Книга Забытый легион - читать онлайн бесплатно, автор Бен Кейн. Cтраница 3
bannerbanner
Вы не авторизовались
Войти
Зарегистрироваться
Забытый легион
Забытый легион
Добавить В библиотекуАвторизуйтесь, чтобы добавить
Оценить:

Рейтинг: 0

Добавить отзывДобавить цитату

Забытый легион

Заставив Целия подчиниться, стройный усилил влияние и на друзей всадника. Для быстрого подъема по служебной лестнице ему требовались послушные союзники. Желающих править в столице хватало, но консулами могли стать лишь немногие. Если он поведет игру правильно, то в один прекрасный день сможет стать одним из них…

Он вернулся к действительности.

– Ступай домой. Пока тебя не нашел кто-то менее милостивый.

На лице рабыни мелькнуло недоверие, но тут же исчезло.

– Спасибо, господин. – Она видела кинжал и знала, как легко он может пустить его в ход.

– Торопись, если не хочешь угодить в Тибр. – Мысль убить девушку не приходила ему в голову, стройный не был хладнокровным убийцей. Он повернулся и ушел.

Девушка ждала, пока все звуки не исчезли в ночи. Потом она запахнулась в рваную тунику и побежала по темным улицам к дому хозяина. За позднее возвращение и потерю корзины с едой Гемелл сделает с ней такое, что уже случившееся покажется ей цветочками. Но больше идти ей было некуда.

Девять месяцев спустя…

Гемелл открыл дверь без стука и вошел в маленькую комнату. С его лица катился пот. Купец посмотрел на младенца, лежавшего на койке.

Вельвинна, кормившая другого близнеца, смотрела на хозяина со смесью страха и ненависти.

– Еще один лишний рот! Спасибо и на том, что это девчонка, – проворчал Гемелл. – Если мне повезет, она унаследует твою внешность. Тогда через несколько лет я смогу продать ее в публичный дом.

Он повернулся к Вельвинне. Лицо молодой матери сморщилось в предчувствии недоброго.

– Завтра вернешься на кухню. Двух дней отдыха более чем достаточно!

Вельвинне оставалось только подчиниться. Измученная тяжелой беременностью, она должна была разжигать очаг и мыть полы. Другие рабыни помогали ей всем, чем могли.

– Если будешь плохо работать, – пригрозил Гемелл, – я выброшу обоих твоих щенков на помойку.

Новорожденных выбрасывали на общественные помойки только самые бедные из граждан. Вельвинна крепко прижала ребенка к себе.

– Я буду хорошо работать, господин!

– Вот и отлично. – Гемелл наклонился и сжал ее грудь. – Я приду этой ночью, – буркнул он. – И пусть твое отродье только попробует пикнуть!

Молодая мать до крови закусила губу, пытаясь сдержаться.

Купец постоял на пороге, бросил на нее похотливый взгляд и ушел.

Она посмотрела в лицо мальчику.

– Ешь, мой маленький Ромул, – прошептала Вельвинна.

У ее близнецов не будет ни золотых булл, ни торжественного наречения на девятый день жизни. Эти дети – не граждане, а такие же рабы, как она сама. Она не может дать мальчику ничего, кроме молока.

– Расти здоровым и сильным.

Чтобы в один прекрасный день ты мог убить Гемелла.

И стройного патриция.

Глава III

Олиний

Северная Италия, 70 г. до н. э.

День виналии рустики пришел и ушел, но Тарквинию так и не представилось возможности выбраться из латифундии и посетить Олиния. В обычное время он обрадовался бы пышному празднику урожая, продолжавшемуся несколько дней. Однако в этом году многое сложилось по-другому. Вина и еды было вдоволь, но Целий позаботился о том, чтобы праздник прошел скромно. Как и предсказывал Декстер, мяса работникам не досталось. Что-что, а возможности сэкономить лишний сестерций этот аристократ не упускал. Нетерпение Тарквиния росло. Ему отчаянно требовалось поговорить с гаруспиком о своем сне, который повторялся снова и снова. Но молодой человек не смел уйти без разрешения, потому что Декстер знал о его желании подняться на гору. Помимо всего прочего, в обязанности надсмотрщика входило наказание работников, нарушавших приказы Целия. Случалось, что после его побоев люди не выживали.

Как-то рано утром недели через две после разговора с Декстером молодого этруска вызвали в облицованную камнем контору Целия. Тарквиний обрадовался. Наконец что-то начало меняться. Но находиться рядом с властным римлянином было страшновато. Почему-то владелец имения Тарквинию очень не нравился, а сон только подкреплял это чувство.

Целий изучал какой-то пергамент, лежавший на письменном столе, и долго не обращал на него внимания. Тарквиний ждал, с любопытством рассматривая убранство большой квадратной комнаты. По сторонам низкого алтаря находились статуи греческих богов. В нише стоял бюст какого-то мужчины с крючковатым носом и пронзительным взглядом, расположенный так, чтобы его видел каждый вошедший. На гвоздях висели мечи и щиты – военные трофеи Целия. Оружие, напоминавшее, что мир не ограничивается пределами латифундии, возбуждало воображение Тарквиния. Он многому научился у Олиния, но лишь в теории. А эти предметы были реальными.

Наконец аристократ посмотрел на него. Он не заметил интереса Тарквиния.

– За последнее время погибло слишком много скотины, – сказал он, постукивая по зубам указательным пальцем. – Даю тебе три дня. За это время добудешь полдюжины волчьих шкур. Я повешу их на стену.

– Шесть волков за три дня? – поразился Тарквиний.

«Почему именно сейчас? – подумал он. – О том, что волки сильно обнаглели, я сообщил Целию еще месяц назад».

– Верно. – Тон Целия был ледяным. – Может быть, поручить это кому-нибудь другому? У меня полно лентяев, которые с радостью сбегут с уборки.

– Я справлюсь, господин, – быстро ответил Тарквиний. Это поручение позволяло ему добыть мясо для Декстера.

Целий махнул рукой, отпуская его.

Когда Тарквиний дошел до порога, рыжий заговорил снова:

– Не уложишься вовремя, прикажу распять тебя на кресте.

– Господин… – Ошеломленный этруск уставился на Целия. Угроза казалась искренней.

– Ты меня слышал, – добавил рыжий, глаза которого превратились в темные щелки.

Тарквиний кивнул и закрыл за собой дверь. Встревоженный загадочной репликой, он пошел домой, собрал кое-какие принадлежности и взял лук с колчаном стрел. Мысль о скорой встрече с Олинием грела ему душу. Широко улыбнувшись, он поцеловал мать и вышел из имения.

В рощицах на склонах холма суетилось множество рабов, собиравших урожай. Первые оливы привезли из Греции несколько веков назад. Зеленые оливки и их ценное масло были основной статьей дохода Рима.

«Почему же Целий не расширил посадки? Это помогло бы ему нажить немалое богатство», – в который раз подумал Тарквиний.

– Не забудь про уговор! – крикнул вилик, увидев Тарквиния. – Не то пошлю тебя работать на мельницу! – Молоть муку было еще более изматывающим делом, чем жатва, обычно этим занимались провинившиеся. – Хорошо, что ты идешь наверх, – зловеще добавил он.

– Что ты имеешь в виду?

– Стариком интересуется Красс. Одни боги знают почему.

Не успел Тарквиний открыть рот, как надсмотрщик отвернулся и начал выкрикивать приказы.

Какое дело было до Олиния Марку Лицинию Крассу?

Этот несметно богатый аристократ годом ранее разбил Спартака, предводителя восстания рабов, которое чуть не сокрушило Рим. Однако все считали, что эту победу искусно приписал себе Помпей Великий, его главный соперник. Эта ложь позволила Помпею провести триумф, в то время как Красс был вынужден довольствоваться всего лишь пешим парадом. В последующие месяцы разгневанный Красс так и не смог восстановить свое политическое преимущество.

Но недавно ему удалось разделить консульство с Помпеем, и в ознаменование единения эта пара восстановила трибунат, отмененный Суллой. В нем должности могли занимать только плебеи. Трибуны имели право накладывать вето на решения Сената и созывать народные собрания для принятия собственных законов, а потому пользовались в Риме огромной популярностью. Реформа была умным шагом, но Красс воспользовался ею, чтобы вызвать у Сената недовольство Помпеем. Согласно закону, тридцатишестилетний Помпей был слишком молод для того, чтобы занимать пост консула. Кроме того, он еще не был сенатором. Помпей тут же узнал о тактике Красса, и вскоре между ними произошла публичная ссора. Ожидалось, что они будут совместно трудиться на благо республики, однако соперничество консулов стало яростным, как никогда.

Тарквиний вздрогнул.

Причиной интереса Красса могло быть только одно: бронзовая печень. Меч Тарквина. Целий намеревался продать священные предметы человеку, который хотел… нет, отчаянно нуждался в знаках благоволения небес.

Время решало все. Тарквиний хотел перейти на бег, но вдруг услышал кислый голос:

– Опять сачкуешь? – С дерева на Тарквиния смотрел Маврос. Ноги смуглого раба были по-прежнему скованы. В одной руке он держал маленький острый нож для срезания оливок, другой держался за ствол. На спине болталась ивовая корзина. – А хозяин об этом знает?

– Он послал меня охотиться на волков. Велел убить шестерых за три дня. Не хочешь помочь?

При мысли о физической опасности смуглое лицо Мавроса посерело.

Тарквиний сделал вид, что натягивает тетиву и выпускает стрелу.

– Раз так, продолжай собирать оливки!

Вскоре узловатые стволы и сборщики остались внизу. Миновав рощи, Тарквиний обвел взглядом местность, которую он знал и любил. Озеро Вадимон искрилось в солнечном свете, и это зрелище заставило его на мгновение забыть тревогу, вызванную словами Целия и Декстера.

Он сделал глубокий вдох, наслаждаясь ароматом горных трав, сорвал веточку розмарина и сунул в мешок, чтобы использовать позже. Потом он стал разыскивать взглядом волков, хотя те вряд ли могли появиться здесь днем. Эти хищники жили в лесах, расположенных намного выше, и спускались на охоту только после захода солнца. Тут и там попадались цепочки их следов. Он заметил неподалеку скелет взрослой овцы, дочиста обглоданный птицами. Одинокий шакал высасывал мозг из треснувшей кости. Не успел Тарквиний натянуть лук, как шакал умчался прочь.

Тарквиний шел к хижине Олиния, то и дело обводя взглядом небо и склон горы в поисках чего-то необычного. Старик первым делом спросит, что он увидел во время восхождения. Он насчитал восемь канюков, паривших над вершиной в потоках теплого воздуха. Довольный тем, что их восемь, а не двенадцать и что количество и форма облаков не предвещают ничего плохого, Тарквиний уверенно поднимался по каменистой осыпи.

Когда показалась маленькая хижина, он ускорил шаг. Несмотря на высоту, становилось жарко, и он предвкушал отдых. Неказистое жилище его учителя стояло на краю поляны, откуда открывался вид на юг, озеро и расстилавшиеся за ним просторы. Это было любимое место Тарквиния, вызывавшее у него множество приятных воспоминаний.

– Наконец-то ты почтил меня своим присутствием.

Молодой человек обернулся и увидел Олиния, стоявшего у него за спиной.

– Как ты узнал, что я иду к тебе? – Тарквиний так обрадовался, увидев гаруспика живым и здоровым, что чуть не обнял его.

Олиний улыбнулся и поправил кожаную шапку.

– У меня свои методы. Рад видеть тебя, малыш. Что-нибудь заметил по дороге?

– Немногое. Шакала. Восьмерых канюков. – Тарквиний развел руками. – Я бы пришел раньше, но целую вечность пришлось возиться с урожаем.

– Не важно. Главное, что ты здесь. – Олиний подошел ближе. – Нам нужно о многом поговорить, а времени мало.

– Я не смогу остаться надолго. – Тарквиний постучал по луку, висевшему на его левом плече. – У меня всего три дня на шесть волков.

– Очень кстати, что я как раз убил нескольких.

Олиний показал на решетку, где сушилось пять больших волчьих шкур.

– Одного-то волка за три дня я добуду без труда, – улыбнулся Тарквиний. – Что случилось? Обычно ты предоставляешь охотиться мне.

Гаруспик пожал плечами:

– Скучно целыми днями разговаривать только с овцами.

– Ты знал, сколько шкур потребует Целий?

Олиний кивнул.

– Садись в тень. Должно быть, после восхождения ты умираешь от жажды.

Радуясь возможности передохнуть, Тарквиний пошел за стариком. Оба опустились на поваленное дерево и долго сидели молча, любуясь видом. Они знали, что, когда солнце спустится ниже, раскинувшуюся внизу панораму затянет дымка. Тарквиний сделал несколько глотков воды и протянул гаруспику кожаную фляжку.

– Какие вещие сны ты видел в последнее время?

Тарквиний чуть не поперхнулся.

– Что?

– Ты верно расслышал.

– Я видел сон про тебя. Дело происходило в пещере. Может быть, в той, где хранится печень. – Он поморщился, ощутив запах шкур. – Наконец-то я ее увидел!

– Что еще?

– Ничего. – Тарквиний не сводил глаз с ослепительно блестевшего озера.

– Лжец из тебя никудышный, малыш, – хмыкнул Олиний. – Боишься сказать мне, что я скоро умру?

– Я этого не видел. – От способности гаруспика читать его мысли у Тарквиния побежали мурашки по спине. – Но к пещере шли Целий и несколько воинов. Похоже, с недобрыми намерениями.

– Он продал кому-то из римлян сведения о том, где я нахожусь.

– Крассу! – не успев подумать, выпалил Тарквиний.

Олиний не удивился.

– И получил за это столько же денег, сколько в год приносит латифундия. – Его взгляд сделался пронзительным. – Немало за какого-то старика, правда?

Тарквиний ненадолго задумался.

– Я думал, ему нужна печень.

– Бронзовая печень имеет огромное значение. Хотя она этрусская, но римляне высоко чтят ее, – согласился Олиний. – С ее помощью Красс сможет заставить авгуров предсказать все, что ему захочется, – не скрывая презрения, добавил он. – Да и меч Тарквина придется по душе честолюбивому полководцу. Все, что поможет ему стать популярнее Помпея.

– Но зачем ему тебя убивать?

– Чтобы замести следы. В конце концов, я – этрусский гаруспик, – снова хмыкнул Олиний. – А римляне не любят гаруспиков. Я для них – словно напоминание о дурном прошлом.

– Откуда он знает про реликвии?

– Целий догадывается. Но не уверен в их существовании.

– Если так, то почему он не выпытал у тебя эти сведения раньше?

– Боялся. Рабы слишком хорошо знают, что мои предсказания всегда сбываются. Неурожаи, наводнения, болезни. Целий не мог не слышать об этом.

Тарквиний кивнул, вспомнив слышанные с детства легенды о гаруспике, который знал, куда ударит молния и какие коровы окажутся яловыми.

– Но нехватка денег вынудила Целия преодолеть страх. Он послал тебя, чтобы удостовериться, что, когда придут воины, я буду на месте. – Олиний крутил в мозолистых ладонях литуус; увенчивавшая посох золотая бычья голова медленно вращалась из стороны в сторону. – Времени осталось мало. Ты не успеешь закончить учебу.

– Нет! Ты должен бежать, – решительно ответил Тарквиний. – И я с тобой. Они хватятся только через три дня. Целий никогда не найдет нас!

– От судьбы не убежишь. – Голос старика был спокойным. – Об этом говорит печень, которую ты видел во сне. Воины действительно убьют меня.

– Когда?

– Через четыре дня.

У Тарквиния гулко забилось сердце.

– Я сам убью Целия! – воскликнул он.

– Рим пришлет других легионеров.

– Тогда я останусь здесь и буду сражаться с ними.

– И погибнешь без толку. А тебе, арун, предстоит долгая жизнь и далекое путешествие…

Спорить было бесполезно. Тарквинию никогда еще не удавалось переубедить старика.

– Что за путешествие? – спросил он. – Ты никогда не говорил об этом.

Олиний встал и поморщился, выпрямляя спину.

– Пойдем в пещеру. Возьми лук и мешок. Заберешь шкуры, а последнего волка убьешь по дороге домой. – Он пошел к ягненку, привязанному у хижины, обвил веревкой его задние ноги и повесил на плечо. Животное жалобно заблеяло.

Тарквиний следовал за гаруспиком по дороге, которой они шли несколько недель назад. Они поднимались молча до тех пор, пока любимая овцами и козами грубая трава не сменилась каменистой почвой. Погода была непривычно хорошей для гор, в небе застыло несколько мелких облаков.

При виде парившего над хребтом орла Тарквиний улыбнулся. Увидеть царственную птицу – хорошее предзнаменование.

Миновал полдень, а они все брели вверх по крутому склону. Дувший здесь прохладный ветер позволял легко переносить жару, не то что на раскинувшихся внизу полях.

Наконец Олиний остановился и вытер пот с морщинистого лба.

– Ты еще крепок, старина. – Тарквиний, довольный передышкой, приложился к фляжке.

– Шестьдесят лет живу на этой горе. – Олиний обвел взглядом голые скалы и одинокий куст, переживший капризы погоды. Тут было пустынно, но красиво. Небо очистилось от облаков; единственным живым существом здесь была хищная птица, парившая в потоке теплого воздуха. – Здесь было хорошо жить и будет хорошо умирать.

– Пожалуйста, не говори так!

– Привыкай, арун. Гаруспики жили и умирали здесь с незапамятных времен.

Тарквиний поторопился сменить тему.

– Где эта пещера?

– Вон там. – Олиний показал посохом на извилистую тропу. – В ста шагах отсюда.

Учитель и ученик подошли ко входу, скрытому так надежно, что его можно было отыскать, лишь зная, где он находится. Да и горловина была такой узкой, что двое мужчин смогли протиснуться туда лишь по одному.

Молодой этруск ахнул. Наверно, он сотни раз проходил мимо, когда сгонял овец, но ничего не замечал. Просто нужно было знать, куда смотреть. И вдруг Тарквиний улыбнулся. Долгое ожидание почти закончилось.

– Береги голову. – Гаруспик сделал паузу и пробормотал молитву. – Потолок тут низковат.

Тарквиний пошел за Олинием, щуря глаза и пытаясь привыкнуть к темноте. Это была пещера из его сна. Именно такой она ему и запомнилась. Единственным следом человеческого присутствия было маленькое круглое кострище в середине пола.

Олиний положил ягненка и привязал веревку к огромному камню. Потом пошел дальше, рассматривая стену. Через тридцать шагов старик остановился, сунул обе руки в расщелину и запыхтел, что-то отыскивая.

Завороженный, Тарквиний следил за тем, как предсказатель вынимал тяжелый продолговатый предмет, завернутый в ткань. Олиний стер с предмета толстый слой пыли и повернулся к ученику:

– Лежит на месте!

– Это и есть священная печень?

– Самая первая печень, сделанная гаруспиком, – серьезно ответил Олиний. – Принеси ягненка.

Он вышел наружу, остановился у глыбы черного базальта, которую Тарквиний заметил по дороге, положил посох, достал из-за пояса длинный кинжал и разместил его на краю плоского камня.

– Он похож на алтарь, который я видел во сне!

– Есть и еще один, в глубине пещеры. – Олиний развернул бронзовую печень и почтительно опустил ее рядом с ножом. – Но сегодняшнее гадание нужно совершать на солнце.

Тарквиний уставился на гладкий кусок металла, позеленевший от времени. По форме он почти не отличался от пурпурного органа, который вырезали у забитых коров и овец. Из внутренней части бронзовой пластины, выпуклой справа, торчали два треугольника, напоминавшие другие доли настоящей печени. Верхняя часть пластины была покрыта линиями, разделявшими ее на множество частей. В каждой части были тонко, паутинными штрихами выгравированы необычные символы. Внимательно всмотревшись в рисунки, Тарквиний обнаружил, что понимает написанное.

– Это имена богов и названия созвездий!

– Значит, годы учения прошли недаром. – Олиний снял веревку. – Ты дважды прочел «Disciplina Etrusca», поэтому должен по большей части понять то, что я буду сейчас делать.

Тарквиний потратил много времени на изучение потрескавшихся пергаменов, которые Олиний хранил в своей хижине. Под руководством старика, который то и дело склонялся над ним и указывал нужные места длинными желтыми ногтями, он проштудировал десятки томов. Было три вида книг. К первому относились «Libri Haruspicini», посвященные гаданию по внутренним органам животных, ко второму – «Libri Fulgurates», учившие толковать гром и молнию. В книгах третьего вида – «Libri Rituales» – описывались этрусские обряды и заклятия для городов, храмов и войск.

– Не бойся, малыш, – прошептал Олиний.

Ягненок натянул веревку, в его темно-карих глазах застыла тревога.

Продолжая ласково приговаривать, гаруспик поднял животное и положил на середину базальтовой плиты.

– Мы благодарим тебя за жизнь, которая поможет нам понять будущее.

Тарквиний подошел ближе. Он уже видел, как Олиний осуществлял жертвоприношения, но последнее из них состоялось несколько месяцев назад. Однако никогда еще гаруспик не вынимал бронзовую печень и не клал ее рядом с жертвой. Сам же Тарквиний после охоты предпринимал многочисленные попытки погадать, но у него получалось предсказывать лишь такие вещи, как погода или урожай.

– Пора. – Олиний поднял кинжал. – Смотри, как надо читать по свежей печени. Держи его крепко.

Тарквиний схватил ягненка за голову и подставил его шею Олинию. Быстрым движением ножа старик перерезал животному горло. На алтарь хлынула струя темно-красной венозной крови, обдавая их брызгами.

– Видишь, течет на восток! – радостно воскликнул Олиний, наблюдая, как хлещет жидкость. – Знамение благоприятное!

Тарквиний посмотрел на восток, в сторону моря. Оно тянулось к Лидии, из которой этруски пришли много веков назад. Если верить ритуалам, боги благоволили к людям, жившим в той стороне. Ему уже не в первый раз захотелось посетить древнюю прародину своего народа.

Олиний положил мертвого ягненка на спину и ловко разрезал кожу и мышцы на брюхе от паха до грудной клетки. Наружу вывалились кишки, блестевшие в лучах солнца.

Олиний показал на них кончиком ножа:

– Обрати внимание, какой узор образуют на камне толстые и тонкие кишки. И те и другие должны быть здорового розовато-серого цвета. В данном случае так оно и есть. Иначе гадание по печени, скорее всего, было бы неблагоприятным.

– Что еще ты видишь?

– Сильные волнообразные движения кишечника. Это тоже добрый знак.

Тарквиний следил за пульсировавшим тонким кишечником, тщетно старавшимся сохранить жизнь.

– Что еще?

Гаруспик наклонился ниже.

– Больше ничего. Когда я был мальчиком, кое-кто из стариков утверждал, что может гадать по тонкому кишечнику и четырем желудкам. Это шарлатанство, и ничего больше.

Олиний погрузил во внутренности животного обе ладони, с помощью ножа отделил печень от диафрагмы и несколькими быстрыми движениями перерезал связки, удерживавшие орган на месте. Потом вынул печень окровавленными по локоть руками и положил ее на левую ладонь.

– О великий Тиния! Дай нам добрые предзнаменования о будущем этого аруна. – Он поднял глаза к небу, отыскивая сопровождавшего их орла.

– Что ты делаешь? – спросил Тарквиний.

– Читаю по печени твою жизнь, малыш, – хихикнул Олиний. – Разве есть лучший способ завершить твое обучение?

Тарквиний затаил дыхание, не веря своим ушам. А затем до него начало что-то доходить. Не зря же он столько лет учился. В конце концов, речь шла о его собственном будущем!

– Бо́льшая часть того, что можно прочесть, находится на внутренней стороне. Вот это собачья звезда Сириус. А это Большая Медведица.

Тарквиний смотрел на указанные точки, и его книжное знание начинало обретать реальный смысл. Гаруспик подробно рассказывал о том, что означали цвет, форма и плотность поблескивавшего органа. К удивлению Тарквиния, Олиний упомянул о таких эпизодах его детства, о которых просто не мог знать. Старик перечислял множество событий его жизни, часто останавливаясь, чтобы дать ученику возможность переварить услышанное.

– Желчный пузырь. – Он потрогал мешочек в форме слезы, торчавший из середины печени. – Говорит о сокрытом. Иногда послание удается прочесть, иногда нет.

Тарквиний прикоснулся к мешочку с теплой жидкостью.

– И много тебе удалось прочесть? – Это было самой трудной частью предсказания; он много раз практиковался на печенях, но с этой частью ему ни разу не удалось справиться.

Олиний долго молчал.

Тарквиний с колотящимся сердцем следил за выражением лица гаруспика. Что-то там было… Он это чувствовал.

– Я вижу, как ты вступаешь в войско и уходишь с ним в Малую Азию. Вижу множество битв.

– Когда?

– Скоро.

Тарквиний знал, что на востоке Малой Азии уже много лет почти непрерывно продолжались войны и восстания. Поколение назад Сулла наголову разбил Митридата, воинственного царя Понта, но шаткость политической ситуации в Риме заставила его вернуться, так и не нанеся Митридату последнего удара. Царь выждал время и четыре года назад вторгся в малоазийскую римскую провинцию Пергам. Посланный туда Сенатом полководец Лукулл одержал впечатляющие победы, но война еще продолжалась.

При мысли о том, что он будет воевать за Рим, Тарквиний едва не рассмеялся, но резкий толчок локтем заставил его опомниться.

– Не отвлекайся! – рявкнул старик. – Годы путешествий, годы учебы. Но в конце концов желание отомстить заставит тебя вернуться в Рим.

– Отомстить? Кому?

– Я вижу схватку. – Казалось, Олиний впал в транс. – Убийство какого-то высокопоставленного лица.

– Это сделаю я? – с изумлением спросил Тарквиний. – Но почему?

Вместо ответа последовало:

– Путешествие в Лидию на корабле. Там твоими друзьями станут два гладиатора. Оба очень храбрые. Ты станешь наставником, как я.