– А он в каком веке правил?
– В середине пятого. Такая вот старина.
– Разве тогда уже были нормальные портреты?
– Здесь уже были. У нас ведь не обычное королевство, а зачарованное.
Мы миновали много портретов правителей с суровыми угрюмыми лицами. Видимо, еще долго в королевстве было неспокойно. Некоторых из тогдашних королей Аделинда называла, но имена как-то не задерживались в моей памяти. Постепенно доспехи сменялись сукном, шелком и бархатом, оружие встречалось уже не так часто. Да и выражения лиц правителей становилось приветливей. У кого задумчивое, у кого даже с легкой улыбкой. Наверное, времена менялись, и становились спокойнее. Попадались и женские портреты. Среди них мне особенно запомнилась одна принцесса – в малиновом пышном платье, с высокой прической, вся усыпанная драгоценностями. Слегка смахивала на рождественскую елку. Но в целом королевские одеяния казались не такими экстремальными, как на многих картинках в учебниках по истории Средних веков и Возрождения.
А потом на меня посмотрел отец. То есть это был не он, но сходство просто удивительное, сразу бросавшееся в глаза. Я, конечно, сразу остановился перед портретом молодого мужчины.
– Эртам Прекрасный, – объявила Аделинда. – Правил совсем недолго, погиб от удара молнии в двадцать пять лет.
– Кошмар.
– И не говори. В те времена громоотводов не водилось. Видишь, молния на заднем плане?
– Да.
Вспышка молнии заливала половину картины, освещала золотистые локоны несчастного короля.
До чего же они были похожи с моим отцом! И с Вилмором, конечно, тоже. Одни и те же черты лица сохранились в веках, чтобы возродиться снова. Эти трое, в сущности, различались лишь цветом волос и глаз да какими-то мелкими индивидуальными особенностями. Но это была одна единая порода.
– Молнию живописец нарисовал уже после смерти короля, на одном из его последних портретов. Еще сохранилась мраморная статуя Эртама. Она в глубине сада, в гроте. Погибшего долго оплакивали, даже возникло что-то вроде культа покойного короля. Народ его обожал. Тем более, он еще не успел натворить никаких злодейств и повысить налоги.
– А вот и твой дед, – минуты через три объявила Аделинда.
Так я впервые увидел своего таинственного деда, о котором до приезда в Снежное королевство даже ничего не слышал. Портрет в полный рост. Дед оказался широкоплечим и, похоже, высоким. На портрете ему было лет сорок, наверное. Волевой подбородок покрывала черная бородка. Вернее, ухоженная щетина, так что образ вполне себе актуальный. А еще напрашивался вывод, что характер у деда крутой, и вообще он был человеком энергичным и упрямым. Или отлично таким притворялся.
– Неужели отец никогда не рассказывал тебе о короле Рэйнере?
– Я же отвечал уже, что никогда.
Ну, а дальше в галерее меня ждал портрет отца. На этот раз не двойник, живший несколько веков назад, а он сам. Видимо, мой ровесник или чуть старше. Не узнать его было невозможно. Он всегда выглядел потрясающе молодо. Однако тут был почти мальчишкой. И конечно, ни одного седого волоса. А ведь я даже не представлял отца без платиновых прядей. Он гладил длинноухую собаку, которая положила голову ему на колени.
– Чудесный портрет, правда? – прошептала Аделинда.
Буквально застыла на месте, хотя с чего бы ей любоваться изображением, которое точно видела много-много раз? Рядом с остальными портретами она надолго не зависала. И вдруг я догадался, что было совсем не трудно сделать по выражению ее лица. Эта белобрысая жердь просто-напросто заочно втюрилась в моего папочку! Между прочим, в своего дядю, хоть и троюродного. Понятно, что в реале он бы на нее даже не взглянул. Но все равно мне это очень не понравилось. Поэтому я поскорей шагнул вперед.
– Погоди, а это кто?
Девушка на небольшом овальном портрете сидела в кресле, вокруг вились цветочные силуэты. Она вся словно светилась изнутри. До какой же степени она была не похожа на все предыдущие женские портреты! Изображенные там дамы были разными – красивыми и так себе, надменными и снисходительными. Но это все было не важно, главное – девушка с портрета казалась созданием из какого-то другого мира. В чем состояло ее отличие от других, я не мог догадаться.
– Это супруга короля Рэйнера, – сухо ответила Аделинда.
– То есть моя бабушка?
– Разумеется.
Юная бабушка…
Глава 15
Ближе к вечеру мы немного поболтали с Дэлфисом о Подземном королевстве. Сам он туда заглядывал всего однажды и вообще редко перемещался за пределы замка. Зато кое-что знал о гидре. По его словам, гидру поселил в подземной реке некий коварный волшебник. Тогда гидра была совсем крошечной, почти невидимой, но очень быстро вымахала до своих теперешних размеров. Волшебник подкинул ее подземным жителям обитателям не просто так, а по поручению властителя Снежного королевства. Тогда две соседние страны враждовали, и был расчет навредить нижним соседям с помощью кровожадной зверушки. В итоге получилось наоборот – те просто стали осторожней и не совались в воду, зато приспособились подкармливать гидру пленниками из верхнего мира.
– А из-за чего та война началась?
– Она шла почти с самого основания Подземного королевства. Видите ли, далеко не всегда для начала войны требуется веская причина. Но в случае с тем противостоянием веские причины имелись. Подземное королевство появилось позднее нашего, хотя тоже очень давно. Наследный принц Снежного королевства посчитал, что его отец, король Олберик, правит чересчур долго. Надоело ему вечно носить статус наследника.
– Да? А вот британскому принцу уже лет семьдесят, наверное, и до сих пор наследник. Вроде, не возмущается.
– Во Внешнем мире другие понятия о престолонаследии. Мне так кажется. Да и времена тогда были совсем иные. Тому наследнику до старости было далеко, но он все равно считал, что чем раньше сядет на престол, тем лучше. Образовался заговор против короля, в числе ближайших вассалов нашлись желающие выдвинуться. Однако кто-то успел донести. Или дух, который покровительствовал династии, подал знак королю. Точно не известно. Впрочем, это не важно теперь.
– Я сегодня наверняка видел портреты короля и наследника в галерее.
– Портрет Олберика там есть. А все изображения Гонзо были уничтожены. Отец хотел изгладить саму память о нем.
В одну ночь самого наследника, его жену, троих маленьких детей и всех заговорщиков вместе с семьями схватили. Связанных, отволокли в подземелье. Вход завалили каменными глыбами и поставили вооруженную стражу. Внутри тогда ничего не было, разумеется. Огромное пустое пространство. Там когда-то начинали искать руду, но безрезультатно. Ссылка в подземелье казалась страшнее смерти. Ужасный, пустынный, мрачный край, которым владели жестокие боги.
– Богов я тоже видел на стенах храма. То есть, конечно, не самих, а изображения.
– Да, древние боги давно удалились на покой, в неведомые земные глубины. Заговорщики, угодившие под землю, все-таки выжили. Хотя среди них не было простолюдинов, которые легко приспосабливаются ко всему. Чистая вода там имелась, даже в нескольких источниках. В реке, протекающей почти через весь край, водилась рыба, правда, ее было очень мало. Зато летучих мышей хватало. Тут уж было не до брезгливости.
В подземелье оказалось относительно тепло, со временем его новые обитатели построили себе дома, не стали ютиться в пещерах. Начали возводить храм, чтобы умилостивить богов, которые время от времени насылали бедствия на маленькое поселение.
– Может, эти бедствия случались сами по себе? Просто из-за тяжелых условий, – предположил я.
– Людям проще считать источником своих бед нечто сверхъестественное. А когда они полностью освоились в подземелье, то обнаружили другой выход наружу, на подступах к Дальним горам. Забыл сказать, что Гонзо все-таки провозгласили подземным властителем. В какой-то мере он достиг желаемого, хотя подданных оказалось маловато. Набралось около сотни человек, в том числе женщины и дети. Жалкая горстка. Однако начало Подземному королевству было положено. Иногда, стараясь не привлекать лишнего внимания, они выбирались на поверхность через второй выход. Приходилось быть крайне осторожными. Если бы кто-то из горных жителей донес королю, к тому выходу тоже приставили бы стражу. Но все обошлось. Постепенно установились связи с горцами, которые не хотели подчиняться Олберику, некоторые даже поселились под землей, ведь там было теплее. Подземные обитатели выменивали у горцев продукты, необходимые вещи. Обзавелись семенами и занялись земледелием. Даже в полумраке получали какой-то урожай благодаря упорному труду. Обнаружились целые залежи драгоценных камней, руду тоже нашли. Жизнь потихоньку налаживалась. Прошло двадцать лет. Выросли те, кто попал под землю в детстве. Те, кто родились уже под землей, считали этот мрачный край своим домом. Их не тянуло наверх, к солнечному свету. А Олберик до сих пор не собирался умирать. Наследником он назначил брата, который был намного младше и имел множество сыновей. Гонзо устал ждать своего часа. Когда Олберик все-таки скончался, Гонзо заявил о своих правах на престол. Подземные жители, объединившись с горцами, нападали на приверженцев нового короля. Небольшими группами старались нанести урон противнику, а потом снова скрывались под землей. Часть знати и воинов поддержали права прямого потомка Олберика. Снежное королевство заполыхало. Мало кому удавалось остаться непричастным. Волшебники и маги тоже выбирали одну из сторон… Гонзо погиб в сражении, власть в Подземном королевстве принял его старший сын. Противостояние продолжалось долго. Бывали дни, когда черная вода подземной реки казалась густо-красной от крови пленников. Но все когда-то заканчивается, закончилась и кровопролитная война. Потомки Гонзо не добились возвращения на престол Снежного королевства, однако их признали почти равноправными владыками. Такая вот история…
Я заметил, что Дэлфис переместился к шкафу. Дверца раскрылась, и вскоре на кресло аккуратно улеглось нечто, сшитое из черного бархата.
– Думаю, этот костюм подойдет для сегодняшней ночи, – сказал Дэлфис. – Сейчас помогу вам одеться.
– Ты чего, я сам умею, не ребенок.
– Как вам будет угодно.
Даже удивительно, насколько быстро я привык к местной одежде. Хотя все логично, джинсы и джемпер смотрелись бы тут странновато. К тому же, отпала необходимость напяливать костюм, который навязала мне мама. Сейчас ведь как раз намечался торжественный случай.
Рождественские подарки я еще раньше вынул из чемодана. Дяде Лоренцу предназначалась навороченная ручка в футляре, его жене – подставка для украшений в виде изящного деревца, Аделинде – шелковый шарфик с узором из снежинок. Все это мама выбрала на свой вкус. Только про существование Вилмора она не знала. Зато на всякий случай положила еще пару маленьких, размером с открытку зимних пейзажей в рамках. Один из них как раз пригодился. Я сложил подарки в пестрый картонный пакет с бантом. И сразу подумал о том, достали ли уже родители мои рождественские подарки. Маме я купил на свои карманные деньги шкатулку для рукоделия, отцу – ежедневник в кожаном переплете и с металлическими уголками. Интересно, что они приготовили для меня?
Вообще-то уже были кое-какие соображения по этому поводу. Мама, скорее всего, выбрала какой-нибудь набор для художника. В последнее время я ни с того ни с сего полюбил рисование, и ей это нравилось. Она всегда мечтала, что из меня вырастет выдающийся субъект. Что касается отца, то я надеялся, что он купит мне щенка. Я уже раза два-три намекал на это в течение месяца, и вроде бы, отец ничего не имел против. Раньше у нас жил только кот. Сам появился, когда я еще учился в третьем классе. Огромный угольно-черный зверюга с белым треугольничком на груди зашел однажды вечером в приоткрытую дверь, отряхнул лапы от снега и улегся на пушистом ковре возле камина. Получилось, что не мы его завели, а он нас. Снисходительно позволял о себе заботиться и внимательно наблюдал за нашей жизнью. Домашний любимец оказался с суровым характером. Признавал только отца, на остальных шипел. Мои попытки завязать дружбу ни к чему хорошему не привели. От глубоких царапин на руках еще долго оставались следы. Примерно через год кот пропал, так же неожиданно, как появился. Его долго разыскивали по всей округе, но безрезультатно. Никто его не видал, хотя котяра был приметный.
