– Да ведь это жужжание! – пробормотал профессор Гиннесс. – И оно становится все громче!
– Похоже, это еще один бурильщик! – рискнула Сью.
Гудение становилось все громче. Затем с потолка упал камень. Они смотрели на свод пещеры и видели, как она вздрогнула, но не слышали удара, потому что все нарастающее гудение громким эхом разносилось по пещере. Они увидели, как упал еще один камень, и еще один.
– Ради бога, что это? – воскликнул Гиннесс.
Куэйд посмотрел на него и медленно вытащил свой автоматический пистолет.
– Думаю, еще один бурильщик, – ответил он. – И я полагаю, что в нем ваш юный друг мистер Холмс. Да, пришел вас спасать.
На мгновение Гиннесс и его дочь были слишком поражены, чтобы сделать что-либо, кроме как разинуть рты. Наконец она воскликнула:
– Но… но тогда Фил жив?
Джеймс Куэйд улыбнулся.
– Возможно – на данный момент. Но не позволяйте своим надеждам вознестись слишком высоко. Бур, в котором он находится, недостаточно силен, чтобы пережить погружение на пятьдесят футов. – Теперь он кричал так громко, что сверху доносился гром. – И, – добавил он, – я боюсь, что он тоже недостаточно силен, чтобы пережить это!
Охота на людей
Когда Фил Холмс отправился к колодцу, его голова была занята бурильщиком и неминуемым спуском. Теперь, когда наступило долгожданное время, он был на грани срыва, и ему не потребовалось много времени, чтобы преодолеть милю песчаной пустоши. Его мысли были далеко внутри земли, когда он опустил кувшин в чистую прохладную воду и налил его до краев.
Поэтому веревка, которая мягко скользнула по воздуху и петлей упала ему на плечи, стала полной неожиданностью. Прежде чем он понял, что происходит, она скользнула вниз по его рукам и туго натянулась чуть выше локтей, и его сильно дернуло назад, и он чуть не упал.
Но ему удалось удержаться на ногах, когда он отшатнулся назад, и, повернув голову, он увидел маленькую темную фигуру своего агрессора примерно в пятнадцати футах от него, крепко держащего веревку.
Удивление Фила сменилось внезапной яростью, и он полностью потерял голову. То, что он сделал, было опрометчиво, безумно, и все же, как оказалось, это было единственное, что могло его спасти. Инстинктивно, не колеблясь ни секунды и абсолютно игнорируя возбужденную команду стоять на месте, он повернулся лицом к своему агрессору, опустил голову и бросился в атаку.
Расстояние было небольшим. На полпути рявкнул пистолет, и он услышал, как пуля с треском врезалась в кувшин с водой, который он все еще держал перед собой. И еще до того, как разлетевшиеся осколки достигли земли, он врезался в нападавшего.
Он ударил его со всей силой, и они оба упали. Мужчина крякнул, когда из него вышибло воздух, но он извивался, как угорь, и сумел отползти в сторону и поднять пистолет.
Затем последовал отчаянный бой тел на крупном песке. Холмс отчаянно нырнул к руке с пистолетом и поймал ее, но он не мог удержать ее. Дуло пистолета медленно наклонилось.
В отчаянии Фил дернул руку вверх, в том направлении, в котором она пыталась двигаться, и внезапный неожиданный рывок согнул руку мужчины вдвое и прижал оружие к его груди. На мгновение это была проверка на прочность, когда Фил лежал грудь к груди над своим противником, пистолет был заблокирован между ними. Затем другой хрюкнул, яростно дернулся – и раздался приглушенный взрыв.
Крик боли прорезал полуночный воздух, и с безумной силой нападавший на Холмса вырвался из его хватки, с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, пошел прочь. Фил оторвался от веревки и бросился за ним, в тот момент даже не почувствовав своей обожженной порохом груди.
А потом он остановился как вкопанный.
Над пустыней прогремел оглушительный рев!
Он сразу понял, что это исходило от дезинтеграторов бурильщика. Сфера начала опускаться без него.
Он стоял неподвижно, окаменев от удивления, лицом к звуку, в то время как нападавший все дальше и дальше растворялся в ночи. А потом, внезапно, Фил Холмс отчаянно помчался обратно к лагерю Гиннесса.
Он бежал, пока не выбился из сил. Некоторое время шел, пока его ноги не набрались сил, а в натруженных легких не стало больше воздуха, а затем снова побежал. Шли минуты, гром быстро утих, превратившись в приглушенный гул. И к тому времени, когда Фил, тяжело дыша, добрался до края дыры, зиявшей там, где незадолго до этого стояла сфера, он превратился всего лишь в отдаленное мурлыканье. Фил сильно наклонился и вгляделся в раскаленную черноту внизу, но ничего не увидел.
Несколько минут Фил молча стоял на коленях, потрясенный своим странным нападением, сбитый с толку неожиданным спуском бурильщика. Какое-то время его разум отказывался работать; он понятия не имел, что делать. Но постепенно его мысли пришли в порядок и прояснили некоторые вещи.
Он попал в подстроенную засаду. Он сказал себе, что спасся только благодаря удаче. Если бы не кувшин с водой, сейчас он был бы вне игры. А вслед за засадой неожиданно спустился бурильщик. Эти два инцидента слишком хорошо совпали: их спланировал один и тот же разум. И двое, по крайней мере мужчины, были замешаны в заговоре.... Внезапно ему стало совершенно ясно, что ответ на загадку лежит в человеке, который устроил ему засаду. Он должен был заполучить этого человека. Выследить его.
Фил действовал решительно. Он поднялся на ноги и быстро зашагал к заброшенной лачуге Гиннесса, ужасно тихой и одинокой сейчас в ярком лунном свете. Через минуту он появился с фонариком на поясе и винтовкой через руку.
Он снова подошел к новой черной дыре в пустыне и посмотрел вниз. Откуда-то снизу все еще доносилось мурлыканье, теперь более слабое, чем когда-либо. Его друг, девушка, которую он любил, были там, внизу, с горечью размышлял он, и он был беспомощен, чтобы добраться до них. Что ж, была одна вещь, которую он мог сделать – отправиться на охоту за людьми. Повернувшись, он широким шагом направился к воде.
Десять минут спустя он был там и в стороне обнаружил следы их потасовки – и маленькие черные пятна, которые не могли быть ничем иным, как кровью. Другой был ранен: вероятно, далеко уйти не смог. Но у него все еще могло быть ружье, поэтому Фил держал винтовку под рукой и умерял свое нетерпение осторожностью, отправляясь по следам широко расставленных ног.
Они вели в сторону близлежащих холмов, и в ярком лунном свете Фил вообще не пользовался своим фонариком, разве что исследовал другие круглые черные пятна, которые образовывали линию, параллельную отпечаткам. По мере того, как он шел дальше, он обнаружил, что шаги его жертвы сближаются все больше: они становятся беспорядочными. Вскоре они проявились в виде болезненных волочений по песку, кропотливого перетаскивания одной ноги за другой.... Фил убрал фонарь и очень осторожно двинулся вперед.
По дороге он задавался вопросом, кто, черт возьми, стоит за всем этим. Проект по поиску радия держался в строгом секрете. Предполагалось, что ни одна живая душа не должна была знать о бурильщике и его дерзкой миссии в сердце земли. И все же, очевидно, кто-то узнал об этом, и кто бы это ни был, он хитро спланировал по крайней мере часть своего плана. Старик и девушка не могут оказать большого сопротивления: о нем, Филе, хорошо бы позаботились, если бы не кувшин с водой. До сих пор в заговоре было по крайней мере двое: человек, устроивший ему засаду, и неизвестный, который, очевидно, похитил профессора и Сью Гиннесс. Но их может быть еще больше.
Поблизости могли быть друзья человека, которого он выслеживал. Этот парень мог связаться с ними и предупредить, что план не удался, что Фил на свободе. Они могли бы очень легко спрятаться рядом со следами своего партнера и направить свои винтовки на следопыта....
Тропа вела в один из каньонов в группе холмов на западе. Некоторое время он следовал за ним вверх по черной полосе под крутыми, залитыми лунным светом вершинами холмов по обе стороны – и затем, внезапно, он смутно различил очертания двух хижин прямо впереди.
Тотчас же он низко наклонился и, широко огибая, поднялся с одной стороны. Он двигался медленно, с большой осторожностью, держа винтовку наготове. Он знал, что в любой момент тишина может быть нарушена треском винтовок. Он осторожно продвигался вдоль узкой стены каньона над хижинами. Свет не горел, и место казалось незанятым. Он размышлял, что делать дальше, когда его внимание привлек большой темный предмет, лежащий на тропе каньона примерно в двадцати ярдах от ближайшей хижины. Напрягая зрение в скудном лунном свете, он увидел, что это была распростертая фигура мужчины. Его добыча – его засада!
Фил упал ничком, боясь, что его увидят. Стараясь держаться в тени, каждую минуту опасаясь услышать резкий лай ружья, он пополз вперед. Ему потребовалось много времени, чтобы приблизиться к распростертой фигуре, но он не хотел рисковать. Оказавшись в двадцати футах, он внезапно поднялся и бросился вперед, к мужчине.
Его быстрый взгляд показал ему, что парень полностью отключился, а еще один быстрый взгляд вокруг не показал, что кто-то еще наблюдает, поэтому он вернулся к осмотру мужчины. Да, это был тот, кто устроил засаду: мексиканец. Он все еще дышал, хотя его лицо было осунувшимся и белым от потери крови из раны под пропитанной кровью одеждой возле верхней части правой руки. Поспешный обыск показал, что у него больше нет пистолета, поэтому Фил, довольный тем, что какое-то время мексиканец был без сознания, осторожно пробрался к двум лачугам.
Было что-то зловещее в странной тишине, нависшей над ними. Одна была странной конструкции – квадратная, высокая коробка из оцинкованного железа без дощечек. Другая, очевидно, была жилым помещением. Фил осторожно подкрался к последней. Затем, держа винтовку наготове, он толкнул дверь и направил луч света, пронзивший темноту внутри.
Там никого не было. Он увидел только две койки, стол, стул, ведро с водой и кое-какие кухонные принадлежности. Он прокрался к другому зданию.
Подойдя поближе, Фил обнаружил, что поверх него был наброшен брезент коричневого цвета, служивший подходящим камуфляжем в дневное время. Это место было высотой около двадцати футов. Он обошел металлические стены и обнаружил шаткую дверь. Снова держа пистолет наготове, он распахнул ее. Луч его фонарика пронзил черноту – и он ахнул при виде того, что предстало взору.
Там, внутри, была длинная, похожая на пулю металлическая трубка, заостренный конец которой находился в самом верхнем положении, а дно, плоское, было обращено к земле. Она лежала в деревянной подставке и была наклонена к полу. В нижней части были отверстия двух форм – ракетные трубы и распадающиеся проекторы. Это был еще один бурильщик.
Фил застыл от удивления перед этой совершенно неожиданной машиной. Его можно было бы легко одолеть, если бы владелец был в здании, потому что он забыл обо всем, кроме того, на что смотрел. Он медленно обошел бурильную установку, обнаружил длинную узкую дверь, слегка приоткрытую, и вошел внутрь.
У этого сверла, как и у Гиннесса, был двойной корпус и почти те же инструменты, хотя вся работа была проще и грубее. Небольшая приборная панель содержала индикаторы наклона, температуры, глубины и чистоты воздуха, а узкие трубки вели к воздушным выпрямителям. Но что привлекло внимание Холмса, так это провода, идущие от магнето к смесительным камерам дезинтеграционных трубок.
– Дураки! – воскликнул он. – Они не знали, как подключить эту штуку! Или же, – добавил он через мгновение, – не удосужились это сделать.
Он заметил, что внутри снаряда не было гироскопа: хотя, по его мнению, он и не понадобится, поскольку машина, будучи длинной и узкой, не могла менять киль, находясь на земле. Тут ему кое-что вспомнилось. Выйдя наружу, он прикинул угол, под которым сверло коснулось бы земляного пола. Двадцать градусов.
– И указывает на юго-запад! – воскликнул он вслух. – Этот бурильщик был бы близок к тому, чтобы встретиться с профессором, в четырех милях под нашим лагерем!
Он сразу понял, что будет делать. Сначала он вернулся в другую хижину, взял ведро с водой, которое заметил, и вынес его туда, где лежал распростертый мексиканец. Он промыл лицо мужчины и все еще слегка кровоточащую пулевую рану в плече.
Вскоре раненый пришел в себя. Его глаза открылись, и он уставился в стальную маску лица, на которой два ровных черных глаза впились в него. Он помнил это лицо – помнил слишком хорошо. Он задрожал, съежился.
– Нет! – выдохнул он, как будто увидел привидение. – Нет—нет!
– Да, я тот самый человек, – сказал ему Холмс твердо и угрожающе. – Тот самый, на которого ты пытался устроить засаду. – Он помолчал мгновение, затем спросил, – ты хочешь жить?
