Дарю тебе небо – Любовь Ласточки
Она крутанула рычажок громкости вправо. «Маленькая ночная серенада» лёгким вихрем взметнулась и в считанные мгновения разнеслась по кухне.
– Моцарт – лучшее средство от депрессии, незаменимый катализатор творческого начала, – на несколько мгновений блаженно прикрыв глаза и погрузившись в чарующие и волнующие звуки, пояснила Лида. – Доказано многочисленными психологическими тестами.
– Лучшее средство для нервотрёпок и промывания мозгов, вот что такое твой Моцарт, – буркнула под нос Лада.
– Под музыку Моцарта приходят просто восхитительные идеи! – не слушая сестру, продолжала Лида. – Я сделаю нам с тобой украшения из полимерной глины ко дню нашей со Стасом свадьбы. Колье из глиняных флуоресцентных цветов, серьги в тон для каждой из нас, ну и цветочную диадему для себя и бутоньерку для Стаса. Как считаешь, ему понравится?
– Если даже и нет, он всё равно расцветёт, аки роза на его бутоньерке, как только увидит тебя. Хоть ты приди в костюме морской нимфы, с ног до головы в тине и ракушках, ему по барабану. И чихать ему хотелось на то, что у тебя не все дома. Что ж, как говорится, любовь зла, полюбишь и… Нимфу морскую полюбишь, а ты что подумала?
– Ох и вредная же ты девица, Ладка! – устало отмахнулась от неё Лида и принялась снова внимательно осматривать результаты своих трудов. – И язык у тебя без костей – всё норовишь меня поддеть, да поизощрённее. Ладно, не до твоих колкостей мне. Я вот думаю сейчас, какие подарки мне лучше всего будет сделать для родителей Стаса и для его брата. Хочу подарить Марине Сергеевне алмазную вышивку с изображением храма. Уже думаю, где лучше заказать шаблон и материалы для такого изделия.
– Можно, – неожиданно согласилась Лада. – Марина Сергеевна неплохо рисует и, насколько я помню, лучше всего ей удавались изображения храмов, если не считать её многочисленных пейзажей.
– Да, – задумчиво произнесла Лида. – А знаешь, я хотела бы взять несколько зарисовок храмов её работы для более подробного ознакомления. У меня есть маленькая мечта – слепить нечто подобное из полимерной глины.
– Лепить храмы из глины? Это что-то новенькое. Похоже на замки из песка. Нет, то, что из глины сейчас модно лепить еду и украшения, для меня не новость. Но чтобы храмы? Право же, сестрица: только в твою безрассудную голову могла прийти подобная идея!
– Не только, – живо возразила Лида. – У Марины Сергеевны, как мы знаем, похожие мысли. Надеюсь, ей понравится мой подарок и она не будет иметь ничего против моей задумки – попробовать ваять из полимерной глины храмы, которые она рисует. А если серьёзно, я даже немного завидую своей будущей свекрови и преклоняюсь перед её волей и поразительной целеустремлённостью. Ты ведь, сестрица, должно быть, уже знаешь: Марина Сергеевна начинала как простой маляр – красила заборы, и вот, пожалуйста! Какие шедевры живописи и графики выходят из-под её кисти!
– Да уж, под каждой крышей свои мыши, – тихо пробормотала Лада, но сестра её услышала.
– Лада, я попросила бы, – сказала она, придав своему голосу всю возможную строгость. – Обо мне можешь говорить всё, что твоей душе угодно, но обижать Марину Сергеевну не смей! Ты меня поняла?
– Поняла, конечно, чего же тут непонятного, – проворчала Лада. – А Стасу ты, разумеется, подаришь алмазную вышивку с изображением белоснежного самолёта, только-только выплывшего из небесной лазури?
– Смейся, смейся, сестрица. Если хочешь знать, мне и в самом деле приходила в голову такая мысль. А что, было бы здорово! А как ты полагаешь, какой подарок лучше сделать для брата Стаса?
– Для Влада? О дорогая, боюсь, что это не в твоей компетенции. Больше всего на свете этот парнишка хотел бы поменяться местами с братом. Чтобы иметь возможность реализовать два своих главных желания, которые было дано осуществить лишь Стасу. Так что лучшие подарки для Влада – это возможность оказаться вместо Стаса за штурвалом самолёта и быть рядом с тобой, сестрица. Иного ему не нужно.
– Лад, прошу тебя, не поднимай эту тему, – проговорила Лида, и щёки её слегка порозовели. – Мне очень нравится Влад, но только как друг. И я не могу относиться к нему иначе, чем к брату моего будущего мужа.
– Знаю, – произнесла Лада, мгновенно посерьёзнев. – Вы же со Стасом обручены чуть ли не с колыбели. Уверена, он будет хорошим мужем для тебя, сестрица.
– Дело вовсе не в раннем знакомстве и шуточном обручении. – Лида приклеила к бокалу последний страз и подняла на сестру сияющий безграничным счастьем взгляд. – Просто таких, как Стас, больше нет. Ему не интересны пустые и бессмысленные посиделки, дискотеки, пьянки-гулянки. Он удивительно цельный, самодостаточный человек, у которого есть любимое занятие – можно сказать, дело всей его жизни. Иногда он может быть резким в общении, но только в тех случаях, когда люди сами нарываются на грубость. Я же вижу, какой он на самом деле. Вижу безграничную доброту Стаса, его открытость, честность, порядочность.
– И в этом он похож на своего брата, – задумчиво проговорила Лада. – Или, если учитывать, кто из них старший, Влад похож на Стаса, – поспешно поправилась она, поймав укоризненный взгляд сестры. – Надо отдать должное Марине Сергеевне: она воспитала хороших сыновей. Эх, сестрица, и что они только в тебе нашли?
– Ладно, проехали, – быстро проговорила Лида, потупив взгляд; щёки её заалели ещё сильнее. Она отставила в сторону бокалы и пододвинула поближе подготовленный сестрой противень с выделявшимися на поверхности фольги флуоресцентными розами. Лида долго и придирчиво разглядывала изящные глиняные бутоны, а затем тихо, но решительно произнесла:
– Они никуда не годятся. Нужно будет их переделать. И вообще – мне кажется, что розы на бокалах будут смотреться слишком крикливо и неуместно. Давай попробуем сделать вместо них другие цветы. Голосую за пионы.
– Без меня. – Лада встала, быстро сняла косынку и направилась к кухонной двери. – Достала ты, Лидка, со своими заморочками! – развернувшись к сестре, выпалила она. – В печёнках у меня уже сидят твои рукоделия, твои эскизы викторианских костюмов, которыми ты запостила весь Интернет, твои комнатные розы, которые надо постоянно поливать и опрыскивать и которым ты додумалась дать имена, и притом совершенно идиотские – Алла и Белла. Всё! С меня хватит! Пойду кататься на велике, гулять и отдыхать. Да, забегу к Марине Сергеевне и запишу нас с тобой на завтра в бассейн. Пора приводить себя в форму перед свадебным торжеством. Всё! Чао-какао!
Не дожидаясь ответа, она повернулась к двери и, пристукивая изящными каблучками летних туфель-лодочек, торопливо выскользнула из кухни.
Глава 3
Стас и Влад замечательно провели остаток дня. Они доели рыбу, загасили водой дотлевающие угольки костра, сложили на время палатку, упаковали все свои вещи и остатки еды в багажник машины. А после, захватив с собой рюкзак с предусмотрительно подготовленной верхней одеждой и сменной обувью, пробежались до противоположного берега озера, где взяли прогулочный катамаран. Неторопливо крутя педали, молодые люди плавно заскользили по зеркальной глади озера, время от времени покрывавшегося мелкой рябью от лёгкого ветерка. Над их головами то и дело вились, а затем мягко опускались на воду белоснежные чайки, едва ли не на лету подхватывая кусочки хлеба, которые бросали им братья. Стас и Влад попеременно передавали друг другу рычажок управления, с удовольствием наслаждаясь упоительной свободой и покоем. Лёгкие всплески воды постукивали о корпус катамарана, сплетаясь с гомоном чаек и мерно убаюкивая.
– Знаешь, Влад, вода чем-то похожа на небо, – задумчиво проговорил Стас. – Нет, ощущения совершенно иные, нежели те, что возникают от полёта, и всё же! Есть нечто неуловимое, что можно почувствовать и на воде, и в небе – какое-то совершенно удивительное и непостижимое единение со стихией, словно величественная музыка Природы становится частью тебя. А ты, братец? Ты чувствуешь это?
– Мне не с чем сравнивать, – в голосе Влада звучал оттенок сожаления. – Мне просто хорошо. Хорошо здесь и сейчас. Рядом с тобой.
– Ты хочешь летать. Я понимаю. Хочешь почувствовать, каково это – быть за штурвалом самолёта, ощутить весь тот неповторимый драйв, который человек ощущает лишь в воздухе. Хорошо, на днях я возьму тебя на аэродром, и мы с тобой арендуем частный самолёт.
– Правда?! – Влад даже на мгновение отпустил рычажок управления. Глаза его, спрятанные в данный момент за стеклами очков, засияли поистине безграничным счастьем. – А разрешат?
– Думаю, да. У меня ведь диплом об окончании лётного училища уже на руках, – ответил Стас, легко и плавно перехватив рычажок. – Покажу тебе кабину пилота и её оснащение. Расскажу о назначении всех имеющихся там приборов и средств управления и покажу в действии, как всё это работает.
– Значит, мы с тобой даже полетаем? – В голосе Влада звучало недоверие, сквозь которое уже прорывался едва скрываемый восторг. – Полетаем по-настоящему?
– А почему бы и нет? – Стас заговорщически улыбнулся, весьма довольный произведённым эффектом. – Ладно, открою тебе секрет. У моего хорошего знакомого по аэроклубу, где я тренировался перед поступлением в лётное училище, есть допуск к управлению одним из частных самолётов. Я попрошу его, и он всё устроит. Я ведь в своё время уже обращался к нему с той же просьбой. Только тогда я показывал всё это Лиде. Я хотел подарить ей небо и бесконечно рад, что в какой-то мере мне удалось осуществить это своё желание. А теперь настало время поделиться небом с тобой. Только то, что я тебе сказал, строго между нами. Договорились? – Он серьёзно взглянул в глаза брату.
– Договорились, – улыбнулся Влад. Он нерешительно потёр рукой голову, а затем спросил: – А ты не сможешь на какое-то время передать управление мне? Я буду очень осторожен и беспрекословно выполню всё, что ты мне скажешь. Обещаю.
– Нет, – категорично ответил Стас. – Этот вылет будет исключительно в ознакомительных целях – никак не иначе. Для того чтобы я тебе это разрешил, нужны долгие месяцы, а то и целые годы практики. Мы с тобой ещё молоды. Рановато нам умирать.
– Ты думаешь, у меня не выйдет? – тихо спросил Влад и бросил на брата разрывающий душу взгляд из-под металлической оправы очков. – Считаешь, что я не справлюсь? Из-за моей чёртовой близорукости, да?
– Нет, – понизив голос и серьёзно поглядев в глаза брату, ответил Стас. – Не поэтому. А потому, что у тебя совсем нет опыта и практики в лётном деле. Ничего, со временем это приобретается.
Солнце постепенно клонилось к закату, отбрасывая на воду фиолетово-розовые блики. Как-то незаметно набежали тучи и подул сыроватый ветерок.
– Смотри не замёрзни тут, – Стас вытащил из предусмотрительно захваченного с собой дорожного рюкзака видавшую виды джинсовую куртку и бережно накинул её на плечи брата. – Ну всё, пора причаливать, хорошего понемножку.
– Три с половиной диоптрии близорукости на правом глазу и полторы на левом, – сжав кулаки, мрачно отчеканил Влад, словно не замечая ничего вокруг. – При допустимой норме до трёх диоптрий аномалий рефракции для пилота-любителя. Полдиоптрии, пропади они пропадом! Из-за них покорёжена вся моя жизнь! А лазерная коррекция зрения может быть выполнена только после двадцати одного года, и возможность её проведения в моём случае остаётся под большим вопросом. Во всяком случае, так мне сказали члены врачебно-лётной экспертной комиссии.
– А ты в центральную комиссию не пробовал? – Стас участливо взглянул на брата. – Я слыхал, один везунчик смог таким образом протиснуться в авиацию со зрением минус четыре диоптрии на оба глаза. Там вроде бы окулист дал положительное заключение, объяснив своё решение тем, что по третьей графе – для тех, кто начинает обучение в лётной школе или в авиационно-учебном центре по программе «Частный пилот», он же «Пилот-любитель», – допускается близорукость до пяти диоптрий до операции, а операция делается по желанию.
– Бесполезно, – Влад с досадой махнул рукой. – У меня ещё нашли… Этот… Как его… Астигматизм вроде бы по минус одной диоптрии на каждом глазу. Ещё выявили «синдром сухого глаза», из-за которого возможность лазерной коррекции ставится под сомнение, а по заключению центральной врачебно-лётной экспертной комиссии, куда я смог-таки прорваться совсем недавно, есть начальная стадия какого-то заболевания роговицы на обоих глазах, которое и вовсе исключает такую возможность. Так что скорректировать моё зрение не получится.
Он тяжело вздохнул и перехватил у Стаса рычажок управления:
– Почти причалили.
– Послушай, – тихо произнёс Стас, мягко положив ладонь брату на плечо. – Мне кажется, ты рано сдался. В Европе вроде бы требования к пилотам менее строгие. И наверняка за границей возможности офтальмологии несравненно шире, чем в России. Тебе стоит подумать о коррекции зрения, скажем, в Германии или в Италии.
– Знаешь, сколько это будет стоить? – горько усмехнулся Влад. – Да мы с тобой за всю свою жизнь столько не заработаем. И потом, как же в таком случае быть с твоей мечтой построить дом для наших родителей?
– А я от своей мечты не отказываюсь. И тебе не советую отказываться от своей. Мало ли как может повернуться жизнь? Может, мы с тобой завтра миллион евро в лотерею выиграем, а? – Стас хитровато подмигнул брату.
– Выиграем, как же, – проворчал Влад, который всё же несколько оживился после шутливой реплики брата. – Нет, ты что, серьёзно? Насчёт дома на берегу.
– Вполне, – лаконично ответил Стас. Влад пристально поглядел на него и понял, что брат не шутит.
– Расскажи мне, как ты себе представляешь интерьер, – попросил Влад. – Я попробую всё запомнить, а потом сделать эскиз на бумаге.
– Всё очень просто, – охотно ответил Стас. – Одно крыло дома можно отвести под жилое помещение. На верхнем этаже сделать несколько комнат – спальню, гостиную и кухню, а на нижнем устроить художественную мастерскую для матери, чтобы она могла спокойно и с настроением писать свои картины. Там же можно выделить помещение для картинной галереи и соорудить прилегающую веранду. Ну а другое крыло целиком отделать под бассейн.
– Бассейн? В доме, построенном на берегу моря или озера? – с сомнением переспросил Влад.
– Ну да, – беспечно отозвался Стас. – Чтобы у родителей были все удобства и летом, и зимой.
– Скажешь тоже, – улыбнулся Влад. – Ладно, я понял твою идею. Попробуем что-нибудь придумать. Но ведь понадобится оформлять право собственности на землю и на все жилые и подсобные помещения. Помнишь, какая возня с этими делами была у матери Лиды и Лады, когда она оформляла в собственность дачный участок? Здесь будет всё то же самое и даже намного хуже.
– Я в курсе, – ответил Стас. – И хочу, чтобы ты понял: никакие возможные трудности не изменят моего решения и не помешают довести это дело до конца. Так и знай, братец! Ну всё, причалили.
Он снова перехватил рычажок управления у брата и развернул катамаран боком у береговой линии. К ним тут же подбежал паренёк четырнадцати-пятнадцати лет и, ловко накинув цепочку на выступающий из каменной плиты ржавый железный крюк, пришвартовал катамаран к берегу.
– Всё в порядке? – спросил он, потирая натруженные ладони.
– А то! – бодро выкрикнул Стас. – Спасибо, земляк.
– Ну, приходите ещё, – улыбнулся паренёк. – Сегодня прохладно и ветрено. Может, в другой раз больше повезёт с погодой.
– Обязательно придём, правда, братец? – Влад вопросительно взглянул на Стаса, и тот согласно кивнул.
Братья прошли в лесистую зону и снова разложили недалеко от пепелища догоревшего костра походную палатку.
– Холодает. Надо бы снова развести костёр, – тихо проговорил Стас.
– Успеется ещё, – ответил Влад. – Давай пока подышим свежим воздухом.
Стас кивнул и произнёс:
– Переночуем здесь, а завтра на рассвете закинем всё наше добро в багажник и поедем домой.
– Согласен, – ответил Влад. – А когда ты возьмёшь меня на самолёт?
– Потерпи немного. – Стас обнял брата за плечи, одновременно накинув поверх его джинсовой куртки свою ветровку. – Как только договорюсь со своим знакомым, так сразу.
– Скорее бы! – нетерпеливо произнёс Влад. Он рывком, словно заправский фокусник, снял очки, достал из кармана куртки очечник и поскорее убрал их.
– Ты чего? – встревоженно взглянув на него, спросил Стас. – У тебя же нешуточная близорукость и глазки слабенькие – постоянно слезятся и всё такое. Не думай, я всё замечаю, хоть ты и пытаешься скрыть. Почему ты всё время стараешься снять очки? Ты без них хоть что-нибудь видишь?
– Ерунда, – отмахнулся Влад. – Просто глаза устали. Я вижу достаточно хорошо, не переживай. На левом глазу близорукость совсем небольшая и острота зрения приличная, так что без очков мне даже удобнее. И гораздо свободнее.
– Может, тебя дразнят в твоём институте? – Стас сомкнул пальцы где-то в районе подбородка брата, приподнял его голову и озабоченно заглянул в глаза. – Кто-то из твоих сокурсников обзывается очкариком или отпускает в твой адрес плоские шуточки, и поэтому ты стесняешься носить очки, так? Только скажи, кто там у вас такой умный – я эту редиску живо в салат настругаю!
– Да нормально всё, говорю же. – В голосе Влада прозвучала нотка раздражения. – И если бы это потребовалось, я смог бы сам за себя постоять. Ты, видно, меня совсем сопляком и размазнёй считаешь, иначе бы даже не заикнулся об этом.
– Прости, – серьёзно проговорил Стас, отпустив лицо брата, но всё ещё продолжая встревоженно заглядывать ему в глаза. – А может быть, дело в девчонке? Ляпнула какая-нибудь выдра расфуфыренная гадость про твои очки – ты и повёлся?
Влад ничего не ответил, но Стас увидел, что у брата заходили желваки в бессильной ярости.
– Светка, да? Так плюнь ты на неё и разотри миллион раз! Тоже мне, барыня-сударыня! Небось, сама из кабинетов пластических хирургов не вылезает. Всё её счастье заключено в выщипанных бровях, шпильках да лабутенах. Пустая она. Только и думает, что о своей внешности и побрякушках. Хочет, чтобы кавалер ей соответствовал – пусть ищет себе такого же щеголя да пустозвона. А ты не ведись. Зачем тебе такая? Не стоит она тебя.
– О чём ты? – тихо проговорил Влад. – Да не нужна мне даром эта Светка! Только и умеет, что кривляться и задаваться!
Стас вынул из рюкзака оставшиеся распиленные дощечки и хворост и стал заново раздувать костёр. Поленья быстро занялись, и языки пламени в несколько мгновений охватили потрескивающее дерево со всех сторон.
– И правильно, – одобрительно кивнул он. – Встретишь ты ещё толковую девчонку. Ту, которая примет и полюбит тебя таким, какой ты есть. Ту, что не побоится разделить с тобой трудности и невзгоды. И ей будут нипочём ни твои очки, ни расплодившиеся в твоей голове тараканы да заморочки.
– Прекрати! – мягко осадил его Влад и невольно улыбнулся. – Не нравятся Светке очки – ну и фиг с ней. Если бы дело было в этом – я носил бы их не снимая, хотя бы для того, чтобы лишний раз её позлить.
– Вот как? – Стас снова внимательно вгляделся в глаза брата. – Ну так за чем же дело стало?
– Говорю же: мне неудобно. Есть что-то такое, что мешает мне смотреть в очках. Может, из-за астигматизма? Изображение иногда плывёт и двоится, – неохотно признался Влад.
Стас безо всяких церемоний развернул брата за плечи и не отводил от его лица напряжённого взгляда до тех пор, пока не заставил этим своим манёвром посмотреть прямо ему в глаза:
– Давно? – коротко спросил он.
– Не очень.
– Родителям говорил?
– Вот ещё – беспокоить их из-за ерунды!
– Послушай. Тебе необходимо снова показаться врачу. И как можно скорее. Давай поедем в Москву, и ты запишешься на обследование в наилучшим образом оборудованный офтальмологический центр – я постараюсь разузнать на эту тему у своих знакомых и прошерстить Интернет. Там наверняка есть какой-нибудь НИИ глазных болезней. Проконсультируешься у ведущих специалистов, возьмёшь новый рецепт на очки и будешь строго выполнять рекомендации врачей. Да, и родителям придётся сказать в любом случае. С такими вещами шутить нельзя. Иначе можешь забыть о том, что я тебе обещал.
– Ну хорошо, – неохотно отозвался Влад. – Но только для того, чтобы ты уже успокоился и отстал от меня на эту тему. А ещё – чтобы не забывал о своём обещании и поскорее его исполнил. – Он снова мягко улыбнулся и выставил вперёд ладонь: – Замётано?
Стас от души хлопнул по ней и ответил:
– Замётано!
***
Они ещё немного посидели у костра, поели печёной картошки и покормили её остатками береговых чаек. Затем Стас, снаряжённый точно такой же борсеткой, как и Влад, достал оттуда ручку и широкий блокнот, начертил на листочках схему системы управления самолётом и приборов в кабине пилота, подписал все названия и стал подробно рассказывать брату о предназначении каждого прибора.
Стас старался, чтобы схема получилась как можно более наглядной и показательной, чтобы братишке всё было интересно и понятно и чтобы он ненароком не заскучал. Покончив с общей схемой, Стас начертил каждый прибор по отдельности так, как это выглядело в изображении, приближенном к натуральному, снабдив свои иллюстрации подробнейшими описаниями.
Влад слушал его затаив дыхание. Он старался заучить все названия и запомнить объяснения брата дословно. Перед ним словно бы начал открываться новый мир – неизведанный и прекрасный, полный, как ему чудилось, поистине безграничных возможностей – мир, в котором он хотел бы оказаться больше всего на свете.
– Ну что, не устал ещё? – спросил Стас, озабоченно взглянув на брата.
– Нисколечко, – бодро ответил Влад. – Это просто фантастика! Расскажи что-нибудь ещё.
– А что тебе интересно? – Стас улыбнулся и слегка потряс брата за руку чуть выше локтя.
– Абсолютно всё! Что нужно делать, чтобы взлетать и приземляться? Как входить в пике и закладывать виражи? Как выполнять в воздухе пилотажные фигуры – крутить «бочку», уходить в «штопор», проделывать «горку», «спираль», «боевой разворот» и «мёртвую петлю»… ну или как там её называют иначе? «Петля Нестерова» вроде?
– Э нет, брат, так не пойдёт. – Стас постарался, чтобы его голос прозвучал достаточно строго. – Это та самая техника, которая нарабатывается долгими месяцами и годами практических тренировок. Объяснить эти тонкости на словах невозможно, да и не нужно. Со временем ты сам всё увидишь и, будем надеяться, потихонечку освоишь.
– Навряд ли, – Влад тяжело вздохнул.
– Не «навряд ли», а «так точно, товарищ лейтенант». Только так и никак иначе, заруби себе на носу! Возражения не принимаются. Ну всё, на сегодня, думаю, достаточно. – Стас закрыл блокнот и убрал его в борсетку. – Когда придём на аэродром, проэкзаменую тебя подробнейшим образом. Проверю, как ты запомнил урок.
– Скорее бы! – протянул Влад, мечтательно прикрыв глаза.
– Да ладно уж, – отозвался Стас, с умилением и гордостью глядя на брата. – Может быть, когда-нибудь я рискну приобрести для нас с тобой подарочный сертификат на разовый полёт на самолёте по программе «Пилотаж». Сейчас как раз появились такие фишки, к примеру, в Коломне или в Кудиново. Ну, знаешь, есть село Кудиново под Малоярославцем в Калужской области? Так вот там, как и в Коломне, да что уж там – даже и у нас, в Шевлино, что недалеко от нашего родного Солнечногорска, есть аэродром малой авиации. Вот на таких небольших площадках как раз и организуются полёты с пилотом-инструктором для всех желающих. Это устраивается именно для молодёжи, которая «болеет небом» – как ты и я. И цены, между прочим, там вполне приемлемые. Мой знакомый, пилот-инструктор, под руководством которого я тренировался в Шевлино перед поступлением в лётное училище, после женитьбы перевёлся в Кудиново, чтобы быть рядом с женой, которая живёт в Калужской области. Так что летать теперь нам с тобой придётся именно там. Нет, конечно, можно купить сертификат и в Шевлино, но с тех пор как я был там в последний раз, немало воды утекло и все мои знакомые перевелись в другие места. А Рустам Борисович – тот, что теперь пилотирует в Кудиново, – человек надёжный. И с ним можно договориться. Сообразим это дело на троих. Главным будет пилот-инструктор, который полетит с нами, да хоть и сам Рустам Борисович или другой лётчик, которого он порекомендует. Ты сядешь на место второго пилота, а я займу место пассажира и буду за тобой наблюдать, чтобы, в случае чего, быстро тебя сориентировать, не отвлекаясь ни на что другое. Ну, как тебе эта идея? – Стас заговорщически подмигнул братишке.
– Правда? – Глаза Влада широко раскрылись от восторга. – Нет, ты это серьёзно?
– Вполне, – ответил Стас. – Но это как-нибудь потом, когда ты уже потихоньку освоишься в кабине пилота и полетаешь какое-то время как пассажир. К полётам по программе «Пилотаж» допускают только по достижении восемнадцати лет – и это правильно, я считаю. Пока же мы с тобой работаем исключительно в рамках лётной программы «Прогулка». Договорились? – он пристально посмотрел на брата.