Хозяин восьми морей: Бессмертная Легенда
– Проклятье! – выругался я, отдача ударила в повреждённую руку. Ятаган я держал в левой, чтобы, если потребуется, поставить жёсткий блок.
– У-к-х!!! – выкрикнуло чудище, вспышка от выстрела озарила его фигуру.
Как я и думал, это был земляной краб. Очень крепкое чудище, которое хоть и относится к морским охотникам, в море выходит лишь на мелководье. Зато на этом мелководье своей гигантской клешнёй оно без труда перекусывает крупные шлюпки. Эти гады закапываются в морской песок, и не всегда удаётся их разглядеть заранее.
А живут они в таких вот прибрежных пещерах.
Запахло палёной шкурой.
Земляные крабы очень крепкие. В этом их особенность – помимо крепкого панциря и клешни, они имеют предрасположенность к стихии земли! И сейчас, защищаясь клешнёй, он создал на ней каменный покров!
И всё же ему больно. Он взревел и бросился на меня, цокая своими ногами. Дери его в киль, такой ногой он легко может пробить человека насквозь.
А ног у него, на минуточку, восемь!
Краб выстреливал передними двумя ногами, будто копьями.
Уклоняясь, я прыгал вокруг него, прикидывая, как дальше жить.
Упс! Клешня!
Мне пришлось распластаться на каменном полу пещеры, чтобы громадная клешня пронеслась надо мной. Хорошо хоть вторая клешня краба мелкая. Она даёт ему внутренний круг защиты. Ну и возможность в зубах поковыряться, всё-таки гигантской это делать неудобно.
Краб выдавливал меня вглубь пещеры… Нехорошо! Неизвестно, что я там найду! А если у него там самка кладку яиц охраняет?
Я скривился от боли, прострелившей мой раненый бок. Вены вновь запульсировали, и кровь пролилась на пол. А ведь тело солнечного алти гораздо крепче обычных человеческих тел…
Но всё равно больно, и усталость накатывает. Но к чёрту это! Не впервой!
Стиснув зубы, я ринулся прямо на краба. Он как раз отвёл гигантскую клешню в сторону, и я смог близко к нему подобраться и оказался во внутреннем круге!
И он атаковал. Вновь двумя передними ногами.
А я, не теряя скорости, начал заваливаться, и проскользил под тушей краба, очутившись у него за спиной.
Я подпрыгнул, зацепился за его панцирь и влез на спину, убрав ятаган.
Я видел его сосредоточение – слабое место, расположенное ближе к его крохотной голове. Это место краб прикрывал каменной пластиной, но сделать здесь эту пластину толстой не мог из-за особенностей своего тела и энергетических контуров.
В общем, я мог пристрелить краба и покончить с ним, но…
– Укх! – он издал странный звук, пытаясь достать меня гигантской клешнёй.
Да, вылезти из этой дыры гораздо важнее.
Плюс можно избежать бессмысленных смертей…
Я напрыгнул на его клешню обеими ногами, он как раз немного поднял её вверх, так что, оттолкнувшись, я поймал инерцию и полетел в нужном мне направление.
– Проклятье! – выругался я, впечатавшись в стену «колодца». – Аркх!!! – захрипел я, так как подтягиваться было тяжело. Сил не так много, ещё и рука травмирована.
– Твою мать! Сука неблагодарная! – выругался я, ощутив жгучую боль в ноге. Пока я висел, пытаясь подтянуться, краб умудрился достать до моей икры. Пусть всего лишь чиркнул, голень не оторвал, но на моём теле появилась очередная кровоточащая пробоина.
Костеря и Бари, и краба, я таки подтянулся и вылез обратно на полянку. Тяжело выдохнул и потянулся за целительным артефактом, чтобы немного привести себя в форму.
– БА-БА-Х!!! – донеслось со стороны моря. Сражение в самом разгаре, пока я тут по пещерам прыгаю.
Проклятье! Нужно собраться с силами и бежать к берегу. Пока на Бари действует этот мерзкий артефакт, он полон сил! Не дай Дева под Килем, в самом деле доберётся до Марси и моей команды.
* * *Я выбежал на песчаный берег и громко выругался, увидев, что происходит.
Часть кораблей обеих эскадр были сильно потрёпаны. А некоторые и вовсе шли ко дну, как, например, боевой корвет Сияющая Звезда – тот самый, что принадлежит Ральфу.
Сейчас рядом с Сияющей Звездой находился Франки-Штейн, и моряки с корвета быстро перегружались на мой баркас. Который…
Выглядел очень печально. В борту были видны пробоины, одной мачты не хватало. Похоже, мой корабль попал под перекрёстный огонь сразу нескольких кораблей. Возможно, прилетел залп и от Лудестии. Она сейчас хоть и ослаблена по всем фронтам, но к этому времени уже должна была частично восстановить сердечник артиллерии.
Да уж, бедный Франки-Штейн… Гады! Так издеваться над моим малышом!
Но одно радует – эскадра Бари хоть и превосходила нас в численности раньше, сейчас по этой численности сравнялась с нами. Мы ведём по очкам. И явно в этом заслуга команды Франки-Штейна.
Ну и меня, так как я смог почти сразу заметно снизить эффективность Лудестии.
К слову, о моей прекрасной и ненаглядной девочке. Она стояла на якоре недалеко от бухты Красок. И к ней только что подошла Скользящая.
Бари, сволочь, угнал мою шлюпку!
Этого я и опасался. Придётся плыть так… стоп…
Недалеко от берега показалась морда громадной жабы. Прыжок, и малый левиафан уже стоит напротив меня.
– Дерьмо медузы, – устало проговорил я, потянувшись к рукояти пистоля-кулеврины. – На тебя, придурка, время тратить… Сволочи! Сам бы ты не вылез сейчас из воды, а так сдохнешь из-за воли какого-то лунного ал…
Я замолчал на полуслове, когда жаба повернулась ко мне боком и улеглась на пузо, растянув в стороны лапы. А затем чуть наклонилась в мою сторону, чтобы я точно смог залезть ей на спину.
Если это не приглашение, то и я не солнцеголовый красавчик, лучше всех в мире разбирающийся в артефакторике и морском деле.
– Что ж… Кто бы ты ни был, лунный друг, спасибо за помощь.
Оседлав жабу, я подумал, что всё это ещё может оказаться ловушкой. Ведь сражаться в воде мне будет гораздо сложнее, чем на суше.
Однако думать и сомневаться было поздно. Малый левиафан вскочил на лапы и, бросившись в воду, поплыл к Лудестии.
Глава 6
Неожиданно гигантская жаба начала погружаться в воду. Правда, стряхнуть она меня с себя не пыталась, а я заранее нацепил на лицо плавательный пузырь.
Что ж, тот, кто управляет жабой, большой молодец. Под водой нас труднее заметить с корабля.
Жаба быстро доплыла до Лудестии, вокруг которой был активирован полупрозрачный щит.
Рядом со мной вверх потянулась якорная цепь.
Они снимаются с якоря.
Действовать нужно быстро!
Я достал из кармана вторую заготовку для деактивации щита. Приложил, пропустил через неё структурные вибрации.
В обычных условиях она бы не сработала на Лудестии без резонанса с сердечником щита Франки-Штейна.
Но сейчас Лудестия ослаблена, вдруг получится…
Не получилось.
Щит лишь несколько раз моргнул, но устоял. Что ж, тогда другой вариант.
Спрыгнув со спины малого левиафана, я подплыл к цепи и обхватил её руками. Якорь как раз поднялся настолько, что я смог твёрдо встать на него обеими ногами.
А затем как можно сильнее прижался к якорной цепи, и на всякий случай пустил через своё тело структурные вибрации.
Когда поднимается якорь, щит рядом с якорной цепью ослабляют, иначе он не пропустит якорь выше.
Стиснув зубы, я принялся ждать. Получится? Нет?
Я почувствовал, как головой упёрся во что-то твёрдое, и…
Да! Небольшое сопротивление, и я внутри щита. Вот и водная гладь пройдена. Уже можно расслышать голоса с палубы.
– Быстрее, псы помойные! Потопим это корыто!
Этот голос принадлежал Бари.
Я поднялся, зацепился за планширь и быстро запрыгнул на него, одновременно нажав на спусковой крючок пистоля-кулеврины.
– Что?! – захрипел Бари, схватив за шкирку двух ближайших матросов и прикрываясь ими.
Он был на палубе не один, так что разметало несколько человек.
Бари откинул от себя два трупа и злобно уставился на меня.
– Бэнг! – прогремел второй выстрел.
Он хотел прыгнуть в сторону, но его задело взрывной волной и перевернуло в воздухе. Этот гад успел прикрыться руками…
Честно говоря, я как раз и рассчитывал, что его тело, изменённое мерзким артефактом, сможет пережить выстрелы.
– Т-т-ты… – закряхтел он, поднимаясь на ноги. – Что ж ты никак не сдохнешь?!! – в его голосе отчётливо слышался ужас.
– Я ведь говорил, я никогда не отстану от тебя, – я развёл руки в стороны и громко расхохотался.
– УБЕЙТЕ ЕГО!!! – заорал Бари, и со всех сторон загремели выстрелы.
Мои портативные щиты приняли удар на себя. Я взял с собой их улучшенные версии. Те, что могут передвигаться в пространстве.
Так что, поведя небольшой коробочкой с миниатюрным сердечником, я щитом сдвинул в сторону человек десять моряков и смел их за борт.
А затем уверенно пошёл к Бари.
– Да что ж вы стоите! Убейте его! Убейте!!! – орал он, но видя всю тщетность своих приказов, бросился к снастям. – Нет! Не подходи! Не подходи! – верещал он.
Страх и ужас гнали его вверх по вантам. Видимо, оживший мертвец здорово пошатнул психику моего предателя-убийцы. Ну а мерзкий артефакт дошатал то, что ещё было не расшатано.
Вдали громыхнуло, и Лудестия покачнулась. Кто-то из команды Бари закричал:
– Щит! Они сбили щит!
Я аж замер от его слов. Кто-то одним залпом сбил щит Лудестии. Кто же это…
А, Франки-Штейн. Что ж, не так обидно за Лудестию.
И, похоже, моя попытка самостоятельно развеять щит всё же повлияла на его крепость.
– Они готовят новый залп! Это шоковые!
И вновь громыхнуло. Часть матросов Бари просто смело волной шоковых орудий Франки-Штейна.
Меня прикрыли мои щиты. Вот только после такого потрясения они ушли на перезарядку, оставив меня беззащитным перед выстрелами вражеских матросов.
Но им уже не было до меня дела! Кто-то проорал:
– Оставьте солнцеголового капитану! Готовьтесь к абордажу!
Матросы наблюдали, как с огромной скоростью на них несётся Франки-Штейн. Марси решила выжать всё из водяной пушки, чтобы ускориться, насколько это возможно, и прийти на помощь своему капитану.
К тому же, когда Франки-Штейн стартовал, он водяной пушкой разбил щит ближайшего корабля, который тут же добил малый линкор капитана Буше.
Всё это я отмечал краем сознания, быстро поднимаясь по вантам.
В меня выстрелили откуда-то сверху. Но последнюю заначку – слабенький щит из кольца – там на палубе я не использовал, поэтому сейчас он смог заблокировать выстрел Бари.
Корабль тряхнуло. Франки-Штейн ударился бортом о Лудестию.
– За капитана!
– Вали их!
– Поможем капитану Лагранджу!
– Вернём Лудестию достойному!
Про «достойного» кричал Ральфи. Вместе со своей спасённой командой, он был на борту Франки-Штейна и, разумеется, присоединился к абордажу.
Но бой на палубе Лудестии проходил будто бы далёко-далёко от меня. В тысяче морских миль. Или же где-то в первом море…
Потому как я по снастям добрался аж до грота-бром-бам-реи. Я стоял на самой верхней рее Лудестии и смотрел на Бари.
– Ты в самом деле от меня не отстанешь? – процедил он.
– Нет, – ответил я голосом Леона Джонсона.
– Решил сразиться со мной в своём истинном виде? – скривился Бари.
Я молча кивнул. Солнце светило на нас так, что взгляни кто снизу, он начнёт щуриться и даже не сможет рассмотреть лиц. А с других кораблей толком ничего и не разглядеть – ракурс не тот.
– Что ж… – осклабился он. – Я буду рад снова убить тебя! Ты даже не представляешь, как я всё это время жалел, что не пронзил твою тушу саблей!
Я тяжело вздохнул и покачал головой:
– Я даже не представляю, за что ты меня так ненавидишь.
– Вот! – закричал он. – Ты всегда был таким! Всегда себе на уме, не понимая, что мир куда хуже, чем ты считаешь! Что глупо тратить жизнь на заботу о всяких бестолковых алти, или нищебродов из других морей. Ты…
– Бари, – холодно прервал его я. – Мне в самом деле сложно понять, что за ерунду ты несёшь. Полагаю, это то, что другие называют алчностью и завистью. Я не разглядел в тебе эти качества… признаю. Я верил в тебя больше, чем в кого-либо. Видел в тебе… брата по духу. Самого близкого брата. И даже подумать не мог, что ты готов меня подло отравить. Что для тебя золото важнее чести и жизни других людей. Заметь, не преступников и пиратов…
– Да-да-да! Ты нюня и размазня, и…
– Бари! – вновь перебил его я. – Сука, ты не дослушал.
– Ну? Удиви?
– За то, что ты, гнилая душонка, отравил меня, я прощаю тебя.
Он опешил, широко распахнув рот.
Я же скривился, чувствуя, как сдерживаемые эмоции рвутся наружу, но в этом теле – теле Леона Джонсона, не могут породить структурные вибрации.
– Но за то, что ты, мерзавец, натравил мою Лудестию на моих друзей, я не прощу тебя никогда, – прорычал я, срываясь с места.
Он едва успел заблокировать мой удар. И я тут же продолжил на него напирать.
В этом теле я слабее.
Но!
В этом теле меньше беспокоят травмы, полученные в моём основном облике. А ещё в этом теле я могу сражаться немного иначе. Мои движения не так мощны, как в теле сильного солнечного алти, но они чётче.
Опыт прошлых лет и память позволяют мне раскрыть свою технику в полной мере.
Капитан Джонсон слабее капитана Лагранджа.
Но капитан Джонсон техничнее.
Капитан Джонсон не может использовать структурные вибрации.
Но капитан Джонсон должен очистить своё имя своими руками.
Бари уже не так силён, как был, когда только активировал артефакт.
– Проклятье! – выругался он, пытаясь отбросить меня и всем весом давя на саблю. – Чёртов призрак! Сдохни!
Он крутанул запястьем, пытаясь выбить из моих рук ятаган.
Я подстроился под этот финт и вскинул его саблю и руки вверх.
Глаза Бари сверкнули! Он ждал, что я применю своё любимое «Возвышение». Левая его рука отпустила рукоять сабли и выхватила из рукава…
Твою бизань, Бари! Дамский смешной пистолет? Серьёзно?
Я переключил свой артефактный ятаган-кроншнеп, чтобы ветер подул с другой стороны лезвия, ускоряя «Падение».
Раздался выстрел. От отдачи тело Бари чуть дёрнулось назад как раз в тот момент, когда ятаган прошиб его плоть и рёбра. Он закряхтел, попятился ещё сильнее…
Отдача от предательского выстрела спасла его? Удар не получился смертельным?
Бари попятился и рухнул вниз с реи.
Но что случилось дальше – не описать словами. Как потом скажут очевидцы: «Сама Дева под Килем» наказала мерзавца.
Падая, он умудрился запутаться в реях. Он был ещё жив, когда канат затянулся на его шее, а через миг сломал её.
Тот, кого называли вторым капитаном Лудестии, стал висельником на грот-рее.
Я потёр кровоточащую щеку. Было близко – Бари в самом деле едва не прострелил мне голову.
– Что ж, старая Легенда, дай дорогу молодым, – хмыкнул я, сбросив личину капитана Джонсона.
– Капитан Лаграндж победил! – закричали снизу.
– Смотрите! Мерзавец висит на рее!
– Там ему и место!
– Слава капитану Лагранджу! Слава!
Моя команда и команда Ральфа восхваляла меня, а моряки из команды Бари в ужасе бросали оружие и сдавались.
– Дурной знак… – шептали они.
Ну да, что может быть хуже, чем капитан, повешенный на рее собственного корабля?
* * *Мы победили. Труп Бари был отлично виден в подзорные трубы большинства кораблей его эскадры. Затем капитаны всех этих кораблей связались между собой и их вахтенные в едином порыве начали размахивать белыми флагами.
Я велел своим союзникам прекратить огонь, но всё же поддерживать щиты. Мало ли что…
Однако отступающий противник не стал чудить. Хвала Деве под Килем, ведь нам, как и им, нужен отдых и восстановление. Эскадра выглядела потрёпанной, и перемирие пойдёт на пользу обеим сторонам.
– Ми! Ми! Ми! – бросился ко мне баран, которого уже язык не поворачивается называть карликовым, и едва не сбил с ног.
– Ух ты ж, мой конь, – засмеялся я, почесав его за ухом.
А затем скривился. Всё тело болело, а рана на боку могла открыться в любой момент.
– Капитан, ты?.. – начала было обеспокоенная Марси, но поймав мой взгляд, заткнулась.
– Я в порядке, – улыбнулся я и глазами указал на матросов двух команд, да офицеров с потонувшей Сияющей Звезды.
– Да, капитан! – громко произнесла Марси, чтобы все её слышали. – Поздравляю с победой над предателем! Лудестия ваша, капитан!
– Ура!!! – вновь загомонили матросы.
Я благодарно кивнул и повернулся к Ральфу. Несмотря на общее ликование, он выглядел… странно. Его лицо выражало весьма противоречивые чувства: тут была и радость, но вместе с ней и горе, и вина.
– Дева под Килем примет её, – хлопнул я по плечу свободного капитана Ральфа. – Твоя Сияющая Звезда была отличным кораблём, до последнего помогавшая своему капитану и команде. Как и полагается для такого корабля, она сама была частью команды.
– Да – выдохнул Ральф. – Пусть её сон в объятьях Девы под Килем будет безмятежным. Как и всех тех, кто отдал свою жизнь ради нашей сегодняшней победы.
Все на палубе молча склонили головы, а кто был в шляпах, сняли их.
Помолчали.
Я снова хлопнул Ральфа по плечу.
Он поднял на меня глаза и виновато начал:
– Капитан…
– Упустили, да? – хмыкнул я.
– Да… Простите, капитан… Она оказалась прыткой. Мы, конечно, понимали. Даже удалось ранить её…
– Скольких она убила? – поморщился я.
– Ни одного.
– В самом деле? – я был удивлён и даже начал улыбаться.
Глядя на меня, и Ральфи позволил себе улыбку:
– Кажется, будто вы не особо расстроены.
Он смотрел на меня, ожидая ответа. Я же повернулся, любуясь мачтами Лудестии. Тут же вспомнился малый левиафан, доставивший меня с острова Мун на Лудестию, когда Бари свистнул шлюпку.
– Вероятно, если бы не она, я бы мог и не успеть вернуть свой корабль, – легко сказал я.
– Простите? – не понял Бари.
– Не бери в голову, – махнул я рукой. И перевёл взгляд на Франки-Штейна, который стоял борт к борту с Лудестией. – Марси, Франки-Штейн на ходу?
– Да, капитан! Правда, водяная пушка выведена из строя, есть пробоины, и корабль почти разряжен. Но даже при этом он всё ещё лучше других кораблей нашей эскадры, – улыбнулась девушка. А затем, спохватившись, добавила: – Кроме Лудестии, конечно.
– Отлично! Марси, Берг! Кто-нибудь из вас хочет сегодня же стать капитаном и повести мой Франки-Штейн?
В этот момент Роджер Берг вместе с Гарри Разноусом тащили за ноги труп громадного офицера, служившего Джекману. Мужчины остановились, уставившись на меня.
Но через пару секунд Берг развернулся:
– Не обращай внимания, Гарри, капитан шутить изволит. А у нас с тобой и ребятами ещё куча работы – эти туши сами себя на корм рыбам не пустят.
И потащили они здоровяка дальше.
А Марси… она замерла и начала смущённо водить глазками из стороны в сторону. Ух ты ж, только что корабли вражеские отчаянно топила, а сейчас строит из себя маленькую девочку.
И Шон на неё так настороженно смотрит. Явно боится, как бы ему не пришлось выбирать между капитаном Лагранджем и капитаном дель Ромберг.
Хотя в его случае выбор очевиден.
– Тео… Капитан, – быстро заговорила девушка. – Твоё предложение делает меня счастливой! Но… Я хочу остаться в твоей команде! Я считаю, что на Лудестии под твоим руководством я смогу ещё многому научиться. Да и… не хочется мне вас покидать.
Я отчётливо слышал, как с облегчением выдохнул Шон.
Улыбнувшись, я довольно кивнул своей «духовной дочери».
– Хорошо, Марси, в таком случае не буду отвлекать, возвращайся к своим обязанностям.
– Есть! – счастливо козырнула она и побежала раздавать новые приказы только что освободившимся матросам.
Ну а я снова смог уделить всё своё внимание «малышу Ральфи», который стоял рядом и внимательно наблюдал за происходящим, будто бы не понимая, куда ветер дует.
– Я должен был сперва спросить их, – сказал я, пожав плечами.
– Да. Хороший капитан всегда смотрит за своими подчинёнными и примечает их рост. Я в вас не сомневался.
– Когда-то давно я не раз спрашивал у Бари, не хочет ли он уйти в свободное плавание, – припомнил я, окинув взглядом раскачивающийся на ветру труп висельника-предателя.
– Как я понимаю, другие корабли, кроме Лудестии, его не интересовали, – поморщился Ральфи. – Сейчас я не сомневаюсь, что он всегда хотел быть номером один и занять ваше место.
– Может быть… Но не будем о грустном. Капитан ван дер Эльм, я, капитан Теодор Лаграндж, предлагаю вам в безвозмездную аренду свой корабль Франки-Штейн. Уверен, он послужит вам верой и правдой, и отсрочит вам вечный сон в объятьях Девы под Килем.
Ральфи изумлённо захлопал глазами, а затем склонил голову:
– Для меня огромная честь взять командование над кораблём, созданным вами, капитан Дж…
– Тише-тише, – с улыбкой перебил я. Хоть мы и стояли чуть поодаль от других, если он станет ещё громче орать моё прошлое имя, будет странно.
– Спасибо, – разогнув спину, с чувством проговорил он. – Я приложу все свои знания и умения, а также знания и умения своих плотников-артефакторов, чтобы восстановить корабль после сегодняшней битвы. Не уверен, что у нас получится вернуть его первозданный вид…
Он покосился на меня, а я не сдержался и рассмеялся.
– Не получится, – хохотнул я. – По крайней мере, уж точно не в ближайшее время. Но если будете очень стараться, то уж точно приблизитесь к хорошим результатам!
Говорить ему о том, что чтобы восстановить водяную пушку на Франки-Штейне, им придётся раздобыть ноздри водяного дракона, я не стал.
И это не говоря о воссоздании некоторых тонких контуров. И…
Стоп!
Я поймал себя на мысли, что жадно смотрю на Франки-Штейна и едва сдерживаюсь, чтобы не приступить к его починке.
Но у меня сейчас в самом деле много дел, требующих моего внимания. Как бы мне ни хотелось, я не могу самолично заниматься восстановлением и модернизацией всех понравившихся мне кораблей.
Ведь нравятся мне практически все корабли. Каждый из них в чём-то особенный… Помню, в своё время Кевин Рассел – мой старший корабельный плотник-артефактор, который сейчас преподаёт в Морской Академии, шутил, что на старости лет мне (Леону Джонсону) стоит открыть свою собственную верфь. На это я ему отвечал, что моя верфь быстро обанкротится.
Ведь как можно продавать свои корабли?
Даже трофейные и то редко продаю. Корабль Барта Робертса отдал нассийцам, малый линкор – Тьерри Буше, а тот фрегат, что мы добыли у титосийцев, и на нём какое-то время ходил Берг с призовой командой? Я передал его новоявленному «свободному» капитану Говарду Смитту. И сегодня он участвовал в нашей масштабной битве.
Кораблик пострадал. Отремонтировать бы.
Стоп!
– Капитан, – настороженно позвал меня Ральфи.
– Да, – поморщился я и до белых пальцев вцепился ему в плечо. – В общем, пользуйтесь на здоровье, – проговорил я, глядя ему в глаза. – Франки-Штейн хороший кораблик, он будет добр к вам, но и вы…
Отчего-то Ральфи сглотнул, а затем вновь затараторил:
– Да, капитан! Буду заботиться о нём даже лучше, чем о самом себе, и…
И, в общем, на том мы и порешили. А вскоре снялись с якорей и пошли подальше от вод острова Мун и острова Джонсон. Нужно привести свою эскадру в порядок.
Глава 7
– Бар-р-р-и!!! С-с-сука!!! Тварь!!! Сволочь!!! – ругался я себе под нос, ковыряясь в энергетических контурах головной рубки Лудестии. – Ну как так можно, а?! Он что, совсем не ухаживал за моей девочкой!
– Ми! Ми! Ми! – гневно верещал Джу и тёрся о мою ногу.
Он помогал мне перенастраивать Лудестию. С моим телом солнечного алти для меня открылись новые горизонты. Ну а мой барашек… Он уже не тот, что прежде. И дело даже не в том, что Джу отожрался и вырос. Сейчас мы с ним можем входить в ослабленную версию нашего резонанса по несколько раз за день.
Плюсы, как понятно – это частота. Можно сделать больше сильных артефактов и контуров в кораблях.
Минусы – потеря мощности.
Хотя, если надо, можно и полноценный резонанс вызвать. Но тогда несколько дней и слабеньких «полурезонансов» у нас с бараном не будет.
Внезапно Джу дёрнулся, навострил уши, а затем рванул прочь из рубки.
Что это с ним?
Я поморщился, предчувствуя неладное. Вытер руки от вязкой жижи, которую использовал в качестве артефактной основы и побрёл за бараном.
Когда я поднимался по лестнице на верхнюю палубу, на меня едва не свалилась Марси, а вслед за ней и возвращающийся Джу.
Баран пылал праведным гневом, а Марси выглядела испуганной.
– Что случилось? – быстро спросил я, обняв её за плечи и заглянув в глаза.
– С нами связался губернатор Смитт, – заговорила она. – Он звонил раньше, и…
– Проклятье, – выругался я. – Совсем забыл ему перезвонить.
Ну да, мне ведь нужно было эскадрой командовать и после боя. И конечно же, Лудестию осматривать…