Город был небольшой, всего на пять тысяч народу, и буквально через десять минут мы уже оказались за воротами. Я сунул руку во внутренний карман, нащупав помимо предназначенной моим коллегам чугунной флешки пистолет скрытого ношения. Того количества патронов, что у меня имелось, для захвата мира или свержения королев мало, но на самый крайний случай сгодится. Жаль, атмосферные помехи, присущие этому миру, не дают передавать данные дальше прямой видимости. Так бы топать никуда не пришлось.
Жест не укрылся от пристальных глаз наёмницы. Наверняка потом придётся рассказать, что и как.
Идти далеко, но до меня курьер регулярно ходил этим маршрутом – и ничего, жив-здоров был. Один раз даже сам ходил, без сопровождения, покуда северная гиена не покусала. А чем я хуже? Тем более со мной такая большая и хмурая красавица. Её я тоже прогрессу предавать буду.
– Катри! – окликнула у ворот мою спутницу снаряжённая в кирасу и шлем-шапель стражница с алебардой, ещё раз убедив, что она здесь своя. – Ты куда?!
– Ланна, привет! Недалёко, – отмахнулась наёмница и несильно стукнула кулаком по плечу любопытной здоровячки на полголовы выше Катарины, но такой рост совсем уж редкость.
Однако то, что наёмница не стала раскрывать цели путешествия, о многом говорило. Она не доверяла.
– Не задерживайся.
– Яси, – буркнула Катарина местный аналог слова «окей» и вышла, потянув меня за собой.
И перед нами оказалась вытоптанная дорога, голубое небо с двумя солнцами – большим белым и махоньким красным, поле и неделя странствий.
Но ничего, я же прогрессор. Герой, мать вашу! Ну и что с того, что первый раз так далеко ухожу от базы? Не всё же только документацию между орденом магесс, этим городишкой, замком курфюрсты и нашим лагерем переправлять.
Пора и в дальнее плавание.
– Яси, – произнёс я, глубоко вдохнул и вспомнил девиз Гагарина, озвучив его по-русски: – Поехали!
Глава 3
Пыль чужих дорог
Мы шли по пыльной дороге, петляющей между берёзовыми колками и огибающей заросли ивняка. Дорога, словно змея, ползла вдоль небольшой речушки, прогрызшей в каменистой почве овраг глубиной в человеческий рост. Края оврага щерились галькой и покатыми булыжниками, а сама вода пряталась в густом кустарнике, из которого доносилось звонкое пение птичек-невеличек. По краям дороги зеленело разнотравье, ещё не высохшее от летнего жара двух солнц – яркой белой Шаны и едва заметного в её свете и красного, как уголёк в камине, Сола. Две звезды вращались в тесном танце, именуясь не иначе как гордая богиня света и её верный любящий муж и знаменуя многовековой порядок вещей этого мира.
Если же глядеть с точки зрения астрономии, то Сол был не намного тяжелее нашего Юпитера, но вращался на орбите, меньшей, чем наш Меркурий, за сорок девять дней. Ну и, конечно, весь календарь местных жителей был привязан к этим циклам.
Терия – планета, по пыльной дороге которой я шёл, пытаясь не отстать от высокой наёмницы, и которую в обиходе называли Реверс, имела почти те же свойства, что и родная Земля, разве что год длиннее на шесть дней, а сутки короче на полтора часа. Последнее сильно выбивало из колеи.
Я шёл, сшибая длинной палкой верхушки каких-то трав, похожих на укроп. Поля с пшеницей и льном ещё не кончились, и оттого нам часто попадались возы, гружённые мешками, коробами и прочим имуществом. На них сидели здоровенные крестьянки, управляющие неспешными бычками местной породы, используемыми и для молока, и для мяса, и для шкур, и как тягачи. Удивительно, но верховой езды здесь не изобрели. А колесо – да.
– Катарина, – позвал я спутницу, когда нас миновал очередной воз, – а вот что ты будешь делать, если на нас волки нападут?
Наёмница весь день шла молча, и мне это надоело. Я уже и песни спел, какие помнил, несмотря на полное отсутствие певческого таланта, и кусок жёсткого вяленого мяса погрыз, благо один такой полдня можно мусолить, и даже сшибать травинки устал.
– Волки в наших краях мелкие, не то что на севере. Не нападут, – ответила боевая девица.
– А гиены или львы? – с лёгкой издёвкой продолжил я допрос.
И так знал, что в этих широтах водится много зимостойких аналогов наших африканских зверей. Гиены, львы, мохнатые носороги, короткошерстные мамонты, меховые зебры и даже жирафы. Чуть южнее в болотах наравне с кабанами жили небольшие, но суровые бегемоты, а мелких крокодильчиков даже здесь, в речке, можно при желании найти. Климат не тропический, но куда мягче, чем в средних широтах. Перепады температур между зимой и летом незначительные. Снег – большая редкость. Хотя засухи и здесь случаются.
– А ты смотри по обе стороны, и не нападут.
– А драконы? – с усмешкой спросил я.
– Они у нас не водятся. В Карских предгорьях – да, но небольшие. Человека не утащат.
Я шмыгнул носом. Да, драконы здесь действительно были. Причём очень много разновидностей. И все колдовские твари. У нас, будучи переправленными, мгновенно умирали, лишаясь поддержки своего мира.
– Скучно-о-о. Расскажи что-нибудь.
– Я не мужчина, чтоб трындеть без дела, – недовольно ответила Катарина, а потом продолжила: – Ты спой ещё.
– Что именно?
Пел я на русском, и слов она, само собой, не понимала, но раз просит – всегда пожалуйста.
– Ну, там было «цельма валюминатре, цельма валюминатре вина», – коверкая незнакомые слова, произнесла девушка.
Я усмехнулся и насколько мог затянул бессмертную песню о космонавтах. Да, космос мы не покорили, зато ринулись в параллельные миры благодаря сверхмалому кольцевому коллайдеру сверхвысоких энергий. Его сразу окрестил звёздными вратами.
Песня, слегка фальшивая и даже очень непрофессиональная, разлилась над очередным полем, заставив больших бабищ-крестьянок выпрямиться и поглядеть нам вслед.
– Подойдёт ближе – встань у обочины и поклонись, – произнесла Катарина, пристально поглядев вдаль, где нам навстречу катилась большая повозка с запряжёнными в неё двумя белыми волами.
– Это кто?
– Землеправительница.
– А-а-а, ясно, заместительница курфюрсты. А если я не поклонюсь? – ехидно спросил я. – А если брошусь ей на шею с криком «Кормилица вы наша!»?
Катарина недоуменно посмотрела на меня и только потом процедила:
– Я слышала, что в стране фей всё наизнанку, но приличия же должны быть.
Я слегка смутился. Да, меня учили местному этикету, но ведь скучно же. Хоть эту думал поподкалывать, но она всё за чистую монету принимает, а так и до конфуза недалеко. Но вместо оправданий или колкостей перешёл к другой теме, глядя, как в поле женщина подняла длинную палку с тряпкой и с криками «Шусь! Шусь, падаль, отсюда!» начала отгонять семейку северных страусов, чьи головы на тонких шеях забавно торчали над пшеницей.
– Ты хорошо говоришь для простой наёмницы. Училась где-то?
– Училась.
– Где?
– Это так важно?
– Расскажи, пожалуйста. Мне интересно, – попросил я, вглядываясь в лицо наёмницы.
Каштановые волосы заплетены в тугую походную косу, свисающую до поясницы. Нос с небольшой горбинкой. Карие глаза под густыми бровями. Губы относительно тонкие. Немного непривычной была тяжеловатая челюсть, но это особенность местных дам, и через пару недель пребывания в этом мире воспринимается как должное. Ну, как тёмная кожа у африканцев или раскосые глаза азиатов. А так она даже с претензией на приятность.
– Нет! – резко ответила Катарина и ускорила шаг, отчего я вздохнул и начал догонять её.
– Ну, нет так нет. А где ночевать будем? Шана-ун-Сол через час с небольшим лягут.
– Вон там, – ответила девица, указав на ближайший колок берёз.
