Подари мне жизнь
Но оказавшись в Испании, в городе-сказке, городе-мечте, надежда на чудо возродилась вновь. Я гуляла по узким улочкам, любуясь местным колоритом, мандаринами и попугаями. Первый раз, когда оказалась в Барсе, меня больше всего поразили именно попугаи, летающие и галдящие, как обычные воробьи в Москве. На них никто не обращал внимания, кроме меня. Я же, как ребенок, ходила с открытым ртом от восторга, пытаясь запечатлеть на свой слабенький телефон каждую увиденную мной птичку.
В этот раз старательно избегала туристических улиц и достопримечательностей, выбирая кафе для завтрака, обеда или ужина, в которых предпочитали трапезничать местные жители. Иногда уезжала на электричке в пригород и, сидя на пляже в одиночестве, любовалась закатом. Я сторонилась любых знакомств, меньше всего мне сейчас хотелось какой-то интрижки или легкого флирта. Впитывала воздух и запахи вокруг, пытаясь как можно больше увезти с собой обратно, и вспоминать о них до самого конца.
Единственная достопримечательность, которую захотелось посетить – Саграда Фамилия – искупительный храм Святого семейства. Величественный, в готическом стиле, он навевал на меня какой-то странный, непередаваемый трепет. Одна из фишек храма в том, что он строится уже более ста лет, и будет строится еще, скорее всего, столько же. Мне так хотелось еще раз окунуться в его атмосферу таинственности и сказочности, что даже километровая очередь на вход не пугала.
Нагулявшись по храму, ближе к вечеру, спустилась к набережной в небольшой итальянский ресторанчик. Присев за полюбившийся столик в углу, с которого можно было любоваться закатом, заказала понравившийся салат с морепродуктами и кальцоне с брынзой, погрузилась в свои мысли.
После объявления диагноза, я перестала мечтать, все больше погружалась в прошлое, доставая радостные моменты детства, юношества, студенческие годы. Вспоминала первую любовь и то, как на первый взгляд, глупо мы расстались из-за моей одержимости учебой. С первого курса вгрызлась в обучение, впитывала знания, не пропуская ни одной лекции. Лев, так звали мою первую любовь, не мог этого принять и понять. Надо отдать ему должное, он продержался дольше всех – два года, но потом махнул на “заучку” рукой и ушел к более веселой однокурснице. Меня это расстроило конечно, но немного и ненадолго. На третьем курсе уже появилась первая работа, и времени на личную жизнь не оставалось совсем. Те, кто по своей глупости, оказывался со мной рядом, пытались строить со мной отношения, вывести меня из бесконечной гонки за знаниями и карьерой, сдавались быстро – максимум год, и они убегали от меня сломя голову. Как-то не задумывалась до недавних событий о моей личной жизни – не до нее мне было.
Ледяной взгляд, холодящий мою кровь, я почувствовала сразу. Только принесли мой заказ и, выйдя из своих воспоминаний, запихнула первую порцию салата в рот и подавилась – так резко меня накрыл холод, причем не снаружи, а изнутри. Замерла, боясь посмотреть по сторонам, так как вместе с холодом меня сковал жуткий, почти животный страх. Сердце забилось в дикой панике, и я была готова упасть в обморок, так и не прожуя свой несчастный салатик. Крепко-крепко зажмурила глаза, посчитала мысленно до десяти, но не помогло, увеличила счет еще на десять, тщетно. Открыла глаза и вздрогнула…
Он сидела за моим столиком – высокий блондин с глазами цвета яркого летнего неба, не улыбаясь, неотрывно, и кажется даже не моргая, смотрел на меня. Я, как завороженная, не могла оторвать взгляда, тонула в глубокой синеве ледяного моря, не пытаясь даже выбраться из него.
– Ты готова? – тихо спросил он, проникая в каждую клеточку моего мозга своим холодным, колючим, но в тоже время таким пленящим и дурманящим баритоном.
– К чему? – мой голос звучал как-то чуждо и отстраненно, как будто это не я говорю, а кто-то, кого очень хорошо знаю.
Блондин ничего не ответил, лишь в удивлении приподнял бровь и сильнее полыхнул своими льдинам, утягивая меня почти на дно моего сознания.
– Ты готова? – вопрос прозвучал уже более властно и надменно.
– К чему? – мой голос стал еще дальше от меня.
Незнакомец справился с удивлением, молча встал и протянул мне руку, я же, как марионетка, повторила его движения, опустила свою ладонь на его. И медленно стала погружаться в темноту. Последняя мысль, посетившая меня перед тем, как отключиться – я не съела свой любимый кальцоне…
Глава 6
Я очнулась в своем номере, когда солнце уже поднялось над морем, входя в зенит. Не понимая, что происходит, как оказалась тут, не помня вообще вчерашний вечер, только как делала заказ в ресторанчике на набережной, попыталась встать с кровати. Но ужасная боль пронзила все тело, ощущение такое, что вчера бежала марафон по меньшей мере на дистанцию километров сто, затем плавала в бассейне кругов пятьдесят и завершила все это десятичасовой тренировкой в тренажерном зале. А еще странное ощущение в промежности, как будто я занималась сексом. И если мое тело болит именно от этого, то ужасно обидно, что не помню с кем у меня вчера был марафон и сколько раз, и на сколько хорошо было.
Совладав с собой, я оторвалась от кровати и подошла к зеркалу. Вид у меня был мягко говоря потасканный: припухшие губы явно от поцелуев, а может и не только, всклокоченные волосы и удивительно сверкающие глаза. Судя по блеску глаз, мне вчера было очень хорошо, а по гнезду на голове – и не единожды.
– Почему я не помню ничего? – спросила у своего отражения в зеркале. – Я ж не пила вчера!
Опустившись на свою кровать, попыталась вслух выстроить картину вечера:
– Так, значит, вышла я из храма около шести вечера, пошла на набережную, села на излюбленном месте в ресторанчике, сделала заказ, – закрыла глаза пытаясь вспомнить, – погрузилась в воспоминания…а дальше провал…Не помню ничего…
От досады я расплакалась, со злости ударила кулачками о мягкую постель и завыла в голос. Обидно, какой-то придурок, обладающий гипнозом, воспользовался мной, а я даже не помню этого.
– Стоп, – остановила я поток слез. – А все ли на месте? Может упер еще что-то?
В панике начала носиться по своему небольшому номеру, осматривая все свои ценные вещи и документы, но все было на своих местах и не тронутым.
– Наваждение какое-то, как тогда, в Москве, с блондином…– я аж подпрыгнула. – Блондин. Он тогда сказал, что меня найдет или придет…Сколько он мне давал подумать? Месяц? А прошло сколько? два вроде или чуть больше… А о чем подумать? – я рылась в памяти, но ничего путного откопать не могла. – Вот ведь, гипнотизер хренов! Голубоглазый черт!
Голубоглазый!!!! Вчера я тонула в синеве взгляда, мужского пленительного взгляда…
– Это был он! Опять! Что он спрашивал? – я напрягла память, погружаясь в себя, закатила глаза, как будто это могло помочь считать из мозга мои воспоминания…И ведь помогло! – “Ты готова?” – прошептала я, ошеломленно открыв глаза и уставившись куда-то. Я вспомнила весь наш разговор в Москве, о том, что он может мне помочь, а взамен ему нужна я, и вчерашний вопрос. И самое странное мой ответ, вернее вопрос в ответ на его, привел блондина в замешательство, он явно не то хотел услышать. – Охренеть! – выдохнула я. – Да кто это, черт бы его побрал, такой?
Мне по-настоящему стало страшно. Если он может меня заставить пойти с ним беспрекословно, заниматься сексом судя по всему полночи, если не всю, заставить потом забыть об этом.
– Мамочки! – прошептала я. – То к чему он может принудить меня тогда еще больше???
От этой мысли стало уже панически страшно. Я стала чьей-то марионеткой!!!
Полчаса сидела на кровати и пялилась в пустую бежевую стену своего номера. Мысли путались, спотыкались друг об друга, бежали наперегонки, обгоняя одна другую, но ни одной путной не было. Приходили на ум демоны, маги, ведьмы, оборотни, вампиры даже всплыли. Но последних отмела – я все ещё жива и не хочу пить чью-либо кровь.
Хотела влезть во всемирную паутину и поискать там, но интернет в Испании не дешёвое удовольствие, вай-фай в отеле стоил то ли десять, то ли пятнадцать евро, я просто их зажала, решив, что он мне не понадобиться. Сейчас ругала за свою жадность по чем зря.
– Хватит ругаться, – сказала вслух, – принимать душ, поесть и на ресепшн, узнать про интернет. Может на один день можно подключить?
Я, как ребёнок, обрадовалась первой нужной мысли, вовремя финишировавшей у меня в голове, побрела в душ.
Примерно через час, стояла на ресепшене и мило по-английски беседовала с хостес на предмет интернета. Симпатичная девушка объявила цену в ПЯТЬ! евро за сутки вай фай, с дежурной улыбкой на лице выдала мне пароль на листочке, после оплаты вожделенной возможности выйти в сеть, заверила меня, что все будет работать и у бассейна.
Решив не париться в номере, вышла к бассейну, разложилась в шезлонге и начала свои поиски.
Первым, что вбила в поисковик, это свидетельства существования всякой нежити. Полазив по сайтам и форумам, поняла, что в них общаются в основном потенциальные пациенты псих больниц, закрыла все это мракобесие и стала думать дальше, что искать.
Как оказалось, в моей голове соревновались не только бредовые мысли, но и вполне себе разумные, подсказавшие попробовать описать свои симптомы болезни, а не выискать общеизвестные. И нашла, но не особо им обрадовалась: сильная ломота в теле, похожая на мою утреннюю, редко, но случалось, иногда подключались "глюки".
Тяжело вздохнув, поднялась с шезлонга и удрученно побрела в номер.
Я только что окончательно похоронила свою надежду на хэппи энд. Завтра меня ждала недельная поездка по Германии, но она меня совсем уже не радовала. Хотелось зарыться вместе с только что почившей верой в чудо.
Глава 7
После недельной поездки по Германии, от которой, как бы я ни старалась, не испытала восторга, вернулась домой.
Моё открытие у бассейна в Барселоне выбило всю радость из души. Я поняла одно, что голубоглазый блондин, гипнотизирующий меня словно удав кролика, и затем занимающийся со мной сексом до ломоты в костях – всего лишь плод моего воображения, а та самая пресловутая ломота – один из редких симптомов моей гнусной болячки.
Середина июня в Москве выдалась в этом году достаточно прохладной и дождливой. Выйдя из самолёта в аэропорту, поежилась от моросящей прохлады. Взглянув на серое небо, без единого намёка хотя бы на блеклый лучик солнца, захотелось вернуться в самолёт и рвануть обратно в Барсу.
Но у мамы День Рождения, и я не имею права его пропустить. Ни в этот раз! Последний!
Я ехала в такси и строила планы на ближайшие две недели: завтра наведаюсь к Полевскому, сдам очередные анализы, дождусь результатов и поеду на дачу к родителям. Там пробуду неделю, может две и полечу в Евпаторию – в квартиру Давыдова и его жены. Лето точно проведу в Крыму, а дальше…. "А дальше уже по самочувствию", – горько усмехнулась сама себе.
Квартира встретила меня оглушающей пустотой и холодностью. Казалось, что и из неё жизнь медленно вытекает. Но это все моё уже больное воображение.
Заказав себе ужин, в ожидании, набрала сестре.
Как же я её люблю! Мы с ней двойняшки, я старше на две минуты. Мы не похожи внешне вообще. Моя сестра Вика – высокая стройная, светло-русская красотка, с огромными карими выразительными глазами, я же среднего роста, стройная, но брюнетка с каре-зелёными большими глазами. Мы как день и ночь, хотя характерами очень похожи. Если бы сестрёнка не встретила обормота Дмитрия, навешавшему ей лапши на уши, не вышла бы за этого урода замуж, она бы сделала карьеру похлеще моей. Но тогда не было бы Егорки.
С Викой мы проговорили чуть больше часа, для нас это практически пять минут, обычно разговор длиться по три часа. Завтра наболтаемся – поедем покупать подарок маме.
На следующей день, перед встречей с сестрой, я заскочила к своему врачу. Виктор Константинович был приятно удивлен моим внешним видом.
– Милана Валентиновна! – радостно воскликнул врач, когда я вошла в его кабинет. – Вы отлично выглядите!
– Вас это удивляет, Виктор Константинович? – нахмурилась на его радостный возглас.
– Очень! – он привстал с кресла и подошел ко мне, взял за плечи и аккуратно покрутил из стороны в сторону. – Причем весьма приятно удивляет. Вы нашли какое-то чудо лекарство?
– Нет, – улыбнулась я. – Просто побывала в своем городе-мечты. Он похоже и вдохнул в меня немного жизни.
– Знаете, что я вам скажу, милая, психика человека мало изучена на самом деле, так, что, вполне возможно, положительные эмоции пошли вам на пользу, – он улыбнулся и сел обратно в кресло. – В моей практике такого еще не было, но у других коллег читал, что некоторые их, казалось бы, безнадежные пациенты продлевали себе годы, радуясь каждому прожитому мгновению. Жаль, что вылечить до конца положительными эмоциями нельзя.
– Вот я тоже решила радоваться жизни и мне пока все нравиться, – улыбнулась доктору.
Виктор Константинович еще какое-то время повосхищался моим самочувствием, затем выписал направление на исследования, и мы с ним распрощались на неделю.
Я поехала на встречу к сестре, с которой договорились встретиться в магазине бытовой техники. Мама мечтает о посудомоечной машине – решили, что именно это и будет нашим подарком.
– Привет, – кинулась мне на шею Вика, как только я вошла в торговый центр.
– Привет, – ответила на её объятия.
– Ты изменилась, – сестра немного отстранилась от меня, разглядывая, – похорошела прям.
– Скажешь тоже, – отмахнулась я. О своей болезни решила пока никому из близких не говорить до последнего, ни к чему сочувственные взгляды.
– Да правда! – попыталась заверить меня Вика, – ты светишься вся. Влюбилась?
– Я же была в Барселоне, – рассмеялась в ответ. – Сама знаешь, как этот город на меня действует.
– Точно, – улыбнулась она. – А я уж подумала, что ты наконец-то нашла ЕГО.
– Голубоглазого высокого блондинка в васильковом деловом костюме? – И сдался мне этот костюм.
– Да хотя бы в обычном спортивном, – хохотнула Вика.
– Нет, Викусь. Только в моем воображении, – я постаралась изобразить шутливую улыбку, очень надеюсь получилось.
– Значит, будем искать. А теперь пошли выбирать подарок. Папа мне расписал, что именно надо. – Она взяла меня под руку и повела в сторону нужного магазина.
Сам День Рождения мамы планировалось отметить на даче в небольшом кругу друзей и родных. Но погода внесла свои коррективы: с вечера четверга пошёл противный, моросящий дождь и похолодало – на даче мы бы замёрзли.
Было принято единогласное решение – отмечать в небольшом кафе рядом с домом родителей в субботу в шесть вечера.
Само День Рождения был в пятницу, мы с сестрой приехали к родителям и торжественно вручили свой подарок, вернее документы на купленную посудомойку, которую привезли и установили только в субботу днем.
Мама была так рада нашему сюрпризу, что, когда гости рассаживались за столом в кафе, только и говорила о нем.
Я с грустной улыбкой наблюдала за её щебетанием, стараясь запечатлеть этот момент в памяти.
– Мила, – отвлек меня племяшка, – ты грустишь? – он так мило меня обнял, сказав, что все будет ок и, улыбаясь во весь свой ещё недостаточно зубастый ротик, добавил: – Там дядя, красивый, смотрит на тебя, – и с детской непосредственностью указал пальчиком.
Я внутренне сжалась, со страхом поворачиваясь в ту сторону и облегчённо выдохнула. Племянник указал на одиноко сидевшего за соседним столиком мужчину. Красивый, но он далеко не блондин из моих грез: брюнет, с яркими, я бы даже сказала, сверкающими глазами, пристально, не стесняясь разглядывал меня, оценивая, изогнув рот в улыбке.
А вот его улыбка меня пугала – она была будто как приклеена к красивому, слегка бледноватому лицу, совсем как у… моего "глюка" тогда…
Мужчина же продолжал меня рассматривать с каким-то странным интересом, удовлетворенно хмыкнул, мазнул равнодушным взглядом по Егору и уперся глазами в кого-то за моей спиной.
Словно в замедленной съёмке я повернулась, проследив его взгляд, и обомлела. Вика! Этот смотрел на мою сестру. Я резко обернулась, намереваясь подойти к этому мужику, но… он исчез.
– Егор, – присела я рядом с малышом, – ты же видел дядю? – мальчик кивнул. – А куда он делся?
– Пропал, – спокойно ответил малыш.
– Как пропал? – уточнила я.
– Пыфы, – изобразил ручками что-то похожее на взрыв Егор и весело улыбнувшись добавил: – Он хороший.
Я только улыбнулась племяшке и потрепала его по голове. У меня новый "глюк"? Но малыш его тоже видел. Мимо пробежал официант, я остановила его и поинтересовалась их посетителем:
– Скажите, а мужчина, который сидел за тем столиком, – я указала направление, – давно ушёл?
– Да нет, попил кофе, расплатился и ушёл, но, когда именно, я не заметил, – пожал плечами молодой человек и побежал дальше.
– Понравился? – шутливо шепнула незаметно подошедшая сестра.
– Ты его тоже видела? – удивилась я.
– Ну я же не слепая, – рассмеялась она. – Симпатичный, но странный какой-то. Смотрел-смотрел на тебя, оценивал-оценивал, а потом резко на меня переключился. И такой у него взгляд, я хочу сказать, колючий, холодный, – она поежилась, – жутковатый.
Я напряглась. Холодный, колючий…А ведь очень похож!
– Хватит мечтать, – потянула меня Вика, – пошли за стол, все нас только ждут.
Дальше вечер потёк без происшествий, и я думать забыла о брюнете напрочь.
Глава 8
Наш праздник закончился, и мы возвращались к родителям домой. Мама несла подаренные букеты, папа подарки, Егорка крутился рядом с ними, о чем-то весело рассказывая бабушке и дедушке, мы с сестрой тихо брели рядом, также с многочисленными пакетами с подарками в руках.
– Мил, у меня этот мужик из головы не выходит, – задумчиво произнесла Вика.
– Какой мужик? – не поняла я.
– Ну тот, за соседним столиком, с ледяным взглядом, который нас с тобой рассматривал, – пояснила она.
А я вздрогнула. Совсем забыла про того странного мужчину. Да и на кой мне еще один, мне бы с первым “глюком” разобраться. Конечно сестре ничего не сказала про своего личного странного незнакомца.
– И что ты о нем думаешь? – спросила я.
– Не знаю. У меня в голове его туманный взгляд изумрудных глаз, – слишком мечтательно произнесла Вика.
– Ты втюрилась? – попыталась пошутить я.
– Не знаю, – задумчиво произнесла она. – Может и правда любовь с первого взгляда.
– Вик, ты только в этот раз в омут с головой не бухайся, – попыталась предостеречь я сестру.
– Это другое, – она остановилась и серьезно посмотрела на меня. – Я не помню, как он выглядит, совсем не помню, даже цвет волос, а вот глаза его, залезшие в душу, так и стоят в памяти. Я даже цвет их разглядела на таком расстоянии – зеленые, практически изумрудные. Понимаешь?
Еще бы я не понимала, у меня в памяти тоже глаза стоят, леденящие душу, только голубые.
– Не совсем, – соврала я. – Это как?
– Если бы я понимала, – вздохнула сестра. – Но что-то мне подсказывает, мы не последний раз с ним видимся.
Я внимательно посмотрела на сестру. Вика витала в облаках, думая о своем незнакомце, чем-то напоминала меня, когда я также вспоминала своего блондина…Значит мой “глюк” и не “глюк” вовсе. Ну не может же нас с ней крыть вместе?
– Может нам с тобой это привиделось? – осторожно произнесла я.
– Двоим сразу? – покачала головой Вика. – Да и Егорка его тоже видел.
– Но все же, – не отставала я.
– Мил, мы с тобой двойняшки, а не близнецы. Это они чувствуют друг друга, а мы вроде, как и нет, – отмахнулась сестра.
– Просто… – я хотела уже рассказать ей про своего блондина, но передумала. Что-то меня останавливало от этого. – Странно это как-то, особенно как он исчез, испарился прям, – пробубнила я.
– Егорка вообще сказал, что он взорвался, – хихикнула Вика.
А меня обдало холодом. Мне племяшка сказал тоже самое, и почему-то мне казалось, что это не совсем детская фантазия.
– Ты чего? – вывела меня из ступора сестра. – Это ж детская выдумка.
– Конечно, – улыбнулась я. – Как человек может взорваться?
И мы рассмеялись вместе.
– Девочки, – повернувшись к нам, строго проговорила мама. – Давайте чуть ускоримся, устали жутко, прилечь охота.
– Хорошо, мамуль, – ответили мы хором с Викой и опять прыснули от смеха.
Когда вошли в квартиру родителей, мама поставила цветы в вазы, плюхнулась на диван в комнате и блаженно вытянула ноги, закрыв глаза. Папа, оставив пакеты, сел рядом с ней и обнял за плечи, положил ее голову себе на плечо.
Забрав Егорку, чтобы он не мешал родителям отдыхать, сестра повела его в ванну. Я прошла на кухню, поставила чайник, достала чашки, только нам с Викой, мама с папой так поздно уже не пьют чай, налила заварки и села за стол, в ожидании, когда закипит чайник.
– Ты останешься сегодня у нас? – поинтересовалась мама, заглянув на кухню.
– Нет, мамуль, поеду к себе, – устало ответила я.
– Оставалась бы, поздно уже, – вторил ей папа.
– У меня завтра дела есть с утра, надо заехать к человеку, – уклончиво ответила я. На самом деле, завтра мне в клинику, сдавать анализы.
– Вечно в делах, – вздохнула мама. – Нельзя так себя загонять, дочка.
– Я не загоняю, мамуль. Скоро в отпуск, – улыбнулась я.
– Ну слава Богу, – всплеснула руками она. – Куда поедешь?
– В Евпаторию, – улыбнувшись ответила я.
– Отлично, – мама подошла и поцеловала меня в щеку. – Мы с папой пошли спать. Может все же останешься? – с надеждой спросила она.
Мама всегда переживала, когда я поздно от них уезжала на такси. Насмотрелась и наслушалась всяких историй про неадекватных водителей, теперь боялась лишний раз одной сесть в незнакомую машину.
– Мамуль, все будет хорошо, – я обняла ее в ответ. – Не переживай. Как приеду, сообщу Вике. Идите спать, мы с сестрой еще чаю попьем, и я поеду.
– Спокойной ночи, – родители ушли в свою комнату, я осталась ждать на кухне, когда Вика уложит сына и присоединиться ко мне.
Егор, разгулявшись сегодня в кафе, нахватавшись новых впечатлений, никак не хотел засыпать. Сестра укладывала его около часа, что для него было непривычно. Наконец, усыпив малыша, она присоединилась ко мне за столом.
Темы странного незнакомца мы больше не касались. Разговаривали в основном о работе, планах на жизнь. Больше их строила Вика, я по понятным причинам отмалчивалась. Какие у меня могут быть планы?
Ближе к двум ночи, вызвала такси и засобиралась домой, когда пришло оповещение, что машина подъехала
– Мил, – встревоженный взгляд сестры заставил меня забеспокоиться, – у тебя точно все хорошо?
– Да, – соврала я. – Почему ты спрашиваешь?
– Неспокойно мне как-то на душе, – протянула она. – Что-то не так с тобой.
– Все в порядке, правда. Не выдумывай, – я поцеловала сестру. – Я пошла, машина приехала. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи. Напиши, как доберешься, – задумчиво произнесла Вика.
Уже стоя в лифте, спускаясь на первый этаж, я почувствовала, как непреодолимая тоска сковала мое сердце. Не было тревожно или страшно, просто тоскливо, будто из моей жизни уходят краски, все вокруг вдруг становится серым и не ярким.
Не стала углубляться в свои ощущения, махнув на них рукой. В моем положении сейчас, думаю, это нормальное состояние.
Выйдя из подъезда, увидела заведенный черный автомобиль люксового класса и опешила. Ничего себе такси! Номер совпадал с входящей смской. Только сейчас заметила странность сообщения – не была обозначена марка машины, только госномер. Пожав плечами, подошла к машине, открыла заднюю дверь и уточнила у водителя:
– Вы такси?
– Да, – Слишком знакомый голос. – Присаживайтесь.
Я послушно села и попыталась расслабиться, насладиться неспешной поездкой по ночному городу в комфортабельном авто, но тут мой взгляд наткнулся на леденящий холод…голубых глаз.
– Черт! – успела выдохнуть я и провалилась в темноту.
Глава 9
– Просыпайся, – откуда-то издалека донесся красивый мужской баритон.
Я распахнула глаза и осмотрелась. У себя дома, на своей кровати, полностью переодетая в свою пижаму. Опять провал в памяти? Да черта с два! Я помню, как садилась в такси, за рулем которой сидел ОН! Мой “глюк” – голубоглазый блондин.
И вот опять он! И опять непонятная отключка. Надоел до чертиков уже!
– Может хватит уже? – зашипела я в пустоту. – Говори, что тебе нужно. Хватит играть в кошки-мышки.
– Уверена? – я взвизгнула, он появился почти из ниоткуда, возвышался сейчас надо мной, стоя около моей кровати, на которой я сидела.
– Да сколько можно же уже! – разозлилась я. – Кто ты, черт возьми, такой?
– Тебе рано еще об этом знать, – уклончиво прошептал он.
– Ах рано знать? – меня уже не злило, я была в ярости.