– Соглашусь с вами, но их пользу в нашем общем деле отрицать крайне трудно. Они позволяют основному отделу Опеки заниматься действительно важными делами. Вот, к примеру, не так давно мы поймали какого-то пьяницу, который называл себя по имени, а не по номеру. Это могут позволить себе только высшие чины, и то они, скорее, получают прозвища. Как я.
– И как же этот гений себя обозвал? – сказала я с притворным смешком.
– Алекс, он называл себя Алекс. Мы искали его около четырех лет, мы знали, что он промышляет чем-то незаконным. Мы не были уверены, чем конкретно, но теперь мы точно уверены, что отныне он находится в Перевоспитательной, откуда выйдет здоровым членом общества.
Алекс! Господи, нет! И тебя поймали эти ублюдки… Ты держался долго, даже, пожалуй, слишком долго, но не бойся, я найду способ спасти тебя и других.
Я не стала ничего отвечать, и мы просто продолжили путь. Наконец он сказал, что следующий отдел – мой, а дверь перед ним – это как раз комната для совещаний. Он проводил меня и открыл передо мной железную дверь, которая охраняла огромный деревянный стол со стульями, какой-то прожектор и всякие странные штуковины, назначение которых я не понимала… Нет, мне нужна еще одна доза, иначе я тут не выживу. В шприце осталось лекарства буквально на полтора раза. Здесь было достаточно светло, но мне все равно было как-то неуютно. Глаза постоянно бегали в поисках чего-то.
– Кстати, офицер, в конце совещания у меня будет к вам личный разговор. Не обессудьте, это просто необходимость.
Ну все… я могу себя хоронить. Он точно знает, что со мной не все в порядке. Так, стоп. Может, я зря паникую.
– Да, конечно, сэр.
– Рад, что мы нашли общий язык. Занимайте свое место, скоро сюда придут представители других отделов. Если вам не интересна информация, то можете просто посидеть с умным лицом. Лично я не осужу вас.
Я кивнула, села на один из дальних стульев и принялась ждать. Действительно, вскоре сюда пришли безликие манекены в серых одеяниях, отличающиеся лишь медальками и погонами. Они уселись, и началось совещание. Этот тип включил проектор и начал активно жестикулировать, из-за его спины начали появляться какие-то машинки, металлические руки, аналогичные его рукам, также все это представление сопровождалось его томными вдохами и выдохами.
– Доброго времени, дорогие сотрудники башни. Я – глава отдела опеки Дышащий, – Так вот как тебя звать, зараза ты такая. – Подготовил годовой план для отдела. Итак, согласно новому бюджету отдела, выросшему в связи с финансированием…
Я поняла, что ничего, кроме информации о распределении бюджета, я отсюда не вынесу. Я решила подумать о своем, потому что в тот день я вообще не вспоминала ничего. Глаза в стол, пара мгновений, и стол – отныне мой экран воспоминаний.
Самый разгар революции. Почему-то на мне поверх обычной одежды надет красный плащ с мехом. Я стою с пистолетом в руке посреди уничтоженной улицы, которую охраняет народное ополчение. Везде висят флаги с часами, застывшими на отметке в 12 часов, а в воздухе чувствуется запах гари. Дорога состоит из кратеров, которые частично заполнены телами и осколками. Связанные люди сидят на коленях на тротуаре, а рядом стоят люди из ополчения, которые внимательно наблюдают за мной. Я подношу дуло пистолета к голове одного из таких. Он одет в полицейскую форму, такую, какая была еще до Часового, – синяя куртка и легкий бронежилет. Может я смогу прочитать на ней название города? Нет, все смазано, я не запомнила этого.
– Ты гордый? – спрашиваю я.
Это очень непохоже на меня! Нет! Наверное, это просто необходимость.
– А тебе то какое дело, маленькая сучка?! – сказал он, плюнув меня.
Я почувствовала отвращение, и мой палец легко и со злостью нажал на курок. Пуля прилетела этому ублюдку прямо в лоб. Мои ноги в берцовых ботинках по инерции начали вбивать мертвое лицо этого полицейского в пол. Я очень сильно злилась.
– Ебаный ублюдок! Урод! Пидорас! Скажешь это своей мамочке в загробном мире. До нее мы тоже доберемся, если уже не добрались!
Это жестоко! Даже для людей часового… Нет, я точно не играю здесь в театр, это искренние эмоции. После минутного надругательства над мертвецом я подошла к следующему. Это не был офицер полиции, просто лояльный к мэрии гражданин.
– Ты гордый? – я спросила это так, словно ничего не произошло пять секунд назад.
– Нет! Я не гордый! – закричал он что есть мочи.
– Докажи.
Что?! Как он должен это сделать?
– Как?! Как я должен тебе доказать это?
– Ясно, очередной лживый пес.
Я так же спокойно нажала на курок и медленно откинула его ногой, чтобы он упал на землю. Следующим был практически лысый парень. Он был молод, и я вообще я была удивлена, что он тут делает, но я все равно повторила алгоритм.
– Ты гордый?
– Нет. И никогда не буду этого скрывать.
– Докажи.
– Мне не важна история и судьба этого сраного города.
– Тогда что ты делаешь тут, в плену? Если ты тут, то ты воевал за мэрию.
– Они просто предложили мне то, что мне интересно, поэтому если найти это мне поможете вы, то я уничтожу хоть пол города ради этого.
– Ты наемник?
– Нет, я своего рода путешественник и охотник за находками.
– Мать родную продашь ради блестящей побрякушки?
– Если уже не продал. – он сказал это со странной улыбкой.
Я смотрела в эти глаза и действительно не находила в них ни капли самоуважения.
– Развязать его. Опрос временно приостановить, мне нужно поговорить с этим пленным.
Ополченцы срезали веревки с рук этого бедолаги, после чего я приказала ему пройти за мной. Мы зашли в темный переулок и подошли к какому-то разрушенному бару. Я сразу узнала это место! «Вне времени» – паб, в котором мы встретились с Алексом. Тогда он был полуразрушенным куском стены и стульями со столами. Я пригласила этого путешественника присесть за стол. Он не стал отказываться, и мы впервые заговорили неформально.
– Итак, обыватель, я хочу поговорить с тобой по душам, но ты должен прекрасно понимать, что одно неверное движение или лишнее слово приведут к тому, что я прикончу тебя на месте. Договоримся без лжи, ладно?
– Мне лгать незачем. Это глупо. Это прерогатива политиков.
– Рада, что мы нашли общий язык. Итак, что за побрякушку ты ищешь?
– Я ищу оружие, которое, по словам моих предков, способно дать мне несусветные силы в загробном мире.
– Откуда ты родом, раз так говоришь?
– Я из лесных кочевников. Современных. Мы сохранили наши традиции и теперь просто перемещаемся из города в город. Некогда мой дед обладал пистолетом, который мы зовем «Освятитель». Он наделяет душу в загробной жизни такой силой, что она становится богоподобной.
– Ты веришь в загробную жизнь? В рай, в ад и все такое?
В этот момент я показала ему крестик, который прятала ото всех, но он отодвинул мою руку.
– Нет, я не верю в ту ложь, которую исповедуют другие.
Я заинтересовалась и даже приподняла бровь.
– Расскажи же мне, кочевник, сто ждет всех нас после смерти?
