери меня вместе с ней. Я не оставлю ее одну! – кричит Рене почти в истерике, крупные слезы катятся по ее щекам.

– Хм… А ты ничего… – Феод на несколько секунд задумывается, а затем кивает своим людям. – Киньте и ее в повозку.

– А с этим что делать, мастер?

– Вздернуть на ближайшей ветке. И натолкайте перед этим ему земли в глотку. Эта мерзость не должна легко отделаться.

Киара проснулась в холодном поту, в висках стучало. Несколько секунд она просто лежала на кровати, силясь вспомнить, что происходило на самом деле, а что нет. Сон… просто сон.

За окном уже было светло. На подоконнике стояла клетка с серой птичкой. Точно! Она ведь хотела вылечить ей крыло, а в итоге только и успела вчера, что насыпать зерен.

Приподнявшись на локтях, девушка увидела, что рядом на кровати сидит Амоа и сверлит ее странным взглядом.

– Доброе утро, – произнесла Кая, зевая и сладко потягиваясь. Несмотря на странный сон, выспалась она замечательно. – Как спалось?

– Твои чары спали только под утро, – хмуро произнес мужчина. – Так что так себе.

– Ты чуть не разнес замок, а потом сказал, что мне не стоит тебе доверять.

Она поднялась с кровати.

– Ты мне снилась, – вдруг сказал мужчина.

– Подробности твоих фантазий я слышать не желаю, – фыркнула Кая, подходя к зеркалу, села на маленький стул рядом и взялась за расческу. – Лучше давай все-таки обсудим произошедшее. Это будет правильно. В конце концов, мы оба – взрослые люди и просто обязаны уметь договариваться…

– Там был смешной лопоухий парень, он принес тебе корзину яблок, а у тебя их стащил кто-то и скормил свиньям. – В отражении Киара видела, как Амоа приподнял брови. – Я только одного не могу понять: зачем ты потом сама-то в загон полезла? У вас что, дефицит яблок? На полном серьезе собралась доедать то, что после свиней осталось?

Девушке стало не по себе. Как если бы кто-то узнал о ней нечто постыдное. Нечто, что она надеялась скрыть. Амоа видит сны о ее прошлом?

Что ж, как минимум это снимает вопросы о том, что ей самой только что снилось. Это все связь, которую Киара установила. Только почему об этом не было упоминаний в книгах? Или было? Она ведь так и не закончила разбираться с появившейся записью в старом талмуде с ритуалами.

Киара машинально обхватила себя руками. Как-то холодно сегодня. Нужно проверить, как там родители и сестра. Как же ей их не хватает…

Папа обнял бы Каю и сказал, что она со всем справится. А мама устроила бы взбучку за то, что Киара сомневается в себе.

– Хороший вопрос. Кстати, мы тогда на такое веселье даже не рассчитывали…

Голос Стивена заставил вздрогнуть. Кая чуть повернула голову. В зеркале отразилась фигура принца. Он расслабленно стоял у окна, опираясь на подоконник, однако стоило ей встретиться с ним взглядом, как тут же выставил вперед руки в предупреждающем жесте:

– Ки… Ки… Ки-ара. Вот. Видишь. Я запомнил, как тебя зовут. Не злись только, – Стивен сложил руки, как будто собрался молиться.

Создатель! А она так надеялась, что больше никогда его не увидит!

– Филип сделал для меня браслет из тонкой проволоки. Он остался в корзине, – сказала девушка и вздохнула, отгоняя не самые радужные воспоминания о своем детстве. – Я пыталась его забрать. Вот и все. Это просто был глупый детский розыгрыш.

– Детский розыгрыш? После того, как в тебя камнями бросали? По-моему, это мог придумать или кто-то не слишком умный, или законченный садист, – усмехнулся Амоа.

– Сам он неумный! Я видел, как он вчера чуть мой замок не разнес! Мужлан неотесанный! – начал злиться Стивен, но под предупреждающим взглядом Киары моментально сдулся, закончив жалобно: – То есть твой замок. А у меня вообще мозгов нет.

Демонстрируя сказанное, он поднял руку и засунул ее внутрь собственной головы, будто та была из воздуха. Хотя, по сути, так оно и было.

– Это было давно, – тряхнула головой Киара, натянуто улыбнувшись. – Поэтому лучше все же обсудить вчерашнее.

Она отвернулась от зеркала, чтобы не видеть Стивена, и попыталась сосредоточиться на нианце, который расслабленно разлегся на кровати. Но взгляд нет-нет, да и скашивался в сторону окна.

– Не о чем разговаривать, – хмыкнул Амоа, наконец поднимаясь и беря рубашку со стула.

Вчера было слишком темно, чтобы Киара успела как следует им полюбоваться, а когда легла на кровать, почти сразу уснула. Сейчас же мужчина предстал во всей красе. Загадочные татуировки на идеальном теле добавляли ему очарования, подчеркивали, что перед ней кто-то особенный.

В сегодняшнем сне у Амоа не было ни этих странных знаков, ни какой-либо нечеловеческой силы. Он даже магом не был. Всего лишь крестьянин из далекого Малеха. Сожженной деревни, разоренной местными солдатами.

– Можешь не стесняться. – Бархатный голос нианца вывел ее из раздумий.

– О да. Можешь не стесняться, я с удовольствием за вами понаблюдаю, Кис… – Стивен запнулся на полуслове. Кая посмотрела на окно. Сейчас ее многое злило. Нужно как-то снова прогнать призрак, потому что в противном случае она может не сдержаться, и это будет выглядеть так, будто королева сошла с ума.

– Киара, – прошептала она на автомате.

– Да, можешь не стесняться, Киара, – повторил Амоа, неправильно ее поняв.

Он бросил так и не надетую рубашку на стул и медленной кошачьей походкой подошел к ней. Кажется, даже температура в комнате поднялась. Кая сидела за туалетным столиком, отступать было некуда. Она могла бы приказать Амоа остановиться, но мысли просто вылетели из головы. Совершенное тело и невозмутимое лицо. Почти нереальный, идеальный. Полностью принадлежавший ей.

Амоа встал вплотную, взял Киару за руки и положил ее запястья себе на плечи. По кончикам пальцев разлилось знакомое тепло, побежавшее по кистям вверх и заставившее облизнуть губы в предвкушении. Амоа дернул бровью, приглашая ее действовать.

– Хорош… – голос Стивена над ухом вывел из раздумий.

Кая резко встала, отталкивая нианца.

– О-хо-хо, сестренка, видела бы ты сейчас себя! Только что зубами не вцепилась! Как будто голодающей кусок мяса кинули… – восхищенно прокомментировал принц.

Но ни Киара, ни Амоа ничего не успели предпринять, как в дверь постучали.

– Войдите! – приказала Кая, только чтобы поскорее избавиться от этой неловкой сцены.

В комнату заглянул Ник. Увидев Амоа без рубашки, парень опустил взгляд и тут же смутился.

– Моя ко… ко… королева… Ваше… Вели… Величество… – забормотал он, заикаясь.

Киара заметила, как Амоа скривился и отвернулся. Чего это он? Раньше вроде восхищался тем, как она запугивает людей. Не рад, что их прервали? Или тут таится что-то еще?

В другой раз Кая бы этого не сделала, но решила понаблюдать за реакцией нианца. Она подошла к Нику, взяла его за подбородок, вынуждая поднять взор. От ее прикосновений парень растерялся, задержал дыхание и покраснел еще сильнее. Даже уши запылали.

– В чем дело, Ник? – очень мягко и певуче спросила девушка, краем глаза наблюдая за застывшим Амоа.

– Ох, Ки… Киара, ты будь аккуратнее. А то, кажись, твой раб уже выписал этому парнишке смертный приговор, – посмеиваясь, сказал Стивен.

Так, так, так… Кая нахмурилась, пытаясь по напряженным плечам Амоа понять, действительно ли это так.

– Мне кажется, он ревнует, – доверительно добавил принц.

– Там… там… – Ник все никак не мог собраться с силами, чтобы сказать, зачем пришел.

– Ты пришел мне что-то сообщить? Куда-то позвать? Что-то произошло?

Киара вздохнула, отпуская лицо парнишки. Видимо, если она будет находиться слишком близко, то информацию придется ждать вечно.

– Да, там… Хранитель Ирил просил… – переведя дух, Ник наконец закончил. – Пришли аристократы. Они хотят видеть вас.

Кае живо представилась толпа осаждающих ее замок аристократов, желавших возмездия. Щелкнула пальцами, магией заканчивая сложную прическу, которую так и не успела сделать, и изменила надетое платье.

– Что ж. В таком случае следует поторопиться.

В тронном зале ее действительно ждали. Он был полон людей. И стоило стражникам открыть перед ней двери, как каждый из присутствовавших там преклонил колено.

Киара медленно прошла к трону и села, взирая сверху вниз на склонившихся людей. Триумф был с привкусом горечи. Да, она добилась, она смогла. Но впереди еще слишком много работы. Ее родители и сестра все еще заложники проклятия. Да и сама Кая пока до конца не свободна.

И все же ей стоило больших усилий сохранить невозмутимое выражение лица.

– Бездна великая! – присвистнул Стивен. – Да ты крута, Ки… ара. У герцога Митта подагра, а смотри, как славненько на коленках стоит. А Рут? Того и гляди лбом пол поцелует. Даже старая дева из Фраев пришла. Отцу ни разу не удавалось зазвать ее на приемы. Мощ-щно, однако!

Комментарии принца повеселили. Киару вдруг посетила забавная мысль, что хоть технически она и давала им трое суток на присягу, но все еще может казнить каждого за то унизительное послание с предложением сдаться.

Рядом с троном стояли Хранители, каждый из них склонил голову в знак уважения. Прошедший вслед за ней Амоа встал рядом с ними и сейчас был единственным, кто не кланялся ей.

Все же не стоит позволять ему слишком многое. Во-первых, это подает дурной пример. Во-вторых, вчера Кая не позволила ему разрушить замок, но что будет, если нианец снова что-нибудь выкинет? Вдруг она не успеет вмешаться? Нет, с ним определенно стоит поговорить. Снова обездвижить, если потребуется, и поговорить, раз по-другому он не хочет.

Неслышно переведя дух, Кая снова повернулась к пришедшим присягнуть ей главам фамилий. Что ж, скоро настанет пора приводить в исполнение второй пункт ее плана.

Каждый из присутствовавших в зале подошел к королеве лично, произнес клятву за себя и свой род. Тут были и те, кто нападал на нее тогда, в бальном зале, и те, кого Кая никогда в жизни не видела.

Сердце дрогнуло лишь раз, когда на колени перед ней опустился молодой человек. Темные чуть вьющиеся волосы, смешные оттопыренные уши, ничуть не портившие его вид, а напротив, придававшие какой-то трогательности. Герцог Филип. Он забормотал слова присяги, смотря куда-то на ее туфли. А ведь когда-то это был ее единственный друг, всегда защищавший от нападок Стивена.

– Твой поклонничек? – принц был в своем репертуаре. – Никогда не понимал, чего ты с ним водилась. Он же никакой. Я был гораздо лучше. Да и сейчас ничего такой.

В правом ухе раздался смешок, и Кая с трудом сдержалась, чтобы не ответить слишком резко. Зачем она водилась с единственным человеком, который хотел с ней дружить? Который не боялся нападок принца и был готов открыто встать на ее сторону. Только сейчас Филип не помнит их дружбу. А все из-за глупого ритуала, который она пыталась испробовать на нем.

Когда последний из присутствующих произнес слова клятвы, Кая поднялась:

– В Диагоне немало добрых традиций. И я хотела бы ввести еще одну. Пусть каждый из вас при выходе из зала напишет несколько слов в памятной книге.

Аристократы непонимающе переглядывались, кое-кто в недоумении перебросился с соседями парой слов.

Кая махнула рукой, и слуги внесли в зал столик, книгу для записей с пустыми листами и писчие принадлежности.

– Зачем тебе это? — Если уж даже вечно веселый после смерти Стивен недоумевал, что уж говорить про остальных.

Мужчины и женщины по очереди тянулись к поставленному перед ней столу и брались за перо.

– Собралась сличать почерк? – хмыкнул принц. – Я тут слышал, тебе письмо с угрозами приходило, пока меня не было. Не знал, что такие чары бывают. Хотя в общем-то я ни про какие чары не знал.

Кая лишь ухмыльнулась про себя. После вчерашнего представления никто не удивится, что она овладела еще какими-то чарами или и вовсе изобрела новые. Вот только правда заключалась в том, что ей не требовалось сличать почерк. Наверняка в послании он был изменен. Главным было заставить всех думать, что она это может.

И тогда автор послания сам себя выдаст. Если он здесь, конечно.

Однако в тот момент, когда герцог Филип взял перо в правую руку, она сама себе не поверила. Киара не думала, что ей будет больно от того, что план сработал.

Это не мог быть он. Она ведь сразу узнала бы его почерк, разве нет?

Но Филип действительно вывел пару неровных строк, а затем, пробормотав какую-то формальную фразу, пошел прочь. Если бы она не знала его всю жизнь, даже не заподозрила бы подвоха. Но она знала, и знала, что Филип – левша.

Коронацию назначили через три недели. Это должен был быть большой праздник. Киара в честь этого несколько раз прошлась по городу, раздавая еду и одежду – часть излишков, которые появились в замке, в том числе и в связи с тем, что слуг и жителей стало гораздо меньше.

Слухи о том, как королева одним мановением руки восстановила горящие поля, расползлись не только по Заиру, но и по всей стране. Ее встречали и провожали радостными криками, здравицами. Называли Матерью.

Но Киара себя не обманывала. Любовь, которая пришла так быстро и просто, так же быстро и просто могла уйти, стоило всем столкнуться с первыми трудностями.

А ее тем временем начали мучить кошмары. Странные сны, в которых Кая лежала, заточенная под тоннами темномагической жижи. Той самой, что сейчас была на родителях и сестре. Той самой, от которой погиб принц и все, кто остался с ним в зале.

Ей снились желтые глаза. Вой, похожий на волчий.

После таких снов Киара просыпалась, ходила умываться и потом долго пыталась уснуть под вечную, не затихавшую болтовню принца.

Сначала Киара ходила к родителям каждый день, но из-за этих снов – удушливых, страшных – стала посещать их через день, а потом, услышав слухи про «ужасную магию», которую прячет королева, вовсе перестала это делать.

Кто-нибудь мог подсмотреть, что происходит, и попытаться поджечь покои или, что еще хуже, воспользоваться там магией, и тогда бы все вышло из-под контроля.

Киара надеялась, что когда у кошмаров не будет почвы, когда она перестанет видеть воочию эту жуткую булькающую черную тьму, то сводившие с ума образы прекратят мучить ее по ночам.

Но они не прекратили. Могли ли это быть воспоминания Амоа? Или же это был след не до конца ушедшего проклятия? Ритуал лишь купировал его, а чтобы избавиться окончательно, Киаре следовало выйти на его источник.

Амоа говорил, что видел эту магию. Гора Валаад. Ниан. Туда же отправлялся в путешествие старый король в свои молодые годы. Скорее всего, где-то там он и подхватил проклятие, передавшееся его сыну и которое они с женой потом попытались перенести на Киару.

Девушка приказала Адаму Герэ, королевскому Хранителю тайн, а также Вайоли поднять все архивы и выяснить, с кем предыдущий король Диагона двадцать лет назад ездил в экспедицию в Ниан. Если не сохранилось никаких записей, то, может быть, она сможет получить устные свидетельства от участников поездки?

Но живых свидетелей не осталось. По крайней мере, у них в стране.

– Вот видишь, – соблазняюще улыбался Амоа. – Ты просто обязана начать интервенцию.

– Для деревенского парня ты знаешь слишком много умных слов, – не выдержав его очередного подначивания, не слишком вежливо ответила Киара.

– Я два года правил. Чего-то да нахватался, – ничуть не удивившись знаниям Каи о его происхождении, парировал мужчина.

– И выучил иностранные языки? Ты довольно бегло говоришь и читаешь на языке Диагона, – нахмурилась Кая, подумав, что это действительно странно.

Сколько ее крестьян знает хоть одно слово на чужом языке? Или это снова его «хочу и творю» магия?