– Я не виновата, что он совершил столько ошибок.
– И убедила в этом студентов, – продолжал зудеть супруг.
Но и на это у меня имелся ответ.
– У них есть свои головы на плечах, чтобы решать, чему верить, а чему нет.
– Шанталь, так нельзя.
Застыв посреди гостиной, я обернулась и смерила мужа внимательным взглядом.
– Знаешь, что действительно нельзя? Нельзя так учить студентов. Я понимаю, что все вы одаренные маги и зелья вам по большей части ни к чему. Махнул рукой, и вызвал молнию. Топнул ногой, и появилась вода. Но это не значит, что можно портить рецепты, делая из них не пойми что. Студенты жаждут знаний, они хотят изучать новое…
– Не обольщайся, Шанти, – присаживаясь в кресло, отрезал супруг, на которого моя речь не произвела ровным счетом никакого впечатления. – Они просто хотят сдать экзамен и все. О знаниях тут речи не идет.
– Все потому, что их не заинтересовали. А если заинтересовать…
Устроившись в соседнем кресле, я с наслаждением потерла ноющую от напряжения шею.
– И все-таки, Шанти, – хмыкнул Себастьян, – внутриакадемическая статистика говорит о том, что травами и зельями увлекается всего два процента выпускников.
– Значит, я буду бороться за эти два процента, – уверенно проговорила я.
– А ты не забыла, что замещаешь Вайлдери лишь временно?
– Ты думаешь, он вернется? После такого скандала с запрещенными травами и подозрениями Лорана.
– Бездоказательными, – напомнил муж.
– Ну почему же, – пробормотала я, задумчиво изучая свои ногти, – кое-какие доказательства все-таки есть.
– В любом случае, тебя это не должно волновать, – с напором произнес он. – Вайлдери почтенный маг, у него полно покровителей, которые помогут замять это дело.
Именно этот момент хозяин теней выбрал для того, чтобы эффектно материализоваться в гостиной. Хлопок, и между нами возвышается мрачная темная фигура в черной дымке и с каплями влаги, которые стекали по плащу прямо на пушистый ковер.
Отмерев, я слегка приподнялась и посмотрела в окно. Снаружи стоял все тот же теплый вечер. Где-то вдалеке пели птицы, дул легкий ветерок, а солнце уже начало свой путь к закату. Одним словом, я не увидела ничего такого, что могло бы намочить нашего незваного гостя.
– Что ты забыл на Громовом утесе? – спросил Себастьян, поднимаясь.
Громовой утес. Звучало красиво, однако это название я слышала впервые. Поэтому замерла как мышка, надеясь узнать нечто захватывающее и интересное. Но кто бы позволил!
– Нам надо поговорить, – игнорируя мое присутствие, мрачно объявил Лоран. – Прямо сейчас. В твоем кабинете.
После чего с очередным хлопком вновь растворился в воздухе, оставив после себя лишь лужицы воды на полу.
– Ужинай без меня, – велел Себастьян, направляясь к лестнице.
– Хорошо, – тоже поднимаясь, кивнула я. – Что-то случилось?
– Сейчас узнаю.
– А мне потом расскажешь? – с надеждой поинтересовалась я.
– Посмотрим.
Это означало «нет». И я с досадой подумала, что Себастьян настолько вжился в роль моего защитника, что теперь больше походил на отца или старшего брата.
О чем беседовали эти двое, мне так и не рассказали. Поужинав, я некоторое время просидела в гостиной, а потом поднялась в спальню.
Когда начала раздеваться, обнаружилось, что я где-то потеряла свою брошку в виде букетика сирени. Решив, что оставила ее в гостиной или на кухне, я снова спустилась. Только вот брошка нигде не находилась. Неужели обронила в академии? Бросив бесполезные поиски, я приняла ванную и легла спать.
Себастьян ко мне так и не зашел.
А на следующее утро мне стало не до расспросов. Да и про брошку я совсем запамятовала. Она ведь, по сути, почти ничего не стоила и была дорога лишь как память о моих приключениях в Овейде.
Все события затмило новое письмо от старшей сестренки, которая просила о встрече как раз накануне пикника. Я бы его проигнорировала, если бы Дейзи не опустилась до угроз. Никакой открытой агрессии, сестренка просто писала, что с ней связался столичный «Вестник», чтобы взять интервью у сестры таинственной леди Шанталь Конте.
«Я просто не знаю, что им отвечать, поэтому и прошу о встрече. Для всеобщего блага!»
«Вот ведь паразитка! – в сердцах подумала я. – А Себастьян еще разрешил им с мужем жить в нашем доме, кормит, поит, создает условия».
– И что теперь делать? – спросила я после завтрака, вручая мужу письмо.
Я понимала, что ему это не понравится и очень боялась, что Себастьян рассердится. Как бы я ни злилась на Дейзи, она оставалась моей сестрой. Не хотелось, чтобы она пострадала.
– Тебе надо встретиться, – неожиданно заявил он, задумчиво помешивая чай.
– Ты отпустишь меня одну? – удивилась я.
– Нет, я поеду с тобой. Встречу назначь в центральном кафетерии возле императорской резиденции. Столик для вас я закажу. Место многолюдное, но мы все равно предпримем меры для предосторожности, обвешаем тебя защитными артефактами и так далее.
– Ты ведь запрещал мне выходить за пределы академии из-за Джара и его мести, – напомнила я. – Или что-то изменилось?
– Изменилось, – согласился Себастьян, задумчиво глядя перед собой. – И я не знаю, хорошо это или плохо. В любом случае, риск есть.
– И что это значит? Не хочешь поделиться?
– Потом. Нам пора на занятия, – произнес Себастьян, поднимаясь со стула и на ходу доедая тост с маслом и джемом.
– Ты опять будешь присутствовать на всех парах? – спеша следом, спросила я.
– Нет. На этот раз ты будешь разбираться сама, дорогая.
Конечно, я боялась. А как же иначе? Я переживала и испытывала страх, поскольку ждала каких-нибудь розыгрышей и подстав. И ведь они не заставили себя ждать.
Когда второй курс подложил под мой стул небольшую вонючку, от позора меня спас Фил. Они с ребятами решили по очереди помогать мне на парах и не оставлять одну. Думаете, я наказала виновного, которого незамедлительно вычислил мой друг? Нет, конечно. Зелье у него получилось первоклассное и без учебника. Я похвалила высокого веснушчатого парня и заставила написать формулу на доске, а потом мы вместе с остальным потоком придумывали, как бы улучшить это зелье. В результате не только усилили запах и увеличили радиус поражения, но и придумали кое-что поинтереснее.
Получилось занимательно и весьма познавательно. Я, конечно, стребовала со студентов обещание, что никто не станет пользоваться данным открытием вне стен нашей аудитории, но сдавалось мне, это их не остановит. Покидали меня они весьма задумчивыми и крайне возбужденными.
