Башня. Книга вторая

– А теперь, – сказали Спутники, – ты должна припомнить, что ты читала о дольменах – что такое дольмены и кто в них обитает. Помнишь?

– Конечно, помню! Но какое это имеет отношение ко мне?

– Самое прямое: ведь и у тебя, как, впрочем, у всякого на Земле живущего, ведь тоже была пра-праматерь. Уже несколько тысяч лет твоя праматерь, самая первая из твоего рода, живёт в дольмене. Он находится в месте, которое мы покажем тебе. К этому дольмену нельзя открывать путей для обычных людей.

– И как её зовут, мою праматерь?

– Её зовут Матрива. Это, собственно, даже не имя, а так сказать, аббревиатура, которая расшифровывается примерно так: мать рода избранных в воины…

– Хотите сказать, что и я – воин?

– В некотором смысле. Так что тебе пора её навестить.

– Зачем?

– Она передаст тебе великие и тайные знания, которые собирала и хранила именно для того, чтобы передать их тебе. А ты, получив их, сможешь исполнить то, что тебе предстоит исполнить. Исполнить свою миссию. Так что давай двигаться в путь.

Татьяна сосредоточилась, легко вышла из тела, подала руки двум, с ней рядом находившимся, Спутникам и они взлетели. Знал бы кто из мирно бредущих по горизонталям граждан, как это восхитительно – летать! Даже парашютисты и поклонники разных экстремальных видов спорта не знают, на самом деле, истинного полёта: над ними ведь всегда довлеет страх разбиться. Татьяна такого страха не знала, она была совершенно уверена, что не только может летать где угодно (включая нашу и не только Галактику), но может легко и естественно пройти сквозь любую материю: любую планету, погрузиться в любые недра, включая недра Солнца, нырнуть в любые жидкости на любые глубины… Этого не расскажешь, это надо испытать!

Летели недолго, потому что чем больше Татьяна летала, чем больше становилась её сила, тем лучше она управлялась с разными видами передвижения. А со временем она настолько освоила телепортацию, что могла в течение секунды оказаться где угодно.

– Все ли люди могут, смогли бы, позанимавшись, летать, как я научилась, плавать так, погружаться внутрь Солнца? – спросила она у Спутников.

– Летать могли бы многие. При соблюдении некоторых условий, первым из которых является духовная жизнь, а точнее – постоянный духовный рост. Остальное – смотря по усердию учеников.

Но вот они приземлились. Зрение у Татьяны стало тусклым, как сквозь сильно запотевшие очки. Но нечто похожее на огромное каменное яйцо, она всё-таки разглядела.

– Ты должна войти к Матриве!

Хотелось бы знать, как это сделать. Мало того, что «яйцо» вдвое меньше неё, так ещё не то, что на дверь, на окно нет даже намёка.

– А зачем тебе дверь, спрашивается? Разве ты не убеждалась много раз, что практически не тратя сил можешь проникать сквозь любую материю? Даже невообразимую для проникновения человеческим существом. Тут же всего-навсего камень! Причём земной камень! Так что – вперёд!

Татьяна чуть подумала, уменьшилась в росте, но все-таки была повыше дольмена. Какой же смысл проникать в него, если окажутся там только ноги? Тогда она присела на корточки и так стала продвигаться вперед. Она, конечно, понимала, что и в параллельном измерении можно встретить сопротивление материи, особенно, если, что называется, Бог против, но тут она никакого сопротивления не встретила. Кроме предполагаемого, возможного сопротивления материи она куда больше опасалась натолкнуться на того, кто обитал в дольмене. Так что стену из камня она прошла, не заметив, когда и как. Ещё, может быть, потому, что сгорала от любопытства – многие ли, подумать только, имеют шанс встретиться со своей праматерью?!!

Праматерь была прямо её копией. То есть, наоборот: Татьяна была почти копией праматери: схожесть лиц была такой, что Татьяна могла бы спутать с лицом Матривы собственное, в зеркале, отражение. Татьяна была поражена: это просто невозможно, такого сходства просто быть не может! Но оно было: Татьяне временами казалось, что она смотрит в зеркало.

– Наконец-то ты пришла! – сказала Матрива. – Как же долго пришлось тебя ждать! Всем нам.

Татьяне стало стыдно: если бы она не маялась дурью так долго, если бы не потратила массу времени и сил на сопротивление Спутникам и попытки вырваться от них, избежать предназначенного, а сразу с доверием и всерьёз отнеслась бы к словам Ведущих, если бы поняла, что отмечаемый ею у себя неоднократно фатализм так же не случаен, как не случайно вообще всё, с каждым человеком происходящее и обдумала бы, зачем и для чего он в ней, да ещё если бы раньше потрудилась понять хотя бы основы православия, да если была бы…

– Да нет. Я не в этой жизни твой рост имею в виду. И даже не твой теперешний подъём по ступеням вверх, – сказала Матрива в ответ на самокритичные мысли Татьяны. – Ты уже знаешь, сколь долго я живу здесь, ожидая, пока сбудется предначертанное и ты, мой потомок, придёшь завершить начатое ещё мной.

Матрива рассказала, чем именно был вызван её уход в дольмен, как давно (две тысячи лет) она в нём живёт, почему пришлось ждать Татьяну так долго, почему пришлось всё-таки ждать: если бы миссия Христом была исполнена в полном объёме, то есть если бы евреи осознали, что «больны» и приняли бы Врача, если не было бы казни, распятия Его, жизнь человечества сразу же стала бы совершенно другой! И, естественно, совершенно иной была бы к нынешнему дню. А ещё – из дольменов вышли бы те, кто ушёл туда в предвидении худшего варианта развития событий. Ведь многие дольмены обитаемы и теперь, сегодня, в день, обозначенный стоящим перед вами календарём. Да и не только дольмены. Есть, например, братство Сомати. О котором Матрива в первый раз только упомянула, но впоследствии и она, и Спутники достаточно подробно рассказали Татьяне, кто такие братья Сомати. Но позже.

– А сейчас – раскрой мозговую чакру, полностью её открой. То есть не только её, но и то, что насажено в неё Спутниками.

Матрива имела в виду то, что можно было бы назвать растением мозга. Впрочем, Татьяна так ни разу и не удосужилась заглянуть в зеркало и посмотреть, что же именно произросло из её головы в сопредельном измерении. Однажды Спутники предупредили её о том, что ей должны сделать небольшую операцию, которая вполне может оказаться болезненной. Но времени это займёт немного. Татьяна согласилась потерпеть. И, поняла только позже, – к тому моменту настолько была в Спутниках уверена, что даже не спросила, что за операция предстоит и чем это может быть для неё чревато – что цель операции заключалась в том, чтобы в её мозг насадить некое «растение».

Так вот, через некоторое время её попросили открыть головную чакру, а она всё никак не могла это сделать. Всё словно склеилось намертво и никакие усилия не давали результата. Это при том, что все остальные точки открывались и закрывались с той же привычной лёгкостью.

– Богородица просит тебя! Постарайся!

Татьяна сообразила, что ещё можно сделать, чтобы совладать с заупрямившимся «механизмом». Попытавшись сделать это и так и эдак, то есть применив все привычные и изобретя совершенно новые способы, она сумела, наконец, несколько раз разогнав по спинному мозгу волну энергии, так ударить ею изнутри в то странное образование, напоминающее закрытый тюльпан, что ей удалось внезапно его раскрыть. (Тем, кто не знает – головная чакра имеет под тысячу «лепестков»). Но у Татьяны, кроме самих «лепестков», на темечке оказалось и ещё нечто, напоминающее расширяющуюся вазу, из горловины которой ударил в небо столб чего-то, очень напоминающего ту жидкость, которую вливали Валентине – энергию жизни.

– Умница ты моя! Молодчина! – с радостным волнением сказал кто-то и нежно поцеловал её в щеку. Татьяна безумно удивилась: чему это так радуются? Подумаешь, раскрыла, пусть и с некоторым усилием, слипшуюся чакру. (Только через несколько лет Татьяна узнает, что не только просила постараться, но и поцеловала её на радостях – Богородица!)

– А теперь, – сказал ей тот, кто её только что поцеловал, – попробуй то, что извергаешь через Лилию (то, что тебе приживляли – называется Лилия), поднять так высоко, чтобы оно лилось хотя бы на ближайший район города, в котором ты живёшь.

– А в окончательном варианте оно должно извергаться именно на Москву?

– На всю планету Земля. А когда ты достигнешь нужного уровня сил – на всю Галактику.

Татьяна усомнилась, что это окажется ей по силам, но решила не торопиться с выводами. Уже не раз она сомневалась в том, что сможет выполнить задания, поручаемые ей Ведущими, но всегда, в конце концов, оказывалось, что они знают, о чём говорят. Посему она постаралась сделать извергаемый фонтан как можно мощнее, поднять его настолько высоко, чтобы при разлёте жидкость покрывала как можно большую территорию. Свой район она, для начала, освежить сумела. В последующие дни она научилась по-настоящему управляться с Лилией, поднимать и расширять извергаемый ею фонтан и направлять его именно туда, куда хотела. Забегая вперёд: через время Татьяна струю фонтана Лилии распространила практически на всю Галактику. По крайней мере, когда однажды Спутники попросили её несколько подпитать одну из планет, у которой сейчас возникли некоторые атмосферные проблемы, Татьяна сделала это словно между прочим, потому что именно в этот момент была занята выполнением чего-то другого, требовавшего пристального внимания. Но между первым раскрытием Лилии и только что описанной «операцией» прошло около полугода.

Да, так о Матриве. Татьяна стала посещать её ежедневно: Матрива отдавала ей знания по частям, как бы по урокам, чтобы они могли быть качественно впитаны мозгом Татьяны, разложены в нём, так сказать, по полочкам, и «срослись» бы с теми, которые у Татьяны были на момент встречи с праматерью. Войдя к Матриве, после нескольких слов, Татьяна раскрывала головную чакру и принимала знания. Потом закрывала её, иногда чувствуя, что «лепестки» не могут закрыться из-за обилия нового. Тогда Татьяна, сама не понимая, как она это делает, раскрывала мозг как бы снизу, увеличивая его объём за счёт расширения донной части, соединённой с энергетическим каналом. И тогда «лепестки» могли, через некоторое время, закрыться – знания Татьяне потерять было бы невообразимо жаль!

Кроме того, Татьяна каждый раз понемногу получала и устные уроки: Матрива разговаривала с ней недолго, ибо всё, что она могла бы Татьяне сказать, и так было в той энергии знания, которую она передавала. А разговаривала она, чтобы вразумить Татьяну относительно дня сегодняшнего. В то давнее, если смотреть с вершин дня нынешнего, время, когда Спутники только объявились и пытались поставить её на Путь, Татьяна довольно часто взбрыкивала, как недавно объезженная лошадь. Которая ещё не забыла дикой вольницы и ещё не поняла окончательно, что упорядоченный, тренированный и целенаправленный бег гораздо лучше и красивее безумного скакания, чреватого любыми последствиями.

Позже, по указанию Матривы, Татьяна стала, получив и впитав суть знания, данного на уроке, проведенного праматерью, посещать братьев Сомати. Братья Сомати, если коротко – это те Избранные и Посвящённые, кто многие тысячелетия (вплоть до миллионов лет!) способны сохранять свои тела в состоянии, из которого тело можно оживить в самое короткое время. То есть оно способно принять в себя душу и дух данного Просветлённого и снова стать живым человеком. Но чтобы суметь совершить такой подвиг, надо быть совершенно чистым. Никакой грех и даже никакое воспоминание, проблеск мысли о нём не может быть составной частью того, кто стал одним из братства Сомати. И, само собой, Господь должен благословить Просветлённого на это действие. Тело брата Сомати находится в некоторой пещере одной из горных систем Земли (совершенно недоступных для обычного человека!), а дух находится возле Бога и по Его указанию и благословению постоянно борется с силами Зла. То есть – дух брата Сомати есть один из воинства Светлых Сил. А если человечество снова сойдёт с ума до такой степени, что Господь будет вынужден снова устроить всемирный потоп (или равнозначный ему катаклизм), братство Сомати опять возродит человечество. Ной был как раз одним из братства Сомати.

Татьяна стала навещать и их: они тоже передавали ей знания. А также обучали её и укрепляли её силы – чтобы она смогла, когда понадобится, выполнить любое указание Ведущих. Так же, как и для Матривы, Татьяна раскрывала для братьев свою чакру, но уже не только головную, но и солнечного сплетения: там находится центр энергетических сил человека. Братья, как и Матрива, были настолько щедры, что не всегда Татьяна могла сразу впитать дозу переданного ей богатства и только после некоторых усилий могла эти центры закрыть. И, кроме того, они разговаривали с ней: не раз и не два, ведя почти обычный разговор и обдумывая ответы, Татьяна обнаруживала, что её опять «увели», то есть, очнувшись, обнаруживала, что думает уже не об ответе братьев, а о чём-то совершенно постороннем. И это значило всегда только то, что уже впитанный мозгом ответ содержит до сих пор недоступные для Татьяны сведения.

– Всем ли людям, – спрашивала Татьяна у братьев, – вы могли бы передавать знания и силу?

– Если ты о процедуре, то это проще простого. Но если о духовном уровне, то это допустимо только с теми, кто так высоко поднялся бы по лестнице, ведущей вверх, что смог бы предстать перед нами. Кто смог бы оказаться на месте, на котором сейчас стоишь ты.

– А что именно должен сделать человек, чтобы оказаться на этом месте? – Татьяна пыталась получить указание, которое помогло бы людям, готовым стать работниками Сил Света.

– Именно любить Бога. Бога и всех святых Его. А самое главное – ближних своих. По-настоящему любить, всем сердцем, всей душой и всем пониманием своим. Понимать, что Бог везде. Что многие человеческие действия причиняют Ему просто нестерпимую боль! Но Он так любит людей, так их пере-любливает, то есть способен на такое неизмеримое чувство, что не только отдельного человека, но и всё человечество вместе, бывшее на Земле во все времена, начиная от самого первого – от Адама – любит больше, чем всё человечество сумело бы Ему ответить. Его любовь – больше. Он любит ведь не только людей, не только всё, что люди относят к живой материи, но и то, что люди почитают неживым. Ибо живо – всё, потому что всё – мироздание! – есть Его творения, создание, Его дитя! И Он любит это дитя, содержит его силой Своей и властью, питает и поит, наполняет теплом, светом, энергией и всем, в чём мироздание нуждается в данный момент.

Конечно, это трудно понять человеку. Но всё-таки. Смешно, в общем-то, сомневаться в том, что Бог есть Един в Троице Единосущной и Нераздельной. Он может представать, как отдельное существо, может представать как три отдельных существа, может представать так и там, как и где Ему бывает угодно, но вместе с тем Он всегда присутствует везде. В е з д е. Нет такого места во Вселенной, где Бога не было бы. А если бы такое место вдруг обнаружилось, оно немедленно умерло бы и разрушилось до состояния космической пустоты, ибо где нет Бога – нет жизни. А посмотрев на вторую сторону медали, легко можно придти к выводу, что там, где есть жизнь – непременно есть Бог.

Люди просто не понимают, что ведя себя так, как они себя ведут, они сами напрашиваются, грубо говоря, чтобы Бог их через коленку перегнул и просто-напросто выпорол, как нерадивое чадо. Ибо никто не может заявить, что ни разу не слышал слов: «Бог знает всё!» Он не потому знает всё, что приставил к каждому соглядатаев, которых люди называют ангелами-хранителями и которые Ему «стучат». Было время, ты и сама так думала, не правда ли?

Татьяна пристыженно кивнула. Потому что человек, не отдавая себе в этом отчёта, привычно мыслит шаблонами, внедрившимися в сознание человека из этой, земной жизни. Но то, что можно отнести к людям – особенно, в плане поиска причин поступков и действий – никак не годится для понимания поведения Бога.

– Нет, Бог знает всё совсем не потому, что всюду, возле каждого человека есть Его Ангел, – сказал брат Сомати, – а именно потому, что Бог – везде. Он есть та энергия, которой живёт, дышит, питается вся Вселенная и всё, что в ней ни есть. Понимаешь?

Татьяна кивнула. Да, она начала понимать это. Как воздух есть везде, как почва, как трава, как вода есть везде – так везде есть Бог. Он может быть невидим человеком, может быть даже не замечаем, не ощущаем, потому что, чем больше человек предполагает, что это он сам – такой умный и сам так прекрасно всё устроил в собственной жизни, тем меньше шансов у данного индивидуума понять, что всем он обязан Господнему долготерпению и щедрости. Зато тот, кого мудрые папа с мамой научили, что Бог – есть, что Бог – везде и во всём, что Бога надо обязательно любить, понимать и даже – жалеть, и что жизнь свою жить надо так, чтобы ею управлял Бог, тот никогда не сомневается, что, как человек не изощряйся и сколько человек к себе не греби всю жизнь, – Бог в одно мгновение может дать человеку несравнимо больше.

Получая знания и силу от Матривы и братства Сомати, Татьяна употребляла полученное в дело. Она продолжала постоянно работать по очистке Земли от всякого мусора – как нагромождаемого людьми, творящего всякие беззакония в глупой уверенности, что никто (в смысле – Бог) ничего не знает и не узнает, так и активно рассыпаемого силами Зла.

– Тебя не унижает, – спрашивали Ведущие, – что ты, по сути, работаешь дворником, уборщицей и ассенизатором?

– А почему меня должно это унижать? Для меня процесс уборки не может быть унизительным хотя бы потому, что я сама люблю, чтобы было чисто. Так что я только всем вам благодарна безмерно за оказанную честь – что мне дали в руки всякие мётлы и совки, грабли и лопаты. А также и ту волшебную палочку, которая открывает ворота темниц, а также и посох, который помогает мне выселять из нор чёрных демонов, которые мучат живые существа.

– Но ведь ты получила так много знаний, ты прошла большую часть Пути, находишься на довольно высокой ступени посвящения, а выполняешь такую чёрную работу!

– Я, как и всякий человек, всю жизнь делаю чёрную работу, потому что всякая работа, на которой пот проливаешь – чёрная. А пользы от неё, кроме мизерной зарплаты, я что-то не видела.

– Кстати, о всей жизни. Помнишь, как несколько лет назад, сразу после нашего окончательного прихода в твоё бытие, года два, ты безостановочно ругалась, причём самыми непотребными словами – что мы, то есть, что Бог, взяли твою жизнь, изломали её по своему вкусу для собственного удовольствия… А ты, дескать, тяжко страдала, даже не понимая, в чём дело. Не понимая причин своего постоянного невезения, бесконечных неприятностей и проблем, непреодолимого безденежья и так далее и тому подобное…

Ещё бы не помнить. Если долгие годы она чувствовала себя обезьяной в наморднике: куда бы ни пошла, что бы ни задумала, что бы ни предпринимала, – везде, всегда и во всём – неизбежный крах. Понятно, что когда обнаружились виновники подобного положения дел, подобного течения Татьяниной судьбы – она не могла смириться, что всем своим бедам обязана неким, так сказать, экспериментаторам. Которые, видите ли, вздумали проверять её на вшивость! Да так увлеклись, что у Татьяны времени просто пожить осталось – с гулькин нос! (Наивная, она всё ещё надеялась, что ей удастся просто пожить! Надеялась даже после того, как узнала, что её годы и годы вели, имея в виду определённую цель?!!).

– Но когда ты перешла все мыслимые и немыслимые границы, мы ведь сказали тебе, Кто послал нас делать это, не правда ли? – сказал Спутник.

– Сказать-то вы сказали, да я ведь не страдаю, слава Богу, манией величия. Ну кто, в здравом уме и ясной памяти, способен поверить, что им заинтересовались Небеса. Причём, что называется, самая верхушка. Я, конечно, всегда понимала, что отличаюсь слишком многими странностями, чтобы не сказать большего. Но, вместе с тем, я вела обычную жизнь самого обычного человека. А поскольку, в придачу, я обладаю критическим, аналитическим складом ума, я достаточно реально оцениваю собственную, так сказать, ценность. И если самого лучшего человека, поднявшегося до святости, условно оценить в золотой талант, то за меня и ломаной «деревянной» копеечки в базарный день не дали бы.

– На комплименты напрашиваешься?

– Вовсе нет. – И Татьяна подробно, аргументированно объяснила Ведущим, что именно она думает о себе, и почему именно думает так.

– Думаешь, другие люди лучше, чем ты?

– Многие – несомненно. Про всех – не скажу, но про тех, кого знаю – пожалуйста.

В общем, всё познаётся в сравнении. Татьяна полагала, что достаточно убедительно сравнила себя, не в свою пользу, увы, с некоторыми из известных ей людей, но Спутники, естественно, не угомонились. Иногда Татьяна только рот разевала от потрясения, что именно такой вопрос они додумались задать. Самой Татьяне некоторые вещи или идеи в голову не вошли бы и за сто будущих жизней.

Когда Спутники уставали выяснять её ценностные установки и чёткие границы её мировоззрения на сегодняшний день, они меняли тему на более деловую.

– Как думаешь, куда должна будет переселиться Матрива, когда отдаст тебе всё, что она так долго для тебя копила и хранила?

– В Рай, куда же ещё!

– Правильно! Именно туда она переселится, когда ты примешь, наконец, эстафетную палочку из её рук. Ты вот жалуешься, что тебе трудно, тяжко, невыносимо и что ты больше не можешь. А кому могла пожаловаться твоя праматерь? То есть, пожаловаться было кому, но изменить что-нибудь было абсолютно невозможно.

Изменить жизнь и участь живущего в дольмене может только он сам. Отказавшись от принятой миссии. Сдавшись. Здесь тот редкий случай, когда изменить можно только одним способом: прервать. Но если бы Матрива вышла из дольмена (в который нельзя вернуться, как в дом!), то не только твоя эта жизнь была бы раз в пятьсот труднее, Путь был бы в тысячу раз круче и тернистее, но и всему человечеству пришлось бы поплавать в куда более горьком растворе, чем тот, который ему достался теперь. Причём без надежды хоть когда-нибудь выбраться на твёрдое место. А при этом положении дел, благодаря трудам работников Света, участки благодатной суши всё-таки иногда попадались.

– И что я должна сделать, чтобы помочь Матриве выйти? Помогите мне понять, как я могу помочь ей завершить свою миссию.

– Узнаешь в своё время. А пока аккуратно делай те семь заданий на каждый день, которые ты должна исполнять так долго, пока они не станут твоим естественным образом жизни.

В число семи заданий первым номером входила регулярная молитва, ежедневно утром и вечером, чтение Псалтыри и акафистов, максимально возможное соблюдение 10 заповедей и 10 блаженств. Вторым – регулярное посещение церкви, и еженедельно – исповедь. Третьим, к удивлению Татьяны, было не требование постоянной работы (которая иногда изматывала за полчаса больше, чем если бы она в одиночку разгрузила товарняк), а – не есть мяса.

– Ведь не пост же сейчас! – сказала поражённая Татьяна. – Так почему вы требуете не есть мяса?

– Ты, став работником Сил Света, не можешь питаться трупами. Не можешь пожирать мертвечину, впитывая в себя страх жертвы, её агонию и всё то необратимое, что образуется в любом живом организме при наступлении смерти, и особенно – насильственной. Всё живое боится смерти, всё живое старается избежать её, – но ведь только человек понимает, что смерть есть лишь переход из мира земного в мир Господень. Животному этого никто ведь не объяснял, не правда ли? Так что ты не можешь питаться трупами, если хочешь работать на Силы Света.

– А что же мне есть? – Татьяна, как и всякий ленивец, ела мясо и изделия из него, потому что после мяса долго можно было не уделять этой потребности внимания. Мясо ложилось в желудке огромным валуном и пока организм перетравливал оный, всеми силами стремясь его из себя исторгнуть, мозги преспокойно могли заниматься чем-нибудь более возвышенным, чем проблемы еды.

– Любые продукты, которые не связаны с чьей бы то ни было смертью, а являются, так сказать, плодами. Молоко корова даёт почти добровольно, все молочные продукты – пожалуйста. Все фрукты и овощи, любую растительную пищу, включая морскую флору – пожалуйста. С остальным же меню – придётся расстаться.

– А я так люблю всякие копчёности!

– Можешь пока есть мясо курицы, вообще птицы, и рыбу. Любые морепродукты – на здоровье. Но мясо теплокровных животных придётся тебе из меню изъять.

– А пельмени? Моя пельменная душа должна теперь навеки жить без них?

– Пельменями обычными, если ты начнёшь криком кричать, не довольствуясь пельменями грибными или с другими начинками, мы разрешим тебе оскоромиться, пока ты сама не отречёшься от мясоедства.

– Ладно. – Татьяна согласилась, тихо уповая, что Спутники со временем оставят её в покое насчёт хотя бы проблемы питания. Но, вне этих упований, совершенно твёрдо знала, что напрасно лелеет эти надежды, ибо если уж Спутники что-нибудь решили, если что-нибудь ей сообщено для исполнения, они своего от Татьяны добьются – не мытьём, так катаньем…