Низвержение

– Ах ты, скотина! – взревел стражник, подскакивая на месте. – Он мне чуть сапоги не облевал! Ах ты!

– Вот же тварь, – с отвращением ответил его напарник, наградив меня тычком чуть выше поясницы. Задохнувшись от боли, я пришёл в себя с заломленными за спиной руками. Меня куда-то тащили по дорожной пыли, злобно ругаясь.

– В участок его… слышишь, ты, чёрт!? – рявкнул стражник мне в перекошенное от боли лицо. – Посидишь без еды и воды. Понял, мразь!? Что он там говорил, ты слышал?

– Какую-то нёс дичь про личинки, я не вникал, – безразлично отмахнулся его напарник.

– Конченый обмылок, – сплюнул стражник. – Всё, тащим.

***

Дверь в подземную темницу распахнулась передо мной, как приготовленная мышеловка. Впустив меня внутрь, она затворилась с громким поворотом ключа в ржавом замке. Ледяной сквозняк пронесся по коридору, гуляя вдоль прутьев многочисленных тюремных камер, пока дверь на лестницу не закрылась. Стражники удалились, и теперь тишину темницы нарушало лишь моё тяжёлое дыхание.

Пульсирующая мигрень по всему черепу постепенно стихала. Лишь вдоль хребта продолжал гулять холодок, но и в этом мне теперь чудилась не более чем дрожь растревоженных нервов. Я успокаивался. Со временем, мне удалось даже сесть на полу на ворох соломы, не опасаясь, что от этого сердце вырвется из груди. Звуки из других камер темницы не нарушали мою безмятежность. Мимолётное ощущение, будто я мгновенно пронёсся взглядом вдоль всего коридора и заглянул в каждую камеру, оставило меня в твёрдой уверенности, что они пустуют. Единственным узником темницы был я, а для тюремных крыс это место было их домом.

Стражники обещали морить меня голодом и жаждой, прежде чем меня допросить, как я помнил. Сейчас эта угроза скорее радовала, чем огорчала. Голос Авгура становился всё более властным и настойчивым, заглушая панические мысли. Даже в тюремном заключении больше всего угнетала неизвестность, которая теперь представлялась не более чем пологом, который со временем удастся мне сдвинуть.

Я тяжело выдохнул, словно толкая перед собой кирпичную стену. Мне хотелось бы думать, будто вуаль неизвестности можно развеять одной моей волей, но это оказалось сложнее. Будущее было многослойным, как вода в глубокой реке, и чем дальше я пытался разглядеть что-либо сквозь туман, тем больше я в нём терялся. Слишком сложно, слишком многослойно. Слишком много рычагов, которые тянули за собой последствия далеко в неизвестность – дальше, чем я мог прозреть.

Наконец, я плюнул на попытки проникнуть взором сквозь неизвестность и улёгся на солому. Лишь в одном сходились видения – за мной зайдут уже через два часа. Все угрозы морить голодом и не давать мне воду оказались блефом, но это не отменяло смертельной опасности, которая меня поджидала. Будущее я видел, как лезвие ножа, по которому очень скоро требовалось пройти, не оцарапав стопы.

Парадоксальным образом, лучшим способом этого добиться был крепкий здоровый сон и воздержание от попыток заглянуть ещё раз сквозь вуаль. Последнее требовало силы, которые должны были мне ещё, ой как пригодиться. Признав правоту Авгура, я заставил себя смежить веки…

***

Щелчок двери на лестничную площадку и эхо тяжелых шагов по каменному полу вырвали меня из беспокойного сна. Несколько ударов сердца я отчаянно пытался вспомнить, где я и почему мир вокруг погружен в холодную, зябкую тьму. Очнувшись, я увидел, что стражник уже стоит перед дверью в камеру с масляной лампой в руке, излучавшей тусклый, тревожный свет.

На меня уставились пустые, ничего не выражающие глаза уже виденного мной человека. Из чуть полуоткрытого рта медленно вытекала ниточка слюны. Вместе с потусторонним зрением, благодаря которому я видел извивающуюся в его черепе личинку, выглядело это противоестественно. Жутко, куда уж всему, с чем я столкнулся за всё время Святого похода – один вид этого существа, которое копошилось внутри чужой головы, мог ввергнуть в ужас человека и с более крепким желудком.

И я вдруг понял, что означает шёпот личинки, который едва заметно доносился до меня всё это время. Шёпот указывал и направлял стражника, как нити марионетки в руках неизвестного кукловода. Он был одержим чужой волей.

Руки тюремщика механически отворили дверь, и он вступил внутрь. Я же попятился, пока моя спина не коснулась стены темницы. В голове лихорадочно метались мысли. Никто не догадался защёлкнуть антимагические браслеты у меня на запястьях, так что я мог задействовать свой небогатый арсенал заклятий, и даже вырваться с этажа.

Но против этого поступка восстало что-то внутри меня. Интуиция, может быть? Шёпот Авгура нашептывал мне в тишине: «Затаись!». Шестерёнки в голове уже шевелились и отсчитывали удары сердца до того момента, когда я должен был встать с места, и напасть сам. Скрепя сердце, я покорился внутреннему голосу. Псионическое чутьё уже несколько раз делало мне день. «Будем надеяться, так случится и сейчас» – подумалось мне, сквозь видения в моей голове.

Сжав зубы, я позволил хватке стальных пальцев стражника сомкнуться у меня на запястье и потянуть за собой. Всё происходило в полном молчании, что ещё раз убедило меня в том, что тюремщик был одержим. Любой другой неизбежно удивился бы странному молчанию узника, и повысил бы бдительность. Или как минимум, обменялся бы со мною репликой. Но сейчас тюремщика заботило лишь то, следовал я за ним, или нет. Так было лучше и для меня.

Мы поднялись по лестнице и прошли по коридору, пока я вдруг не увидел солнечные лучи, осветившие стылый каменный пол. Теперь мы были уже не в подвале, а на одном из этажей здания. Пока что я туманно представлял себе его устройство, но в одном из проходов мелькнул вход в длинную комнату с ровными рядами кроватей. Выходит, казарма стражи располагалась в том же здании, что и моя темница. Сколько здесь было вооружённых солдат, и сколь многие из них были одержимыми, оставалось только гадать.

Приблизившись к неприметной дубовой двери, охранник толкнул её и недвусмысленно указал мне на вход. Не став испытывать судьбу, я вошёл и увидел внутри мужчину в мундире кастанской стражи.

Укол тревоги коснулся моего затылка, и с этого мгновения каждое движение своего тела я воспринимал, как будто со стороны. Двигаясь непередаваемо медленно, словно погружённый в густой кисель, я прошёл в середину комнаты и сел на деревянный стул. Собственное тело, будто бы, перестало подчиняться приказам моего сознания и двигалось, как марионетка в чужих руках.

Как я ни силился, мне так и не удалось поднять веки, чтобы рассмотреть лицо стражника в подробностях. Для меня оно так и осталось погружённым в туман неизвестности, даже когда таинственный человек встал со своего места. Без единого слова, он обогнул стол и приблизился ко мне. Его мертвенно-холодная ладонь нежно коснулась моего подбородка и приподняла его, чтобы заглянуть мне в лицо…

И в тот же миг, на моё сознание обрушилось страшное давление, как будто невидимый пресс пытался сжать его в одну точку, меньше чем острие иглы. Темнота придвинулась к моим глазам, и спустя удар сердца я очнулся, окружённый ей целиком.

«Нерис» – я услышал мысленный шёпот сквозь тьму, а после моё сознание раскрылось, словно цветочный бутон, на который пролился долгожданный солнечный свет. Преодолевая и охватывая обступившую меня темноту, я словно протянул невидимую руку вперёд и коснулся чего-то мерзкого, как гнездо осклизлых извивающихся червей. Повинуясь пробудившемуся инстинкту, я сжал невидимую руку вокруг тошнотворной сущности изо всех сил, как это делал невидимый кукловод со мной. В мои уши тотчас же ворвался чужой свистящий крик боли, я резко распахнул глаза и содрогнулся. Тошнота подкатила мне к горлу.

У самого моего лица извивались многочисленные осклизлые щупальца, тоньше простой верёвки и оканчивающиеся пастями, как у пиявки. Расширив глаза от ужаса, я начал отпихиваться всеми руками и ногами, и тут же, вздрогнул от боли. В моём правом ухе извивался гибкий живой стебель, похожий на комариный хобот. Царапая внутренности моего уха острыми шипами, он выскользнул наружу, когда я оттолкнул существо, что стояло передо мной.

С пронзительным криком боли, звенящим в воздухе, оно резко отпрянуло от меня и покатилось по полу, баюкая голову обеими руками, похожими на длинные древесные стебли. Взбудораженный, я вскочил с кресла и схватился за свое окровавленное ухо, из которого вытекало что-то омерзительно скользкое. Во все глаза, я рассматривал чудовище перед собой, содрогаясь от омерзения.

То, что я сначала принимал за человека, напоминало гуманоида лишь отчасти. Высокое, двухметровое создание имело голову насекомого, с длинным извивающимся в воздухе хоботком и многочисленными тонкими щупальцами вокруг тонкого рта. Вытянутое в высоту, оно имело длинные тонкие конечности с человеческими кистями, которыми сейчас и держалось за голову, продолжая выть от терзающей его боли.

«Демон!» – я ощутил, как озноб и отвращение пробежались по всему телу. Но бояться мне уже было поздно, и я резко огляделся вокруг в поисках пути к спасению. Можно было даже не надеяться повредить такой твари заклинанием первого круга. Волшебные стрелы должны были рассеяться на подлёте, так что смерть уже отсчитывала последние удары сердца, прежде чем демон меня убьёт.

Я резко повернулся в сторону выхода из комнаты, и обнаружил застывшего на пороге стражника. Его лицо было перекошено от гнева, а в широко раскрытых глазах мелькали опасные огоньки. С мечом наголо, он шагнул вперед. Я вытянул правую руку вперёд и сосредоточился. С кончиков пальцев правой ладони сорвались синие искры, а в следующий миг волшебная стрела устремилась прямо в перекошенное безумием лицо. Он даже не попытался отвернуть голову в сторону, словно не воспринимал всерьёз угрозу собственной жизни.

С отчётливым хрустом, волшебная стрела ударила в мишень, вдавливая лицевые кости в череп и ломая челюсть противника. Воин безмолвно отшатнулся назад в проём и рухнул навзничь. Я даже не понял, был он убит или просто оглушён – всё моё внимание было поглощено демоническим чудовищем, которое уже скоро должно было обо мне вспомнить.

Я рванулся вперёд и с размаху толкнул демона ногой в стену. В груди теплилась слабая надежда вышвырнуть демона из раскрытого окна, пока он баюкает себе голову. Двухметровое тело отлетело от пинка, в который я вложил все свои силы и вес. Но тощее, похожее на тонкий чёрный стебель, тело чудовища явно весило больше, чем это казалось на первый взгляд. Перекинуть его через оконный проём можно было даже не пытаться.

«Авгур» – прошелестел в голове таинственный шепот, и я, словно по команде, ринулся к врагу. Вцепившись в то, что показалось мне черными лентами, обмотанными вокруг его тела, я выдернул из чужих ножен странный клинок, словно поглощавший вокруг себя свет. Иссиня-черный, с гибким и слишком тонким лезвием для настоящего оружия, он сначала показался мне красивой подделкой. Клинок гнулся в воздухе, и мне не верилось, что он выдержит хотя бы один крепкий удар.

Глаза противника на его костлявом, комарином лице внезапно зажглись злыми, ярко-красными огоньками. Я замешкался, отступив. Подняв клинок в неосознанном оборонительном жесте, я внезапно окунулся в странные видения.

«Авгур» – раздался в моём сознании колокольный звон, и удары сердца зазвучали у меня в голове барабанами. Бум, и время замедлило бег. Силуэт противника мелькнул перед глазами, двоясь и рассыпаясь на множество собственных копий. Попытки остановить свой взгляд хоть на одной из них вызывали у меня острый приступ головной боли – будто на меня опустилась всем своим весом, сдавливая виски, золотая корона.

Вдруг, я сорвался с места, минуя призрачные силуэты на своём пути. Шагнул вперёд, и сделал мечом необъяснимый финт. Пируэтом обернувшись вокруг своей оси, я вдруг оказался в другой части комнаты, на миллиметры разминувшись с взмахом демонической ладони, на которой выросли острые чёрные когти. И когда мой меч нанёс свой удар, все призрачные силуэты вдруг сошлись в одной точке.

В мои уши ввинтился оглушительный свист, в котором звучала неподдельная боль. Чудовище с комариной головой отпрянуло от меня, баюкая культю правой руки, на которой теперь не было кисти. Она лежала прямо под ногами, едва заметно подёргиваясь на полу в луже крови. Я даже удивился, ошеломлённо разглядывая стекающую с чёрного лезвия, чужую кровь. Она оказалась алой, как у человека.

Когда я поднял лезвие чёрного меча вновь, демоническое чудовище резко выпрямилось. Под его тонкими длинными ногами взметнулось облако серого дыма, скрывшее его очертания. А сам комароголовый демон начал растворяться, будто становился невидим…

– Тварь, теперь тебе не жить! – тонкие губы чудовища растянулись в многообещающей, но досадливой улыбке, прежде чем оно исчезло бесследно. Чуждое, гнетущее присутствие перестало подавлять мне сознание, и лишь поэтому я понял, что демон и правда бежал. Можно было пока не беспокоиться о ловушке с невидимостью и предательским ударом в спину – это было действительно бегство. Однако это был далеко не конец.

Я резко встряхнулся, вырывая себя из оцепенения. По всему этажу звучал безумный человеческий рёв. Дикие животные вопли, вместе с редкими вскриками боли и громогласной, площадной бранью. Каменный пол всего здания, будто бы, содрогнулся от топота многочисленных человеческих ног.

«Одержимые!» – я похолодел и выглянул из комнаты. По коридору, опасно размахивая мечами, бежали люди, и я не видел ничего человеческого в их глазах. Их были десятки, если не больше, и лишь теснота коридора не позволила им всем устремиться ко мне, чтобы разорвать на куски. Воевать с такой ордой была верная смерть. Сейчас меня могла защитить только толстая железная дверь, а до тех пор – их стоило задержать.

Я вытянул руку вперед, и с моих растопыренных пальцев брызнули капли скользкой, прозрачной жидкости, похожей на разогретое масло. Заливая им коридор, я попятился и сотворил единственную магическую стрелу, чтобы поразить первого противника перед собой. Вся линия обезумевших от чужой воли воинов заскользила ногами по скользкому полу, завывая от гнева, как дикие звери. Их движения потеряли былую ловкость, и встать на ноги они уже не смогли. Скользя по полу в безуспешных попытках добраться до меня ползком, они дали мне фору.

Захлопнув дверь, я запер ее на засов и подбежал к открытому окну. Выглянув наружу, я прикинул высоту и поежился. Спрыгивать отсюда было равносильно самоубийству, и я заметался по комнате в поисках спасения. Шторки, покрывала, обрывки одежды – всё, что угодно! Дубовая дверь сотрясалась от ударов тяжелых кулаков солдат, а по деревянной задвижке пошли уже трещины.

В безнадежной попытке спастись, я сдернул с окна занавеску и вдруг почувствовал присутствие мощной магии, как легкое покалывание на коже. Волшебное чутьё позволило мне ещё издали ощутить сотворение чар настолько высокого круга, что приблизиться к нему я мог лишь в глубокой старости. В пространстве вдруг раздался резкий звук, словно от внезапно лопнувшей струны. Раскатистый рев за дверью, словно по команде, смолк. Больше никто не пытался ломиться в дверь, и я неожиданно зевнул…

Прогнав неуместную дремоту, я попытался сосредоточиться, подбадривая себя. Но тщетно – сонные чары были достаточно сильны, чтобы свалить и льва.

«Нерис» – внутри меня пронёсся пронзительный шёпот, и я вдруг увидел своё сознание, как будто, со стороны. Чужая ладонь давила мне на затылок, но словно в противовес грубой демонической лапе, её прикосновение было щадящим и мягким. Оно будто уговаривало меня успокоиться, расслабиться и уснуть. Смежить веки всего на один лишь короткий миг…

«Нерис» – изнутри меня вырвалось нечто необычное, что как взмахом хлыста, разогнало вокруг меня сонные мысли. Я встряхнулся, ощущая внутри странную бодрость. Зато снаружи до меня уже доносился звук громоподобного храпа. Шум, что я слышал, явно случился оттого, что стражники с грохотом падали на пол, сражённые сном.

«Полог сна» – я узнал заклинание по косвенным признакам и выдохнул сквозь плотно стиснутые зубы. Шестой круг чар мог усыпить гарнизон небольшого замка. Неудивительно, что теперь отовсюду разносится громкий храп – Полог сна способен сразить и мощного демона, не говоря уже о мелких его личинках. Наверное, в этом все дело…

Я задумчиво покатал на языке услышанное мной мысленное слово. «Нерис» – вот что доносилось до меня всякий раз, когда нечто пыталось давить на мой разум. Видимо, этот феномен был из той же серии, что и аспект «Авгур», который отвечал за псионическую осведомленность. «Я точно отправлюсь на костёр в ближайшее время» – вздохнул я.

Если всеведение ещё можно было как-нибудь скрыть, то с телепатией всё было очень непросто. Девять из десяти чудовищ с телепатическими способностями любили прикидываться людьми, а десятый этого не делал только потому, что был жуткой потусторонней тварью и любил подвижную охоту. То, что я поехал с ними в одной повозке, ничего хорошего не предвещало.

Я приглушённо выругался, снял с двери задвижку и вышел наружу. Всё как я ожидал – растянувшиеся по всему коридору, храпящие тела стражников и больше ничего. Я сделал шаг, тут же оступился на разлитом масле и едва не расшибся о каменный пол.

– Да провались оно пропадом! – ругаясь, на чём свет стоит, я пополз по сколькому полу в сторону лестницы. Нужно было уносить ноги, если только я не хотел объясняться перед могущественным магом, как это я здесь брожу, когда все вокруг меня спят.

***

– Созывайте жрецов! – зычным голосом отдавал приказы волшебник. Лиловая мантия с мерцающими рунами, покрывавшая его с головы до пят, говорила о роде его занятий ещё вернее, чем мерцающий вокруг волшебника, светящийся купол. – Пусть непрерывно читают «Изгнание зла» в главном Храме, пока ополченцы сносят туда спящих людей! За мародёрство наказание – смерть!

Его прервал приветственный возглас со стороны облаченных в полную броню воинов. Они приближались с правого берега Кастаны небольшой группой, и в их руках сверкали мечи. Кирасы из стальных пластин, скрепленных внахлест поверх кольчужного полотна, придавали им облик, как у живых статуй, отлитых из серебра. Словно не замечая веса доспехов, воины двигались вперед с грацией птичьего пера, летящего по ветру.

– Мы здесь, магистр Зертан, – выступил вперёд один из них, и приветственно наклонил голову. – Паладин Балгрум, к вашим услугам.

– Паладины Хелен, вы вовремя, – произнёс волшебник, рассмотрев знак Хозяйки могил на нагрудной броне. Простой вертикальный крест олицетворял мост, переброшенный через Реку душ. Там богиня Хелен вершила над душами людей посмертный суд, в то время как её паладины вершили мирской. Случалось, что и мечом.

– Что происходит здесь, ваша светлость?

– В вашем городе – Мольдемон, – выдохнул магистр Зертан. – Половина городской стражи заражена.