Вера, Надежда, Любовь

– Первое время – пожалуй, будет трудно, надо построить дом. Я буду с вами рядом, – сказал Петр.

Все в этот вечер сулило радости. И все же за ужином еще раз возник разговор о муже – слишком силен был удар… Столько было в глухом голосе Валентины затаенной тоски, а в глазах – невысказанной боли, что Валентина, вспомнив об этом мимолетном разговоре за ужином, решила никому о нем не говорить. К чему ворошить прошлое? Что было – то было… Теперь у нее другая жизнь, другие заботы. Но где-то в уголке ее сердца притаилась тихая печаль, когда она вспомнила Григория. Петр Петрович предлагал свою помощь, говорил о строительстве нового дома, что, мы, все вместе займемся стройкой.

А Вера, поистине огорошенная этим неожиданным событием, в изумлении переводила взгляд с матери на отца Алексея, не в силах вымолвить и слова.

– Да очнись, Веронька! – засмеялся Петр. – Конечно, не каждый день на голову сваливаются сваты! Ну, ничего, назначим день вашей свадьбы и все, девочка!..

Наконец-то она пришла в себя, но все еще не сводила непонимающих глаз с матери и отца Алексея.

– О чем это вы, Петр Петрович?

– Ну как не понять! О вашей предстоящей свадьбе, мы черным по белому все решили – с Валентиной Николаевной согласовали, осталось получить ваше согласие, ну? Слушаем вас! Вы согласны?

– Позволь-ка, сын, ответь, ты согласен? – спросил Петр.

– Да, отец! Я согласен! Ты, согласна Вера, выйти за меня замуж?

– Да! Согласна! Я согласна стать, твоей женой, Леша!

Состоялась помолвка Веры и Алексея, свадьба назначена через месяц, но молодым людям все еще не верилось, что вот-такой, может быть, поворот в их судьбе.

Петр Петрович и Валентина Николаевна строили планы на будущее – где молодожены будут жить после бракосочетания. Валентина была бы рада, если бы они остались здесь, в этом старом, дорогом для нее доме – молодые голоса, молодая жизнь. И какой смысл жить отдельно, построим новый большой дом, и места хватит, всем… Конечно, Вера была на седьмом небе оттого, что ее судьба сложилась именно так, а не иначе, рада, что познакомилась с Алексеем, благодаря Петру Петровичу и Валентине Николаевны, которые помогли им, в их судьбе… Если б еще жил ее отец, как он был бы счастлив за Веру. Наверное, его предсмертные молитвы услышал сам господь бог, ведь отец так хотел, чтобы дочери были счастливы и хорошими людьми…

Церемония бракосочетания Веры и Алексея прошла очень скромно, так захотели оба, решив, что ни к чему пышная свадьба, им предстоят расходы на строительство дома. Венчал их, как всегда мечтала Вера, батюшка Олег, который это делал с особым удовольствием. Ведь это он определил девушкину судьбу, привел в колхоз его отца, своего друга.

Священник был счастлив радостями и печалился горестями других людей, своих прихожан – таково призвание отцов церкви. И свадьбу Веры считал в душе завершением своей миссии в судьбе этой девушки, он покидал Красноталовку с сознанием исполненного долга.

Батюшка искренне любовался Верой – в белом подвенечном платье, окутанная воздушной фатой, она была похожа на ангельское существо… Но более всего ликовала душа священника – его юная прихожанка жила верой, совершая все по совести и милосердию, с именем божьим на устах… Он видел, как были счастливы в этот день родители: Петр Петрович и Валентина Николаевна.

Свадебный вечер в доме Совиновой прошел словно сон. Радостные и счастливые лица гостей и все желали им счастья.

И радости и горести испытала Вера в своем доме, но любила его, любила все, что было связано с короткими воспоминаниями о детстве, об отце. Алексею уже было известно, что с годами в памяти человека сохраняется, пусть и с налетом грусти, только самое хорошее. Ему безумно хотелось, чтобы Вера была бы счастлива в своем доме с ним, он сделает все, чтобы так оно и было. Он забыл в эти минуты, даже, о разговоре его с Верой, о Москве. Упорная борьба Веры, начатая еще, со дня их знакомства. Она заставляла думать его и беречь каждую минуту, чтобы решить проблему со слухом. Она смотрела на жизнь далеко вперед.

– Штука такая, что нам через несколько дней надо собираться в Москву.

– Ну да! На что я в Москве нужна? – отшутилась Вера.

– Вот встретят нас Аистовы Сергей Михайлович и Анна Ивановна, так что, скоро мы увидим Москву. – Что, рад? Я сама не меньше твоего радуюсь; приятно, черт возьми, что нам выпала такая честь.

– У Алексея сильно забилось сердце. Да, вот еще бы со слухом разобраться, – сказал он.

Они посмотрели друг на друга, и оба засмеялись. Вопрос был еще не решен.

– Желаю тебе удачи. Не беспокойся и не думай, о твоем слухе позаботится Сергей Михайлович, – сказала, улыбнувшись, Вера. – Тебе тоже предстоит немалое терпение: несколько недель подряд будут обследовать, пока добьются каких-то результатов и точности твоего диагноза. В Москве профессора, тем более военные и знакомые Сергея Михайловича. Он покачал головой и тихо засмеялся.

На обратном пути из клиники, вместе с Сергей Михайловичем, вышли из ворот Кремля на Красную площадь. Много увидели они за две с половиной недели, прожитые ими в Москве; они были полны впечатлений, которыми суждено было долгое время питать их души…

После напряженных дней обследования, дорога, и вот он – огромный город со своими замечательными зданиями, широкими магистралями и площадями. Московское метро, где каждая станция вызывала в памяти у Алексея и Веры, слышанные в детстве от мамы сказки о волшебных замках, Химкинский речной вокзал, стадион «Динамо», гостиница «Москва», непрерывный поток машин в Охотном ряду – все поражало их взор. Но глубже всего запечатлелось в их памяти спокойное мерцание рубиновых звезд на башнях Кремля и тихий Мавзолей на красной площади.

В тот день они были у гроба Ленина – создателя великой партии и Советской страны. Бесконечные вереницы людей с обнаженными головами тихим шагом проходили мимо гроба, с любовью и благодарностью глядя на дорогие черты, запоминая их на всю жизнь.

В этот день они с Сергей Михайловичем долго ходили по городу…

С первого дня Алексея и Веру захватило ощущение беспредельной шири, простора. Этот простор, это мощное дыхание, эти гигантские очертания всей страны угадывались в облике самой столицы, ритме ее жизни, в зданиях и людях. Здесь было собрано все лучшее, что дал гений народа в искусстве, культуре и науке. И еще, что почувствовали здесь с особой силой Алексей и Вера – это дух содружества.

Наконец – парад. Волшебство красок, звуков и движений, свидетелями и участниками которого были они сами. Перед глазами зрителей раскрывались огромная, многокрасочная панорама, подобной которой невозможно было бы создать при отображении жизни народов других государств. Огромные гербы республик сверкали на солнце, красным пламенем пылал шелк знамен.

К концу месяца они полностью прошли обследование и получили совсем неутешительный прогноз: диагноз «полная глухота» – операция не имела смысла. Так как зарубцевались все слуховые перепонки по прошествии лет.

– Я хочу, чтобы вы прооперировали меня! – просил Алексей.

– Нет! Я вам не враг! Это бессмысленно и результата не будет. Подумайте о своем здоровье, вы еще молод и красив. Проживете и так… – уговаривал его профессор.

– Как знать… – задумчиво сказал Алексей. – Я должен подумать и сам все решить, каким опасностям себя подвергаю этой операцией. Вы отлично понимаете, что такое для меня слух! Другого такого случая не было в моей жизни и неизвестно, будет ли.

– Мне не очень приятно было говорить, вам правду, – тем более, такого рода. Но, увы! К великому сожалению, другого сказать, не имею права. Зачем же давать вам надежду, тем более ложную, – еще раз, подчеркнул он. – Желаю вам удачи и успехов в работе, Алексей. Вы мужественный и сильный духом мужчина, у вас, все получится! Уверяю вас! Не теряйте оптимизма, выше голову, Алексей! Вы сильный! Тем более, с такой, красавицей женой! – подмигнув ему, пошутил еще раз, профессор.

– Спасибо! – удрученный таким диагнозом, неохотно ответил Алексей.

Все лето погода стояла, словно в теплице: несколько дней лил благодатный, теплый дождь, и опять светило солнце, выгоняя и стебли, и колос; потом опять дождь и опять солнце – и так до конца лета. Селяне давно не понимали такого богатого урожая.

– Теперь мы живем, – радовались они, налаживая косы.

– Даже бог начинает помогать нам строить дом, – весело шутили они.

Алексей начал строить дом и стал ждать приближения заветного, долгожданного дня, рождения первенцев – впереди у них целая жизнь!

«И все необходимо знать, ничто не окажется лишним. Пожалуй, теперь Алексей понял, какую ответственность надо иметь, если он хочет быть хозяином в доме. Строит дом он с удовольствием, со вкусом, и такие вещи, как скука или что-нибудь в этом роде, для него не существуют. Еще немного времени, и дом будет построен. Не прими это за самохвальство. Я отдаю лишь должное своей семье. Будущей весной или вначале лета получу отпуск, тогда все вместе закончим недоделки в доме. Пригласим отца и мать, ты ведь помнишь, как нас встречали – горячими лепешками и свежим пахтаньем…»

Алексей не спешил уходить из плотницкого цеха: ему хотелось, чтобы все разошлись, а то начнут допытываться, что он там еще затевает.

Вера и Валентина Николаевна, как уговорились, ждали его у ворот.

– В чем дело, Леша? – спросила Вера.

– Хочу вам кое-что показать. Идемте со мной. Больше пятнадцати минут это дело не займет.

Сгорая от любопытства, они пошли за Алексеем. Дойдя до их дома, зашли в него. Дав им осмотреть дом, Алексей спросил:

– Хотелось бы вам переехать сюда, как можно быстрее?

– Еще бы не хотелось, Лешенька, – быстро отозвалась Валентина Николаевна. – А можно?

– Очень даже можно, – торжественно сказал Алексей. – Если хотите, я приглашу еще своего друга и мы все недоделки с ним, ускорим.

– Конечно, и мы с Верой вам поможем, – улыбнулась растроганная Валентина Николаевна и обняла Алексея за плечи. – Чем скорее, тем лучше.

Дальнейшее совершилось быстро и организованно.

– На том месте, где раньше была землянка, стоял, большой новый дом. – Валентина Николаевна медленно переходила из комнаты в комнату. Нигде она не нашла следов прежней жизни, только вешалка в передней осталась старая. Дорожки, занавески, посуда на полках в кухне – все было незнакомое.

– Завтра мы и кровати привезем, – сказал Алексей, – может, и еще что понадобится, всего наперед не предусмотришь. – Большое спасибо! – кланяясь вслед Алексею и провожая его взглядом, пока тот сходил по ступенькам. И потом направились за ним следом. – А сейчас устроим семейный совет и все вместе решим, как мы будем жить в дальнейшем. Такой серьезный вопрос нельзя решать, без ведома, всей семьи.

Алексей объяснял им, что добровольно нужно написать заявление о вступлении в колхоз, за личной подписью каждого члена семьи. Он говорил, что не всякий еще достоин этого, не всякого примут в колхоз. – А теперь обсудим, – где у нас будет центр колхоза? Я со своей стороны, предлагаю остановиться, на селе Свет. Потому, что это село находится на самой середине нашего колхоза. И надворные постройки там самые подходящие для обобществленного хозяйства.

– Село «СВЕТ» – самое подходящее село для центра! – поддержали его, Валентина Николаевна и Вера. – Ферма и конюшня будет в Красноталовке и Красновке, а свиноферма в Носовке. Пастбищ кругом сколько хочешь. Там и механическая дойка и всякое благоустройство, лучшего места для животноводческой фермы не найти. Я сам там одно время работал, когда строили.

На сердце у него было много новых забот и новых радостей. «Вот теперь ты можешь быть и счастливым и гордым, – думает он, – исполнилась самая заветная дума, и ты сам помогал, чтобы она исполнилась. Пришли они, новые времена, теперь учись жить по-новому…»

Алексея по совместительству взяли в колхоз пчеловодом. Добрым, ласковым взглядом окидывал он окутанные дымкой поля луга. Сотни раз ходил по этой дороге, наблюдал эти же самые пашни, и никогда они не казались ему такими прекрасными, родными. Он затормозил мотоцикл и обнял Веру. С бугра, на котором остановился мотоцикл, они видели все расстилающиеся впереди поля. Хлеба были давно убраны, вдалеке пыхтел мотор молотилки, покатый южный склон пестрел от множества ульев. Величаво высились кое-где огромные деревья в желтом, опадающем уборе; воды реки Елань лежали в своих берегах тихие, свинцово-серые, как ноябрьское небо.

Они старались охватить все, что открылось их взору. И то, что одни и те же впечатления одинаково ложились в их души, наполняло обоих неизъяснимым чувством полноты жизни, счастья.

– «Я буду работать всю жизнь, – говорил сам себе Алексей, – буду участвовать в осуществлении великих дел своего народа и своей семьи. Мертвым не нужны жалостные слова и грустные вздохи. Они требуют, чтобы ты строил жизнь и чтобы никогда больше не повторились эти ужасы… Клянусь, всегда буду помнить, что сказала однажды мама, в свои последние минуты жизни: «Что может быть, Алеша, прекраснее, благороднее нашей борьбы!»

Поужинав в кругу семьи, Алексей пошел в спальню почитать газету. Пришлось взяться за карандаш и бумагу. Он хотел принять участие в расчетах, и через час вопрос был решен, даже наброски успел сделать. – Остается еще один важный вопрос, – объявил Алексей. – Надо твердо, раз и навсегда решить, сколько скота и земли будем оставлять в личное пользование. Кто желает высказаться?

Вера с Валентиной Николаевной переглянулись. – А ты что предлагаешь, Леша? – спросила Вера.

– Достаточно одной коровы и теленка. А ведь, кроме того, будут и свинки, и овцы, птица в неограниченном числе, да еще и пчелы со всеми трутнями, – перечислил Алексей.

– Лучше без трутней, Лешенька! – отшутилась Валентина Николаевна. – Нам в семье трутни не нужны.

– Так я же про индивидуальных пчел говорю, – отшутился в свою очередь Алексей. – А что касается приусадебных участков, так мне, например, и полгектара будет довольно. А мало будет, можно прикинуть еще соток десять.

– Правильно, Леша! – весело согласилась Вера.

– Дело в том, Вера, что вы меньше будете заботиться о процветании общего хозяйства, чем о своей скотине, о своей земле, – с улыбкой сказал Алексей. – Колхозную собственность надо оберегать и любить так же, как вы до сих пор оберегали и любили частную, даже еще сильней. Но этим, буду заниматься я! Так идет? А вы будите растить детишек, да?

– Других предложений нет? – спросил Алексей. – Если нет, тогда порядка ради проголосуем оба. Кто за, прошу поднять руку.

– Поднялись две руки, – сам Алексей от смущения забыл поддержать свое предложение и руки не поднял.

– Леша, а ты чего руку не поднял, ты против? – отшутилась Вера.

– Ну что ты! И он поднял сразу две руки. Я за, обеими руками, – сказал он.

Дома Алексея ждала приятная новость:

Уже близится момент, когда ты обнимешь своего сына или дочь, – сказала Вера.

– Это правда, мама, правда, то, что сказала Вера? – Алексей, не спуская глаз, с мольбой смотрел на жену. – Ответь те же, это правда?

– Да, да, да, Леша, это правда! – С радостью подтвердила Валентина Николаевна. – Ты будешь отцом.

Я отец… отец… – не понимаю, это невозможно… – совершенно растерялся Алексей. Я согласен быть отцом и как можно скорее…

– Время летит быстро и скоро, ты будешь отцом. Все будет отлично! Даже лучше, чем в нашей хижине во время медового месяца. Помнишь?..

– Как же мне не помнить? Это было самое счастливое время в моей жизни.

И вот он настал, этот день. Не успели оглянуться, как пришла пора родов. 28 мая 1957 года, у Веры с Алексеем в 22 года, родились, две девочки близняшки. Они были, очень слабы: вес Татьяны был – один килограмм пятьсот граммов, а Наталии, один килограмм триста граммов.

– Я буду молиться за них день и ночь, день и ночь… Спаси и сохрани их. Будь милосердным, Господи! – молилась за них бабушка, Валя.

Через месяц их выписали из роддома. Это был счастливый вечер, когда их семья дружно собралась за ужином, все радовались и старались сказать друг другу приятное. Она очень любила сестер, ничуть не меньше прежнего, но страстно желала лишь одного: чтобы и они были счастливыми, так же, как она.

Прошло три года. Надежда же ни о чем уже не могла думать, кроме как о своем будущем ребенке. Целыми днями она строила в уме грандиозные планы, думала, как она устроит жизнь своему будущему ребенку. Всеми этими мыслями Надежда делилась с сестрой Верой.

– Но когда ты откроешь всем, что ты ждешь ребенка? – спросила ее Вера. – В нашем доме найдется место и для него. Увидев, что она еще не готова, Вера замолчала. Кто отец ребенка? Иван?

– Да! Иван! – ответила Надя.

– И что он думает? Ты с ним говорила?

– Да! Говорила! Он молчит!

– Понятно! Но вырастим и сами… – поддержала она ее.

02 июля 1967 года, у Надежды родилась дочь – Валентина, в честь, своей мамы. Через два года, Надежда, уехала, в город Красноводск. Через год, Любу, в ее семнадцать лет, выдали замуж за Петра в Носовку. Жить, она ушла, к нему в дом, это было не далеко, семь километров от Красноталовки.

Прошло шесть лет…

Наталия с Таней вбежали в гостиную и Веру засыпали вопросами:

– Мама, мы родились здесь?

– Да, доченьки. В этом доме.

– Жалко, что ты не родила нам братишку. С ним было бы веселей.

– Скоро у вас будет братик или сестренка! – успокоила своих дочек Вера.

– Ура, ура, ура… – Мамочка, а тебе с нами было трудно?

– Да! Вы очень часто болели, и мне приходилось лежать с вами в больнице не одной, а еще и тетю Любу с собой брать в помощь, мне.

– Я помню, со мной всегда играл только папа, а ты была занята своими делами с пухом, да?

– Да! Послушай, а где сейчас Таня? – неожиданно спросила она.

– Не знаю. Наверное, ушла гулять на улицу… – куда – ни будь!

– Мой папа чудный. И я люблю его, и тебя очень сильно, сильно. – Сказала Наташа. – Мама, расскажи, что было до того, как мы родились?

– Ах нет, как-нибудь в другой раз. И дня не хватит, чтобы рассказать обо всем. У меня много дел, Наташенька. – И Наташа вышла из дома.

01 июня 1964 года, родился сын, которого Алексей, так, сильно желал. Наступил вечер. Все домашние с нетерпением ждали гостей в количестве сто человек, которые пришли разделить безграничную радость Алексея с рождением его любимого сына Николая. – Рождение сына, Алексей решил отпраздновать всем селом и пригласил, всех родственников с разных городов и сел. Обустроил весь двор, в виде большой террасы: повесил большие фонари – «большой деревянный навес». Весело пели и плясали, громко смеялись до самого утра. Сколько было всяких вкусностей, да и конечно домашнее вино, а пиво привозили в бочках, да ни одну! Так было весело и потом долго, долго разговаривали. Обменивались новостями, делились впечатлениями, радовались встрече, какое приятное зрелище было и столько осталось впечатлений.

Валентина восхищалась своим зятем, она говорила – какой, он трудолюбивый, ответственный и прекрасный муж, отец и зять. – Лешенька… – протягивала руки к нему и всегда, легкими движениями гладила с нежностью и материнской любовью, его по спине: – Ты у нас золото… Она была удовлетворена своей жизнью, уверена в своем будущем и с глубоким, непоколебимым спокойствием, свойственным только сильным, сознающим свою силу и правоту близких.

Алексей уходил каждое утро на работу, а Вера и Валентина Николаевна готовили обед, штопали, чинили и стирали, и деньги на ветер не бросали. Алексей всегда был опрятно одет, в доме все сверкало, в семье все были довольны.

– Но подлинное счастье и смысл жизни Валентина обрела с рождением внучек и внука.

Наташа, не находя себе места, подбегала то к одному, то к другому, обнимая и целуя всех, пока она не посадила ее на колени.

– Ну, что скажешь? Что сегодня делала?

– Бабушка Валя, покажи мне лисичку и волка.

– А, вон тебе чего? Ну хорошо, давай вместе посмотрим, зови и Танечку, а на руках у нее был маленький Коля, – как волк рыбу ловил, – она отыскала книжку с картинками и стала ее перелистывать.

А внуки тем временем кушали перед сном зернышки семечек, заранее приготовленные и очищенные от скорлупы их бабушкой Валей. Усаживались рядышком и внимательно готовились слушать сказку.

– У волка хвост примерз к проруби! – радостно крикнула Наташа и оглянулась на Таню: – Вы мои умницы – вспомнили, о чем мы вместе читали? – Бабушка погладила их по головкам и сделала серьезное лицо.

– Примерз. Так примерз, что нельзя было оторвать. Так ему и надо, серому. Ну, а потом такую трепку ему задали, что шерсть во все стороны летела.

– Как пух из подушки, когда мама бьет! – радовались внучки.

– Как пух из подушки. Только подушке не больно, когда ее взбивают, а у волка все кости болели.

– Ты и маме с папой, не позволишь нас бить, да? – спросила Таня.

– Не позволю, – ответила она тихо. – Никому не позволю.

– Бабушка их уговаривала спать, девочки упрямились, им хотелось еще с ней поиграть. Она им тихонько шептала, братика разбудим – и мама с папой нам всем дадут трепки, как волку… Наташа интересовалась окружающей природой, в ней все вызывало ее любознательность; ей нравилось это увлечение.

– С пяти лет ведь пасла коров, – думала она – природа открывалась ей не через книжки, потому что она и чувствует себя с ней уверенно.

– Да, Наташа и Танечка, пошлем вас в сельскохозяйственный институт. Будите учиться у настоящих ученых, и может быть, вырастет из вас новый бухгалтер или экономист.

Они шли со школы, которая находилась в центре, за три километра и долго прогуливались вдоль берега, наблюдая, как быстрая, мутная еще после весеннего половодья речка несла вниз бревна и дрова. У берега время от времени образовывались заторы: стоило одному бревну, что побольше, повернуться поперек течения и зацепиться за берег, и через несколько минут повыше него собирался целый плот. Требовалось появления нового берега, который могучими ударами разворачивал это нагромождение бревен, и плот распадался, бревна по одному подхватывались течением и будто стараясь догнать друг друга, быстро исчезали за изгибом берега.

Валентина поднялась рано утром пасти коров, уходя, стала у двери в комнату, точнее сказать, ей было жалко внучку, но как она справится, без ее помощи.

– Наташенька, вставай милая! – пора. – Уже скоро выгонят коров на пастбище.

– Бабушка, я уже иду!

Мирно паслись коровы. Валентина Николаевна наблюдала за своей внучкой: она лежала на земле и, глядя в небо, о чем-то мечтала, и заодно поглядывая на стадо коров. Во второй половине дня с ней пошла на пастбище Вера. Вечером, когда село солнце, коров гнали домой мимо поля с кукурузой. Увидев кукурузу, все стадо направилось в ту сторону.

– Наташенька, заворачивай скорее! Скорее! Скорее! Милая моя! – разволнованная Вера умоляла свою дочь.

– Не могу, я… я… я… их не удержу всех, мама! Что делать?.. – Но, она запыхавшись, бегала за ними, вся в слезах и выгоняла одну за одной.

– Молодец! Моя умница! Помощница ты наша! – следом еле, еле шла в слезах, Вера. Она набегавшись, не чувствовала ни ног, ни сил не было.

Выгнав всех коров, они направили их в село. Рассказав всем сельчанам о случившемся… До утра ни Вера, ни Наташа, не могли уснуть. Они беспокоились за животных. Как они? Все ли будут живы…?

Рано утром они обе пошли выгонять коров. И очень, очень волновались за их жизнь… К их счастью, все коровы были живы.

– Все обошлось, мамуля, да?

– Да! Не волнуйся, теперь уже, все будет хорошо. Моя ты желанная… Даже животных ей жалко… – думала Вера, про свою Наташу.

Вера, на время отпуска «телятницы» управляла, группу маленьких телят. Наташа и в этом, ей помогала. Она, их поила, кормила, и в базу, где находились телята, следила за чистотой.

– Вот и прошел месяц, Да? – говорила она ей. – Больше мы сюда не придем. Теперь, к ним выйдет их хозяйка. – Она шла и плакала…

– Я очень к ним привязалась, мама! Я их полюбила, они такие хорошие, да?! Мне, их будет не хватать…

– Почему ты плачешь, мамочка?

– Да, так! Не знаю! – вот плачу и все… – Ты ведь совсем еще ребенок, доченька… Вот иду и думаю, какие вы, разные! А мне, жалко вас, обоих, одинаково.

– Как это, разные? Почему? Потому что, Таня не хочет иногда помогать, да? Да вот так, бывают, все, разными характерами, люди…

– Да и в этом, тоже… – Она до самого дома шла и молча плакала.