Недовольный рыжий кот спрыгнул, наверняка потревоженный шумом, и быстро выскользнул в открытую дверь
В комнате появился Прохор, слегка отекший, с красными веками. Он пыхтел как самовар.
– Андрей Иванович, как себя чувствуете?
– Как космонавт. Мужики, мне бы домой. Надоела эта ваша комедия.
– Митрич строго наказал следить за вами. Он с утра отъехал, в селе Голубиха рожает… Предупредил, что вы, барин, после вчерашнего сотрясения возможно того… слегка умом тронулись. Уж не обессудьте…
Это я умом тронулся? Ничего, ни на того напали, сердечные, похоже вы сами тут все умом недалекие…
– Желаете кофию откушать? Пойдемте, Аглашка все в беседку принесет, погода сегодня изумительнейшая…
Мы вышли из особняка и направились к беседке. Денек и вправду по-летнему теплый.
Навстречу шагала широкобедрая молодая женщина с ведром воды. Она тут же поставила ведро на землю и слегка поклонилась:
– С приездом, барин!
Я вежливо кивнул, отметив что молодуха привлекательная и грудастая. Девка в самом соку.
– Прасковья, сегодня баню протопи. Барин попарится с дороги,– приказал Прохор.
– Конечно…– улыбнулась женщина.– Это мы зараз, Прохор Петрович…
Она легко подхватила ведро с водой и направилась дальше.
От Прохора снова за версту несло перегаром.
– Скажу как на духу, Андрей Иванович… изменились вы сильно. Оно и понятно, четырнадцать лет прошло. Даже тетка Ефросинья вас не сразу признала. Но я же насквозь вижу Никитинскую породу… Батюшка ваш покойный, какой строгий барин был… с ним не забалуешь. Если что – сразу сечь. Двести душ в имении держал…
Прохор тяжело вздохнул:
– В нашем хозяйстве дела нынче в упадке. Прошлый год неурожай, крепостные сдали мало… да и ваша покойная тетушка, Царствия ей Небесного, в последнее время много жертвовала на благотворительность, на городской лицей… Зачем-то вздумала французский учить на старость лет. К тому же сосед, помещик Гарин ее шибко надул… Тридцать душ купил почти задарма, хорошо без вывода. Но мужички такие все работящие, толковые, да еще две девки-ткачихи… В нашем селе осталось около сотни людишек. Половина старики и детки. Мужиков крепких и трех десятков не наберется… В поместье две лошадки, коровка да птица… того гляди, придется прислугу распускать…
– Прохор, а какой нынче год?
Прохор удивленно взглянул на меня.
– Тысяча восемьсот пятьдесят второй от рождества Христова.
– А ты, значит, приказчик?
– Барин, только скажите. Сдам зараз всю бухгалтерию и тут же уйду… как ваше благородие изволит…
– Ладно. Хватит уже комедию ломать. Поиграли в девятнадцатый век, пора и честь знать… где вы только столько костюмов раздобыли…
Прохор слегка задумался и кивнул на беседку. Мы вошли и сели за стол.
Аглая принесла тарелки с зажаренными рябчиками, нарезанные варенные яйца, ломтики копченного мяса, горшочек квашенной капусты с грибами и графинчик.
Я внимательно рассмотрел девушку. Симпатичная, с небольшим носиком и огромными карими глазами, красивая линия губ, тонкие черные брови причудливо изогнуты. Если ее приодеть – точно княжна. Под платьем девушки так и вздымалась высокая грудь.
Приказчик нахмурился:
– Аглашка, кофию барину подай!
Когда девушка удалилась, он хитро подмигнул:
– Племяшка моя. Хорошая девка, справная…
Я кивнул на графин:
– Это водка?
– Особая. Из Царицына. Такой здесь не сыщешь, мужичье самодел или сивуху хлещет…
Я осмотрелся. Тишь да гладь. Нигде не видно видеокамер, автомобилей, и полное отсутствие линий ЛЭП, это меня больше всего смущало.
– Прохор, я хочу немного прогуляться по окрестности, осмотреться…
Приказчик хмыкнул:
– Андрей Иванович, вас же вчера лошадь чуть не зашибла. Подлечитесь, а завтра вместе проедем и посмотрим хозяйство. В село заглянем…
– Я вообще-то Андрей Сергеевич.
– Позвольте, но папенька ваш, брат Екатерины Семеновны, был Иваном. Это я точно помню. Фельдшер предупреждал, что у вас после травмы могут быть провалы памяти. Это со временем пройдет. В родном доме и стены помогают.
Пока я поел и откушал кофию, которое оказалось вкусным и ароматным, приказчик успел откушать почти пол графина водки и сожрать две тарелки рябчиков, облизав пальцы.
– Вот скажи, Прохор, какой может быть порядок в хозяйстве, когда ты с утра хлещешь водку как слон? Да от тебя перегаром несет, как от сборища бомжей…
– Так это… праздник же у нас. Барин вернулся. Я даже Герасиму четвертинку поставил.
Он кивнул в сторону конюшни, где в кучу складывал сено великан с бородой.
– Он и вправду Герасим?– рассмеялся я.– Немой?
– Почему немой? Нормальный мужик. Только силен неимоверно. В позапрошлом году своего соседа насмерть зашиб по пьяни. Одним ударом.
– А почему не посадили?
– Екатерина Семеновна за него внесла в участок, вдовушке покойного коня отдала безвозмездно, да пятьдесят рубликов пожаловала… Работник-то он отличный, и конюх, и плотник, зачем ему на каторгу…
Я задумался:
– Послушай, так может проедемся по окрестности?