Призрак Северной башни

Стрелка часов медленно двигалась вперед, тишину в комнате нарушали только скрип карандаша да дыхание Баки – тот спал, скрутившись калачиком в кровати Квентина и подергивая лапками во сне.

Квентин выводил деревья на заднем фоне рисунка, когда карандаш выпал из его пальцев, а голова опустилась на стол. Он заснул.

И оказался у ступеней высокого замка. Его прочные стены, сложенные из серого камня и покрытые зеленым мхом, защищали от любого незваного гостя, но при этом массивные деревянные двери с вырезанными на них львами были открыты. Внутрь задувал холодный ветер, принося с собой в просторный холл шуршащие желтые листья.

Квентин взошел по ступеням и оказался внутри. Голые стены, с которых когда – то свисали богатые гобелены, разбитые витражные окна, трещины на каменном полу – все говорило о запустении.

Квентин поежился, скорее от мрачной атмосферы, чем от холода, и двинулся вглубь замка.

Некоторые стены изнутри были оплетены плющом, чьи корни въедались в камень. Некогда красивые многоуровневые люстры валялись на полу, разбитые и искореженные временем. Балки, на которых держался потолок, были усеяны висящими вниз головой летучими мышами. Если как следует приглядеться, Квентин смог бы рассмотреть их кожаные крылья.

Квентин тихо ступал босиком по каменному полу, стараясь не тревожить прошлое, витавшее по здешним коридорам. Он шел дальше, поднимаясь по крутым лестницам, чьи ступени местами были обрушены. В воздухе парил запах сырости и плесени, каменная стена под пальцами Квентина была холодной и влажной.

Все было слишком реальным, чтобы быть сном.

Квентин поднялся на самую высокую башню, куда его влекла неведомая ему сила, и отворил дверь.

Позолоченные подсвечники хаотично валялись на полу, кровать, стоявшая в центре комнаты, была разломана, а ткани, некогда покрывавшие ее, разодраны и раскиданы вокруг. У изножья кровати стоял старый большой сундук, с опрокинутой крышкой. Внутри он был пуст, а его углы облюбовали пауки. Деревянная резная мебель почернела от времени и сырости, и рисунки, вырезанные на дверцах, были неузнаваемы. Ветер гулял по комнате, шурша листьями и развивая тонкие полосы бордовой ткани, которые ранее были шторами.

Но все это ушло на второй план, как только Квентин увидел девушку, стоящую у окна. Она облокотилась руками на низкий подоконник и смотрела куда – то вдаль.

Квентин не хотел нарушать ее покой, но та, будто почувствовав его присутствие, обернулась. И вновь перед Квентином предстала девушка из сна. Тусклый свет заходящего солнца падал на нее, и, казалось, проходил сквозь ее тело и одеяние.

– Сэмюэль? Это ты? – нахмурив тонкие брови и сощурив взгляд, она с сомнением и надеждой вглядывалась в лицо Квентина.

Тот стоял замерев, завороженный призрачностью и одновременно реальным голосом девушки.

Она сделала несколько шагов вперед, протягивая руки. Ее глаза светились надеждой, и Квентину стало в сто крат от этого тяжелее.

– Ты пришел спасти меня? Ты – тот, кого я жду? – ее голос, словно перезвон колокольчиков, отдавался эхом в стенах башни. Она сделала еще несколько шагов.

– Я пришел, потому что ты позвала меня. – ответил Квентин.

Девушка остановилась в шаге от него. Протянутая рука поднялась выше, и она провела призрачными пальцами по его щеке. Квентин не шевельнулся, не отошел, лишь почувствовал легкое касание стылого воздуха.

– Ты – не он… – чуть не плача произнесла девушка и отступила, забрав с собой холод. – Ты  – не мой Сэмюэль…

Ее глаза наполнились влагой, и она отвернулась, обхватив себя руками и опустив лицо.

– Я могу тебе чем – то помочь? – спросил Квентин. – Как тебя зовут?

Девушка слегка повернула к нему голову, лицо ее было скрыто падающими на плечи каштановыми полупрозрачными волосами.

– Дженни. – тихо прошептала она, как будто потеряв силы даже говорить.

– Ты помнишь, почему ты здесь?

Она покачала головой, и голубая лента соскочила с ее волос. Квентин наклонился за ленточкой, чтобы вернуть ее владелице, но стоило только ему коснуться атласной ткани, как сон обернулся пеплом, и был развеян холодным ветром.

Квентин распахнул глаза и уставился на свою ладонь. На ней лежала голубая лента.

  *   * *

Глава 6.

Джо.

Я зашла в дом, и прикрыв за собой входную дверь, привалилась к ней спиной. Долгий, долгий и тяжелый день. И наконец он закончится.

Закари вышел встречать меня в пижаме с суперменом – Боже, и такие есть?… Его светлые волосы были растрепаны, а глаза слипались.

– Ты долго. – сказал он, потирая глаза кулачками.

– Ну, теперь я дома. Иди сюда, Кларк Кент. – Зак улыбнулся и немало удивился, когда я обняла его и прижала к себе.

– Ну все, все, отпусти! – в его голосе послышался смех.

– Как Хэллоуин? Тебя все испугались? – спросила я, размыкая объятия и потрепав брата по непослушным светлым волосам.

– Я же супермен, меня не боятся, меня обожают. – проворчал Зак. – А еще мне дали конфету в виде зомби! Сейчас покажу! – и брат понесся в свою комнату, забыв про усталость.

Разувшись, я прошла в гостиную и улыбнулась родителям – те сидели на диване и делали вид, что читают. Но на самом деле – я это знала – они ждали, когда я вернусь домой.

– Как погуляла, милая? – спросила мама, откладывая книгу в сторону. Ее зеленые глаза светились нежностью и заботой. Папа же заложил страницу пальцем и посмотрел на меня поверх очков в золотистой оправе.

Я сняла с головы шляпу ведьмы и положила ее на прямоугольный столик рядом с чашками чая. Взяв одну из них в руки, я сделала глоток остывшего зеленого чая. Тот слегка горчил.

– Устала, а так нормально. – рассказывать про призрака или про ссору с Квентином и Триш не входило в мои планы.

– Чем займешься завтра? – спросил отец, поглядывая на меня сквозь очки.

– Школа, потом домой, а что? – мой вопрос утонул в громком возгласе брата, вбежавшего в комнату.

– Смотри! – он протянул мне красный леденец, на котором и вправду был выведен глазурью довольно симпатичный зомби.

– Он весь вечер тебя ждал, чтобы показать. – сказал отец, с любовью смотря на Закари.

Я еще сильнее прониклась нежностью к брату.

– У меня для тебя тоже кое – что есть. – сказала я, радуясь, что в сумке оказалось несколько сладостей. Я вытащила бутафорские вампирские клыки, светящиеся в темноте, и мармеладки в виде голубых и зеленых глазных яблок. Они забавно перекатывались в моей руке, пока Зак не забрал их себе.

– Ух ты! – он вскрыл упаковку с клыками и вставил их в рот, щелкая ими и пытаясь покусать папу за руку. Его сонливость как рукой сняло, я же чувствовала, что с ног валюсь. К тому же я была слишком расстроена и подавлена, чтобы и дальше строить из себя счастливую дочку и сестру.

– Я пойду спать, хорошо? Извините, что заставила вас сидеть допоздна. – отставив уже пустую чашку, я по очереди поцеловала родителей, а затем и Зака в макушку.

– Мы с удовольствием с твоей матерью читали. – заметил отец, снова открывая книгу на заложенном месте.

– Ага. – я была признательна родителям за их волнение, но оно ведь было совсем не обязательно. И скрывать они его не умели.

Уже поднявшись на второй этаж, я перегнулась через лестничные перила, украшенные привязанными руками Зака листьями, и пожелала семье спокойной ночи. Включив в своей комнате свет, я закрыла за собой дверь. К ее внутренней стороне крепились крючки, с которых свисали халаты и теплые кофты. Я сняла халат с единорожками, катающимися по радуге, и накинула себе на плечи.

В приглушенном свете цвет стен превращался из персикового ближе к красному. Я подошла к окну, на подоконнике которого ютилась семейка кактусов с прилепленными на них пластиковыми глазами, и задернула шторы.

Делать домашку мне абсолютно не хотелось, и я просто вывалила содержимое рюкзака на свой рабочий стол, уставленный стопками книг. Ручки и тетрадки с грохотом попадали на столешницу. Последним выпал блокнот с единорогом, и я задержала на нем взгляд.

В голове пронеслись обрывки сегодняшнего дня.  В уюте и безопасности своей комнаты я могла бы поклясться, что мне все приснилось. Ну или мне очень хотелось, чтобы так и было.

Не знаю, сколько я стояла у стола, облокотившись на спинку черного кожаного стула, но вывело меня из состояния забытья резко распахнувшееся окно. Я подскочила на месте от испуга, но быстро поняла, что это просто окно. Оно раскрылось без видимой на то причины, и ветер агрессивно трепал шторы, запуская в комнату холод, перемешанный с листьями.

Я вернулась к нему и с трудом – ветер дул слишком сильно – захлопнула окно, задвинув на раме медную щеколду.

– Помоги мне. – прошептал голос за моей спиной. Он был приглушенным, и словно бы доносился издалека.

Я оцепенела. Крохотные волоски на моей шее поднялись дыбом, и мне совсем не хотелось оборачиваться. Воображение рисовало страшные картины, инстинкт самосохранения приказывал бежать. Мое дыхание стало учащенным, сердце быстро билось о ребра.

Собрав все свои оставшиеся силы в кулак, я наконец развернулась.

Призрак – тот самый, которого я видела на ярмарке, стоял, опираясь рукой о стену. Другой он держал винтовку, направленную дулом вниз. Его темные глаза, как и прошлый раз, заглядывали в мою душу, тело по бокам просвечивало. Рубашка была покрыта каплями крови, руки – изранены.