Вот вам венок, леди

Глава третья

Меня разбудил звонок в дверь. Обожаю это: кто-нибудь обязательно меня будит, едва только во сне мне является блондинка. Какая-нибудь хорошенькая маленькая козочка.

Я вылез из постели и прошел через две комнаты к входной двери.

За дверью стоял специальный посыльный и напевал что-то из Коула Портера[2]. Он посмотрел на меня, потом на конверт, который держал в руке.

– Ник Мейсон? – спросил он.

– Да, – сказал я. – Давай уже, паршивец.

Он протянул мне конверт, и я расписался. Он остался на месте, ожидая подачки, – он на нее рассчитывал. Если он думал, что я ему что-то дам, то он был просто психом. Я лишь надеялся, что на обратном пути он свалится с лестницы и сломает себе шею. Я начал закрывать дверь.

– В такой пижаме ты далеко не уедешь, – сказал он и рванул прочь по коридору. Может, думал, что я пну его в задницу.

Я вернулся в спальню и посмотрел в большое зеркало. Парень был прав. Эта пижама выглядела ужасно. Я сел на кровать и вскрыл конверт. На колени мне упали пять хрустящих тысячедолларовых купюр. Никакого письма – только бабло. Несколько минут я сидел и смотрел на них. Это единственное, что я всегда готов делать, – сидеть и смотреть на деньги. Затем я сунул их обратно в конверт и положил конверт на стол.

Это, конечно, была ловушка. Я должен был начать прямо сейчас и отработать эти деньги. Я побрел в ванную и снял пижаму. Холодное покалывание водяных струй взбодрило меня. Как только я заканчивал с этой частью утренних процедур, я всегда пробовал что-нибудь спеть. Может, не каждый бы это оценил, но глотка у меня была что надо. Я обернул полотенце вокруг талии и побрился, затем направился в спальню с мыслью выпить, дабы выполнить последний пункт – одеться.

Две вещи поразили меня, как только я вошел в спальню. В ней стоял тяжелый запах духов, которого, конечно же, не было, когда я выходил из комнаты, а конверт исчез.

Я отшвырнул полотенце, схватил халат и, с трудом напялив его, выскочил в гостиную. Входная дверь была приотворена. Я подбежал к окну и открыл его. Улица была пустынна. Мне показалось, что за углом мелькнуло что-то вроде желтого такси, впрочем, я не был в этом уверен. Если это было такси, то неслось оно чертовски быстро.

Я вернулся в спальню и принюхался. Я не из тех парней, которые могут быстро классифицировать запах, но этот был мне хорошо знаком. Это был один из тех запахов, с помощью которых горячие телочки заставляют сосунков бегать кругами.

В тот момент по кругу бежал и я. И сходил с ума, как слепой на стриптизе. Я схватил трубку телефона, чтобы вызвать полицию, но тут меня осенило, и я сел, чтобы поразмыслить.

Эти долларовые банкноты выглядели так славно, а теперь какая-то дамочка их сперла. Я чувствовал себя препаршиво.

После нескольких торопливых глотков из бутылки мне стало лучше, и я оделся. Все это время я гадал, что же мне теперь делать. Чем раньше я начну, тем лучше. Я запер квартиру и спустился позавтракать.

Заказал два яйца всмятку, тост и кофе. Только я собирался приступить к завтраку, как вошел парень, снимавший квартиру напротив. Этот парень вызывал у меня головную боль. Есть такие парни, которые просто не могут не вызывать головной боли. Вы не знаете почему… Они лезут из кожи вон, чтобы казаться правильными, при этом липнут к тебе, как банный лист.

Я попытался спрятаться за газетой, но было слишком поздно. Он подошел со странным выражением на лице и сел.

– Тебе не следует пускать к себе девиц, Мейсон, – с расстановкой сказал он. – Это создает дому дурную репутацию.

– Заблуждаешься, – возразил я. – У этого дома была дурная репутация задолго до того, как я сюда переехал. Кроме того, я не знаю, о чем ты говоришь. Какие еще девицы?

В этот момент подошла официантка и приняла у него заказ – томатный сок и тосты. Когда она ушла, он налег грудью на стол и подался ко мне.

– Я заметил ее, когда доставал газету, – сказал он. – Она выскочила с такой скоростью, будто ее гнали кнутом.

Я подумал, что, если бы заметить ее довелось мне, она высочила бы еще быстрее.

– Ты спятил, – ответил я. – Как только я увидел тебя, то сразу подумал, что до белой горячки тебе недалеко.

На его лице промелькнуло сомнение, затем он снова заладил свое.

– Ты меня не проведешь, – сказал он, пытаясь ухмыльнуться. – Этакая штучка… я ее видел… горячая телочка.

Я допил кофе и закурил сигарету.

– С тобой часто такое? – с тревогой спросил я. – Держу пари, ты даже сможешь описать ее.

– Конечно смогу, – сказал он. – Высокая блондинка, с макияжем, который меня просто убил. На ней было черное платье, большая черная фетровая шляпа и что-то золотое на шее. Она очень спешила, но я бы узнал ее в любое время.

Я встал, отодвинув ногами стул назад, и с беспокойством посмотрел на него.

– Ты должен что-то с этим сделать, – сказал я. – Сходи к лекарю… у тебя уже бывали глюки?

Я вышел из столовой, а он все сидел и ухмылялся. Оказавшись на улице, я медленно двинулся сквозь толпу людей, спешащих на работу.

Итак, она блондинка, высокая и одета в черное. Хорошая работенка – искать даму с такими приметами. Тем не менее она хапнула мои пять тысяч, и оставалось либо ее найти, либо развести руками.

Может быть, Экки знает, где ее искать. Я зашел в аптеку и позвонил в пресс-центр, но его там не было. Сказали, что, возможно, он в бильярдной Хэнка, но не факт.

Я взял такси до Хэнка – Экки там тоже не оказалось, но вроде как он должен был появиться, поэтому я потратил немного времени на одном из бильярдных столов, чтобы попрактиковаться в прицельных ударах.

Мне никогда не удавалось овладеть искусством этой игры, но она меня притягивала, и всякий раз, подходя к столу, я просто гонял шары. Я так увлекся пушечным выстрелом, который, казалось, стал у меня получаться, что потерял счет времени. Разогнав наконец по лузам свою пирамиду, я подумал, что лучше оставить Экки в покое и выйти на свежий воздух. Только я собрался уходить, в помещение вошел длинный, худой охламон, одетый как пародия на представителя сливок общества, и остановился, уставившись на меня.

– А как насчет партийки, доллар на кону или что-то вроде того, на интерес? – неожиданно предложил он.

Я и раньше встречал подобных охламонов. Они выглядят такими тупыми, что стыдно брать их деньги, но как только они поднимают ставку до двадцати пяти баксов, то заставляют шар чуть ли не степ танцевать.

Я положил кий на стол и покачал головой.

– Я закончил, – сказал я. – А вы давайте – попрактикуйтесь.

Он взял кий и начал с того, что забил прицельный шар в лузу. И после этого выдал одну из лучших демонстраций стрельбы по шарам, которую я когда-либо видел. Он забивал шары в лузы под любым углом, а я просто вынимал их и выкатывал ему обратно. Он придавал шару такое вращение, что тот курсировал по периметру стола. Затем он закончил, сотворив нечто невообразимое, отправив три шара по лузам одним щелчком.

– Вижу, что новичком вы были в далеком прошлом, – сказал я, подумав, как мне повезло, что я не играл с этим парнем.

Он наклонился над столом, чтобы достать шар, и его пальто распахнулось на бедре. Я увидел рукоятку пистолета, торчащую из его заднего кармана.

– Я? Да нет, – ответил он, – мне просто нравится гонять шары.

Я внимательно посмотрел на него. Он действительно выглядел охламоном, но стоило к нему приглядеться – и его выдавали глаза. Крутой парень. Оттопыренная нижняя губа смягчала выражение лица, но взгляд был подозрительный и жесткий.

Он тут же заметил, что я его разглядываю, прислонился к столу и принялся чистить ногти перочинным ножом.

– Не видел вас здесь раньше? – спросил он.

Я отрицательно покачал головой.

– Просто заглянул в поисках приятеля, – ответил я.

Мне было интересно, кто он такой, и я подумал, что немного безобидной болтовни не будет пустой тратой времени.

– Похоже, я где-то вас все-таки видел, – сказал он, не поднимая глаз.

– Вот как? Возможно.

– Вы не Мейсон, журналист?

Он перестарался. Он знал, кто я такой.

– Верно, – подтвердил я. – Наверно, вам где-то моя фотография попадалась.

– Да. – Он сложил нож и сунул его в карман жилета. – Да, наверное, попадалась.

Он окинул меня долгим, пристальным взглядом, потом бросил кий на стол и вышел.

Я задумчиво смотрел ему вслед. Я не совсем понял эту ситуацию. Я подошел к бару. Хэнк начищал стаканы. Это был крупный парень с рыжими вьющимися волосами и огромными руками.

– А кто этот охламон? – поинтересовался я, мотнув головой в сторону двери.

Хэнк пожал плечами.

– Понятия не имею, – сказал он. – Что будете пить?

– Разве раньше вы его не видели?

– Не помню.

В этот момент вошел Экки. Увидев меня, он усмехнулся.

– Какого черта ты здесь делаешь? – спросил он, подходя к бару. – Два виски и имбирный эль, – сказал он Хэнку.

– Хотел тебя видеть, – ответил я, – поэтому заглянул на всякий случай.

Хэнк поставил перед нами виски и лучезарно улыбнулся Экки.

– У вас все в порядке, мистер? – спросил он.

Экки похлопал Хэнка по руке:

– У меня? Я чувствую себя прекрасно, лучше и не бывает.

Похоже, эти двое знали друг друга, поэтому я снова закинул удочку:

– Тот парень, который играл за тем столом… кто он?

Хэнк перестал смеяться. Его маленькие глазки блеснули, как ртуть.

– Говорю вам, я его не знаю, – повторил он.

Экки посмотрел на меня, потом на Хэнка. Экки был умным парнем. Он понял все и так.

– Выкладывай, Хэнк… это мой приятель, – сказал он.

– Говорю же, что не знаю, – начал злиться Хэнк. – Я не могу тратить все свое время на вас, джентльмены… работа ждет.

Он отошел к дальнему концу бара и начал протирать стаканы.

Экки задумчиво посмотрел в его сторону и налил себе еще виски.

– О чем речь? – спросил он.

Я пожал плечами:

– Может, и ни о чем. Я гонял шары, и какой-то парень предложил мне сыграть с ним. Я отказался, и пока он устраивал тут шоу, я заметил у него в кармане пистолет. Затем он спросил, не Мейсон ли я, пристально посмотрел на меня и ушел. Мне просто интересно, кто он такой. Этот бармен знает, но не говорит.

Экки нахмурился:

– А какой он из себя?

– Высокий, худой тип с оттопыренной губой и холодным, жестким взглядом. На вид дубина дубиной, но я думаю, что он вполне себе крутан.

Глаза Экки сузились.

– Этот парень знает, как обращаться с кием?

– Еще бы, ничего подобного я в своей жизни не видел.

– Это Эрл Кац, – сказал Экки. – Ну и ну! Ну и ну!

Я покачал головой:

– Кто такой?

– Да ты его не знаешь. Один из боевиков Лу Спенсера.

Я поставил стакан на стойку, так что он громко звякнул.

– Лу Спенсера? – сказал я.

Экки кивнул:

– Да… мне кажется, они за тобой уже следят.

– Почему Хэнк так нервничает из-за этого охламона? – спросил я.

– Кац – охламон? – Экки покачал круглой головой. – Брось ты! Этот малый смертельно опасен, как гремучая змея. У Хэнка и всех остальных поджилки трясутся при виде него.

Я хлебнул виски и тихо произнес:

– Ну, я готов сообщить тебе, что меня этот парень нервничать не заставит.

Экки пожал плечами.

– Посмотрим, – сказал он.

Я оглядел помещение, но здесь по-прежнему никого не было, кроме Хэнка, который держался от нас подальше. Я понизил голос:

– У меня тут было небольшое приключение. Ко мне заглянула одна дама и сперла у меня бабло.

Экки, похоже, заинтересовался:

– Ты хочешь сказать, что она явилась к тебе и забрала твои деньги?

– Я принимал душ, а она проникла в квартиру, обчистила меня и скрылась, а я ее и не заметил. Парень, который живет напротив меня, видел ее. Думаю, она замешана в этом деле, и мне интересно, может, ты знаешь, кто она такая?

Экки недоверчиво посмотрел на меня:

– Откуда мне знать, черт возьми?

– Ты можешь представить себе блондинку, одетую в черное? Носит большую фетровую шляпу и выглядит по-настоящему горячей штучкой?

Экки покачал головой.

– Почему ты думаешь, что она замешана в деле Весси? – спросил он.

Я предпочитал не говорить ему об этом, но только я собрался закрыть эту тему, как он в нее въехал. Под шляпой у него мозгов хватало.

– Ни хрена себе! Вот так хохма, – сказал он, хлопая себя по бедру и издавая один из своих хрюкающих смешков. – Тебе заплатили, да? Они уже подсунули тебе десять штук, и кто-то их стащил.

Он прислонился к стойке и загоготал. А закончив ржать, вытер глаза рукавом и зло ухмыльнулся.

– Ну и ну! Круто, – сказал он. – Значит, эта чувиха сбежала с твоим баблом.

Я сказал «да» и налил себе еще.

– Может, ты вместо соболезнований напряжешь свои мозги. Может, дашь наводку на эту блондинку?

Экки покачал головой:

– За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я знаю всех блондинок в городе?

– Это не могла быть подружка Весси?

Экки вдруг явно стало не по себе.

– Послушай, Ник, – сказал он, – ты мне нравишься, но я должен держаться подальше от этого… понимаешь? Ты можешь заниматься этим, если хочешь заработать себе на похороны, но меня держи подальше.

– Ладно, ладно, – сказал я, – забудь. Я сам разберусь.

Экки кивнул:

– Ты из тех парней, которые могут вскрыть эту хрень и не поцарапаться.

Хорошо он устроился, подумал я и посмотрел на часы. Близилось время ланча.

– Ладно, Мо, – сказал я, – увидимся.

И оставил его смаковать еще одну порцию виски.

Я стоял на обочине и размышлял. Моя жизненная позиция состояла в том, чтобы всегда с кем-то бодаться. Я не был уверен, что на сей раз окажусь в выигрыше. Может быть, я лезу в такое дело, которое не смогу закончить. Может быть. Затем я подумал, что хорошо бы все-таки с этим разобраться. Я подозвал такси и сказал водителю, чтобы тот отвез меня к Хоффман-билдинг, да поживее.

Глава четвертая

Я вылез из такси перед Хоффман-билдинг и поднялся на лифте на десятый этаж.

«Маккензи текстиль корпорейшн» – это нечто. Столько хромированной облицовки, как на одном этом входе, мне еще не доводилось видеть – целая выставка, а оказавшись внутри, я чуть не по колени погрузился в мягкий ковер. В большой приемной было так же оживленно, как на железнодорожном вокзале. В дальнем конце я разглядел стойку администратора, которую осаждала толпа орущих мужчин, которые желали встретиться с мистером таким-то или сяким-то.

Я постоял в дверях, оглядываясь по сторонам. То и дело из какой-нибудь комнаты появлялась дамочка и стремительно пересекала вестибюль. Все они были как на подбор, и я подумал, что был бы не прочь поработать здесь.

Я направился к стойке. Толпа мужчин все еще боролась за то, чтобы привлечь к себе внимание. Я помедлил, глядя на них, потом взял спичку, чиркнул ею о подошву ботинка и поджег газету, которую держал под мышкой один из этих поцов. Отступил назад и стал ждать.

Когда бумага вспыхнула, начался переполох. Народ отвлекся на пожаротушение, а я подошел и попросил девушку соединить меня с секретаршей Спенсера.

Она оказалась толковой девчонкой.

– У вас назначена встреча? – спросила она, краем глаза следя за суматохой среди поцов.

Мне уже начало это надоедать.

– Послушай, сестрица, – сказал я, – позвони и скажи тому, кто занимается делами мистера Спенсера, что к нему Ник Мейсон, и если мне придется долго ждать, я рассержусь.

Она пристально посмотрела на меня, вычисляя, блефую я или нет, потом решила, что нет, и позвонила. Я стоял над ней, пока она передавала мою просьбу. Потом она отсоединилась и коротко сказала мне:

– Комната двадцать шесть, справа от вас.

– Спасибо, душка… надеюсь сегодня тебе присниться.

Я подошел к комнате 26, постучал в дверь и вошел. Эта маленькая комната была, очевидно, приемной. Большую ее часть занимал письменный стол – плоский, без конторки. Ковер был похож на травяное покрытие, а на стене висела неплохая картина с обнаженной натурой. Обнаженная на секунду привлекла мое внимание. Это первое, что бросалось в глаза при входе. Я подумал, что если их бизнес устроен таким образом, то торговля с отсрочкой по платежам отправится в тартарары.

Перевел взгляд ниже и увидел, что за столом сидит сногсшибательная брюнетка. Не поймите меня неправильно насчет этой девушки. Шика в ней не было, но она принадлежала к числу тех девушек, которых можно было показать дома своей маме и не бояться за последствия. У нее были мягкие и густые каштановые волосы и большие карие глаза. Крупный, красиво очерченный рот, а нос маленький и милый.

– Прошу прощения, – сказал я. – Эта дама там, на стене, так меня поразила, что я не заметил вас.

Она улыбнулась:

– Мистер Мейсон?

Я положил шляпу на стол и сел.

– Да, – сказал я, – Ник Мейсон. Я хочу видеть Лу Спенсера.

Ее глаза чуть расширились.

– Мистер Спенсер занят. Вы не можете встретиться с ним без предварительной записи.

Я откинулся назад и посмотрел на нее. Я никак не мог понять, что же так привлекло меня в этой девушке. На ней почти не было косметики, и не то чтобы нарядно одета, а все же мне показалось, что она великолепна.

– Если вы сообщите мне, по какому поводу хотите его видеть, я могу это устроить.

Я сказал:

– Это в двух словах не объяснить, мисс… э… мисс…

Она меня не поддержала, а просто сидела, глядя на меня со старомодной вежливостью, и ждала.

На меня нашло вдохновение.

– А что, если мы отправимся куда-нибудь перекусить и все обсудим. – Я взглянул на свои часы. – Уже почти час, самое подходящее время. Мне нужно многое сказать, и, может, вы посоветуете, стоит ли мистер Спенсер того, чтобы с ним встретиться.

Я видел, что она готова сказать «нет». В то же время в ее глазах читалось, что она не считает меня каким-то болваном. Похоже, ее можно было убедить.

– Ну пожалуйста, не задирайте носик, – взмолился я. – Дайте мне шанс рассказать все, что нужно.

Она встала:

– Отлично, мистер Мейсон, пойдемте на ланч.

Хотите верьте, хотите нет, но я обалдел от этой девушки. Это я-то – обалдел от какой-то там девушки! Я прямо слышал, как сорок тысяч сестриц переворачиваются в своих могилах.

Мы спустились на лифте, и я сказал:

– А что, если мы отправимся к «Неряхе Джо»?

Она рассмеялась:

– С удовольствием… где это?

Я мотнул головой в сторону проезжающего такси.

– Всего в долларе отсюда, – сказал я.

Желтое такси остановилось, и водитель распахнул дверцу. Он взглянул на девушку и подмигнул мне.

– Я буду вести машину аккуратно и медленно, босс, – заверил он.

Эти таксисты иногда бывают очень даже кстати. Я помог ей сесть.

– К «Неряхе Джо», дружище, – сказал я. – Просто опусти перегородку, ладно?

– Конечно, босс, – ухмыльнулся он, – и я не буду оглядываться. Приятного отдыха.

Я сел в тачку несколько взволнованный. По озорной улыбке моей спутницы я понял, что она все правильно расслышала.

– У этих парней лишь одно на уме, – сказал я, устраиваясь в дальнем углу. – Может быть, нам стоит представиться друг другу. Ник Мейсон… впрочем, я, кажется, уже это говорил.

– Марди Джексон, – представилась она.

– Рад познакомиться, – сказал я, и мы рассмеялись.

Я подумал, что у нее шикарное имя. Мне оно понравилось. Оно ей подходило.

– Итак, мисс Джексон, – сказал я, предлагая ей сигарету, – вы секретарша Спенсера… верно?

Она взяла сигарету.

– Верно, – ответила она. – А вы тот, кто пишет статьи?

Я поднес огонек к ее сигарете, затем закурил сам.

– Да, вот так и свожу концы с концами, – признался я. – Это отличный способ заработать на жизнь. Я мог бы рассказать вам истории, которые бы вас впечатлили.

– Ну, может, когда-нибудь и расскажете.

Так оно и пошло дальше. Всю дорогу мы весело болтали. Впервые с тех пор, как я достиг совершеннолетия, я не подбивал клинья, сидя с девушкой в такси. Большинство женщин настолько глупые, что приходится сразу приступать к делу, иначе умрешь со скуки. Другие считают, что попусту тратят время, если ты сидишь сложа руки, но этой малышкой достаточно было просто любоваться и не торопить события.

Когда мы добрались до «Неряхи Джо», там уже было полно народу, но грек-метрдотель заметил меня и помахал рукой из дальнего конца зала. Мы пошли по проходу между столиками. Я получил большое удовольствие от того, как мужчины разевали рот, глядя на Марди. Даже те, у кого были свои подружки, тайком оборачивались в ее сторону.

Грек был само радушие. Я не раз и не два хорошо отзывался в газетах о его ресторане и кормился там за счет заведения, когда мне этого хотелось.

Разумеется, у него нашелся столик. Когда он согнулся пополам в поклоне, Марди весело улыбнулась ему. Я видел, что она покорила сердце старика, и почему-то мне это тоже нравилось.

Он бросил на меня быстрый взгляд, и я усмехнулся в ответ.

– Ты неплохо выглядишь, – сказал я.

Когда мы сели, грек протянул меню, которое было длиной с мою руку. Я посмотрел на Марди.

– Вы очень голодны? – спросил я.

– Очень, – кивнула она.

– Как насчет канапе с шампиньонами и бифштекса по-швейцарски с тем гарниром, что к нему прилагается?

– Звучит заманчиво.

– О’кей, – сказал я греку, – сделай это дважды и побыстрее.

Она начала снимать перчатки. Я не сводил глаз с ее пальцев. Никаких колец. Я удивился тому, что испытал облегчение.

– А теперь, мистер Мейсон, может быть, вы мне все расскажете?

Я покачал головой.

– Не будем торопиться, – сказал я, – я должен к вам привыкнуть.

Ее брови снова поползли вверх.

– Вам не кажется, – тихо произнесла она, – что нам лучше поговорить о деле? Я должна вернуться через час.

Появился грек с канапе. Немного повозившись и убедившись, что у нас больше нет никаких пожеланий, он ушел. Это дало мне время, чтобы собраться с мыслями.

– Пожалуй, я выложу свои карты на стол, – сказал я. Мне показалось, что от этой фразы я устал. – Вы когда-нибудь слышали о парне по имени Весси?