Когда Питт с Бобом и Джеком прискакали на берег, отплытия уже дожидались двое пассажиров. Поначалу обе компании тихо стояли рядом на причале и сообща томились. Пассажиры, явившиеся первыми, привлекали внимание своим необычным обликом. Один из них был белый, другой – индеец. Оба они были одеты с чрезвычайным тщанием, белый – в ковбойский костюм, сшитый, впрочем, из дорогой мягкой кожи, а индеец, по обычаю своего племени, в кожаные леггины с бахромой вдоль швов, закрывающую их сверху, красиво расшитую кожаную юбку, а на шее у него красовалось драгоценное ожерелье. У обоих были благородные кони. Индеец вел в поводу вьючного мула.
– Н-да! – произнес наконец паромщик, посмотрел на пятерых, желающих переправиться через реку, и передвинул трубку в уголок рта:
– Кто из вас пойдет на верную смерть, кто хочет утонуть? Я – нет.
– Нам во что бы то ни стало нужно на другой берег! – выслушав его, вмешался Питт. – У нас воинский приказ!
– Свой приказ можете передать реке! – невозмутимо откликнулся паромщик. – Кто знает, вдруг тогда вода перестанет прибывать! – Он ткнул большим пальцем куда-то через плечо, за которым виднелся затор, образованный огромными льдинами. – Ваш командир оплатит мне покупку нового парома, а моей вдове – пенсию, если я утону?
– Хватит болтать! Нам срочно нужно переправиться на другой берег! – Питт думал о своих частных поручениях, от которых ему не хотелось отказываться.
Хорошо одетый господин достал бумажник.
– Сколько вы просите за переправу?
– Гм, ну что ж… – Паромщик назвал цену вдесятеро больше обычной. – Но это с каждого! – Добавил он, обводя глазами собравшихся.
Все невольно проследили за его взглядом, желая узнать мнение своих собратьев по несчастью. Каждый из ожидающих отправления по очереди испытующе посмотрел на других. При этом красиво одетый индеец, лицо которого не скрывала раскраска, казалось, вдруг испугался. Однако он не произнес ни слова, только отвернулся и стал глядеть на реку.
– Ну, давай! – принялся торопить паромщика Питт. – Бобби, ты получил выигрыш на ставках да еще часть приза за победу! Ты заплатишь за всех нас!
– Нет, нет, нет! Я ничего не платить. Я все пропить.
– Как – все пропил? Ты в своем уме?
– В своем, в своем уме!
– А в ближайшие дни вода будет спадать или, наоборот, прибывать? – спросил незнакомец паромщика.
– Только прибывать. В ближайшие две недели совершенно точно переправиться не удастся. Ни один лодочник и ни один рулевой, если отвечает за пассажиров, не пойдет на такой риск.
– Если ты отвечаешь за пассажиров, то готовь паром к отплытию! Я заплачу за всех нас, сколько ты просишь!
– А за лошадей? А за мула?
– Сколько ты хочешь?
– За одну лошадь как за четверых человек. С ними будет столько хлопот, что и этого окажется мало.
Незнакомец с бумажником выслушал все это совершенно бесстрастно. Всех удивила его невозмутимость, ведь у него были нежные руки, болезненные черты и седые, мягкие, ухоженные волосы. Он ничем не напоминал человека, привыкшего рисковать. Вероятно, какое-то желание или какая-то мысль настолько воодушевляли его, что он был готов подвергнуться опасности, всю глубину которой плохо себе представлял.
Пока он расплачивался, Питт перевел на паром своего гнедого, весьма довольный таким поворотом событий. Разместить лошадей и мула на корабле было нелегко, ведь они почуяли опасность. Индеец в драгоценном ожерелье держал под уздцы собственного пегого и серого в яблоках коня своего товарища. С трудом всех лошадей перевели на покачивающийся паром.
Между тем господин в ковбойском костюме заплатил паромщику. Боб помог ему зайти на паром. Сам паромщик и один из его помощников поднялись по сходням, развели пары, запустили лопастные колеса. Второй помощник отдал швартовы, одновременно с понка запрыгнул на паром, и они отчалили от берега.
Корабль сразу же начало сильно сносить. Пассажиры молчали, не желая обсуждать свое положение. Все наблюдали за рекой и стоящим у руля паромщиком. Тем временем на берегу собрались зеваки, желая посмотреть, как паром переправится через Миссури. Жители прибрежной полосы напряженно следили за тем, как корабль будет бороться с половодьем и с ледоходом.
Когда лошади и мул успокоились и плавание пошло своим чередом, седой господин любезно обратился к Бобби:
– Куда вы направляетесь?
– В форт Рэндалл.
– Ах вот оно что… – Господин переглянулся со своим спутником-индейцем. – Выходит, делаете небольшой крюк.
Паром начал вращаться. Река играла им как хотела. Рулевой помрачнел.
Паровая машина с трудом вывела корабль из водоворота. Паром вышел на стрежень и пересек его. Корабль уже подплывал к западному берегу, как вдруг на борту почувствовали сильный подводный толчок. Далее все происходило стремительно, внушая неподдельный ужас.
Руль заклинило. Потерявшее управление судно стало сносить назад, его развернуло. Внезапно оно застряло между льдинами и сильно накренилось. Вокруг него тотчас же скопились льдины, появились новые водовороты. С устрашающей силой обрушилась река на корабль, тщась преодолеть препятствие в своем течении.
Молодые помощники бросили котел и остановившуюся паровую машину. Задыхаясь, судорожно хватая ртом воздух, выбрались они на палубу. Паромщик по-прежнему что есть сил цеплялся за бесполезный штурвал. Наконец он вне себя закричал: «Спасайся кто может!»
Спасательных шлюпок на пароме не было.
Седовласый пассажир сорвал с себя крутку, чтобы удобнее было плыть. Сильная волна разнесла в стороны льдины, создававшие затор возле парома, накатила на палубу, обдав всех холодом и испугав, и унесла с собой кожаную куртку.
Боб снял единственный спасательный круг, находившийся на судне, и молча протянул его незнакомцу. Тот смутился, однако принял круг, надежду на спасение.
Питт больше не оглядывался, махнув рукой на товарищей. Он прыгнул в воду и поплыл. Некрепко привязанный мул последовал его примеру, вместе со своей ношей бросился в реку и поплыл вниз по течению. Боб и индеец в драгоценном ожерелье отвязали коней. Они хотели свести их с палубы в воду, но те начали поскальзываться, вырываться, становиться на дыбы, брыкаться и лягаться от страха. Понка, который все это время стоял в стороне, одним прыжком подскочил к ним. Взмахом руки приказав хорошо одетому индейцу позаботиться о седом господине, сам он вместе с Бобом занялся спасением коней. Седовласый со своим спутником-индейцем одновременно бросились в реку. Понка, задержавшийся на палубе тонущего судна вместе с Бобом, в полной мере показал свою силу и умение обращаться с лошадьми. Не прошло и минуты, как все три коня погрузились в воду. Сам Джек соскользнул в грязно-желтые волны и держался на воде поблизости от коней. Он не посчитал нужным снять с себя одежду, не сбросил даже пончо, которое мешало плыть.
Вместе с Бобом корабль покинули подростки, служившие, соответственно, машинистом и кочегаром.
Сам паромщик по-прежнему стоял у бесполезного штурвала; вода тем временем все прибывала и доходила ему уже до бедер. Он не выпускал из рук руль. На восточном берегу, от которого отплыл паром, росла толпа, зеваки жестикулировали и подавали ему знаки. Вероятно, эти люди еще что-то кричали, но на широкой реке голоса их были почти неразличимы. Водовороты закружились еще сильнее, поглотив корабль и капитана. Борющиеся с волнами не могли ему помочь, они едва спасались сами.
Питт первым доплыл до западного берега. Весь промокший, выбрался он на землю и огляделся в поисках остальных. Они были рассеяны по волнам Миссури. Джек держался возле коней. Незнакомцы плыли рядом, стараясь не расставаться. Казалось, индеец в драгоценном ожерелье и Боб поддерживают седовласого, чтобы его не увлекло течением. Подростки быстро догнали эту, последнюю, группу.
Питт бросился к тому месту, где подплывали к берегу кони. Ждать ему пришлось недолго, и вот уже испуганные лошади выбрались из воды и взбежали вверх по склону. Питту сразу удалось схватить под уздцы своего гнедого. Понка, еще не выйдя из воды, проворно вскочил на пегого, принадлежавшего незнакомому индейцу. Серого в яблоках он теперь схватил под уздцы. Ниже по течению Питт и Джек заметили мула, который, не потеряв поклажи, выбрался на берег и галопом поскакал на юг. Питт бросился за ним вдогонку.
Седой бледнолицый, его спутник-индеец и Боб тоже смогли спастись. Они выбрались из воды вместе с двумя подростками. Промокшие до костей, стуча зубами от холода, стали они взбираться вверх по склону. Мальчики кинулись к шалашу из коры, стоящему на высоком, крутом берегу. В это жилище, вероятно служившее паромщику временным пристанищем на случай непогоды, направились также оба незнакомца.
Понка и Боб остались вдвоем под открытым небом. Они собрали хворост, разожгли костер и разделись, чтобы обсохнуть и высушить одежду и оружие на ветру и у огня. Однако понка и теперь не снял хлопчатобумажной рубахи; он решил высушить ее прямо на теле.
Бобби оглянулся на шалаш и лошадей. Незнакомый индеец снова вышел и принялся досуха вытирать пегого и серого в яблоках, которые страдали от холода не меньше людей. Питт вернулся с охоты за вьючным мулом несолоно хлебавши. В тот самый миг, когда, казалось, он вот-вот схватит его, хитрое животное вновь бросилось в воду. Питт привязал своего гнедого к колышку и, промокший до нитки, скрылся в шалаше. Вскоре он вышел оттуда в сухой одежде. Явно присвоив рабочий костюм утонувшего паромщика, он размеренным шагом, не спеша, подошел к Бобу и остановился рядом с ним.
– Хорошенькое дельце! – Питт, широко расставив ноги, бесцеремонно стал рядом с приятелем. – Все промокло! Сейчас ни единого выстрела бы сделать не удалось! Но письма я спас. Они лежали в водонепроницаемом защитном конверте! Бобби, послушай, ты и вправду все пропил? Если нет, заплати тем мальчишкам сколько-нибудь за костюм, что сейчас на мне! Паромщик был их отцом. Господин с бумажником потерял все до гроша. Все его деньги остались в кармане куртки, которая сейчас плывет по Миссури. Поклажа и оружие пропали вместе с мулом! Только в Найобрэре или в форте Рэндалл этот мистер Моррис снова сможет связаться с банком! Теперь добраться туда нам будет легче, чем вернуться назад в Янктон через трижды проклятую Миссури!
– Заплати сам сиротам за все, что у них забрал! – возразил Боб.
– Да у меня больше ничего нет! Вечно у меня пустые карманы! На это злился еще мой старик, из-за этого я и на Дикий Запад подался. Ты что, хочешь научить меня экономить? Это маленькому человеку без пользы.
– Мерзавец же ты!
– Так могу я послать этих мальчишек к тебе, Боб, или нет?
– Посмотрим. Пусть приходят.
– Хорошо. Рад это слышать!
