Если вы оставите подробное сообщение… После звукового сигнала.
Да, в такое позднее время мать должна быть дома. Беверли знала ее расписание практически по часам.
Мать держала ее в курсе расписания отца (куда более насыщенного). Сегодня у него встреча с попечителями хэммондской публичной библиотеки.
У него есть мобильный телефон, но он предпочитает не отвечать на личные звонки в рабочее время.
Тогда Беверли позвонила сестре, Лорен Маккларен, директрисе средней школы. Пришлось разговаривать с секретаршей. Сама Лорен на звонки не отвечает, а если бы и ответила, то грубо: Да? Бев, что тебе надо?
– Передайте ей, пожалуйста, чтобы позвонила Беверли. Срочно.
Повисла пауза. Слышно было дыхание секретарши.
– Ой.
– Что такое?
– Вы родственница доктора Маккларен? Она уехала из офиса на весь день.
– На весь день? Но почему?
– Кажется… кажется, она сказала «чрезвычайные семейные обстоятельства».
Беверли опешила:
– Какие еще чрезвычайные семейные обстоятельства?
Но секретарша уже струхнула, выложила больше, чем следовало. Она пообещала передать доктору Маккларен, кто ей звонил.
Чрезвычайные семейные обстоятельства. Теперь уже струхнула Беверли.
Позвонила отцу в «Маккларен инкорпорейтед». И здесь получила такой же ответ от секретарши: его нет в офисе.
– А когда вернется, не знаете?
– Мистер Маккларен не сказал.
– Это его дочь Беверли. Можно ему передать…
– Я постараюсь, мэм.
Ну почему Уайти не жалует мобильный телефон? Хотя компьютером пользуется, он принадлежит к поколению американцев, которые втайне ждут, что «электронная революция» закончится.
Беверли в спешке покинула дом, успев только прихватить вельветовую куртку, большущую наплечную сумку и мобильник. Она повернула ключ зажигания в своем внедорожнике. Скорее на Олд-Фарм-роуд!
Прямой дороги нет, только объездными путями. Она знала каждый поворот, каждый перекресток, каждую остановку на четырехполосном и двухполосном шоссе, любой тупик и дорожный знак на протяжении трех миль между ее и родительским домом. Могла проехать тут с закрытыми глазами.
Попробовала дозвониться младшей сестре Софии, которая сейчас работает в биологической лаборатории, так что ее мобильный (скорее всего) выключен. Позвонила (еще раз) матери, но ее по-прежнему нет дома. Лорен по сотовому почти всегда недоступна.
Набрала домашний номер Тома, большого брата.
Не отвечает. Все телефоны одновременно перешли в режим автоответчика.
Загадочно, жутковато. Похоже на конец света.
Как будто вся семья Маккларен вознеслась на небо, оставив Беверли одну.
Срочные сообщения до Уайти всегда доходят. В течение дня он справляется в офисе, кто ему звонил.
Он обещал уйти на пенсию в семьдесят лет – и вот они уже не за горами. Но никто не верит, что это случится даже в семьдесят пять. Вообще когда-нибудь.
Секрет вашего отца состоит в том, что он находится в постоянном движении.
Джессалин говорила это с восхищением. Сама она была той точкой, вокруг которой вращалась вся семья.
Их красавица-мать с тихим голосом и неиссякаемым оптимизмом.
Беверли взывала к тишине на том конце провода:
– Мама, ты дома? Возьми трубку! Пожалуйста!
Чрезвычайные обстоятельства – как это прикажете понимать?
Почему ей никто не позвонил? Вот Лорен, судя по всему, позвонили.
Тот, кто этого не сделал, вызывал у нее возмущение. Да и Лорен могла бы с ней связаться. Или поручить это своей секретарше.
В детстве Беверли мучилась вопросом: кого из родителей она любила больше? Если бы случилась автомобильная авария, или извержение вулкана, или пожар, то кому следовало бы выжить, чтобы растить дочь?
Мамочке.
Ответ напрашивался сам собой: мамочке.
Так ответили бы и другие дети. По крайней мере, в незрелом возрасте.
Они любили маму больше всего. Как и все, кто ее знал. Но им очень важны были уважение и восхищение отца, а заслужить это было не так-то просто.
Мама их любила безоговорочно. А вот папа их любил со множеством оговорок.
Существовал один Маккларен, Уайти, добрый и отзывчивый. Но был и другой, Джон Эрл, который смотрел на тебя, наморщив лоб и прищурив глаза, словно не понимая, кто ты такой и как посмел отвлечь его от важных дел.
Три сестры и два брата боролись за отцовское внимание. Каждое семейное торжество превращалось в своего рода испытание, и избежать его ты не мог, даже если знал, как это сделать.
Уайти словно бросал тебе золотую монетку с улыбочкой, в которой читалось: Ты же знаешь, дружок, как папа тебя любит.
– О боже!
Зачем она грузит себя этими мыслями?
