Сладкая

Глава 7.

Вскоре вода закончилась, а мне пришлось обуться. Снова прошли по булыжникам и вышли к дороге. На улице вечерело. Солнце уже не было таким агрессивно палящим. Направились к дому Гурама Арменовича, где он пообещал мне устроить экскурсию по своему винограднику. Я очень хотела посмотреть, но прежде хотелось немного посидеть. Я дико устала за сегодняшний день, ноги у меня уже непривычно гудели, а силы как-то стремительно покидали.

– Пойдём к машине, – позвал меня Женя, как только мы оказались у дома. Предупредил своего приятеля, что мы вернёмся через несколько минут. Открыл с брелока автомобиль, затем подошёл к передней пассажирской дверце и, открыв её, указал мне рукой, чтобы я села.

– Что такое? – спросила я, не понимая, что мужчина собирается делать.

– Про ногу ещё помнишь?

Если честно, то нет. Боль прошла, и я о ней благополучно забыла. Ковалёв открыл бардачок и достал оттуда какой-то пластиковый пузырёк с насадкой-распылителем и влажные салфетки.

– Ставь ногу на порог.

Согнула свою правую ногу, поставив туда, куда было сказано. Мужчина снова присел на корточки, открыл пузырёк и разбрызгал мне на рану что-то, что в нём находилось, после чего аккуратно вытер влажной салфеткой подсохшую кровь.

– А это что? – поинтересовалась я, не почувствовав никого запаха.

– Антисептик, – ответил Женя, ещё раз проведя по моей лодыжке салфеткой.

– Евгений, а тебе не кажется, что если и была какая-то зараза, то она уже давно в меня проникла, и ты явно опоздал с мерами предосторожности. – Не знаю, почему, но мне стало весело.

– Поговори мне ещё, – пробубнил мужчина, а затем поднялся на ноги. – Вот теперь можешь идти и смотреть виноградники.

– Спасибо, – искренне улыбнулась я. Спрыгнула с сиденья и встала рядом с Женей. – А ты пойдёшь?

– Пожалуйста. И я их уже видел. – Он убрал салфетки и пузырёк обратно, после чего захлопнул бардачок, а затем и дверцу машины.

– Реку ты тоже видел.

– Иди, я приду попозже. Зайду в дом, узнаю, не нужно ли помочь с мясом.

– Может, я тоже могла бы помочь?

Это точно я сейчас не хочу никуда идти без Ковалёва? Он мне, помнится, до сегодняшнего дня вообще до одного места был.

– Вероника, не могла бы, – гораздо резче, чем обычно ответил он. – Здесь мясом занимаются только мужчины. Иди. – И столько напряжения в его голосе.

Я кивнула головой, развернулась и пошла к воротам. Наверное, я сказала чего-то лишнего, иначе что он так отреагировал? Кажется, за прошедший день я его прилично так достала, что сейчас он просто хоть на какое-то время решил от меня избавиться. Блин, можно было раньше догадаться и не приставать к нему с лишними вопросами.

Гурам Арменович презентовал мне виноградник с такой гордостью, что у меня не осталось сомнений – это его детище. Конечно, это не плантация, но как заверил меня мужчина, в таких количествах ему виноград и не нужен. Растил он его для души и для напитков к застольям. Кстати, пообещал мне, что я обязательно попробую сегодня его домашнее вино, к которому точно не останусь равнодушна.

Пока мы с мужчиной прохаживались по саду, во дворе дома велись приготовления к празднеству. Выйдя оттуда, я увидела, как прямо посреди двора уже был поставлен длинный широкий стол из тёмного дерева, над которым от самого дома тянулся навес. Деревянные скамейки к столу подносили молодые парни, которых я сегодня ещё не видела. Впрочем, они меня тоже, и как только заметили, сразу же приклеились ко мне заинтересованными взглядами. Один из них, кстати, тот что повыше ростом и пошире в теле, был без футболки или майки, в одних истёртых джинсах грязно-серого цвета. Его торс не вызвал у меня абсолютно никакой заинтересованности. Тело, как тело, хотя и с кубиками, которые видно было гораздо чётче, нежели у Ковалёва. Покачала головой, тяжело вздохнув. Дурость какая-то.

– Идите сюда, – махнул рукой Гурам Арменович этим парням. – Вероника, – обратился он ко мне, когда те подошли, – это мои младшие сыновья, Вараздат и Амир. А это Вероника, – посмотрел он на парней, – наша дорогая гостья, приехала вместе с Евгением.

Узнав, кто я такая, эти парни кивнули головами, словно болванчики, перекинулись с отцом парочкой фраз и ушли, продолжив дальше заниматься своими делами. Кстати, по-русски они говорили заметно хуже Гурама Арменовича, но, в принципе, понять можно было.

Постепенно двор заполнился людьми, а когда солнце уже почти село, появились те, ради кого и затевалось данное застолье. Этот сын Гурама Арменовича был заметно старше тех двух, с которыми меня не так давно познакомили. Такой же чернявый, смуглый, с мягкими чертами лица и тёмными глазами. Невеста его совершенно точно тоже армянка: черноволосая, стройная с выразительным взглядом и заразительной улыбкой. Меня с ними познакомил всё тот же Гурам Арменович, который абсолютно каждому вновь приходящему гордо рассказывал, кто я такая и с кем сюда приехала. И что меня больше всего поражало, так это то, что меня многие здесь обнимали, улыбались мне вполне искренне и интересовались, как мне здесь нравится. А мне нравилось. Я никогда раньше не видела подобного и не присутствовала при подобном, но та душевность и гостеприимность, с которой ко мне здесь все относились, поражала в хорошем смысле. Я даже на некоторое время и думать забыла про Женю, которого, кстати, не видела с того момента, как ушла от машины. Правда, я и в дом не заходила, наверное, он был там.

Когда гости начали рассаживаться за стол, я слегка напряглась. Куда мне садиться, я понятия не имела, ещё и Гурам Арменович куда-то запропастился, он бы мне подсказал. Бросала нервные взгляды по сторонам в поисках Евгения, но и его нигде не было видно. Я, надеюсь, он от отчаяния домой не уехал, оставив меня здесь одну на радость хозяев. Я уже хотела пойти в дом и отыскать Беллу, но тут вдруг на мои плечи легла чья-то рука. Я резко повернула голову и чуть ли не нос к носу столкнулась с Ковалёвым. Тут же от него отошла, поведя плечами, чтобы он убрал руку.

– Идём за стол, – сказал он и вышел вперёд меня. Я пошла за ним.

Я на него не злилась, нет, прекрасно понимала, что он мучается сегодня со мной не по доброй воле. Решила, что буду вести себя максимально отстранённо, чтобы ему не докучать, и уж тем более, не буду к нему лезть ни с какими вопросами. Ошибку, как говорится, осознала, исправилась.

Усевшись за стол, начала оглядывать то, что на нём было. Впрочем, большинство блюд я видела в первый раз и даже не представляла, что это такое. Из знакомого здесь, пожалуй, был шашлык, рулетики из баклажанов, варёный картофель с зеленью и назук. Кстати, неподалёку от нас на блюде лежало то, что бы я назвала долмой, но решила для себя, что пробовать это не буду. Дело в том, что я с осторожностью относилась к любому мясу, которым могли быть начинены виноградные листья, кроме курицы и есть его могла только с недюжинным количеством приправы, чтобы та перебивала запах. Если здесь мне попадётся что-то такое, что я съесть не смогу, то это будет некультурно, поэтому лучше не рисковать.

Вечер за столом потёк на удивление быстро. Тосты сыпались один за другим, бокалы не успевали наполняться креплёными напитками, а с языка Гурама Арменовича постоянно слетали имена своего сына, который приехал с невестой и Евгения. Он без устали благодарил своего врача за то, что тот подарил ему вторую жизнь, а третье июля, тот день, в который произошла авария, мужчина провозгласил своим вторым днём рождения. И благодарные взгляды всех здесь присутствующих неоднократно за вечер обращались в Женину сторону, отчего лично у меня по телу пробегали мурашки. И Милкин брат смущался, я это замечала. Это странно, наверное, но в такие моменты меня распирала такая гордость за него, что я не могла сдерживать восхищённой улыбки.

Когда на аул опустилась густая темнота, свет во дворе стал чуть ярче, чем был до этого. Многие стали расходиться и та скамейка, на которой мы сидели с Женей почти полностью опустела.

– Вероник, что-то случилось? – спросил вдруг меня Женя.

– Почему? – переспросила у него я, хотя, примерно понимала, о чём он спрашивает.

– Ты не разговариваешь со мной совсем.

– Да просто за столом не до разговоров как-то, – я пожала плечами. Взяла в руку колечко огурца и откусила от него немного. – И я, – начала говорить, но потом задумалась, а стоит ли? Хотя, почему нет? Пусть он знает, что я всё поняла, вот и не достаю его. – Я, в общем, понимаю, что за день я тебе надоела, возишься со мной по Милкиной просьбе…

– Евгений, – раздался излишне довольный женский голос откуда-то сбоку. Мы с мужчиной повернули головы в левую сторону. К нам подходила женщина, широко улыбаясь и томно прищуривая глаза. На вид ей было лет тридцать, может чуть меньше. Одета в какое-то цветастое вычурное платье. Каштановые волосы заплетены в толстую косу, закрученную на затылке в широкую шишку. Кстати, с армянкой она не имела ничего общего, да и говорила на уверенном русском языке. Села прямо напротив Жени, не обращая на меня ни малейшего внимания. – А я думаю, чего весь аул у Гурама Арменовича, так здесь помимо его сына с невестой ещё и хирург из города. – Женщина сладко улыбнулась. – Как дела, Евгений? Я вот скучала по тебе долгих четыре месяца.

И тут до меня дошло, что я здесь лишняя, причём настолько лишняя, что эта дама меня в упор не замечала. Я встала со скамейки, намереваясь пойти куда-нибудь подальше отсюда, но вдруг почувствовала на своём запястье Женину ладонь, которая в какой-то момент съехала, и мужчина переплёл наши с ним пальцы на руке, потянув меня назад, чтобы я села. Я на него непонимающе взглянула. Он ненормальный, что ли? Что он делает?

– Вероник, сядь, пожалуйста, – спокойно попросил он. Пришлось сесть, не вырываться же мне, в конце концов. – Нормально, Насть, – обратился он уже к женщине, сидевшей напротив. – Извини, не до тебя сейчас.

Наши с ним руки всё ещё лежали на его колене. Я предприняла вяленькую попытку высвободить свою ладонь, но хватка мужчины оказалось крепкой.

– Ну ладно, – с лёгкостью согласилась Настя, – как будет до меня, приходи, знаешь, где меня найти, – улыбнулась она и встала из-за стола, направившись к дому Жениного пациента.

Да, я весьма красочно представила то, что эта мадам имела в виду. И признаюсь честно, меня из-за этого передёрнуло.

– Может, отпустишь? – я кивнула на наши с ним до сих пор переплетённые пальцы. – Я не побегу никуда.

Женя разжал ладонь, и я поспешила убрать руку. Продолжать дальше разговор не хотелось, эта Настя всё испортила. До неё у меня был настрой, а сейчас.… Хотя, что она, по сути, изменила? Ну, увидела я воочию, как выглядит женщина, с которой брат моей подруги спал, ну и что? Наверняка она не одна такая. Взяла в руки свой бокал с вином, из которого за весь вечер сделала всего несколько глотков, пару раз из него отхлебнула, а затем поставила обратно. И Ковалёв ничего не говорил. Какая-то отвратительно-тягучая тишина между нами повисла.

– Дорогие мои гости, – перед нами, с той стороны стола, где только что сидела Настя, возник Гурам Арменович в компании своей жены Беллы, – вижу, заскучали вы – непорядок. Вероника, а ну-ка расскажи, как тебе здесь? Не пожалела, что упрямый дядя Гурам почти что насильно вас сюда притащил?

Нет, это просто бесподобный человек. Он настолько заряжал своей энергетикой, что я тут же обо всём забыла и пустилась в объяснение того, насколько я была счастлива побывать у него в гостях. На середине моей пламенной речи весёлый армянин подлил в мой бокал ещё вина, чуть ли не до слёз растрогавшись моим рассказом о том, какая вся их семья замечательная.

Я не знаю, сколько мы с ними вместе сидели за столом, но когда они встали и двинулись в сторону дома, я вдруг почувствовала в теле какую-то дикую расслабленность. Голова, вроде, соображала, я не была пьяной, но вот тело будто бы в вату превратилось.

– Гурам Арменович мне что, второй раз водку в бокал добавил? – спросила я у Жени, повернувшись к нему лицом. Он ухмыльнулся, а мне вдруг не жить не быть, захотелось опустить голову. Ему на плечо. Что я и сделала. Прикрыла глаза и блаженно улыбнулась.

– Его вино надо пить очень аккуратно, – объяснил Евгений, проведя своей ладонью сначала по моей спине, а затем осторожно положил её на шею. – Особенно тому, кто, судя по всему, не пьёт вообще.

– А раньше чего не предупредил?

– К слову не пришлось.

Зараза.

– С чего ты вообще взяла, что ты мне за сегодня надоела?

Я не могла говорить на серьёзные темы, находясь в… его объятиях? Или как это назвать? Хотя, он и не обнимал меня особо. Но как от него пахло, боже. Туалетная вода вперемешку с потом. Это же невероятно. Поистине мужской запах.

Всё же нашла в себе силы и приподняла голову.

– Я поняла это, когда мы были у машины, – ответила я. Хорошо, что у меня ещё язык не заплетался. – Ты же со мной сегодня возился весь день, потому что сестра попросила, и мне дико неудобно, что я так свалилась на твою голову.

– Понятно, – насмешливо вздохнул Ковалёв. – Поняла она. Нихрена ты, Вероника, не поняла.

– Нет, поняла, просто ты мне правду не хочешь сказать, – обиженно проговорила я, снова вернув голову на мужское плечо. – И вообще, я спать хочу.

– Поехали домой, – предложил Женя.

Меня порадовало то, что на ногах я стояла вполне уверено. Меня не шатало, не качало, просто в голове был какой-то туман, а в теле – приятная расслабленность. Прощались с Гурамом Арменовичем мы долго и весело, и я, кажется, пообещала, что обязательно к ним ещё приеду, пока буду здесь.

Сев в машину, Евгений негромко включил какую-то приятную музыку, а я прикрыла глаза. Так хорошо мне было. Я дремала и несколько раз по дороге просыпалась. Ориентироваться в темноте было тяжело, но когда до дома оставалось не так далеко и дорога, наконец, перестала петлять, я выпрямилась на сидении, разглядывая освещённую жёлтым светом прожекторов трассу.

– Как ты, Вероник? – спросил у меня Женя, когда мы ехали уже по ровной дороге посёлка.

– Нормально, – ответила я. Туман в голове хоть и не до конца, но рассеялся, тело тоже пришло в относительную норму. – Спать всё равно хочу.

До дома я дошла тоже без проблем, хоть Ковалёв меня немного и придерживал за локоть. Не успели мы войти в коридор и включить свет, как перед нами нарисовалась Милана, одетая в лёгкую пижаму и злая, как сто чертей. Тут-то мне и вспомнилось, что я должна была ей написать.

– Вы где были? – выкрикнула она. – Я вам звонила раз двадцать. Обоим! Я уже была на грани того, чтобы начать обзванивать твоих друзей, Женечка, а потом больницы.

– Не ори, Мил, – поморщился её брат. Видимо, его ушам тоже стало не комфортно. – В Лазаревском нас сегодня днём перехватил Гурам Арменович. Я отказывался ехать, но он нашёл общий язык с Вероникой. Телефоны в машине оставили.

– Ну, всё понятно, – вздохнула Ковалёва, тут же успокоившись.

– Потрясающие люди, – поделилась я своим впечатлением, снимая с ног кеды.

Оказывается, если сказать вслух «Гурам Арменович», то можно без лишних неудобств объяснить своё длительное отсутствие дома, так, что даже взбешённая Милана тут же затихла.

– Евгений Юрьевич, – Миланка встала в позу буквы «ф», подозрительно меня перед этим оглядев, – ты вывел мою подругу из строя на завтрашний день. Она что, пила настойки дяди Гурама?

– Она пила вино, – сказал Женя. – И не так уж она себя плохо чувствует.

– Я вообще-то ещё здесь, – напомнила я о себе, справившись, наконец, с кедами и уверено направилась к лестнице, чтобы подняться в свою комнату.

– Ага, я вижу, – Милка рассмеялась. – Пошли, Вероник, провожу тебя до комнаты. А ты, – ткнула пальцем в своего брата, – я зла, короче, на тебя.

Зря Милана пошла меня провожать, на ногах я держалась уверено. Хотя, может мне так казалось? По крайней мере, соображала я точно нормально. Не особо понимала, что Милка мне говорила по дороге до комнаты, чётко в моей голове отразился только тот момент, когда моё тело, наконец, коснулось уютной постели.

Глава 8.

Не успела я следующим утром открыть глаза, как ко мне в комнату ворвалась Милана и заявила, что сегодня мы будем заниматься моим восстановлением после агрессивных методов воздействия на меня напитков дяди Гурама. Восстановление заключалось в том, что первую половину дня мы с ней плавали в море, а вторую отдыхали дома, перед телевизором с ведром мороженого. Милке изначально удалось знатно меня отвлечь, и я даже сама не хотела вспоминать весь вчерашний день, но ближе к вечеру груз воспоминаний бренно пал на мои хрупкие плечи. Я помнила всё чётко, мне память не отшибло, и особенно ярко я помнила то, что было после того, как я перебрала с вином. Помнила и разговор и, особенно то, что я клала голову на плечо Жени, а он обхватывал при этом своей ладонью мою шею. Я помнила его запах, который до сих пор, как мне казалось, стоял у меня в носу. Помнила, как до этого он брал меня постоянно за руку, как переплетал свои пальцы с моими, когда хотел, чтобы я не уходила, считая себя лишней при его разговоре с Настей. Вспомнила, в конце концов, его долбанную руку, которую он клал на мой живот, когда мы ехали на квадроцикле. И его голый торс, когда мы переодевались после. И эти воспоминания, чёрт бы их побрал, плодили совершенно ненужные мысли о том, что у меня к этому человеку какая-то нездоровая тяга. Почему-то же я не запомнила в деталях голый торс Вараздата или Амира, не помню, кто именно из них был без футболки, а голое по пояс тело Евгения до сих пор маячило у меня перед глазами.

– А где твой брат? – всё-таки не выдержала и спросила я у Миланы, когда закончился фильм. – Целый день его не видно.

– Ещё с утра ему позвонил прораб, и он укатил в свою квартиру, там какие-то накладки с ремонтом, что-то не получается, кажется, – рассказала Ковалёва. – Нет, всё, – психанула девушка, оставив от себя мороженое, – меня уже тошнит от него.

Меня бы тоже затошнило, если бы я столько съела.

После очередного фильма, Милка решила пойти спать, так как времени было много. Я тоже отправилась в свою комнату, расстелила кровать и улеглась, разглядывая потолок. Спать не хотела. Смешно признаваться в этом, но я хотела увидеть Женю. Причём хотела увидеть его именно таким, каким он был до вчерашнего дня, потому что этот долбанный вчерашний день породил в моей голове столько странных мыслей и телесных реакций, половину из которых я не понимала. Понравиться мне Ковалёв не мог, потому что я мечтала о другом…, наверное. Хотя, тот другой, с постера, где он тоже, кстати, сверкал прессом, не вызывал хотя бы какой-то ничтожной доли тех эмоций, что вызывал у меня брат моей подруги.

С улицы послышался звук подъехавшей к дому машины. Сердечко забилось чуть чаще, чем ему было положено. Прошло минуты три, наверное, и я услышала, как мужчина вошёл в дом. Ещё три минуты, и я решила во что бы то ни стало бороться с тем, что я надумала на пустом месте. Соскочила с кровати и огляделась в тёмной комнате в поисках нужного мне предмета. Нашла его на столе. Взяла в руки пустой стакан, мысленно приказала себе успокоиться и пошла прочь из комнаты. Спустилась на первый этаж, продолжая сжимать в ладони стакан, словно он был для меня каким-то спасением, и двинулась в сторону кухни. Я же хотела пить. Жарко очень, жажда мучала страшно.

Прошла по коридору и уверено шагнула в кухню, совершенно не ожидая того, что в этот момент Ковалёв будет оттуда выходить. От неожиданности резкого столкновения я ойкнула и уставилась на него, словно видела в первый раз. Я вообще не думала, что он там, так как свет не горел.

– Прости, Вероник, – извинился мужчина и тут же от меня отошёл, – я думал, вы уже спите.

– А, – опомнилась я, – это ты извини, не услышала, что ты дома. – Боже, какое же это рафинированное вранье. И ведь даже глазом не моргнула. – Милка уже давно спит, а я вот попить захотела. – Выставила вперёд руку со стаканом в подтверждение своих слов, а после прошла к кулеру, чтобы набрать воды. И чтобы она была как можно холоднее.

– Кстати, как себя чувствуешь после вина? – вполне обыденным тоном спросил меня Женя в тот момент, когда собирался выйти из кухни.

– Хорошо, – ответила я. – Никаких последствий.

– Ну и здорово. Спокойной ночи тогда.

– Да, и тебе спокойной.

Женя вышел, а я так и стояла у кулера, смотря ему вслед. Ну, вот же. Его обычное состояние, без всяких там…. А мне это и надо было. Только вот почему-то внутри всё как-то неприятно стянуло тугим узлом. Да просто перенервничала, вот и всё. Не стоит всё это воспринимать всерьёз. Нам обоим вчера знатно голову на солнце напекло, а сегодня всё на место встало.

– Ник, я хочу познакомить вас с Артуром, – заявила мне на следующий день Милана за завтраком. Её брата опять сегодня не было с самого утра. И я опять у неё спросила, где он, как бы, между прочим. Ответ подруги, впрочем, не изменился: он уже второй день пропадает в своей квартире, так как там что-то идёт не так с ремонтом.

– А ты уверена, что надо? – на всякий случай уточнила я. Мне было как-то без разницы, буду я его знать или нет.

– Ну, а почему бы нет? – рассудила подруга. – Я просто хочу, чтобы ты убедилась в том, что он, действительно, хороший парень.