Пуля для адвоката

Глава 4

В этот раз Лорна Тейлор позвонила во вторник. Обычно она ждала до четверга, чтобы узнать, как мои дела. Я взял трубку, решив, что случилось нечто невероятное.

– Лорна?

– Микки, где ты был? Я звоню все утро.

– Бегал в парке. Только что из душа. Ты в порядке?

– Да. А ты?

– Нормально. Что случи…

– Тебя срочно хочет видеть судья Холдер. Тебе следовало быть у нее… примерно час назад.

Я замер.

– Зачем?

– Понятия не имею. Знаю только, что тебе звонила Микаэла, а потом сама судья, что случается редко. Она спрашивала, почему ты не отвечаешь.

Микаэла Джилл – судебный секретарь. А Мэри Таунс Холдер – председатель Верховного суда Лос-Анджелеса. Судя по тому, что она позвонила мне лично, речь шла отнюдь не о приглашении на благотворительный вечер для юристов. Мэри Таунс Холдер никогда не звонила адвокатам без веских причин.

– И что ты ей ответила?

– Сказала, что у тебя сегодня нерабочий день и ты прохлаждаешься на поле для гольфа.

– Я не играю в гольф, Лорна.

– Ну извини, больше ничего не придумала.

– Ладно, я ей перезвоню. Дай мне номер.

– Микки, не надо звонить. Надо ехать. Судья хочет тебя видеть. Она ясно дала это понять, хотя и не объяснила почему. Поезжай.

– Хорошо. Только переоденусь.

– Ты как вообще?

Это был «кодовый» вопрос. Я понимал, о чем она. Ей не хотелось, чтобы я предстал перед судьей в неподходящем виде.

– Не волнуйся, Лорна. Со мной все в порядке. Правда.

– Ладно. Позвони и расскажи обо всем, как только сможешь.

– Договорились. Позвоню.

Я повесил трубку с чувством, словно мной снова начала командовать жена – не бывшая, а настоящая.

Глава 5

Председатель Верховного суда Лос-Анджелеса Мэри Таунс Холдер чаще всего работала за закрытыми дверями. Иногда в ее зале проходили слушания по ходатайствам, но судебные заседания случались редко. Она трудилась вдали от публики, в кабинетах и палатах. В ее обязанности входил надзор над судебной системой округа Лос-Анджелес. А это больше сорока судов и около двухсот судебных коллегий. Все судебные повестки выходили за ее подписью, парковочные места в судебных гаражах распределялись с ее ведома. Она одобряла кандидатуры судей и решала, где и какими делами они будут заниматься: уголовными, гражданскими или семейными. После избрания нового судьи Холдер указывала, где он должен заседать, на Беверли-Хиллз или в Комптоне, и какие случаи рассматривать – громкие финансовые скандалы или нудные бракоразводные процессы.

Я быстро переоделся в свой «счастливый костюм». Он был импортный, итальянский, от Корнелиани. Обычно я надевал его в день вынесения приговора. Но поскольку я уже год не выступал в суде и лет сто не слышал никаких вердиктов, он висел зачехленным у меня в шкафу, и мне пришлось вытащить его из пластикового пакета. Затем я ринулся в суд, думая о том, что сегодня, похоже, приговор вынесут мне. По дороге мои мысли вертелись вокруг всех дел и клиентов, с которыми я расстался год назад. Насколько я знал, эти дела были закрыты, но, вероятно, поступила новая жалоба или до судьи дошли какие-нибудь слухи и она решила провести собственное расследование. В здание суда я вошел на дрожащих ногах. Вызов любого судьи не сулит ничего доброго, а вызов председателя суда – тем более.

В зале царил полумрак, место секретаря возле трибуны пустовало. Я прошел между рядами и уже направился к выходу в задний коридор, когда дверь вдруг отворилась и появилась судебный секретарь. Микаэла Джилл была симпатичной, похожей на учительницу начальных классов. Открывая дверь, она не ожидала, что за ней буду стоять я. Микаэла вздрогнула и едва удержалась от крика. Я поспешил назвать себя, пока Микаэла не успела броситься к кнопке тревоги. Она перевела дух и молча прошагала мимо.

Я добрался до конца коридора и нашел судью в кабинете, восседавшей за большим столом из темного дерева. Ее черная мантия висела в углу на вешалке для шляп. Судья была в строгом темно-бордовом костюме. Стройная и прямая, с короткой стрижкой, в пятьдесят с лишним лет она выглядела подтянутой и привлекательной.

Раньше я никогда не виделся с судьей Холдер, хотя много о ней слышал. Она двадцать лет проработала в прокуратуре, пока один консервативно настроенный губернатор не сделал ее судьей. Холдер занималась уголовными делами и провела несколько крупных процессов, где преступники получили максимальные сроки наказания. Неудивительно, что ее выбрали на второй срок. Через четыре года она стала председателем суда и до сих пор удерживала этот пост.

– Мистер Холлер, спасибо, что пришли, – произнесла судья. – Рада, что секретарь вас наконец нашла.

В ее голосе слышались нетерпеливые, почти надменные нотки.

– Вообще-то, она не совсем секретарь, ваша честь. Но она действительно меня нашла. Простите, что заставил ждать.

– Главное, что вы здесь. Кажется, прежде мы с вами не встречались?

– Нет.

– Наверное, это выдаст мой возраст, но все-таки скажу – однажды я была оппонентом вашего отца. По-моему, незадолго до его отставки.

Значит, я ошибся с возрастом. Если она встречалась в суде с моим отцом, ей лет шестьдесят, не менее.

– Тогда я была третьим обвинителем – совсем зеленый новичок, только что после диплома. Меня решили «обкатать» в суде. Дали вести одного свидетеля в деле об убийстве. Я неделю готовилась к допросу, а ваш отец уничтожил меня за десять минут. Процесс мы выиграли, но я на всю жизнь запомнила урок. Надо быть готовым ко всему.

Я кивнул. За эти годы я встречал немало пожилых юристов, которым было что рассказать о Микки Холлере-старшем. В отличие от меня. Я хотел спросить о процессе, но не успел.

– Но я позвала вас не за этим, – добавила судья.

– Разумеется, ваша честь. Вероятно, произошло что-то… безотлагательное?

– Да. Вы были знакомы с Джерри Винсентом?

Я вздрогнул, заметив, что она говорит в прошедшем времени.

– С Джерри? Да, я его знаю. А что?

– Он мертв.

– Как?

– Его убили.

– Когда?

– Прошлой ночью. Мне очень жаль.

Я опустил голову и уставился на именную табличку на ее столе. «Достопочтенная М. Т. Холдер» – крупная надпись прописными буквами красовалась на деревянной подставке, где размещались церемониальный молоток, чернильница и перьевая ручка.

– Вы были с ним дружны? – спросила она.

Хороший вопрос, тем более что я не знал, как на него ответить. Я продолжал смотреть на стол.

– Мы встречались несколько раз в суде, когда он работал в офисе окружного прокурора, а я являлся государственным защитником. Потом, примерно в одно время, мы занялись частным бизнесом. Пару раз мы даже работали над общими делами – это были судебные процессы по наркотикам – и вообще оказывали друг другу разные услуги. Иногда он подкидывал мне то или иное дело, если сам не хотел им заниматься.

С Джерри Винсентом у нас были чисто деловые отношения. Мы нередко пропускали по рюмочке в заведении под названием «Четыре зеленые полянки» и виделись на бейсбольных матчах на стадионе «Доджер». Но называть это дружбой я бы не стал. За пределами бизнеса я о нем почти ничего не знал. Пару лет назад до меня дошли слухи, что Джерри разводится, но я его никогда не спрашивал. Это была личная информация, и она меня не касалась.

– Вы, видимо, забыли, мистер Холлер, что я тоже работала в офисе окружного прокурора в то время, когда мистер Винсент начинал свою карьеру. Но вскоре он проиграл одно крупное дело и его звезда закатилась. После этого он и занялся частной практикой.

Я взглянул на судью, но промолчал.

– Если не ошибаюсь, защитником в том деле были вы, – добавила она.

Я кивнул:

– Барнетт Вудсон. Он обвинялся в двух убийствах, но я добился оправдания. Выходя из суда, он насмешливо извинился перед прессой за то, что убийство сошло ему с рук. Окружной прокурор сел в лужу, и карьера Джерри завершилась.

– Тогда почему он работал с вами и даже подбрасывал вам свои дела?

– Потому, ваша честь, что благодаря мне он расстался с прокуратурой и начал карьеру адвоката.

Я замолчал, но судье этого было недостаточно.

– И что?

– Пару лет спустя он зарабатывал в пять раз больше, чем мог бы получать в прокуратуре. Однажды он позвонил мне и поблагодарил за то, что я наставил его на путь истинный.

Судья понимающе кивнула:

– Значит, все дело в деньгах. Он хотел денег.

Я лишь пожал плечами, не желая дурно говорить о покойнике.

– А что случилось с вашим клиентом? – спросила судья. – С человеком, которому сошло с рук убийство?

– Лучше бы он сел в тюрьму. Через два месяца после суда Вудсона убили в уличной перестрелке.

Судья снова кивнула, на сей раз удовлетворенно: справедливость восторжествовала.

– Не могу поверить, что Джерри убит, – произнес я. – Как это произошло?

– Пока точно неизвестно. Насколько я знаю, прошлой ночью его нашли в машине в служебном гараже. Он был застрелен. Есть информация, что полиция еще на месте преступления и никто пока не арестован. Сведения я получила от репортера «Таймс» – он позвонил мне узнать, что теперь будет с клиентами мистера Винсента, особенно с Уолтером Эллиотом.

Я кивнул. Последние двенадцать месяцев я находился в изоляции, но она была не настолько полной, чтобы пропустить историю об убийстве жены киномагната. Это было одно из самых крупных дел, которые Винсент вел в последние несколько лет. Несмотря на провал с Вудсоном, его прокурорское прошлое обеспечило ему быстрый старт в карьере уголовного адвоката. Он не искал клиентов, они его искали. Как правило, к нему обращались люди, обладавшие одним из трех необходимых качеств: они платили бешеные деньги за его услуги; их невиновность была очевидна всем и каждому; они были виновны, но за них горой стояли публика и общественное мнение. Подобных клиентов он мог смело поддерживать и защищать независимо от того, в чем их обвиняли. И руки у него всегда оставались чистыми.

Уолтер Эллиот удовлетворял по крайней мере одному из требований. Он являлся главой и владельцем «Арчуэй пикчерс», считался очень влиятельным человеком в Голливуде. Его обвиняли в том, что в приступе ярости он убил жену и ее любовника, застав их в домике на пляже Малибу. Процесс, замешанный на сексе и скандалах, широко освещался в прессе. Для Винсента это было хорошей рекламой, но теперь все дело должно перейти в другие руки.

Судья прервала мои размышления:

– Вы знаете, что такое НПП[4] два-три-сто?

– Нет.

– Это подраздел в правилах поведения Калифорнийской коллегии адвокатов, где речь идет о продаже или передаче адвокатской практики. Разумеется, сейчас мы говорим о передаче. Судя по всему, мистер Винсент указал вас как своего преемника в договоре о представительстве. Кроме того, я выяснила, что десять лет назад он направил в суд ходатайство, согласно которому вы должны унаследовать его бизнес в случае его неправоспособности или смерти. Этот документ не подвергался никаким доработкам или правкам, и его смысл абсолютно ясен.

Я молча смотрел на нее. Мне было известно об этом пункте в договоре. Я сделал то же самое в своем, вписав его фамилию. Но до меня только теперь дошло, о чем говорит судья: я унаследую все дела Джерри. Включая дело Уолтера Эллиота.

Разумеется, это еще не означало, что я действительно стану их вести. После смерти Джерри каждый клиент мог выбрать себе любого другого адвоката. Но я получил право «первого выстрела».

Все это заставило меня призадуматься. Уже год у меня не было ни одного клиента, и я планировал вернуться к бизнесу постепенно, а не с горой унаследованных дел.

– Однако, – продолжила судья, – не спешите радоваться. Должна вас предупредить: я буду считать себя плохим судьей, если не приложу все усилия к тому, чтобы клиенты мистера Винсента получили самого компетентного и добросовестного адвоката.

Ага, понятно. Холдер вызвала меня, чтобы объяснить, почему я не смогу принять клиентов Винсента. Она решила оспорить волю погибшего адвоката и передать дела кому-то иному, скорее всего одному из богатых спонсоров своей предвыборной кампании. Что касалось меня, я не пожертвовал ей ни цента.

Но судья меня удивила.

– Я говорила с судьями, – добавила она, – и узнала, что вы почти год не занимались юридической практикой. Никаких объяснений данному факту не нашла. Поэтому, прежде чем одобрить вашу кандидатуру в качестве адвоката-заместителя, я должна убедиться, что не отдам клиентов мистера Винсента в плохие руки.

Я одобрительно кивнул, пытаясь выиграть немного времени.

– Вы правы, ваша честь. Можно сказать, на какое-то время я вышел из игры. Но теперь собираюсь вернуться.

– А почему вы перестали практиковать?

Она говорила резким тоном, не спуская с меня глаз, словно пыталась уловить в моих словах малейшее отклонение от правды.

– Ваша честь, пару лет назад у меня было одно дело. Клиента звали Луис Рулет…

– Я помню это дело, мистер Холлер. В вас тогда стреляли. Но вы сами сказали, что это было два года назад. Потом вы еще какое-то время работали. Кажется, в прессе писали, что вы вернулись к адвокатской практике.

– Верно. Проблема в том, что я вернулся слишком быстро. Ранение было в живот, мне следовало хорошенько подлечиться. А я сразу взялся за работу. Вскоре начались боли, и врачи определили, что у меня грыжа. Пришлось сделать операцию, она прошла неудачно, возникли осложнения. Снова боли, вторая операция… в общем, на время это выбило меня из седла. Я решил, что не стану возвращаться до тех пор, пока не почувствую себя лучше.

Разумеется, я не стал упоминать о том, что пристрастился к обезболивающим и прошел курс лечения в центре реабилитации.

– Деньги у меня имелись, – продолжил я. – Кое-что накопил, к тому же мне выплатили страховку. Спешить было некуда. Но теперь я в порядке. Собирался дать объявление в газетах.

– Значит, унаследованные вами дела придутся как нельзя кстати, не так ли? – Ее вкрадчивый тон заставил меня насторожиться.

– Могу заверить вас, ваша честь, что буду добросовестно заботиться о клиентах Джерри Винсента.

Судья кивнула, не глядя в мою сторону. Ей что-то известно. И ее это беспокоит. Вероятно, она знает о реабилитации.

– Судя по записям адвокатской коллегии, на вас несколько раз накладывали дисциплинарное взыскание, – заметила Холдер.

Ну вот, приехали. Значит, она все-таки отдаст дела другому адвокату. Какому-нибудь спонсору из Сенчури-Сити[5], который не способен разобраться в уголовном судопроизводстве даже ради членства в Ривьера-клубе.

– Это давняя история, ваша честь. Чисто технические неувязки. В коллегии я на хорошем счету. Если вы им позвоните, уверен, они подтвердят.

Судья опустила голову и посмотрела на лежавшие перед ней документы.

– Ну что ж, хорошо.

Она поставила подпись на последней странице. Я почувствовал, как внутри меня что-то задрожало.

– Вот ордер на передачу адвокатской практики, – произнесла Холдер. – Полагаю, он вам понадобится, когда вы придете в офис Винсента. А теперь послушайте, что я вам скажу. Я буду за вами следить. Уже в начале следующей недели на моем столе должен лежать полный перечень принятых вами дел. А заодно отчет о состоянии каждого дела и список всех клиентов. Я хочу знать, кто из них станет работать с вами, а кто предпочтет другого адвоката. Затем вы каждую неделю будете предоставлять мне сведения обо всех делах, которые останутся в вашем ведении. Вам понятно?

– Вполне, ваша честь. Как долго?

– Что?

– Как долго мне придется предъявлять еженедельные отчеты?

Она бросила на меня жесткий взгляд:

– Пока я сочту нужным. – Судья протянула мне ордер. – Можете идти, мистер Холлер. На вашем месте я бы позаботилась о том, чтобы защитить своих клиентов от незаконных посягательств полиции на их досье. Если у вас возникнут какие-либо проблемы, звоните мне. Я написала на ордере номер своего домашнего телефона.

– Да, ваша честь. Спасибо.

– Удачи, мистер Холлер.

Я встал и направился к выходу. У двери я оглянулся. Судья сидела, опустив голову, и уже работала над документами.

В коридоре я просмотрел два листочка, которые дала мне Холдер: решил убедиться, что все это мне не приснилось.

Нет, я не ошибся. В документе было сказано, что я назначен преемником Джерри Винсента, по крайней мере на первое время. Это давало мне доступ к его офису, документам и банковским счетам с авансами, полученными от клиентов.

Достав мобильник, я позвонил Лорне Тейлор и попросил найти адрес офиса Джерри Винсента. Когда она это сделала, я предложил ей поскорее прибыть в офис, прихватив с собой два сэндвича.

– Зачем? – спросила она.

– Не успел пообедать.

– Нет, зачем мы едем в офис Джерри Винсента?

– Потому что мы снова в деле.

Глава 6

Пока я ехал в своем «линкольне» к офису Джерри Винсента, в голову мне пришла еще одна идея, и я перезвонил Лорне Тейлор. Она не ответила, тогда я набрал номер ее мобильника.

– Мне нужен следователь. Ты не против, если я приглашу Сиско?

Лорна ответила не сразу. Сиско – Деннис Войцеховски, ее новый приятель, с которым она встречалась последний год. Я сам их познакомил, когда мы вместе работали над очередным делом. Слышал, что они живут вместе.

– Конечно, почему бы нет. Только сначала объясни, о чем идет речь.

Для Лорны Джерри Винсент всегда был только голосом по телефону. Она отвечала на его звонки, когда он спрашивал, могу ли я подменить его в суде или присмотреть за клиентом после приговора. Встречались ли они когда-нибудь лично, я не знал. Хотел рассказать ей обо всем, но события развивались слишком быстро.

– Джерри Винсент мертв.

– Что?

– Его убили прошлой ночью, и я получил права на все его дела. Включая дело Уолтера Эллиота.

Она помолчала.

– Боже мой… Но почему? Он был таким приятным человеком.

– А я думал, что вы никогда не виделись.

Лорна работала у себя дома, в Западном Голливуде. Мои телефонные звонки и счета проходили через нее. Конечно, если бы у меня имелся офис с вывеской «Майкл Холлер и компания», она могла бы сидеть там. Но я трудился на заднем сиденье собственного автомобиля, поэтому у Лорны было мало шансов встретиться с людьми, которых я нанимал или представлял в суде.

– Он был на нашей свадьбе, помнишь?

– Ах да. Забыл.

– Просто не верится. Что произошло?

– Холдер сказала, что его убили в служебном гараже. Может, удастся что-нибудь выяснить на месте.

– У него была семья?

– Кажется, он развелся, но насчет детей и прочего я не в курсе. Вроде нет.

Мы помолчали, погрузившись в свои мысли.

– Значит, я звоню Сиско, – произнес я. – Ты не знаешь, чем он сейчас занят?

– Нет, он не говорил.

– Ладно, я выясню.

– Какой тебе купить сэндвич?

– А ты куда поедешь?

– На бульвар Сансет.

– Тогда заскочи в «Дасти» и возьми с индейкой и клюквенным соусом. Я их уже год не ел.

– Договорились.

– И прихвати что-нибудь для Сиско, на случай если он проголодается.

– Ладно.

Я убрал телефон и поискал адрес Денниса Войцеховски в записной книжке, которая лежала у меня в бардачке. У меня был записан номер его сотового. Когда он ответил, я услышал в трубке шум ветра и рев мотора. Деннис ехал на мотоцикле, и мне пришлось орать изо всех сил, хотя я знал, что наушник и микрофон мобильника встроены прямо в его шлем.

– Это Микки Холлер! Убавь газ.

Я подождал, пока он сбросит обороты на своем «харлей-дэвидсоне».

– В чем дело, Микки? – спросил Деннис, приглушив мотор. – Давно о тебе не слышал.

– Поставь себе глушитель, парень. Иначе к сорока годам ты оглохнешь и вообще ничего не услышишь.

– Мне уже за сорок, и я отлично тебя слышу. Так что случилось?

Войцеховски был внештатным детективом со стороны защиты, и я прибегал к его помощи в нескольких делах. С Лорной он познакомился, когда пришел за гонораром. К этому времени я уже лет десять знал его по байкерскому клубу «Ангелы дорог», чьи интересы регулярно представлял в суде. Деннис никогда не носил цвета клуба, но неофициально считался его членом. Местные байкеры даже дали ему прозвище, в основном потому, что у них уже был один Деннис – известный как Деннис Ураган, – а фамилию Войцеховски они выговорить не могли. Подтрунивая над ним из-за усов и смуглой кожи, его прозвали Малышом Сиско. Не важно, что он был чистокровным поляком из южных районов Милуоки. Крупный и широкоплечий Сиско выглядел весьма внушительно, но при разъездах с «Ангелами дорог» обычно держал себя в рамках. За ним не числилось ни одного ареста, и это сильно помогло ему в тот день, когда он решил получить лицензию частного детектива. Теперь, много лет спустя, длинные волосы сменились короткой стрижкой, а аккуратные усики покрылись сединой. Но прозвище Сиско и привычка к мотоциклам «харлей-дэвидсон» остались на всю жизнь.

Сиско был умным и дотошным детективом. Кроме того, у него имелось еще одно достоинство: при своих габаритах он мог нагнать страху на кого угодно. Очень полезное свойство, когда имеешь дело с криминальным миром.

– Для начала скажи, где ты, – предложил я.

– В Бербанке.

– Чем-то занят?

– Нет, просто катаюсь. А у тебя для меня что-нибудь есть? Подцепил какое-то дело?

– Не одно, а кучу дел. Мне нужен детектив.

Я продиктовал ему адрес офиса Винсента и попросил приехать как можно скорее. Я понимал, что у Винсента наверняка был собственный детектив, а может, и не один, и Сиско потеряет много времени, пока войдет в курс дела, но меня это не волновало. Гораздо важнее иметь детектива, с которым ты уже работал и доверяешь ему. Я собирался сразу загрузить его работой, отправив по адресам новых клиентов. По опыту знал, что люди, замешанные в уголовных преступлениях, часто предоставляют ложные данные, заполняя адвокатские анкеты.

Отключив телефон, я заметил, что только что проехал мимо здания, в котором находился офис Винсента. Оно было на Бродвее рядом с Третьей улицей, и про обратный разворот при таком движении можно забыть. Я потратил десять минут, проталкиваясь назад и застревая на каждом светофоре. Добравшись до места, я вконец измучился и решил быстрее нанять водителя, чтобы целиком сосредоточиться на делах, а не ломать голову над дорожными проблемами.