Хозяин восьми морей: Бессмертная Легенда

Каждый артефакт уникален – невозможно найти два одинаковых. Да, они могут выглядеть как близнецы, могут давать одинаковый эффект… Но всё равно между ними будет разница, пусть и малозаметная. Потому что даже руки одного мастера не в силах создать два идентичных контура. Здесь на пикометр линяя сдвинулась влево, тут вправо – вроде незаметно. Но получилось по факту два разных артефакта.

Однако всё же одному мастеру проще создать максимально похожие артефакты.

И контрартефакты к ним.

Никто лучше меня не знает, какой именно контур стоит в основе щита Лудестии. Никто лучше меня не сможет подобрать ключик, чтобы разрушить этот щит.

Хех, разрушить щит Лудестии артефактом вообще никто бы не смог. Даже если я – лучший артефактор в мире с телом солнечного алти, которое максимально точно чувствует структурные вибрации и управляет ими, подплыл бы к Лудестии на самом простом плоту и приложил свою чудо-пластинку – ничего бы не вышло.

Однако сейчас всё обстоит чуть иначе. Мы уже немного потрепали щит Лудестии мощными выстрелами, а сейчас щит из последних сил держится, чтобы, резонируя с щитом Франки-Штейна, не схлопнуться.

– Да что ж вы копаетесь! Больше ружей! Дай сюда! – лютовал наверху Бари, предчувствуя неладное.

– Бэнг, – хмыкнул я, хлопнув пластиной по щиту и выпуская требуемый узор структурных вибраций.

Щит Лудестии выдержал.

Я охренел.

Он не спадает даже после такого воздействия!

И…

Щит задрожал и начал медленно таять. Я уже не мог держаться на нём и провалился вниз, испытывая смешанные чувства. Я сам себя переиграл? Или сам себе проиграл? Ведь, по моим расчётам, щит должен был исчезнуть мгновенно. Но он ещё пытался держаться какое-то время, противясь моему артефакту.

Вот только и щит Лудестии – тоже мой артефакт.

Но сейчас не время устраивать борьбу самому с собой. Под гром абордажных барабанов Франки-Штейна я летел в море между двух своих кораблей.

Кинув абордажную кошку, я зацепился за деревянный край орудийного порта и по канату, прикреплённому к кошке, быстро полез вверх.

– БА-БА-Х!!! – по ушам ударило так, что я едва не разжал пальцы. Проклятье – вот это грохот! Мне кажется, канониры рядом со стреляющим орудием слышат не такой мощный грохот, как я сейчас.

А всё потому что я находился прямо перед орудиями. Мощный выстрел шоковых кулеврин Франки-Штейна пронёсся мимо меня и врезался в Лудестию.

Шоковые кулеврины бьют по людям, но и кораблю тоже наносят урон.

Но что поделать – нужно уменьшить количество противников, чтобы в конечном итоге пострадало меньше моих моряков. Команда для меня всегда была на первом месте. И даже предательство Бари не смогло изменить это мнение.

– В БОЙ!!! – заревел Берг, перекрикивая гром барабанов.

Я вцепился пальцами в край орудийного порта. Удивительно, но канониры меня до сих пор не заметили. Они не спускали глаз с щита Франки-Штейна, ожидая, когда тот спадёт.

Тут ведь какая ситуация – сейчас физически нет щита у Лудестии, но сердечник работает. То есть где-то на энергетическом уровне щит есть, но недостаточно сильный, чтобы проявиться. Однако и этого хватает, чтобы сердечник на Франки-Штейне словил резонанс.

И когда щит Франки-Штейна исчезнет, пушки Лудестии больно ударят по моему нынешнему кораблю.

Сняв кошку, я напитал тело структурными вибрациями и швырнул её выше, зацепившись за планширь.

Видел, как надо мной пролетел Гарри Разноус – мои ребята пошли на абордаж.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы самому залезть на планширь. Я быстро осмотрелся. Бари с группой бойцов расположились ближе к шканцам и не участвовали в общей рубке.

Ох, он заметил меня. И начал хитро улыбаться, указывая абордажной кошкой в сторону моего корабля. Провоцирует? Хочет заставить нас прыгать обратно? Чтобы больше моих бойцов попали под его бортовой залп.

Я хмыкнул и стянул со спины пухлую сумку. Носил её на лямке, через плечо.

В глазах Бари появилось недоумение.

На меня бросился какой-то моряк, но я не обратил на это внимание – один из моих алти вырубил моряка дротиком.

Показав Бари средний палец, я что было сил швырнул пухлую сумку вверх.

Она взлетела над палубой Лудестии, а я выхватил пистоль-кулеврину.

– Бэнг, – сказал я, нажав на спусковой крючок.

Выстрел был не особо громким, всё-таки вокруг было шумно – гремели выстрелы, звенел металл, барабаны больше не звучали, но громыхали бортовые залпы других кораблей.

Однако этот выстрел настолько шокировал Бари, что он замер с открытым ртом. Глядя на сыплющуюся из разодранной сумки пыльцу радужного цвета, разносящуюся по палубе Лудестии, он, вероятно, выуживал из закутков своей памяти давным-давно забытый разговор:

– Бари, а прикинь, кто-нибудь угонит нашу красоточку?

– Ты чё, Леон, прям угонит? Из бухты? Потому как на абордаж её не взять!

– Да даже и из бухты?!

– На ней всегда кто-то есть!

– Ну да… но возможность остаётся! И представь, кто-нибудь заставит нашу девочку стрелять по нам? Фу! Меня от одной этой мысли тошнит!

– Это от пива, дружище, оно тут отстойное. Хотя если от мысли, то лучше тогда просто не думай.

– А я же подумал, Бари! Знаешь, на такой случай сделаю штуку, от которой будут на время блокироваться все системы Лудестии! Тогда мы сможем легко её вернуть!

– Эй, это вообще реально?

– Всё реально, Бари! Было бы желание! Да, придётся хорошенько мозги поднапрячь. Но… Что ты думаешь, например, про рассеивающийся порошок? Сыпется на Лудестию, и вуаля!

– Звучит как бред. О, красотка, тащи сюда свою сладкую задницу и ещё две кружки пива!

И вот сейчас на этот порошок он смотрит.

И как он вообще мог забыть, что я довёл этот проект до конца? Хм… А я вообще говорил ему? Я постоянно что-то модернизировал в Лудестии, а Бари всё-таки хоть и неплохой артефактор, но до меня ему далеко. Да и занимался артефакторикой он по нужде, а не по зову сердца.

Так что он не обо всех улучшениях Лудестии знает. Может, и не в курсе, что в контурах корабля есть нужные рисунки, реагирующие на эту смесь.

Позади меня у Франки-Штейна спал щит.

– Огонь!!! – заревел Бари во всю глотку. – Потопите их корыто!!!

Но выстрела не последовало. Ни сразу, ни через несколько секунд.

Победно улыбаясь, я побежал по планширю к Бари.

Проклятье! Какой-то рьяный офицер и его бойцы попытались меня остановить. Я рисковал свалиться в воду, так что пришлось спрыгнуть с планширя и включиться в рубку.

Я уклонился от выпада тяжёлым топором и тут же достал шею противника кончиком ятагана. Через миг заблокировал саблю другого парня, выхватил второй пистоль-кулеврину и выстрелил, сметая часть врагов.

– Кэп! Они на нашем корабле! – закричал Берг, имея в виду что Бари всё-таки повёл свой отряд на ответный абордаж.

А передо мной ехидно скалился всё тот же офицер. Бари сменил команду Лудестии, и я знать не знал, что это за накаченный кудрявый мужик, рассекающий с голым торсом.

Бритым голым торсом. И соски у этого офицера проколотые.

Эм, надеюсь, у Бари не сменились предпочтения, и он не стал засматриваться на смазливых морячков? А то как-то… не хочется думать о нём ещё хуже.

Хотя, казалось бы, куда уж хуже.

Ой, а этот проколотый ещё и орудует плёткой! Что за странное артефактное оружие!

Плётка была с двумя длинными хвостами. Взмахнув ей, офицер атаковал меня. Ух ты! Хвосты удлинились.

– Ты будешь визжать, мальчик! – крикнул он.

Фу! Какой у него противный голос!

А оружие ещё противнее – один хвост плётки оплёл лезвие ятагана, а затем ударил разрядом молнии!

В этот момент второй хвост потянулся к моему запястью, чтобы, как рассчитывал владелец, добить, и…

Он таки смог обвить моё запястье.

– Ха-ха! Ну же! Кричи! – радовался этот странный офицер, неотрывно глядя на то, как его артефакт бьёт меня током.

– Бэнг! – крикнул я, выпустив ему в лоб заряд из пистоля.

Тоже мне, умник нашёлся! Признаю, артефакт неприятный. Но недостаточно мощный, чтобы пробить структурные вибрации моего тела.

Да, я всё лучше и лучше использую их. По-моему, неплохо наловчился усиливать и укреплять себя. Конечно, выстрел из пистоля или удар саблей не выдержу – ни один человек не способен пережить такое и остаться после этого человеком. Однако же подобные «распылённые» атаки вполне могу сдержать.

– Вон он! Убьём его! – загомонили матросы Бари.

– Кэп обещал хорошую награду за его голову!

Да что ж вы всё не уймётесь-то, самоубийцы грёбаные! Мне пора возвращаться на Франки-Штейн!

– Давайте! Не дрейфьте! Не посрамите нашего капитана! – кричала Марси, ловко поднырнув под тяжёлым топором морского пехотинца и тут же пронзив его сердце рапирой.

Бойцы с Лудестии всё напирали и напирали.

– У-А-А-А!!! – ревел Шон, мутузя врага артефактными кастетами. – НА, СУКА!!! ПОЛУЧАЙ! ПОЛУЧАЙ!!

Секунда, и вот он уже прыгнул на другого! Проявив чудеса своего боевого безумства, парень, плюя на законы физики, прямо в воздухе извернулся, уклоняясь от выстрела в упор. И принялся осыпать ударами новую жертву.

– Отлично, ребята! Горжусь вами! – даже Починкко был вынужден спуститься с марса и сражаться врукопашную. Ведь враги были уже на борту Франки-Штейна! Алти не мог позволить себе ждать в безопасности, пока перезаряжаются его пистоли и ружьё, в то время как товарищи истекают кровью.

– Акх… – прохрипел он, едва успев защититься ружьём. Пока оно перезаряжалось, он орудовал им, как дубиной.

Починкко попятился, не сразу поняв, кто ему так вдарил.

– Сук-к-ка… Ба-р-р-ри… – процедил он сквозь зубы, будто бы повторяя за своим «старшим братом».

Он кинулся было на Вице-Премьера Седьмого Моря, но дорогу ему заступил мощный здоровяк с длинным чёрным чубом.

– Не так быстро, тварь! – осклабился Чуб.

Алти скрипнул зубами и вступил в бой.

Тем временем Джекман Барбаросса оказался на шканцах Франки-Штейна, где Марси только что прикончила очередного противника.

Он смотрел на неё, кривясь.

– Значит вот ты какая, девка дель Ромберг, – выплюнул он, поудобнее перехватывая саблю. – Как думаешь, твой капитан будет плакать, когда увидит твой труп?

– Ты! Предатель! Ты предал моего отца! И… Я думаю, на самом деле это ты его отравил! – яростно выкрикнула Марси, приготовившись к битве.

– Думаешь? – хохотнул Бари. – Он не говорил тебе?

– А? – не поняла Марси.

– Ну как же? Твой капитан, который всё знает?! Ах, плевать на него и тебя! – Бари резко выхватил из-за пазухи перезарядившийся пистоль и выстрелил.

Марси мгновенно ушла с линии выстрела, сделала перекат и выстрелила в ответ, но из пистоля-кулеврины.

– Аркх! – захрипел Бари, зажимая обгоревшее плечо. От мощного выстрела он уклониться не сумел. – Дрянь!

И он набросился на неё, с силой размахивая саблей. Марси была умелой фехтовальщицей, но колоссальный опыт её противника и физическая мощь не оставляли ей шансов. Сперва она отбивалась, затем ушла в глухую оборону.

– Дрянная девка! – кричал он, раз за разом обрушивая на тонкую рапиру Марси свои удары. – Возомнила себя матёрым морским волком! Лучше бы сидела под юбкой у своей дуры матери! Может быть, дольше прожила бы!

Резко крутанув кистью, Бари сделал сложный финт, огибая рапиру девушки. И вот уже кончик его сабли устремился к её горлу…

Марси успела уклониться, а затем резко отпрыгнула.

Раздался звон стали.

– Ты?! Уже здесь! – взревел Бари, глядя на златоголового алти.

Тот лишь надменно усмехнулся:

– Как видишь, мой старпом тебе не по зубам. А вообще, раз уж ты теперь… капитан, – он как будто выплюнул это слово. – Так давай устроим дуэль тебе по чину. Хах… Капитан Барбаросса!

– Марси, прости, он мой! – крикнул я и с силой атаковал Бари.

– Удачи, капитан! – послышался позади меня серьёзный голос, и Марси поспешила прочь со шканцев Франки-Штейна. Повсюду шли бои, она уж точно найдёт чем заняться.

Я уже не думал о девушке, полностью сконцентрировавшись на противнике. Он скалился, тяжело дышал и защищался.

– Ты слаб, Бари! – кричал я. – Жирный, старый кусок дерьма, который может разве что молодых кэпов пугать!

– Заткнись! Замолчи! – огрызался он, с трудом блокируя мои удары.

– Видишь, насколько сильно моё новое тело! Тебе, ходячий труп, с ним уж точно не сравниться!

– Сдохни! – рявкнул он, увидев брешь в моей защите.

Он сделал молниеносный выпад.

Вот только не было никакой бреши, только хитрый финт – я ушёл в сторону и полоснул ему брюхо.

– Аркх!!! – зарычал Бари, когда белая рубаха под его красным камзолом начала быстро краснеть. – Т-ты… Сволочь!

– Я учился новому, пока кто-то почивал на лаврах, – улыбнулся я, вновь бросившись в атаку.

Бари отчаянно отбивался, отступая. Рукоять он держал крепко, двумя руками, но я видел, как несколько раз он пытался отвести левую руку. Явно хотел выхватить пистоль, но не успевал. Мой напор был очень сильным, и одной рукой он не мог удержать свою саблю.

Да и двумя у него не очень получалось. Осознание неизбежного проигрыша приходило к Бари. Выражение его лица менялось – ярость уступала место ужасу.

А он всё пятился, пока не упёрся спиной в планширь.

И вновь его лицо исказила ярость. Он попытался контратаковать… наши клинки скрестились, и сейчас никто из нас не пытался убрать клинок. Оба давили изо всех сил. Наши лица смотрели друг на друга в упор.

– Тебе не выиграть, – хохотнул я, понимая, что через несколько секунд Бари потратит остатки сил.

– Команда! – внезапно взревел он. – В бухту Красок!

А затем он смог меня удивить. Я будто бы вновь увидел перед собой прежнего Бари. Молодого морского волка, который, как и его лучший друг Леон Джонсон, способен выбраться из любой передряги.

Бари перестал давить на клинок и начал отгибаться назад. Моя сила придала ему ускорения. Хех, он проявил чудеса ловкости, а ведь был ранен!

Бари умудрился, уперевшись поясницей в планширь, перекувыркнуться через себя! Да так, что лезвие моего ятагана лишь слегка полоснуло его ногу.

– Сука! – раздражённо выдохнул я, подбежав к планширю.

Я едва не словил лбом шаровую молнию из пистоля Бари. А этот гад уже успел нацепить на лицо плавательный пузырь и погружался в воду, чтобы его было сложнее выцелить из пистолей и ружей.

Я перевёл взгляд на Лудестию. Успею ещё добраться до Бари! Сейчас нужно забрать свой корабль, и…

Вокруг Лудестии моргнул щит.

Проклятье! Системы восстанавливаются даже быстрее, чем я думал!

Что на море? Наших теснят… Всё-таки у врага больше кораблей!

– Берг, немедленно возвращайтесь!!! – прогремел я. – Шон, повреди ей руль. Марси! За штурвал!

Девушка бросилась на шканцы, я, наоборот, быстро спустился на палубу, чтобы покончить с незваными гостями, которых привёл Бари.

Раздался грохот кулеврин, абордажная рота уже почти вернулась.

– Не успели взять с наскока, – раздражённо бросил Берг. – Но мы могли ещё сражаться!

– И куча народу полегло бы! – рявкнул я. – Подними она щит, мы бы уже не смогли присоединиться и помочь вам.

– Непреступный корабль!

– А то, – я хмыкнул. Франки-Штейн уже отходил от Лудестии, вновь громыхнули наши пушки.

– Она не стреляет в ответ! – громко сказала Марси, а в этот момент вокруг Лудестии поднялся щит.

– Всё-таки до конца ещё системы не восстановились, – улыбнулся я и замолчал, размышляя.

– Смотрите! – неожиданно выкрикнул Починкко с марса.

Достав подзорную трубу, я посмотрел туда, куда указывал мой друг и цокнул.

Когда мы подплывали к острову Мун, на нас напала группа малых левиафанов. Некоторые из них сбежали. Но это семейство явно поселилось где-то недалеко.

И вот теперь один из левиафанов на своей спине везёт Бари к острову.

– Капитан, если ему удастся вернуться на Лудестию, и она полностью восстановится, мы откатимся к началу! Но будет ещё сложнее! – произнесла Марси.

Моряки и офицеры взглянули на неё и согласно закивали.

– Ты уже не первый раз смотришь в сторону острова, кэп, – хлопнул меня по плечу Берг. – Мы уже поняли, как сильно ты хочешь прикончить этого козла. Иди! Его труп положит конец этой морской битве.

– Да, – согласился я, – Но…

– Не беспокойся, капитан! – улыбнулась Марси. – Команда Франки-Штейна позаботится здесь обо всём. Возьми Скользящую и иди за ним! А затем возвращайся! Не переживай о нас!

– Лудестия снялась с якоря! – крикнул один из матросов, указывая на мой любимый корабль. Двигалась моя девочка сейчас неповоротливо.

– Не тяни, кэп! – крикнул Берг.

– Да понял я! – резко ответил я и улыбнулся. – Спасибо! Команда, слушайте приказ: не умирать, помочь союзникам, быть готовы к повторному абордажу. Когда я вернусь, мы захватим Лудестию и победим!

– Да!!!

– А теперь спустите мне Скользящую. Я отправляюсь!