Низвержение
Вдруг я услышал позади себя задумчивый, спокойный голос. Он звучал, будто коровка жует себе травку.
– Мужик, ты же голый! – сказал мне тип в крестьянской рубашке до колен и соломенных лаптях. Я резко обернулся и посмотрел недовольным взглядом на спокойно отдыхающего у каменной стены, мужика. Тот только задумчиво заломил бровь, разглядывая меня ниже пояса, уж не знаю, зачем.
– Ты до белой горячки не доводи себя, парень. Надо выпить? Так ты не терпи, сходи себе в кабак и нажрись по-людски, как все, – посоветовал он мне.
– Спасибо! – сказал я и свернул в ближайший переулок, где на меня смотрело меньше людей. Чем больше внимания я привлекал, тем труднее было отвести им глаза. А сейчас я был, как назло, в центре внимания.
«Черт этого Мольдемона дери. Чтобы ты сдох, дрянь проклятая» – ругался я, мечтая как бы его прикончить.
У меня вдруг вырвался из груди грустный смех. С Мольдемоном даже обитатели Кастаны, среди которых была тьма паладинов, ничего до сих пор не решили, а я туда же. Решать, ха. Но стоит признать, что если паладины, маги или кто там ещё, не прижмут демона в ближайшее время, то он натворит здесь делов. Личинок было уже очень много.
***
– «Как сквозь землю провалился», ты говоришь? – Балгрум выслушал доклад и нахмурился.
Высокий стражник возвышался перед паладином, сидящим за дубовым столом, как башня. Но даже несмотря на это, на его висках отчетливо виделся пот. Он вздрогнул от облегчения, когда его отпустили коротким взмахом руки. Боги наделили паладинов великим могуществом, не чета простым стражникам. Вызывать неудовольствие Балгрума не хотелось из них никому.
– Мы эту фразу уже слишком часто слышим, – жрец Эмерик согласился с паладином.
Эту маленькую комнату в главном Храме, с введением особого режима в Кастане, превратили во временный штаб. До сих пор к ним стекались люди, в которых обнаруживались личинки. Их были сотни, и поток несчастных не ослабевал со временем. Лекари и жрецы сбились с ног, они работали с короткими перерывами на сон, но едва ли им стоило роптать. Страшно себе представить, к чему могло привести пробуждение такого количества марионеток Мольдемона в городе. Бессонница была наименьшим из зол.
– Я никогда не думал, что «сквозь землю» может провалиться какой-то душевнобольной, который бегает голышом среди бела дня, – пробормотал паладин. – Стража Кастаны показала себя поистине на высоте – упустить какого-то срамца, что может быть позорней?
– Сейчас и без похабников дел хватает, вот они и решили за ним не бегать, – фыркнул жрец.
– С твоего позволения, Эмерик, я с тобой не соглашусь, – твёрдо возразил паладин. – Нежелание поймать человека, который бежит по улицам голышом – это знак, ниспосланный нам Богами в их милости.
– Прошу прощения? – поперхнулся Эмерик, округлив карие глаза. Ему показалось, будто пожилой паладин начал от бессонницы бредить.
– Подумай об этом, – с нажимом произнес паладин. – Всё здесь прогнило. На каждом перекрёстке или улице города должен стоять фонарь, который рассеивает иллюзии и гипноз. Почему мы приходим в Кастану и обнаруживаем, что девять фонарей из десяти работают только на бумаге? Для меня это стало открытием.
– Для меня тоже, – поджал губы Эмерик. – Десятый фонарь, кстати, работает только потому, что магистр Зертан проходил мимо и его починил по доброте душевной, чтобы ты знал. Но в Кастане нет отделения Магистериума. Вызывать специалистов издалека очень накладно, а Зертан живет в своей башне и выходит оттуда раз в месяц. Какая-то неслыханная удача, что он оказался в тот раз рядом с казармой.
– Вызвать мага со стороны не накладнее демонического вторжения, – буркнул паладин. – Но дай угадаю, городской бюджет не сводит концы с концами? Теперь тем более?
– Основной городской налогоплательщик – ремесленные гильдии, крупные купечества и торговый порт, – усмехнулся Эмерик. – Но так случилось, что с появлением господина Роже, Кастана стала «порто-франко» и пошлины городу не перепадают. Налоги на гильдии тоже сравнительно низкие.
– Бургомистра избрало купечество, чтобы легче дышалось. Я всё к тому, что напасти с Мольдемоном неспроста обрушились именно на Кастану, – произнёс Балгрум и с нажимом продолжил. – Демоны почуяли слабину. Обрати внимание, какую тонкую они провели здесь работу! Ты понимаешь, чем это пахнет, когда они строят сначала козни?
– Пожалуй, ты в чём-то прав, – насторожился жрец, и вздохнул. – Выходит, Мольдемон лишь часть наших проблем? Первая ласточка, так сказать? Упаси нас, конечно, Хелен!
– Владычица Хелен нас всех, конечно, спасёт, но нашими руками, – решительно ответил ему паладин, и встал с места.
– Я договорюсь о встрече с бургомистром Роже, – сказал он, выходя из комнаты. – Попробую вправить ему мозги, как получится. Хотя ещё больше мне хочется испытать его на демоническое влияние, и буде оно обнаружится, сжечь его на костре. Масса проблем бы на этом кончилась.
– Надо также связаться с иерархами других светлых богов и напомнить им, что где тонко, там рвётся, – задумчиво кивнул жрец. – Кастана – слабое звено на границе Разлома. Ты прав, что внимание демонов остановилось на нас. Это видно по тому, как поменялась их тактика. Пусть союзники примут меры, не дожидаясь прорыва.
– Ты уже знаешь, что они скажут. «Святой поход в самом разгаре. Демоны отвлечены, а мы наступаем, ура!», – отмахнулся Балгрум.
– Мы наступаем так, что обороняться сами не успеваем, – проворчал Эмерик. Настроение жреца испортилось окончательно. Он думал, что паладин попал в точку – божественные воины вообще часто обнаруживали у себя какое-то, совершенно звериное, тонкое чутье на проблемы. Без этого, до среднего возраста они обычно не доживали. А Балгрум был уже пожилым, по человеческим меркам.
Глава 5. Паутина связей
Я вернулся туда, откуда пришёл.
Возможно, заброшенный дом в трущобах Кастаны был далеко не лучшим укрытием – мотылек однажды уже его видела, и могла устроить возле него слежку. Но после того как я уладил дела с едой и одеждой, ноги привели меня туда. Авгур по этому поводу промолчал, но даже его безмолвие выражало скрытое одобрение. Во всяком случае, сейчас этот приют был для меня безопасен.
А значит, мне пришло время собраться и поразмыслить. Взгляд в будущее требовал усилий воли, и быть оракулом на ходу получалось у меня скверно. Оставалось уповать, что раздумья в спокойной обстановке будут более плодотворны.
Я устроился удобно и сел прямо на дощатый, запыленный пол. Стоило бы озаботиться чистотой новых штанов, но что легко досталось – легко потерялось. Стены и пол особняка покрывал толстый слой пыли, словно она копилась тут годы. С потолка спускалась нежная паутина, но её создатели давно ушли в более укромное, по их суждению, место. Мусор и хлам, некогда бывший мебелью, обильно усыпал пол под моими ногами. Лишь кровать на втором этаже осталась почти невредимой, словно все еще ожидала своего владельца. Но пока её хозяином буду я.
Узор Авгура рассыпался перед моим взором, будто причудливый калейдоскоп красок. Ворох противоречивых сведений и потусторонних измышлений. Парадоксальный вывод, который возвышался над человеческой логикой…
– Мольдемон должна умереть, – прошептали мои губы, будто сами по себе. Во всех раскладах, я видел смерть. Редкий случай, когда вместо бесчисленной россыпи образов будущего, всё сводилось к двум случаям. В первом, я умираю. Во втором, умирает она. И я уже знал, почему так. Можно сказать, что я узнал даже больше, чем я мечтал, хотя раньше я хотел просто немного поразмышлять. Я знал, конечно, что телепаты становятся сильнее, когда уничтожают, унижают, и повергают своего противника в пыль и в прах, но раньше никогда не понимал – почему.
«Нерис» – печально пропел голос в моей голове. Мы сцепились с ней в смертной схватке, с этой тварью в облике насекомого, и это не осталось для нас двоих без последствий. Нечеловеческий голос иногда раздавался в моей голове, но тут я знал – среди подсказок Авгура и Нерис прятались и простые выдумки и галлюцинации, порождённые моим собственным подсознанием. Разум терял равновесие перед лицом испытаний, что выпали на его долю, и мне теперь приходилось удерживать его целостность непрерывным усилием воли. Это было как напев Нерис, только вместо чужого разума он действовал уже на меня самого.
«Как это славно. Похоже, я схожу с ума» – подумал я. Вот уж не думал, не гадал…
Причина у всего была одна – незавершенный телепатический поединок, когда мы слишком близко подпустили себя друг к другу. Она – потому что не ожидала от меня такой пронзительной вспышки, а я – потому что ничего не знал и не понимал. Теперь мы связаны цепью, и у сего были последствия.
Если я покажу страх, то сойду с ума. Если я убегу, то умру. Ясно теперь, почему мотылек слеталась ко мне всякий раз, как я показывался ей на глаза. Она тоже понимает, что тут к чему. Для неё это работает точно так же.
– Выходит, между мной и ней есть отныне некая связь, – задумчиво произнёс я. Желание мотылька покончить со мной, во что бы то ни стало, тоже напоминает некую одержимость. Мы связаны друг с другом. Настолько тесно, что мне казалось, будто я прямо сейчас слышу ропот ее отдаленных мыслей, как своих собственных…
Я вздрогнул от этой мысли. Моя голова повернулась в сторону, словно сама по себе. Я посмотрел туда, где на полу до сих пор растекалась жижа и осклизлые внутренности личинки. С трудом преодолевая брезгливость, я приблизился почти к ним вплотную. Мне было нужно что-то проверить.
Наша связь с демоном была незаметной. Прислушиваясь к себе, я слышал только отдаленный шепот чужих мыслей, которые становились тем громче, чем ближе я был к чему-то, что дорого ей. И когда я коснулся останков личинки кончиком пальца, внутри моей головы случился взрыв мыслей.
«Авгур» – зашелестел причудливый узор, застилая мне перед глазами взор. На моё сознание обрушился ворох потусторонних знаний, обрывков сведений и слухов, источник которых имел с человеческой логикой мало общего. Но чтобы понять эту мою способность, псионическое прозрение было не нужно. На самом деле, я уже слышал в легендах о том, с чем я столкнулся. Правда, я никогда не думал, будто я на такое способен…
Симпатическая магия или магия подобия, так она называлась. Ещё в книгах мастера Ариозуса я читал о племенах, которые верили в способность своих шаманов насылать проклятия или порабощать несчастных, которые имели неосторожность оставить в чужих руках нечто ценное для себя. Локон волос, капля крови или слюны, и злой шаман сотворит особую куклу – «вольт». Уколом в грудь соломенной куклы, шаман заставит жертву испытать сердечный приступ и умереть.
Выдумки, конечно. Или же нет?
Я ещё раз коснулся осклизлых останков, и тотчас же перед моим взором промелькнула безграничная паутина связей. Пробежавшись по одной из нитей, будто крохотный паучок, я увидел её – своего врага. Не столь близко, чтобы суметь прочесть её мысли или поселиться у неё в голове и нанести незримый удар, к сожалению. Но подобная способность у меня действительно есть – теперь я уверился в этом. Мне просто недоставало чего-то, чтобы провернуть это прямо здесь.
«Теперь я знаю, как мне тебя достать, Малфеоза» – я прошептал мысленно. Сведения и улики множились, вселяя в меня уверенность. Мне просто было нужно нечто более ценное, нежели останки личинки. Отрубленная рука
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
Полная версия книги