Серый рассвет

Мы выпили чай, сладкий и горячий, что было гораздо вкуснее «питательного» молока Велкина, как мы его прозвали. Завершили прием пищи разноцветными таблетками. Интересно, сколько этих таблеток нужно сожрать, чтобы радиация не брала? Думаю, она все равно действует, и рано или поздно если не подохнем от нее, так от каких-нибудь болячек типа рака или еще чего-нибудь подобного точно.

19 октября 2022 года

Наша небольшая группа была готова к вылазке. Мне достался небольшой пистолет Ярыгина, который называют «Грач». Круто! Тяжелый, девятый калибр и 15 патронов в магазине. Думаю, если они закончатся, им можно хорошенько шарахнуть по гадкой мутантской башке.

Ребята нормальные, без понтов. Кроме Фила и Татарина я не знал никого. Высокий черноволосый парень Никита представился Ником.

Они с Филом были чем-то похожи, и я поначалу их путал, точно они брательники. Одного роста – такие тигры в камуфляже!

Мы с Жекой на них смотрели разинув рты – как они тренировались, бегали и стреляли.

Маленькая бойкая девчонка лет шестнадцати с коротко подстриженными волосами оказалась неплохим бойцом. Звали ее Оксаной. Позже я услышал, что все называют ее Мелкая. Она была самой младшей в группе. Маленькая, юркая, метко стреляющая по мишеням и отлично справляющаяся со сложными заданиями.

– Только не вздумай так называть меня, – бросила она мне, как-то по-девчоночьи, подумал я и пожал плечами, двигаясь за ней следом.

Жека замыкал наш небольшой отряд, который осторожно продвигался по мрачному коридору. Лестница, люк – я поднял голову, рассматривая потолок, покрытый плесенью. Откуда здесь капли воды, с поверхности или грунтовые воды просачивались через толстый слой железобетона? На стене множество отпечатков, точно кто-то опускал ладонь в краску и оставлял память о себе в виде отпечатка руки.

– Леха, двигай помидорами, – Жека положил руку на поручни.

Я понял, что остался один, все уже поднялись наверх.

В лицо пахнуло влажным осенним воздухом, листья почти облетели с деревьев, лежали под ногами бурым ковром, точно большие коричневые жуки. Ветер безжалостно обнажил черные, как уголь, ветви деревьев, растерзал в клочья и без того нищенские одеяния. Запах прелой листвы, аромат осени, который заставил меня улыбнуться. Я вспомнил время, когда были живы отец и мать, когда война еще не прокатилась по нашим жизням ядерным смерчем.

Оглядываясь по сторонам, мы тихо двигались вперед. Лес не казался враждебным, но был редким и хорошо просматривался, что было на руку существам, наблюдающими за нами.

Мы не разговаривали, стараясь не издавать лишних звуков. Наши шаги тонули во влажной листве, пока я не услышал хруст за спиной. Все резко остановились и осмотрелись.

Северцев жестом приказал рассредоточиться.

Жека одними губами прошептал, что здесь кто-то есть. В это время суток людей-мутантов бояться было нечего – они, как правило, спали, и лес был пастбищем для других существ.

Глухое рычание заставило меня покрыться потом. Я не видел монстра, но слышал его дыхание.

Звук предохранителя АК-115. Я посмотрел, как Ник обходит ближайший куст слева, Северцев, приложив палец к губам, присел, сжимая карабин «Сайга». Капитан тоже никого не видел, лишь чувствовал.

Оксана отступила назад и, споткнувшись о корень, торчащий из-под земли, упала назад, потеряв равновесие и подняв вверх грязную листву.

«Много шума, слишком много шума», – пронеслось в моей голове. Внутри что-то оборвалось, я ощутил, как страх начинает затягивать петлю на шее. Мелкая медленно поднялась и застыла на четвереньках, впившись взглядом в пистолет, который отлетел в сторону. Северцев, строго посмотрев на нее, показал, чтобы не сходила с места; Оксана, скорчив недовольную мину, пялилась на отброшенный ствол. У меня было впечатление, что у нее руки чешутся, чтобы поднять его.

Справа послышалось рычание, кусты вздрогнули, листья зашуршали своими мертвыми телами под лапами пса-мутанта. «Зубоскал», – пронеслось у меня в голове. Именно эти твари напали на нас, когда мы с Жекой, побросав оружие и припасы, бежали сквозь лес и колючки, подгоняемые страхом. Если бы не Фил, нас бы точно разорвали.

Мерзкая тварь метнулась к девочке.

– Мелкая!!! – крикнул Фил.

Ник выстрелил, прошивая очередью мохнатый живот мутанту. Оксанка упала лицом вниз, зарываясь в бурую листву. Пес перелетел через нее и бросился в сторону Ника.

Истекая кровью, пес продолжал скалиться и, когда Фил выстрелил ему в голову, упал как подкошенный, окрасив ковер из листьев красно-бурой кровью. Его голова дергалась, когтистые лапы плясали последний танец в агонии перед смертью. Ник, вытащив нож, загнал его по рукоятку, протыкая изуродованный мозг мутировавшего животного.

Когда все было кончено, я помог Оксане встать. Она подняла пистолет, злобно метнув колючий взгляд в мою сторону.

Северцев тихо приказал двигаться дальше. Хотелось сказать Жеке, что здесь есть еще одна тварь, что-то было в кустах, я чувствовал это.

– Там еще кто-то есть. – Я мотнул головой в сторону зарослей.

Жека, ничего не ответив, поднял дуло пистолета и пожал плечами.

Они шли за нами бесшумно, останавливаясь, когда замирали мы, слушая тишину. Не понимаю, почему их больше никто не чувствует! А этот запах гнилой плоти – от него меня начинало подташнивать.

– Жека, неужели вы их не слышите? – не выдержал я.

– Тихо, Север не любит разговоры в разведке.

– Они знают, что мы здесь, и добром это не кончится.

– Может, ты заткнешься, – прошипела, оборачиваясь, Мелкая.

Внезапно из кустов выпрыгнули четыре пса-мутанта, грязные, с вывороченными кусками плоти на облезлых спинах. Они скалились, рычали и были готовы броситься на нас. Мне показалось, что зубоскалы что-то задумали, если, конечно, эти твари способны шевелить мозгами. Медленно обходя нас, они пытались отрезать все пути к бегству. Татарин, передернув затвор, прицелился, и тут же две твари кинулись к ребятам – не кусали, а выбили из рук пистолеты, не давая дернуться с места. Каждая попытка была пресечена злобным лаем и агрессивным рычанием. Из пастей несло зловонием, а зубы, покрытые коричневыми пятнами, запросто могли загрызть, разорвать, сожрать.

У Северцева и Ника автоматы висели на ремнях. Дуло карабина «Сайга» в руках капитана смотрело в мерзкую пасть твари, выжидало. Возможно, это и спасло нас. Началась стрельба. Жека упал, накрывая меня собой, тощий локоть друга больно вонзился в плечо. Я увидел, как Оксанка побежала вперед. Вот дура! Псы ринулись за ней. А что вы хотели? Инстинкты хищника работают всегда. Даже когда собака становится мутантом, она бежит за дичью.

Сбросив Жеку и подняв свой «Грач», я побежал за тварями – их было двое, остальные не давали подняться Татарину и Филу, гребли лапами землю, пуская вонючую слюну.

Я выстрелил и ранил тварь, она завизжала и свернула с тропы в лес; вторую почти догнал, так как не особо быстро бежала, словно играла в погоню.

Поравнявшись с Мелкой, я схватил ее за руку и рванул к себе. Зубоскал, выпрыгнувший из кустарника, щелкнул зубами, укусив воздух. Мы упали и покатились в овраг, выстрелы короткими очередями прорезали тишину леса, поднимая в небо птиц. Птицы – я давно не видел их, сколько мы шли с Жекой – только мертвых.

Обхватив Оксану, я пытался замедлить наше падение. Больно ударяясь о кочки и сучья, мы летели вниз, точно снежный ком, обрастая грязью и прелыми листьями, пока не рухнули в воду. На дне оврага после дождя скопилась небольшая лужа. Оксана лежала на спине, и вода смягчила падение.

– Ты как, все цело? – Я приподнялся, все еще сжимая ее в объятиях, и посмотрел по сторонам.

– Долго будешь лежать на мне? – буркнула Мелкая, пытаясь освободиться.

– Тихо, не вертись, – я посмотрел вверх, где над оврагом кружила стая диких голубей. Они громко кричали, словно сообщая о нашем присутствии. Я посмотрел на Оксану – она тоже наблюдала за странным поведением стаи. На шее часто бился пульс, и, казалось, я слышал, как стук ее сердце. Снова выстрелы и крики, какая-то возня и рычание.

Я посмотрел на Оксану. Наши глаза встретились, я облизал пересохшие губы. Ее одежда стала насквозь мокрой, дрожь пробежала по телу. Я медленно поднялся, помогая ей встать. Щеки залило краской. Чувство, что ты полный идиот, щекотало нервы. Поддерживая Мелкую и помогая подняться, я лез следом, цепляясь за корни, стараясь не останавливаться. Мое чутье снова проснулось, улавливая присутствие очередной твари.

Запах гниющего мяса и псины ощущался так, словно зубоскал оказался совсем близко. Я приготовился к схватке.

Собачина выдала себя хрустом веток – не получилось незаметно подкрасться к нам. Выстрел показался слишком громким, Оксана подскочила, хватаясь руками за корни, поднимаясь выше. Зубоскал заскулила, я выстрелил снова, на этот раз в морду. Теперь все было кончено. Противно, когда теплая кровь с запахом трупа летит прямо в лицо; я вытирался рукавом, плевался и морщился от отвращения.

– Эй, вы долго будете прохлаждаться там? – бросил Татарин, смотревший на нас с края обрыва. Его круглое лицо расплылось в улыбке.

Я подтолкнул Мелкую, которая схватила его за руку, пытаясь выбраться. Татарин, в миру Ильгиз Каюмов, сыскал славу плачущего убийцы, наверное, потому что у него было такое доброе круглое лицо, как и сердце. Он отлично стрелял, а на его счету было много мутантов, которых он убивал любым способом и орудием, однако был очень сентиментальным, всегда переживал и даже мог пустить скупую мужскую слезу после подобных вылазок.

Ребята помогли мне выбраться, и Северцев приказал двигаться вперед.

– На данный момент уничтожено девять зубоскалов, – проговорил капитан. – Мы немного отклонились от курса, и времени мало, чтобы вернуться.

– А птицы – вы видели птиц? – спросил я.

– О чем ты, Леш? Здесь давно уже нет никаких птиц. – Капитан с удивлением посмотрел на меня.

– Когда мы упали в овраг, то видели птиц, – вставила Оксанка. – Они кружили над этим местом и громко кричали, словно звали кого-то.

– Почему мы этого не видели? – спросил Фил. – Ладно, надо успеть вернуться до заката, иначе не справимся, когда проснутся люди-мутанты.

Оксанка дрожала от холода. Я предложил ей куртку, на что она презрительно фыркнула. Жека сообщил, что бесполезно помогать ей – она привыкла все делать сама.

Посмотрел на часы – было около полудня. Серые облака плотным слоем укрыли солнце, а сизая мгла окутывала лес. Странные коготки предчувствия опасности поселились где-то в правом подреберье, царапали острыми крючьями, пытаясь выбраться наружу. Я хотел рассказать Жеке о том, что чувствую, но сейчас нам было не до разговоров. Отвлечься – значит не увидеть врага, лес хранил в себе еще много опасностей. Здесь хотя бы можно было спрятаться. Команда прибавила шаг, впереди показалась пустошь.

Сладковатый запах гари с привкусом крови, тошнотворный и мерзопакостный – я знал, что мы увидим.

Выжженная напалмом земля и груды тел мутантов, людей, животных. Теперь я понимал, чем занимается группа зачистки. И когда мы встретились с Жекой, его никто не собирался спасать, солдаты убивали всех. Я не понимал, что здесь делаем мы, и просто следовал за Мелкой. Она казалась невозмутимой, легко шла пружинистой походкой, сжимая пистолет в левой руке.

– Группа, все сюда! – скомандовал Северцев. – Определимся с нашими задачами. – Он показал на экран навигатора.

– Интересно, это люди или твари? – спросил Татарин.

– Это нам и нужно выяснить, – сообщил Ник таким тоном, точно уже все всем известно, кроме Татарина, который где-то отсутствовал.

– Склад занимает несколько километров, и, чтобы осмотреться, необходимо разбиться на группы, – продолжил Северцев. – Со мной идете ты, Леха и Жека. Ник прошуршит с Татарином. Фил, соответственно, с Мелкой. Общаться будем по рации, у каждого GPS в навигаторе. Если вы обнаружите мутантов, не вступайте в перестрелку, ваши действия могут подвергнуть опасности других. Ясно?

– Так точно, – отчеканил Ник.

– Выполнять! – Северцев двинулся вперед: – Моя группа, заходим с северного входа. Ник, твоя – с западной стороны. Фил, на южной стороне подземная парковка, через час встречаемся там. Используйте ножи, стрелять только в крайнем случае, и, если мы услышим выстрелы, поймем, что произошла чрезвычайная ситуация. Ясно, Мелкая?

– А что сразу Мелкая? – Оксана с вызовом посмотрела на капитана.

– Потому что спорить с командиром нельзя, – улыбнулся он. – Замерзла?

– Нет, товарищ капитан! – кисло улыбнулась она, хотя дрожала, как осиновый лист.

Понимаю, девчонке в мужском коллективе сложно, и проявить слабость – значит поставить себя на ступень ниже нас, парней, чего Оксанка делать не хотела. Красивая… Я вспомнил, как мы падали в овраг и получил подзатыльник. Не больно, но как-то обидно получалось, Северцев точно считал меня каким-то недотепой.

– Двигай живее.

– Можно вопрос, товарищ капитан? – обратился я.

– Можно, – усмехнулся Северцев. – Можно Машку за ляжку, телегу с разбегу, козу на возу…

Я видел, как Жека еле сдерживается, чтоб не покатиться со смеху.

– Разрешите вопрос, товарищ капитан? – еле проговорил он, давясь от смеха.

Северцев посмотрел на меня и улыбнулся глазами.

– Разрешите спросить? – поправился я.

Капитан кивнул:

– Говори, пока есть время.

Наша группа рассредоточилась и двигалась в назначенном направлении. Я начал издалека, опасаясь, что Северцев не поймет меня.

– Понимаете, я чувствую приближение тварей, я ощущаю их запах. Никто еще не заподозрил появление зубоскалов, а я каким-то макаром чую их.

– Это было бы хорошо, сынок. Если что унюхаешь, говори. – Он потрепал меня по плечу, и мы двинулись дальше.

Город ощетинился вырванными кусками арматуры и бетона, оплавленный асфальт, похожий на вулканическую лаву, сожженные трупы, застывшие в нелепых позах, в основном лицом вниз или скорчившись у стен. Разграбленный торговый центр с выбитыми стеклами, офисные помещения, выгоревшие дотла. Я знал – так работает группа «Бета», и мне не нравилось, что я видел. Самое противное было чувство непонимания происходящего – что правильно, а что нет.

Жека стал каким-то чужим. Раньше опасности, возможно, было больше, но я знал, кто враг, и у меня была цель, общая у нас с Женькой. Сейчас же тупо заниматься зачисткой не хотелось.

Мои мысли прервал Северцев, приказав двигаться вверх по лестнице.

Темный склад, где пахло сыростью и плесенью, встретил темнотой и странными звуками. Скрежет – то ли от сквозняка, теребившего металлический каркас ангара, то ли там кто-то поджидает нас. Мы старались двигаться как можно тише, пробираясь по узкому коридору, заставленному высоченными стеллажами с коробками. Тут были лекарства, порошки, всякая химическая хрень, а наверху кто-то следил за нами. Он наблюдал и двигался в такт нашим шагам.

– Ты слышал? – спросил я Жеку.

– Да, мы тут не одни. – Он посмотрел в навигатор. – Здесь трое. Один над нами ползет, люди тоже боятся, и это понятно. Надеюсь, это они.

– Товарищ капитан, что делать будем?

Он приложил палец к губам, посмотрев наверх, и махнул нам, чтобы шли дальше. Жека двинул впереди, я следом. Ладони вспотели, я ощущал взгляд, и мне это не нравилось. Никаких запахов не чувствовал, пока не повернули к лестнице, ведущей на второй этаж. Звуки, похожие на плач, длинный коридор и запертые двери. Кто-то тихо плакал, но это был не человеческий плач. Мы подошли к двери, и я осторожно заглянул в застекленное окошко. Существо сидело на грязном полу и сучило ножками, похожими на лапки краба. Это был маленький ребенок! Его рот был перепачкан кровью, а рядом лежала растерзанная женщина. Я не знал, что дети тоже превращаются, хоть это и нормально… Вирус не щадил никого. Нормально. Теперь от этого мира можно ожидать всего. Существо повело носом, сморщило личико и, поднявшись на ножки-крабики, заковыляло к двери. Принюхиваясь, оно точно раздумывало, что делать дальше, потом, подтянувшись, ухватилось клешнями за оконный штапик, и в этот момент наши глаза встретились.

Лицо младенца исказилось от ярости – это было ужасное зрелище, ведь ему было не больше года. Маленький монстр, рассерженный, что дверь не поддается, рычал и пытался прогрызть стекло, потом он начал биться головой, видимо не чувствуя боли. Темная кровь залила его некогда милое личико, но дверь по-прежнему не поддавалась.

– Что вы стоите как вкопанные? – Северцев видел, как маленький монстр пытается выбраться, и, выбив плечом дверь, оказался внутри. Младенец отлетел в сторону, ударившись о стену, но удивительно быстро поднялся, чтобы наброситься на пищу. Пищей для него были мы, так как мать уже не подавала признаков жизни и ее мясо начало разлагаться.

Пока мы с Жекой возились, доставая ножи, Северцев выхватил свой и, пригвоздив мутанта к полу, вскрыл ему череп. Зловоние растекалось вместе с кровью и мозгами; я ощутил, как тошнота наполнила рот рвотой, и отвернулся. Сдержался. Я не мог себе позволить показать слабость перед командиром.

– Что уставились? – Северцев вытер нож о штанину. – Проверить все комнаты и, если понадобиться, уничтожить тварей!

Я видел, как у него трясутся руки. Он выругался и пошел первым, проверяя комнату за комнатой. Больше никого не встретилось на пути, и мы подошли к двери, ведущей на третий этаж.

Запах тухлого мяса, словно в мозгу взорвалась цистерна с трупами. Я сплюнул на пол:

– Товарищ капитан, там, на лестнице, там твари… точно.

Нас поджидало трое уродов – как я почувствовал их, не понимаю. Наверняка это те самые, что шли за нами в первом складе. В узком лестничном пролете драться сложно и опасно, зубы и когти тварей так близко, и сложно, уворачиваясь, не зацепить кого-то из своих парней.

Я сцепился с высокой особью, что раньше была женщиной. Ее волосы наполовину сползли с головы, обнажая кости черепа, кто-то пытался скальпировать ее и, видимо, не добил до конца. Не понимаю как, но тварь выбила из моих рук нож, повалила меня на лестницу, оказавшись такой сильной, что я с трудом мог справиться. «Главное – не дать укусить, чтобы не стать одним из них», – думал я.

Мы катались по лестнице, и я, оказавшись сверху, схватил первое, что попалось под руку. Стеклянная бутылка. Разбив ее, перерезал горло твари: мерзкая, липкая, вонючая жидкость выплеснулась на меня из разорванной артерии; что было кровью, сейчас больше напоминало нефть с запахом разложения.

Северцев расправился с мутантом, который навалился на Жеку, и, отбросив его в сторону, приказал двигаться дальше. Поднявшись на третий этаж, мы услышали выстрелы.

– Твою-то мать! – Северцев включил рацию: – Прием. Вызывает Север! Прием! Что у вас там за хрень, мать вашу?!

Тишина. Лишь потрескивание рации. Снова выстрелы. Оценив ситуацию по навигатору, Северцев недовольно покачал головой и, сжав губы, снова попытался выйти на связь. Мы услышали испуганный голос Оксанки.

– Прием, Север, говорит Мелкая: тут… их так много… Прием!

– Валите оттуда, Мелкая! – прорычал в рацию Северцев. – Кто остался? Прием!

– Все… живы. Тут люди, много людей, есть раненые. Прием!

– Уходите. Забирайте здоровых и взрывайте эту богадельню ко всем чертям! Конец связи.

– Надо помочь раненым! – взорвался я. – Нельзя же так просто тупо всех убивать.

– Послушай, мальчик! – Северцев больно сжал мои плечи своими лапищами. – Раненый – это почти стопроцентный мутант, тебе ясно?! Я не могу подвергать опасности убежище и других людей. У меня нет карантинной зоны! Вперед!

Мы побежали. Жека несся впереди, проверяя, нет ли еще тварей. Хорошо, что пока все чисто. Выстрелы и крики стали громче; пробегая мимо пустой лифтовой шахты, я заглянул туда и увидел шевелящуюся массу, которая взывала к своим сородичам. Я проверил, все ли правильно делаю: пистолет в правой, нож в левой. Из открывшегося прохода к нам выбежали Татарин и Ник.

– Что у вас там, хвоста нет?

– Нет. – Татарин посмотрел в сторону Ника. Его лицо было залито кровью.

– Уже нет, – поправился Ник, – пять штук замочили. Что там у Фила с Мелкой?

– Говорят, людей нашли, – ответил Жека. – Но и твари там – кидаются, блин, трудно им приходится.

Внезапно затрещала рация:

– Прием. Север на связи.

– Прием. Это Фил. Выходим со стороны спортивного зала. Прием.

– Какой на хрен спортивный зал? – выругался Ник.

– С вами много людей? Прием, – спросил Северцев.

– Человек двадцать здоровых, остальных пришлось уничтожить. Прием.

У меня все похолодело внутри. Я не смог бы убить людей и так спокойно говорить об этом. У них же есть шанс на спасение – как можно их лишать его?

– Выходим к парковке. Прием.

– Вас понял, Север, конец связи.

Мутантов заперли в раздевалке спортивного зала. Склад химкомбината примыкал к спортивному комплексу для сотрудников, нам пришлось осмотреть каждый сантиметр. Никто не хотел уходить, зная, что в любой момент на тебя могут наброситься. Пока мы не встретили Мелкую с Филом, нам пришлось прикончить еще с десяток мутантов, и постепенно я понял: что раньше казалось отвратительным, становится твоей работой.

Мы должны очистить мир от тварей, чтобы они не сожрали нас, остатки человечества, хотя человечность стала понемногу уходить из нас. Из кого-то большими, из кого-то меньшими порциями.

Добрый Татарин до сих пор плакал после каждой бойни, тихо, чтоб никто не видел, а потом снова шел убивать монстров, понимая: он должен делать это. Что если не он, то кто. Я это понял, понял после первой же вылазки и спустя все эти месяцы вспоминаю свой первый поход с группой и капитаном Северцевым.

Люди. Я видел, как они измождены: женщины, мужчины, которых было меньше, один мальчик лет девяти. Последней шла Мелкая с белым как полотно лицом, она сжимала руку чуть выше локтя, на которую была намотана тряпка.

– Что произошло, Оксана? – спросил Северцев. Он редко называл ее по имени.

– Меня укусили. Фил действовал согласно инструкции 2 пункт 3.

– Ты как, держишься?

– Да, товарищ капитан. – Она попыталась улыбнуться и, покачнувшись, упала ему на руки.

Только сейчас я заметил, что у Мелкой нет правой руки. Как рассказал Фил, ему пришлось сделать это, иначе они потеряли бы Оксанку. Тварь вцепилась ей в запястье.

– Я сразу вышиб уроду мозги, – сказал Фил. – По инструкции часть тела необходимо ампутировать, если есть возможность. Мне тоже жалко было Ксюху. – Он отвернулся, потом продолжил сдавленным голосом:, – она крепче любого из нас, не проронила ни звука, пока мы прятались в раздевалке, и я все это… делал… с ней. Не думал, что так выйдет.

– Ты сделал правильно, Фил, – сказал Северцев. – Зато она будет жить.

Северцев нес на руках Мелкую, завернув в бушлат, который казался таким огромным в сравнении с маленькой хрупкой девушкой.

Люди с темными лицами, похудевшие, быстро двигались за нами: они не могли поверить, что где-то есть убежище и наконец-то они смогут выспаться, помыться, поспать спокойно.

– На складе еще много запасов еды, – сообщил высокий мужчина лет пятидесяти. – Мы могли бы показать, где это.

– Хорошо, – кивнул Северцев. – Завтра отправимся на машинах, потому что пешком идти слишком опасно – в лесу много нечисти всякой.

Как бы в подтверждение его слов вдалеке завыл зубоскал. Женщина, идущая рядом, вздрогнула и схватила меня за руку. Я посмотрел на нее: ей было не больше тридцати восьми – примерно так же, как было бы моей матери, если бы не война. А это была война, несомненно. Однако мне очень хотелось расспросить командира о том, что произошло.

Они знают, они все знают: что случилось на самом деле, кто первым запустил ракеты и почему.

Обратный путь оказался гораздо короче – по дороге с нами не случилось ни каких происшествий. Мы спустились в убежище, и женщина, всю дорогу сжимавшая руку, улыбнулась мне, сказав «спасибо».

20 октября 2022 года

Новоприбывших отправили в модуль доктора Велкина, как и Оксану, которая потеряла много крови. Но я и в мыслях не позволял себе представить, что она не выкарабкается, что с ней что-то случится.

– Жека, ты как думаешь, с Мелкой все будет в порядке?