– Кроме того, я хочу, чтобы во время моего отсутствия Эллен посетил мой друг-доктор и написал мне о ее состоянии.
– Тот самый черномазый тип, которого вы приводили, когда у нас тут находился Адам Кайт? Помнится, он всех пациентов у нас тогда перепугал.
– Устройте так, чтобы доктор Малтон мог посмотреть ее. – Я покрутил монету в руке.
Кивнув, Хоб спросил:
– А куда вы едете, сэр?
– В Хэмпшир, снять показания по одному делу.
– Постарайтесь, чтобы французишки не захватили вас. Хотя в таком случае моя жизнь сделается много легче.
Я вручил смотрителю соверен. И осведомился:
– Могу ли я повидать Эллен? Не поговорить с ней, а просто взглянуть, как она там?
Помедлив, мой собеседник неохотно кивнул:
– По счастью для вас, те из наших подопечных, кто не находится под замком, сейчас обедают в гостиной под присмотром Пэлина. – Он поднялся. – Только давайте побыстрее!
Гибонс жестом указал мне на выход, проводил меня по коридору к закрытой двери комнаты Эллен и отодвинул задвижку с глазка. Мисс Феттиплейс лежала на постели в той же позе, что и в воскресенье, сложив связанные руки на коленях. Казалось, что за прошедшее с тех пор время моя приятельница даже и не пошевелилась. Она смотрела на меня все такими же полными свирепого обвинения глазами. Взгляд этот смутил меня. Мне вдруг померещилось, что на этом самом тюфяке лежит какая-то незнакомка, совершенно не похожая на хорошо известную мне Эллен.
Днем я снова сходил в Хэмптон-корт и поднялся по лестнице в кабинет Уорнера. Он молча выслушал меня, когда я рассказал, что решено назначить расследование, и с видимым облегчением воспринял весть о том, что Паулит не потерпит дальнейшего вмешательства со стороны королевы.
– Вы сожалеете о том, что этому делу вообще был дан ход, – догадался я.
– Откровенно говоря, да. Впрочем, я волнуюсь и за вас. Должен сообщить вам последние новости. На следующей неделе король и королева отправляются в Портсмут, чтобы произвести смотр собранным там военным кораблям. С ними едет и половина Тайного совета. Как нетрудно себе представить, в Уайтхолле сейчас стоит великая суета, поскольку надо все как следует организовать.
– Если король с королевой намерены посетить Портсмут, то получается, что сообщения шпионов верны и французы собираются нанести удар именно там?
– Похоже на то. Огромный вражеский флот уже стоит наготове по ту сторону Ла-Манша. Хорошо, что вы выезжаете уже завтра… возможно, успеете вернуться домой прежде, чем королевская свита прибудет в Хэмпшир. Ваш старый друг сэр Ричард Рич также будет там. По слухам, он ведает поставками снаряжения и припасов для солдат и моряков.
– Это после всех прошлогодних обвинений в казнокрадстве?
– Король всегда высоко ценил его деловые качества.
Я глубоко вздохнул:
– Ладно, мне пора идти. Как говорится, жребий брошен. А вы будете сопровождать королеву в поездке на юг?
Роберт кивнул, и я задал следующий вопрос:
– Я намеревался спросить, не можете ли вы устроить так, чтобы королевские гонцы доставляли адресованные мне и Бараку письма в Хорндин, что возле Хойленда.
– Я могу это сделать. A если вы захотите написать мне, гонцы будут прибывать к королевскому кортежу во время путешествия на юг.
– Благодарю вас. Кстати, теперь мне не нужен клерк, однако буду рад надежному и сильному спутнику.
– Я располагаю таким человеком и могу приставить его к вам. Завтра утром я пришлю слугу к вам на дом.
– Благодарю вас.
– Счастливого пути, брат Шардлейк, – пожелал мой коллега.
Я поклонился:
– И вам также всего самого доброго.
Вечером я долго беседовал с Гаем. Я уже рассказывал доктору в общих чертах про дело Кертисов, и он согласился с тем, что не поехать в Хэмпшир я просто не могу. Я не знал, как Малтон воспримет поручение заботиться сразу об Эллен и о Тамазин, однако, к счастью, старый друг с энтузиазмом воспринял возможность снова заняться делом. Он также сказал, что будет рад на время моего отсутствия взять домашнее хозяйство в свои руки. Мне даже показалось, что медик начинает потихоньку выходить из состояния меланхолии. Пришлось рассказать ему также и о случившемся с Эллен припадке, и я попросил Малтона не расспрашивать ее о прошлом, на что он заметил, что это и впрямь совершенно ни к чему и уж точно не пойдет больной на пользу.
Весь следующий день я проторчал в судебной палате, приводя в порядок бумаги и составляя инструкции для Скелли. Последние два дня стояла великолепная погода: дожди закончились, и я от души надеялся на то, что нас ждет еще достаточно солнечных дней.
Я оставил палату ближе к вечеру и, пересекая Гейтхаус-корт, вновь подумал о Дирике. Мысль о том, что мне придется провести некоторое время в обществе этого человека и его странного маленького клерка, не доставляла мне никакого удовольствия. Впрочем, рядом со мной будет Барак. И я поклялся сам себе, что не стану вовлекать помощника в расследование прошлого Эллен.
Войдя в дом, я без особого удовольствия обнаружил Колдайрона, пригнувшегося к закрытой двери гостиной, – он явно подслушивал происходивший внутри разговор.
Эконом испуганно подпрыгнул и стал торопливо оправдываться:
– Мне вот показалось, будто тут на полу мышиный помет.
– Я ничего не вижу, – ответил я сухо.
Уильям приложил руку к пустой глазнице:
– Теперь зрение у меня уже не то, что было когда-то… один глаз – это, сами понимаете, не два. – Он подобострастно ухмыльнулся.
После полученного из Хэмптон-корта письма с королевской печатью этот человек начал относиться ко мне со смесью трепета и почтения.
– Завтра я уезжаю, – сказал я, – примерно дней на десять. На южное побережье.
Ретиво кивнув, домоправитель сложил морщинистые ладони и отвесил мне полупоклон:
– Отправляетесь по делам Короны, сэр? Связанным с войной, должно быть? Вздуть этих треклятых французишек?
– По вопросам юридического характера.
– Эх, жаль, что я уже не так молод, чтобы лично задать трепку этим французским петушкам! Помнится, когда в былые времена, в битве при Флоддене, я зарубил шотландского короля, сам граф Суррей похвалил меня…
– Я хочу сделать кое-какие распоряжения на время своего отсутствия…
– Можете положиться на меня, сэр. Я сохраню все в полном порядке. Буду вести дела с торговцами, присмотрю за мальчишками и за Жожо…
– Я оставляю распоряжаться домом доктора Малтона.
Сказав это, я с наслаждением увидел, как вытянулось лицо Уильяма. Он проговорил жалобным, скулящим тоном:
– Там, где я работал до вас, сэр, за хозяина всегда оставался эконом.
